Кира Ленн

– О-о, надо же. Гляди, Кира, у нас тут бесстрашная дева. Именем хоть своим поделись.

– Зоя, – гордо ответила она.

– Зоя – глупое имя, – съязвила Космея. – Слишком крестьянское.

– А как зовут тебя?

– Меня зовут Космея, а эту красотку Кира.

– Космея? Как цветок?

– Да, точно, как цветок. Видишь, уже и мозги соображать начали.

Зоя улыбнулась, но заметно, что с трудом.

– Я голодна, – пожаловалась она.

– И я, кстати, тоже, – тут же присоединилась Кира.

Они пристально смотрели на Космею, будто с надеждой, что она сейчас вытащит целый мешок еды.

– Нехрен на меня так таращиться, – ответила поджигательница. – Я не джин, желаний не исполняю, но, если хотите еды, то есть два пути: поймать или украсть. Что выбираете?

– Поймать, – быстро ответила Зоя.

– Украсть, – одновременно с девчонкой ответила Кира.

–Чтобы поймать, нужно возвращаться в леса, где полно живности. Чтобы украсть, нужно отыскать место, где есть, что красть. Уступи мне место, Кира. Прибавим ходу. Возможно, доберёмся до жилой деревни, ещё нетронутой алланами. В крайнем случае, сожрём этого коня.

Кира и Зоя переглянулись и не стали спорить с устремлённой подругой. Пекарша села сзади, обняв девочку за плечи. Космея ускорилась. Конь скакал неторопливо, но юная Зоя всё равно, порой, едва не вываливалась из седла. Её укачивало, а ягодицы чесались от ноющего зуда. Вокруг виднелись лишь сплошные равнины и скромные лесные чащи.

– Ты вкусно пахнешь, Кира, – с грустью заметила Зоя.

–Ещё совсем недавно я пекла хлеб. Каждое утро свежая, горячая булка.

– Я люблю хлеб. Моя мама тоже пекла в нашей печке. И не только хлеб, но и булочки, и хрустяшки с мёдом, и печенье в формочках.

– Да, это здорово.

– Скучаю по маме. Я видела… как он убил её.

– Я вспомнила песню. Моя мама пела мне её, когда я была маленькой. Помню было очень тепло. Я лежала в своей кровати. В жаровне трещал огонь. Пахло вкусным, свежем хлебом. Хочешь, я спою тебе? – предложила Кира, в попытке поднять девочке настроение.

– Хочу, – тихо ответила она.

Пекарша подняла глаза на голубое небо. Космея прислушалась, слегка замедлив жеребца.

– Мама говорила, что ей нет жизни без тебя. Взгляни, моя дорогая, как над нами шумит листва. Всё, лишь бы ты улыбалась сегодня и до конца. Не плачь, моя милая, мама была права… Золотое кольцо я куплю тебе, что ярче солнца, прекрасней звёзд и краше всей луны. А если вдруг оно наскучит, и ты забудешь яркий блеск. Я вернусь к ювелиру, что его продал, и засуну это кольцо в его богатый, лживый зад…пфу-у.

Зоя засмеялась, словно забыв о своих переживаниях. Космея радостно подтолкнула девчонок, указывая вперёд. За широким полем открылась деревня с десятком домов. Дома напоминали скорее временные халупы из досок и натасканных веток. Жители вспахивали небольшие участки земли, на которых росли овощи и фрукты. Таскали вёдра с водой из ближайшей реки. Тушили свежее мясо, неизвестного происхождения. Всё, как у обычных людей. Едва девушки приблизилась к домам, как жители стали окружать их, с подозрением осматривая. Зоя вглядывалась в недоверчивые лица, но вдруг замерла, приметив знакомые черты.

– Тётя? – с улыбкой изумилась она.

– Зоя! – радостно вскрикнула женщина средних лет.

Девочка спрыгнула с коня и устремилась в тёплые объятия близкого человека.

– Твоя мама ведь не пела тебе такую похабную песню, правда? – спросила поджигательница.

– Конечно нет, – ответила Кира.

Космея ухмыльнулась.

– Горжусь тобой, красотка.

– Господи Боже. Ты жива! – продолжала искриться от счастья тётя. – Я уж похоронила тебя, золотце. Плакать устала, а ты жива живёхонька. Какая ужасная рана. Сильно болит?

– Нет, всё в порядке. Это всё Космея меня вылечила.

– Космея? Какая Космея?

Женщина с ужасом взглянула на поджигательницу. Жители, едва услыхав это имя, завидев чёрные, обгорелые руки, тут же попятились назад, стараясь даже не сталкиваться с известной убийцей. Космея привязала коня, и подошла ближе к ошарашенной женщине, в глазах которой, она видела, всё те же знакомые ей, страх и презрение.

– Иди в дом, дорогая. Проповедник осмотрит твои раны, – произнесла тётя.

Зоя улыбнулась Космее и радостно забежала в дом, где её уже ожидал седой старец, называемый здесь, проповедником, с длинной бородой и в мантии.

– Спасибо, что помогли Зое… я… благодарна, – с трудом выговорила женщина.

– Можешь оставить свою благодарность при себе, – вставила поджигательница. – Мне похвалы не надо. Только накормите меня и мою подругу, и мы в расчёте.

Тетя кинула взгляд на старца, что стоял на пороге дома. Он кивнул.

– Хорошо, проходите в дом, гости. К обеду – суп.

– Надеюсь, ваши принципы не запрещают вам есть собачье мясо? – добродушно улыбнулся старик.

– А я та думала, откуда у вас мясо взялось. Нет, наши принципы нам мало чего запрещают. Да, Кира?

– Конечно, – уверенно ответила пекарша. – Лишь бы поесть, иначе я умру с голоду.

Она вошли в дом. Очень узкий, с низкой крышей, что приходилось нагибаться. Пустой, без мебели, лишь тройка сложённых одеял и тарелки с супом. Зоя уже активно хлебала из одной из них. Живот Киры урчал от одного только запаха. Разум, словно сам толкал её к наполненным тарелкам. Она жадно накинулась на еду, совершенно забыв о приличии. Космея присоединилась к ней, усевшись на мягкое одеяло и поправив свой, набитый склянками, пояс. Суп был вкусным. Очень. Безумно. Он сводил с ума. Кире казалось, что это самое вкусное, что она ела в своей жизни. Голод – самый важный ингредиент для аппетитного блюда. Тарелки опустели в мгновение. Старец улыбался, глядя на довольных девиц.

– Ну, как? Понравилось? – любезно спросил он.

– Да, благодарю вас, – ответила Кира.

– Я рад.