Раз

И, плача навскрик, девушка убежала назад в избу.

– Ввалера… – тихо проговорила Анастасия. – Ты тоже это слышал?

– Дааа, – ошалевшим голосом ответил тот.

– Валер, я час сойду с ума, – прижала руки к голове Анастасия. – Вот прям щас – возьму и сойду… Какая еще шуба, а?

– Так! Ты, тряпка, внучка армейского полковника, с ума мне тут не сходи! – строго сказал Валерий и добавил: – А то и я тоже – следом за тобой, похоже, тоже… сойду…

– Эй, есть кто? – донесся незнакомый мужской голос. – В этой деревне, вообще, кто-то есть живой?

– Пока еще есть! – пошел через сени Валерий к переднему двору, и Анастасия последовала за ним.

Они увидели перед калиткой дома желтое такси и невысокого, худого мужчину лет так сорока пяти, лысоватого, приятного на лицо, одетого весьма изыскано: белые брюки, яркая тенниска, белые летние ботинки со вставками цвета молочного шоколада, – казалось, этот мужчина собрался на гольф, да перепутал Майами с Камышовкой. Гость держал в руке черный саквояж, как у викторианских докторов.

– Анастасия Борисовна? – спросил он и, когда она кивнула, представился: – Аристарх Назарий – не потомственный колдун, не целитель и не знахарь. Ведающий человек, экстрасенс, если желаете, но мне больше нравится – «христианский маг».

*

Валерий, Анастасия и Аристарх Назарий прошли в дом. В спаленке надрывно ревела «Вика-не-Вика».

– Ну, что у вас случилось? – спросил экстрасенс. – Ребенок постоянно плачет?

– Нет… – озадаченно проговорила Анастасия. – Валера, может, ты ее успокоишь? А то голова раскалывается. Я тут пока разберусь с… Простите, пожалуйста, я, вообще, не уверена, что мне нужен экстрасенс… Я просто не верю… А может, зря… Что вы можете?

– Мои силы – Божий дар, взращенный на ночных молитвах и тайных знаниях одного из самых закрытых орденов британских алхимиков, Ордена Золотой Зари. Ныне я достиг шестой ступени, и умею брать шесть имен архангелов из семи, перечисленных в Книге Еноха. Гавриил – ангел смерти, – это имя служит для общения с мертвыми. Сариил – страж ада, – это имя служит для снятия проклятий, Рагуил – подвергающий наказаниям мир, – это имя для торжества справедливости. Рафаил – целитель людских недугов, – это имя для лечения болезней. Уриил – просветитель, – это имя есть ключ к любым знаниям. Люцифер – пояснять не надо, – это архангел, пошедший против Бога. Его именем я пользуюсь в исключительных случаях, и деньги здесь отнюдь не главное!

– Люцифееер? – испуганно повторила за экстрасенсом Анастасия.

– Настя, без меня денег ему не давай и Сатану не зови! – приказал Валерий. – Пойду приведу, хм, нашу дочь…

Постучавшись, он несмело заглянул в спальню – девица была одета. Она лежала ничком на узкой кровати, обняв подушку и рыдая в нее. Пол пестрел от разбросанных игрушек, детских картинок, карандашных рисунков Вики, – будто прошелся тайфун – без сомнения, минуту назад «Вика-не-Вика» сорвала вещи со стен и швырнула их вниз. Валерий чувствовал себя неловко – всё казалось нелепым: и драматический акт, что он наблюдал, и декорации из бревенчатых стен, но современного реквизита, и актриса, которая плакала по-настоящему.

– Я… – закрыл он за собой дверь и приблизился к кровати. – Я не знаю, как к вам обращаться… Вы не плачьте, барышня, так… горько. Мы всё выясним, всё будет хорошо… Вы откуда здесь? Из поселка пришли или местная?

– Почему ты меня не узнаешь, папа? – услышал он на это.

Барышня приподнялась, посмотрела на него заплаканными серыми глазами.

– Я ждала, что ты меня узнаешь, обнимешь… заберешь меня от мамы!

– А… зачем тебя от мамы забирать? Ты же больше всех взрослых маму любишь.

– Люблю, но она меня уже не любит – и мне больно, мне так больно! Она разрывает мне сердце! Она разлюбила меня, она сошла с ума! Она убьет меня, если ты меня не заберешь от нее!

– Ааа… Вика, да? Ты моя Вика?

– Да!

– Но я не узнаю тебя, Вика… уж прости… Моя Вика – шестилетняя девочка, понимаешь? Даже еще не школьница – а тебе в институт пора. На последний курс…

– Меня фея превратила в большую – я ее сама попросила. Фея – хорошая, мама – плохая! Вчера она кричала и кричала на меня! Зато вчера она меня узнавала, а сегодня – нет, ни в какую! А я просто расту! Не по дням, а по часам, как в сказке! Мне уже не шесть – мне десять! Я умею писать сочинения, решать дроби и прочитала «Робинзона Крузо». И от географии я тащусь! Спроси меня что-нибудь по географии! Парамарибо, знаешь, столица какой страны?

– Знаю… Суринама.

«Вика-не-Вика» немного улыбнулась.

– Ты тоже любишь карты разглядывать?

– Да, почему нет, люблю. Всегда что-то новое найдешь, что раньше пропускал.

Внезапно Валерий вспомнил, кого она ему напоминала, – «Вика-не-Вика» внешне походила на сестру его матери. Тетя Наташа давно погибла – трагическая история, безумный муж убил… Кажется, в ее тридцать пять. Мать Валерия не любила об этом говорить и вспоминать, спрятала почти все снимки сестры – чтобы не расстраиваться, но одну фотографию, когда им было лет по двадцать, мать Валерия хранила в семейном альбоме. «А что если бред – не бред, – мелькнула у него мысль. – И эта девушка на самом деле – моя маленькая Вика? И ее впрямь могут закрыть в психушке, как дядю Сашу…»

Валерий сел рядом с девушкой на кровать, взял ее правую руку и стал ее разглядывать – так, родинки на тыльной стороне нет, зато на подушечке большого пальца папиллярный рисунок расходится кольцами – это Викин пальчик – Валерий шутил, что у нее на пальчике есть пенёк… Затем он взял ее левую руку и раздвинул ее пальцы – у Вики на безымянном пальчике, со стороны мизинца, имелась «их секретная родинка» – даже Настя не знала об этой родинке, только он и его дочь… Родинка была!

– Вика! – крепко обнял девушку Валерий. – Да как же это так?!

– Фея меня вчера заколдовала…

– Так… – разомкнул он объятия и погладил девушку по голове. – Так поступим: там экстрасенс пришел. Пойдем к нему, вдруг… Раз фея заколдовала – то без магических сил нам не обойтись. Как бы Люцифера звать не пришлось…

– Не надо его звать! – неподдельно испугалась девушка. – Люцифер очень плохой! Нам в школе терминала С рассказывали и показывали его. Ой какой он страшный!

– Какая школа, Вика? Какой Терминал С?

– Ну… не знаю. Само пришло в голову.

– Так, пойдем всё же к магу… никаких Люциферов – обещаю. Я тебя в обиду никому не дам!

– Даешь пацанское слово?

– Вика, ты откуда этой фени нахваталась?

– Не знаю… Так что, слово пацана?

– Слово пацана…

*

Как стать и как есть мама-Настя отругала Вику за порванную одежду, но дала ей последний шанс, единственный шанс. Миллиону долларов мама тоже обрадовалась – раскладывала пачки по столу и перебирала их, пока Вика смотрела мультики. Дала Вике две конфеты! Миллион долларов – это так же круто, как грибы. Эх, судьба-злодейка, надо было брать у феи норковую шубу! Вика получила бы три конфеты как стать!

А завтра к ним придет в гости страх-сенкс! Это тоже очень круто. Во-первых, страх-сенксов Вика еще не видела – вот и посмотрим завтра, что за зверь! Во-вторых, вдруг страх-сенксы мяч кидают и бегают! Вике уже устала одна-одинешенька по саду бегать с мячом.

Спать Вика спала снова с мамой – это самое крутое. Вика с пяти лет спала одна в своей комнате – и ей сперва было страшно, но потом страх взял да забрал Федор Федорович – прадедушка Вики. Негоже, знаете ли, правнучке армейского полковника бояться темноты! Но с мамой спать – всё равно круто. Засыпала Вика очень гордая собой: и миллион-то долларов в лесу насобирала, и такая большая стала – больше мамы! Мама ее много целовала, гладила и хвалила, правда, почему-то при этом плакала. Нет, Вика взрослых никогда не поймет! Чего они всё кричат в свои телефоны, ссорятся и плачут даже с миллионом долларов, а!? Хорошо хоть, что у них есть пиво. Пиво – горький лимонад. Когда ты маленький – тебе хочется сладкого, когда большой – горького, – так мама Вике про пиво объяснила. Ну ладненько, проверим и это завтра как стать! Завтра будет круто: пиво и страх-сенкс!

Вот так, мечтая о завтра, Вика заснула в маминых объятиях. Проснулась – а мамы нет! Вместо мамы на ее груди сидел чертик – прям как из мультиков – темно-серенький, пушистый, с розовыми ушками, розовым пятачком и розовыми ладошками, с кошачьими желтыми глазами – страшненький как стать! Ух ты, круто! Может, мама позволит взять его в Москву? Чертик – это даже лучше, чем котенок! Ни у кого из Викиных друзей еще нет чертиков! Чертик жил бы в Викиной комнате (она бы ему домик сделала), пил бы молочко из блюдечка, как ежик, и играл бы с ней в прятки, куклы и магическую школу.

– Ну здравствуй, Вика, – сказал чертик. – Какая ты интересная! А меня Егор зовут, Егорушка – мне больше всего «Егорушка» нравится.