Ремесло Теней. Игла Дживана

– Видишь ли, – сказал мастер Аверре. – Есть масса деталей, которые явно указывают на то, что легенда, не смотря на всю ее сказочность, правдива.

– Это так, – согласно кивнул граф.

Но Сет, несмотря на то, что находится в численном меньшинстве, не собирался сдаваться.

– Какие детали? – спросил он.

– Одна из них у тебя перед глазами, – сказал Занди, положив маленькое острое семечко на столик.

Сет никак не мог уловить связь, кроме очевидной – само семя внешне очень напоминало обычную иголку. Но и только.

– И в чем здесь связь?

– А в том, мой недоверчивый юный друг, что у этого семечка свойства очень похожи с теми, коими была наделена Игла из легенды. Ты не заметил, что пока оно находилось в тебе, твои ментальные способности стали несколько рассеянны?

– Не особенно, – отозвался Сет, сам мысленно припоминая свои первые ощущения при пробуждении после падения с балкона. Ничего странного – слабость и боль во всем теле. То же самое испытывал бы любой нормальный человек. Хотя… если вдуматься, то он ни разу не пользовался своими умениями, разве что, то легкое воздействие на затуманенный наркотиком разум Измы, чтобы сделать его разговорчивее. Правда, тогда такое простейшее действо заставило Сета значительно собраться с силами, прежде чем получился эффект.

– По лицу вижу, что, все-таки, заметил, – довольно проговорил Занди. – А вспомни, как по легенде Игла действовала на лейров? Никакого сходства не замечаешь?

Сет пожал плечами.

– Этот минн вполне мог стать прототипом сказочной Иглы, только и всего.

– Знаете, Аверре? – Занди вдруг обратился к Батулу. – Мне кажется, его не переубедить.

– Тем лучше, – отозвался Батул. – Немного здравого скептицизма мне не повредит. К тому же, его голова не будет забита нездоровыми иллюзиями, а это лучше скажется на его работе.

– Какой работе? – спросил Сет.

– Узнаешь со временем.

По тону было понятно, что спорить тут бесполезно и Сет не стал больше настаивать, а Аверре попросил его оставить их с графом наедине.

– Подожди меня снаружи, – сказал ему Батул. – Проветрись немного, можешь пообщаться с Измой. Мне необходимо сказать его светлости пару слов с глазу на глаз.

Сет встал. Оказаться выставленным за двери в самый интересный момент, было для него весьма неприятно. Не могли ли его слова о несуществующей Игле послужить причиной этого? Неужели на этом доверие к нему Аверре исчерпано?

– Возьми себе на память, – вдруг проговорил граф, указывая на семечко.

Сет посмотрел на него так, будто это было нечто мерзкое, однако отказываться не стал, но вместо того, чтобы протянуть руку и взять его, заставил семечко само прыгнуть к нему в ладонь. Выходка заслужила неодобрительный взгляд со стороны Аверре, но Сету, почему–то, было все равно.

Он направился к двери, за которой совсем недавно подобно ему скрылся графский слуга, но на пороге его остановил голос графа.

– Ты очень похож на свою мать, – сказал Занди. – Гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Ничего не ответив, Сет вышел.

Глава 8

Воспоминание

И едва не столкнулся с Измой, который все-таки успел отскочить от двери, встал у стены и сделал вид, что совсем не подслушивал. Правда, удавалось ему это паршиво – врать мект совершенно не умел, – о чем ясно говорили чешуйки на лице, принявшие пепельно-серый оттенок, вместо нормального бледно-зеленоватого. Слуга зачем-то шпионил, однако Сету, вопреки обыкновению, это было все равно, по крайней мере, на данный момент. Его мысли были заняты иным. И вовсе не поисками несуществующей Иглы, как можно было подумать, а словами, сказанными Занди о нем и его матери, об их схожести, и Сету от этого было не по себе. Конкретную причину этого, он, пожалуй, сейчас не смог бы объяснить и сам. Неприятное чувство… обиды что ли, за то, что Аверре и Занди знали Солу лучше, чем ее собственный сын. А их скупые фразы и скрытые намеки по этому поводу уже начинали заставлять Сета злиться. Большего от них добиться было невозможно.

Он остановился рядом с мектом и резко опустился на притаившийся у лифта пуф. Хотя усидеть на месте было практически невозможно, Сет заставил себя не мельтешить по тесной комнатке, в которой они с Измой сейчас оказались, и попытался успокоить свои мысли. В Цитадели лейров учат управлению Тенями. Власть над ментальным и материальным миром тонкое искусство и овладеть им, как сказал еще один легендарный мастер-лейр по имени Селассие, сложнее, чем в условиях вечной мерзлоты взрастить семечко. Тем немногим, у кого все-таки удается пробудить, а затем и развить в себе этот навык, поневоле приходится учиться держать собственные эмоции под контролем, потому что именно они являются тем инструментом, позволяющим лейрам как художникам, рисовать темными частицами на холсте мира. Одна беда, эмоции не всегда подвластны тотальному контролю со стороны разума. Особенно у Сета.

Он умеет себя сдерживать и когда необходимо без проблем может подчинять свои порывы, направляя их по бесконечным потокам ментальной энергии, но при этом может статься так, что внутри его будут раздирать на части настоящие ураганы переживаний. И сейчас как раз был один из тех редких моментов, когда внутренние порывы готовы были уничтожить внешний штиль. А причиной тому была его мама.

С самого детства Сет был окружен любовью Солы, вокруг которой вращалась его маленькая вселенная, и это значительно отличало его от прочих детей, воспитывавшихся на Яртелле. Все они были сиротами или детьми, от которых по той или иной причине отказались родители. Для них Цитадель была домом. Для Сета дом был там, где была его мама. Неизменно до тех пор, пока однажды она не оставила его навсегда. Он до сих пор смутно, но помнил их совместные путешествия, казавшиеся ему тогда настоящими сказочными путешествиями. Позже, став значительно старше, Сет понял, что те приключения не были такими уж сказочными – Сола исполняла свой долг перед Адис Лейр безупречно, но никогда она не бросала сына, а всегда брала его с собой, даже не смотря на то, что нередко подвергала его смертельной опасности.

Но так было до того раза, как четырнадцать лет назад она улетела вместе с мастером Аверре. Сету было чуть больше шести, но он никогда не забудет, когда вместо мамы за ним пришла старуха Бавкида в своей неизменной мантии и капюшоне. Тогда-то он и осознал, что матрица привычного для него мира разбилась вдребезги как стекло, после чего пришла холодная пустота. Даже сам себе Сет в этом не признается, но с тех пор как из его жизни ушла мама, он изменился. Какая-то часть его души умерла вместе с ней. Возможно, этим и объясняется эта не совсем обычная для лейра эмоциональная двойственность. И только во сне пустота в его душе сменяется чувством всепоглощающей любви к нему его матери, от которого становится так невыносимо больно, что каждый раз он просыпается с надеждой, что обязательно выяснит, что в действительности произошло с Солой. Потому что от Аверре всей правды он никогда не узнает. Однако если раньше Сет еще надеялся почерпнуть хоть что–то от старого лейра, то сейчас, наконец-то, понял, что действовать ему придется самому, особенно, когда чутье подсказывает, что все ответы лежат очень близко.

Все-таки больше не в силах сидеть на одном месте, Сет вскочил с пуфа и принялся мерить шагами комнату, чем слегка перепугал бедного мекта, от неожиданности подпрыгнувшего почти на полметра. Слишком возбужденный и занятый своими мыслями, носившимся в голове подобно шторму на поверхности газового гиганта Виши, чтобы обращать на это внимание, Сет испепелял взглядом дверь, за которой все еще находились мастер Аверре и граф Занди. О чем еще могли говорить эти двое как не о Соле? Нежелание чтобы Сет присутствовал при их разговоре, громче всего указывает на это. Батул и Занди знают о его матери очень много, но оба ясно дали понять, что делиться с ним этими сведениями, почему-то, не будут. Сету было совершенно непонятно, почему они отказывают родному сыну знать правду о жизни и работе своей матери, и это злило его больше всего!

Шел уже, наверное, сотый круг по комнатке, когда Сета неожиданно осенила одна не совсем обычная мысль – он так и застыл на месте с поднятой для следующего шага ногой, – а зачем ему, собственно, вообще нужны Аверре или Занди, когда можно самому выяснить историю мамы? Ведь не могла же она пробыть здесь столько времени (а, собственно сколько?) и не оставить после себя ни одного следа! Наверняка же есть здесь те, кто был с ней хоть немного знаком и мог бы поделиться своими воспоминаниями, какие-нибудь общие знакомые Аверре или Занди.

Взгляд Сета остановился на Изме. Кто как ни слуги –способная видеть, слышать и запоминать мебель, – могут быть осведомлены обо всех делах и тайнах своих хозяев? Вид у мекта был не то удивленный, не то напуганный, словно он сам понял, что хочет от него Сет. Честно говоря, он и сам не был до конца уверен в том, что его решение правильное, но узнать о Соле как-то иначе, просто не видел другого способа.

Ему редко доводилось использовать ментальное воздействие на ком-то и никогда, чтобы читать мысли. Насылать морок или просто убеждать – одно, и совсем другое пытаться извлечь старые воспоминания из чьей–либо головы. А Сету необходимо было только это. Он прекрасно понимал, что собирается подвергнуть ни о чем не подозревающего слугу очень опасной процедуре, но устоять перед искушением узнать всю правду не мог.

– Изма, а давно мастер Аверре и граф знакомы? – совершенно невинным голосом поинтересовался Сет.

Мект сперва немного похлопал своими чешуйчатыми глазками и только потом соизволил ответить:

– Не знаю точно. Лет пятнадцать, может чуть меньше.

– А при каких обстоятельствах они познакомились, ты знаешь?

– Ну, да, немного, – неуверенно произнес он. – Мастер Аверре впервые прилетел в Мероэ. Кажется, его интересовали какие–то исследования.

– А какие именно?

–Вроде бы это как–то связано с аборигенами. Не знаю почему, но его очень интересовали махди.

– Он сам об этом говорил? – удивился Сет.

– Ну, как бы, да, – слабо кивнул Изма. – Я слышал его разговор в таверне Тибо, он там задавал всякие вопросы местным выпивалам. На Боиджии мало чужаков и все они, почему–то, любят собираться именно там, хотя хозяин забегаловки дерет втридорога.

– А ты там как оказался? – совершенно незаметно для мекта, Сет вновь распустил свою ментальную сеть и Изма, как послушная муха, сам полз в нее, все больше и больше открывая свое сознание для него.

– Я его светлость искал, – сказал он. –У него начался не самый лучший период.

– То есть?

Понятно, что раскрывать все тайны своего хозяин добровольно Изма бы ни за что не стал, и Сету пришлось надавить посильнее, чуть больше затуманив рассудок мекта.

–После его возвращения из джунглей, графу иногда становилось плохо. Не знаю, как это, но это было у него в голове, и он не мог оставаться на одном месте. Мне приходилось держать это в тайне ото всех, иначе его тетки сразу же организовали кампанию по захвату власти, они объявили бы его сумасшедшим и упрятали б куда подальше, а может, и убили бы.

В такие моменты мне приходилось запирать его светлость на ключ, но он, иногда, умудрялся сбегать. Как и в тот раз. Он убежал, а я нашел его в компании мастера Аверре, который с большим интересом слушал все, что граф ему рассказывал.