Под обломками

– Прости меня, – почти прошептал ей Виктор.

Его боль безысходности, его желание быть рядом и невозможность его осуществить передались и ей.

Когда дверь захлопнулась, Тарин еще долго стояла, дотронувшись кончиками пальцев до своего лица.

VII

.

Тени еще не успели спрятаться от недавно проснувшегося солнца. Ветки слабо качались от ленивого ветерка, который огибал гранитные плиты. Отец с дочерью возвращались к машине.

– Как ты? – он тревожно посмотрел на Тарин: за все время пребывания на кладбище она не сказала ни слова.

– Все в порядке, – она ободряюще ответила отцу взглядом. – Давно надо было это сделать.

Камни хрустели под ногами.

– Знаешь, она всегда мечтала о большом доме, о том, как будет собирать всех нас у себя.… В ней было столько жизни, она постоянно чем-то увлекалась. Стелла всегда вытаскивала нас за город, когда мысли в голове буквально звенели от усталости. У нее было целое море планов…. Я боялась, что прийти сюда – значит, признать, что все это исчезло, растаяло, как дым. Что все было зря.

– Пока ты ее помнишь, ничего не исчезло. Ничего не было зря, – твердо произнес он.

– Иногда я боюсь, что забуду ее. Ее голос, ее жесты… Жизнь идет вперед, а для Стеллы все уже закончилось. Так рано.

Отец взял Тарин за руку.

– О книге мы судим не по количеству страниц в ней, а по содержанию. Она была хорошим человеком. Это главное.

– Я хочу навестить ее родителей на каникулах. Знаешь, когда это все случилось, это было так, словно стекло, через которое я смотрю на этот мир, треснуло. Я никогда не буду уже радоваться или смеяться в полную силу. Не могу представить, каково ее родителям.

– Я все устрою, как только ты назовешь день, – профессор открыл перед ней дверь автомобиля.

Обратная дорога была легче. Перед коваными воротами колледжа Тарин попросила остановить машину и взяла в руки сумку.

– Я выйду здесь, а ты поезжай. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел.

– Ничего, если ты не готова, я понимаю, – отец кивнул ей.

Шурша шинами, автомобиль поехал вперед по платановой аллее. Тарин шла, наслаждаясь тихим шепотом листьев и солнцем, которое просеивали кроны деревьев.

Дни становились все жарче. Пронести мимо Марты мороженое было делом трудным, но чего не сделаешь ради подруги. Регина принесла в комнату Тарин большой рожок, не забыв и про себя.

– Чем будешь заниматься? Документы на грант ты вчера отправила, дополнительные занятия закончились.

– Почти. Через пару недель конференция, хочу подготовить своих ребят. Представляешь, сегодня Алиса спрашивала, собираюсь ли я оставаться в колледже на следующий год.

– Ничего удивительного. Скоро конец семестра, она планирует нагрузку, – Регина подошла к столу и стала рассматривать стоящую на нем коробку, подарок Римуса.

– Она сказала, что если я останусь, то она готова дать мне кураторство над группой.

– Это очень хороший знак. Алиса довольна твоей работой. Слушай, а что здесь?

– Старые фотографии со времен учебы.

– Можно посмотреть? Интересно, какая ты на них.

– Такая же, – пожала плечами девушка. – Смотри, если интересно.

Регина опустилась на пол, открыла коробку и стала изучать содержимое. Тарин села рядом.

– Узнаю твоего Римуса. А остальные кто? – подруга протянула ей фотографию, где группа исследователей стояли все вместе, в ряд.

– Так, работали вместе, – Тарин поднесла фотографию поближе к лицу и вдруг стала загибать один край, отсекая, таким образом, Яна, который стоял справа. – Теперь намного лучше.

Девушка прислонила снимок к будильнику на тумбочке.

– Не помешаю? – дверь в комнату приоткрылась, и девушки увидели необычные очки Лары. – Вот, зашла по-соседски. Принесла вам то, что обещала.

В руках у женщины был большой альбом подарочного формата. На обложке Тарин увидела какофонию из образов. Так и есть. Лара принесла книгу о Дали.

– Мне показалось, мы с вами не договорили в моем кабинете. Я хотела посоветовать несколько скрипичных концертов для достижения гармоничного состояния. Ведь музыка есть у каждого внутри, нужно ее только разбудить, прислушаться… Какая интересная работа! – наклонилась она поближе, чтобы рассмотреть фотографию в руках Регины. – Похоже, автор любитель, но весьма многообещающий. В точности, как вот этот, – женщина кивнула головой на стену, где висел холст с видом Прованса.

– Спасибо, вам, но мы как раз собирались уходить, – ответила за хозяйку Регина. – Скоро начнется студенческое мероприятие, не хотим его пропускать.

– Конечно. Когда пролистаете, обязательно дайте мне знать, – она положила альбом на стол и улыбнулась Тарин. – Обсудим.

– Нет, ну ты видела, – Регина возмущенно прошептала вслед. – Хоть бы постучала!

– Брось. Элла же нас предупреждала.

Девушке стало любопытно, что увидела Лара. На снимке она и Ян стояли на фоне картины в одном из кабинетов университета. Тарин разорвала карточку и бросила обратно в коробку. Когда-то они дарили копии этой фотографии знакомым вместе с приглашением на свадьбу. Самый большой самообман – уверенность в завтрашнем дне. Жизнь – тоже учитель, уроки которого даются слишком дорого.

Во дворе Тарин попала под настоящий снегопад из лепестков акации, сдуваемых ветром. Они кружились и застревали в волосах, одежде. Легкий занавес мелких белых листочков закрывал скамейки и дорожку. Преодолев его, девушка зашагала в обратном направлении от главного здания, к своей лаборатории. Оборудование должны были перевезти со дня на день. Теперь девушка могла с удвоенной энергией продолжить исследования. Она шла и размышляла о том, что необходимо взять в помощь хотя бы одного студента. Может быть, Лизу. Девочка проявляет интерес к микробиологии и подает большие надежды.

Это было последнее, о чем успела подумать Тарин перед тем, как все почернело.

Наверное, где-то там и правда есть ангел-хранитель. Или знание того, что тебя ждут, придает силы в пути. Виктор не думал, что сможет вернуться так скоро. Честно говоря, он не думал, что вообще может вернуться. Иначе никогда не позволил бы себе так себя вести. Порученное ему дело определенно продвигалось. Не выдав себя, он узнал, где изготавливают товар, который Филипп потом привозит в колледж. Виктор входил в ворота колледжа с надеждой, что его действительно будут рады видеть. Хотя бы один человек. Этого будет достаточно.

Несмотря на поздний час, главное здание было все освещено. В воздухе неуловимо витало чувство напряженности и смятения, он почувствовал его почти интуитивно. Во дворе было непривычно тихо. Растерянные преподаватели проходили мимо, двигаясь механически, словно во сне.

– Виктор? – в холле он встретил взволнованную Регину. – Кто вам позвонил?

– О чем вы?

– О боже, вы еще не знаете…, – она запнулась в нерешительности и взглянула на спешащего к ним ректора. Тот не был похож на себя: неизвестная тяжесть согнула его спину. Воспаленные глаза на бледном озабоченном лице выдавали крайнюю степень тревоги. Виктор направился к нему.

– В чем дело? – черные глаза буравили ректора насквозь.

– Виктор! Ты должен помочь. В лаборатории был обвал… Ее отвезли в город, но она не захотела там оставаться…