Убийство журналиста

– Сам ты, мразь, – огрызнулся майор. – На себя посмотри. Погоны еще носишь. Выродок рода человеческого…

– Молчать! – изрыгнул из себя прапор.

Мгновенный удар справа сбил Бойко с ног, и он рухнул на каменный пол, как подкошенный сноп, ударившись головой о противоположную стенку, скользнул по ее щербатым выступам, оставляя на ее неровной темно-зеленой поверхности непонятного цвета окровавленный след.

– Ну, ты, братец, того… полегче, – мягко пожурил следак. – Это пока еще не ваша территория. Случись что…

– Через десять шагов будут на моей площадке, – прапорщик рывком приподнял обмякшее тело и подтолкнул его вперед.

Безмолвный часовой открыл железную решетчатую дверь.

Сана вышла на улицу, глотнула свежего воздуха и вздохнула. Мысли у нее совершенно путались. Как-то не очень услышанное ею вязалось с созданным средствами массовой информации светлым обликом народного борца за справедливость, кристально честного человека.

Не зря Малахов неласково назвал погибшего журналиста Свистком. Нечистоплотность, хитрость, коварство, тяга к азартным играм и…

Живя рядом с Малаховым, она отвыкла от мысли о том, что где-то с радостью могут шагать и горе, и беда. За своим счастьем она совершенно перестала видеть других, ощущать их боль. Но тем дороже ей должно стать все то, чем смог окружить ее Малахов, и что она вскоре, быстро привыкнув, воспринимает как нечто должное, само собой разумеющееся.

Достав телефон, Оксана нажала на кнопку вызова.

– Что, мое Солнышко? – почти сразу отозвалась трубка, словно на том конце муж только и ждал ее звонка.

– Малахов, ты где? – как обычно немногословно спросила она.

– А что? – как всегда очень коротко ответил муж.

– Кушать хочется… – нежно промурлыкала она.

– Жди. Я тут рядом… – дисплей телефона погас.

– Малахов, ты чудо! – кинула она вдогонку, пряча свой аппарат.

И зачем ей машина? Когда ее муж всегда где-то рядом. Одни лишь хлопоты с ней. Да и желания водить самой у Саны почему-то совсем не наблюдалось. Ехать за рулем, мучиться, напрягаться, переживать за то, что куда-то въедешь, не так свернешь. А тут, чего уж проще? Плюхнулся на мягкое сиденье, подставил щечку для обязательного поцелуя и можно на время поездки расслабиться и ни о чем уже не думать.

Серебристая машина показалась из-за поворота, и она помахала ручкой, тем самым привлекая внимание водителя.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Оксана.

– Кушать, – очень даже развернутый ответ получила она.

– А точнее? – прикрывая глаза, с улыбкой спросила женщина.

– Домой, – коротко кинул мужчина, косясь в ее сторону.

– Но дома у нас ничего не готово, – приоткрыв один озорной глазок, она дотронулась до плеча мужа.

– В таком случае я съем тебя! – заявил супруг.

– Что ж, – Оксана склонила повинную голову, – это закономерный итог жизни нерадивой жены, даже не удосужившейся приготовить обед своему дорогому, единственному и любимому мужу. Я готова…

Захватывающая игра двух любящих друг друга супругов началась.

– Приятно слышать. Приехали. Может, отнести тебя на руках? – Малахов, спрятав усмешку, закинул удочку с аппетитной наживкой.

– А что, слабо? – кто-то с лету, не глядя, проглотил приманку.

Впрочем, это органично входило в правила самой игры.

– Легко! Только ты знаешь, чем оно обычно заканчивается? – в черных глазах-омутах задергались-заплясали веселые бесенята.

– Малахов, да я с этим давно смирилась, – лукавая улыбка пробежала по ее губам. – Ну, кто тут хвастался, что…

Через полчаса Сана с охотой поглощала котлеты по-киевски, разогретые в микроволновой печи. Прожевав, супруга хмыкнула:

– Малахов, только ты мне не говори, что ты их сам готовил…

В это она ни за что не поверит! Много талантов у ее мужа, но в области гастрономии… с этим делом у него обстоит похуже.

– Нет, мое Солнышко, – Жека не стал брать греха на душу и честно признался. – Я заказал в ресторане. Там, радость моя, неплохо готовят. Не хуже, к слову сказать, чем некоторые, ныне присутствующие.

– Ха! – женщина без труда уловила его скрытый намек. – Мы бы могли их и там поесть и с не меньшим удовольствием. Не надо было бы их в печке разогревать.

Из согласных уст мужа изреклось вполне философское замечание:

– Но там, Солнышко, нет потрясающей постели, как у нас.

– Ах, вон оно что! Я так и знала, что…

Оксана не успела досказать. Заиграла мелодия телефонного звонка.

– Сана, твой. Иди-иди, беги, – муж, усмехнувшись, подцепил вилкой листик салатика. – Твой Сашка объявился. Может, зря я ему телефончик дал? Теперь начнут беспокоить по поводу и без оного и днем, и ночью.

– Ксана! – громко-громко разнесся взволнованный голос Смирнова. – Тебя разыскивает Ковальчук. Рвет шеф и мечет!

Представив себе кабинет начальника 2-го следственного отдела, женщина неуютно поежилась. Зрелище, надо сказать, не особо приятное.

– Саша, что случилось? – с замиранием в сердце спросила она.

– Нас шеф обоих срочно вызывает к себе. Зачем, я не знаю…

На том конце замолчали, и в комнате повисла мертвая тишина.

– Через сколько я появлюсь? – Оксана подняла вопрошающие глаза на своего ухмыляющегося мужа, которого ситуация лишь забавляла.

– Через пятнадцать минут, – шепнул Малахов.

– Через пятнадцать минут, – повторила она в трубку. – А почему? Я могла бы и быстрее добраться… Раз начальство в жутко разгоряченных чувствах. Не стоило дразнить тигра палкой, зайдя в его клетку.

– Второй раз, Сана, разогревать для тебя котлеты я не собираюсь, – невозмутимо ковыряясь вилкой, произнес муж. – Садись, доедай.