Под обломками

– Виктор с утра прыгает по камням твоей бывшей лаборатории, – сказала она через пару минут. Интересно, что он хочет там найти?

Когда она повернулась, то поняла, что Тарин ее не слушала. Девушка сидела, вглядываясь в стену напротив, словно складывала в голове некий паззл, который до этого никак не удавалось собрать…

А на месте обвала в это время стоял Виктор. Солнце начало припекать, и он повесил пиджак на ближайший куст сирени. Черный жилет блестел на его спине поверх белой просторной рубашки. На дорожке показался ректор колледжа.

– Я просил вас убедить Тарин вернуться в больницу! Вместо этого я узнаю, что вы переместили ее в общежитие! – мужчина негодовал.

– Профессор, не мне говорить вам, что Тарин упряма, и лучше сразу поступить так, как она хочет. Она ни за что не поедет в больницу. Потом, с чего вы взяли, что я могу ее переубедить?

Ответа Виктор ждать не стал: его привлек отблеск между разбросанных кирпичей. Ректор наблюдал, как он поднял какой-то кусок стекла и стал его рассматривать.

– Профессор, ваша дочь сама знает, что для нее лучше. Вы пока побеспокойтесь, чтобы Тарин доставили костыли как можно быстрее. Если я правильно понимаю, она уже через несколько дней захочет вернуться к работе.

Вернуться к работе Тарин захотелось уже к окончанию первого дня ее вынужденного заточения. Поход в ванную комнату на одной ноге, держась за стены, немного усмирил ее пыл, но не настолько, чтобы перестать мечтать о тишине библиотеки или спокойной работе в лаборантской комнате. После окончания занятий ее навестила делегация студентов, которую доверили провести Лидии. Приходила даже Лара. Она долго и обстоятельно советовала дыхательные практики для улучшения состояния Тарин, затем внезапно хватилась своих очков и ушла. Несколько раз наверх поднималась Марта, с едой, лекарствами и просто поболтать: рассказать последние новости, вспомнить истории молодости, похвастаться карточными победами. Убежать было некуда, волей-неволей приходилось принимать гостей. Тарин начала понимать Германа. Он, кстати, передал ей через Киру пару теплых слов, чем очень удивил девушку. Ну, или Кира немного приукрасила его слова…

Тот, кого она ждала, пришел лишь вечером, когда сумерки уже стали подглядывать в окно своим круглым желтым глазом.

– Не возражаешь, если эту ночь я снова проведу в твоем кресле? – с порога задал он вопрос, который был, видимо, риторическим: в руках он держал плед. – Я постарался остаться незамеченным, так что за возникновение слухов не беспокойся.

Тарин взглянула на него. Виктор был в том расположении духа, которое обычно свойственно бойцам перед поединком или спортсменам перед началом соревнований. Он был собран и нервозно весел.

– Ты считаешь, что обвал был запланирован? – девушка скрестила руки на груди.

– Тарин, я тщательно исследовал характер обрушения. Если помнишь, я разбираюсь во взрывчатых веществах. Сделано качественно, но не настолько, чтобы меня провести. Наработки исчезли, но это не пытались скрыть. Целью была ты. Есть шанс, что может быть еще одна попытка.

– Ты меня пугаешь, – ей вдруг показалось, что в комнате стало холодно.

– Не волнуйся. Я убью любого, кто попытается причинить тебе вред.

Улыбка, начавшая было появляться на лице Тарин, мгновенно исчезла, не найдя отклика в лице собеседника. Твердый и спокойный тон Виктора не оставлял сомнений: он не шутит.

– Не задавай вопрос, на который ты не хочешь знать ответ, – пресек он ее попытку что-то спросить.

– Хорошо. Но ты нашел еще что-то, так?

Виктор достал из кармана кусок стекла и протянул его девушке.

– Узнаешь?

Она посмотрела на осколок, переливающийся синим светом, плавно переходящим в розовый. Придется психологу заказывать новые очки.

Такой реакции он не ожидал. Тарин стала смеяться, но смех ее был злым.

– Ну конечно. Просто гениально! Только зря она это сделала, – последнюю фразу девушка произнесла очень медленно, мстительно глядя в окно.

– О ком ты?

– Надеюсь, ты не заподозрил Лару? Ее ведь просто подставили. Притом очень… интеллигентно. Когда не знаешь, как избавиться от назойливого человека, это хороший способ. Лара ведь не странная, как кажется некоторым. Она как раз видит больше и четче остальных. Кто знает, может быть, ей помогают в этом ее очки. Вернее, помогали… Держи, – Тарин слегка повернулась, поморщившись, и достала из-под подушки телефон. – Сейчас я тем более не жалею, что спрятала его. Прелесть моего положения в том, что не надо никуда идти. Нужные тебе люди приходят сами. Например, сегодня я попросила у ректора перепроверить мою заявку на грант. В свете последних событий я опасаюсь, что ее вообще видели в комиссии.

– Чей он? – Виктор крутил телефон в руках.

– Лидии. Вытащила у нее из сумки, пока она отвлеклась на студентов. Я уже одним глазом просмотрела список контактов. Готова спорить, под именем «Сыночек» записан номер Яна. Я слышала, что так можно отследить местонахождение человека. Только подбрось его потом незаметно в преподавательскую, хорошо?

– Как ты узнала?

Он смотрел на Тарин и не узнавал девушку. Ее потрескавшиеся губы были плотно сжаты в жестокой усмешке.

– В образовании все друг друга знают, Виктор.

Она перевела взгляд на собеседника и сжалилась:

– Лара как-то сказала, что картины на стене и на снимке выполнены в одной технике, – девушка протянула ему склеенное фото. – Но я не придала этому значения. Когда Кира сегодня обмолвилась о том, что у Лидии есть сын, носящий другую фамилию, у меня в голове вдруг что-то щелкнуло. Фото, на котором мы с Яном стоим на фоне картины, сделано у него в кабинете. Он рассказывал мне, что мать сама ее нарисовала и прислала ему для обустройства на его первом рабочем месте. Виктор, его мать – это Лидия.

– Допустим. Но как она узнала в тебе – тебя? Вы же не виделись раньше, иначе ты бы ее узнала. У тебя сейчас другая фамилия. Как она узнала, кто ты?

– По фотографии, – Тарин снова подняла снимок. – Мы рассылали его вместе с приглашением на свадьбу, Ян – для своих знакомых и родственников, а я – для своих.

– Лидия часто заглядывала к нам в лаборантскую комнату, когда мы работали, – вспомнил он.

– А как она расспрашивала у Римуса о его визите в колледж? Она шпионила для сына, я уверена. Помнишь, мы рассуждали о том, почему препарат до сих пор не был выпущен ни одной из фармацевтических компаний? Это Ян, а не Вагнер, украл результаты, как я и говорила тебе. Но он не смог воспроизвести вещество по тем записям, которые ему достались.

– Вероятнее всего. Возможно его заказчик, кем бы он ни был, поставил ему жесткие рамки, и у него не было выбора – пришлось изъять те наработки, которые существовали на тот момент. Либо он был уверен, что сможет закончить все сам или при помощи других специалистов, и решил рискнуть. Но у него ничего не получилось. Как тогда поступил этот заказчик, вложивший столько сил в важный проект? Я думаю, что проект заморозили на неопределенное время. Например, пока не найдут новые технологии, позволяющие ускорить процесс создания препарата. Или пока не найдется достаточно квалифицированный специалист, способный воссоздать ход разработки, – произнеся это, Виктор внимательно посмотрел на Тарин. – Тогда становится ясно, кто был в твоей комнате и зачем. Ты молодец.

– Да, Лидия узнала меня, рассказала обо всем Яну и решилась осмотреть мои вещи. А после стала наблюдать за моей работой. Но я недостойна твоей похвалы. Я ведь сама во всем виновата, – девушка кивнула на свою загипсованную ногу. – Приняла помощь Лидии в подаче заявки на грант без тени сомнения. Благодаря мне она узнала, что решение задачи существует, что остальное – дело времени, – она сжала кулаки.

– Но подбросить в то здание очки Лары было слишком: я давно поняла, что она недолюбливает нашего психолога.

Тарин затихла, размышляя.

– Только не вяжется ее характер с этим обвалом.

– Может быть, потому что она его и не планировала?

Виктор увидел немой вопрос в глазах девушки и поспешил на него ответить:

– Я согласен с тобой: она выведывала у тебя информацию. Хотя все улики косвенные. Но обвал устроил профессионал, я говорил тебе.

– По указке Яна, конечно же. Не везет мне с поисками любимого человека…

Тарин глубоко вздохнула и взглянула на Виктора, но он стоял у окна. Она так и не увидела, попали ли ее слова в цель.

– Хотя на этот раз ничего не потеряно: я сделала работу над ошибками. Записи я вела в двух журналах и один надежно прятала. Тот, что украли из лаборатории, не принесет большой пользы.

– Тогда ты точно в опасности, – Виктор посмотрел на нее в тревоге.

– Мне все равно. Я получу этот грант, чего бы мне это ни стоило. Ради ребят. А ты поймаешь его. Обещай мне.

Маленькая, хрупкая девушка с поломанной ногой, синяками и ссадинами, она тем не менее не испытывала сомнений в том, что говорила.