Такт Сердца

Такт Сердца
Роман Валериевич Здоров

История отношений с криминальным миром, окончившаяся пятью годами федерального розыска и пятью тюрьмами, которые довелось увидеть изнутри. Любовь к женщине, которую не видел 10 лет, прежде, чем она стала женой. И встреча с Богом, к которому и привело всё это!

Такт Сердца

Вступление

В 2004 году я встретил девушку, которую искренне полюбил на всю жизнь, но уже тогда я твёрдо знал, к чему стремлюсь и какой образ жизни предпочту выбрать…криминал прочно сидел у меня в голове и я не собирался его оставлять! Кражи, разбои, воровская идея в сердце… Девушка бросила меня спустя полгода, так как прочных семейных отношений с такой жизнью не построить, и она понимала это. Мы расстались. Нам было по 17 лет. Прежде чем было суждено встретиться снова, мне предстояло пройти армию, провести пять лет в федеральном розыске и за один год увидеть 5 тюрем изнутри, а ей – выйти замуж, родить дочь и построить карьеру – так пройдёт 10 лет!

Глава 1

Мама.

Я вырос в прекрасной семье. Мои родители простые, добрые люди, которые всю жизнь провели в трудах и стремились дать своим детям всё самое лучшее. Папа уже с юности был дальнобойщиком и ещё на «Газоне», будучи совсем молодым, объездил весь Советский Союз, а мама – домохозяйкой. Всегда заботилась обо мне с сестрой, дожидаясь отца с рейсов. Ещё в семь лет отец привёл меня в зал бокса, куда ребят принимали только с десяти…После общения с тренером, невзирая на возраст, мы всё-таки решили попробовать, и после нескольких тренировок, я остался там на следующие шесть лет. Помню свой первый бой в 9 лет, где соперник оказался на полу во втором раунде. Когда я привёз эту победу домой, отец сильно гордился мной. В детстве я был очень спокойным ребёнком, это выражалось во всём, чем я занимался, и в боксе в частности. Поведение на ринге хорошо раскрывает сущность каждого человека, и мою тренер однажды прокомментировал так: в первом бою ты спишь, во втором просыпаешься, а в третьем тебя уже не остановить… До 13 лет я ходил только в школу и в спортзал, не помышляя об улице, дискотеках и всём остальном, что могло плохо отразиться на моём взрослении. Но в этом возрасте появилась первая симпатия к девочке, а за ней и чреда глупостей… Я стал пропускать тренировки и школу, гулять с ребятами постарше… Первые дискотеки, выпивка, в результате – спорт начал отходить на второй план, а спустя ещё немного времени, я совсем оставил бокс.

В старших классах я уже вовсю курил «траву», часто играл в карты за школой и прогуливал уроки, но это не помешало мне, по окончании школы, поступить в престижный университет в 2004 году. Помню, отец сказал мне: «Сынок ты только учись». Я лишь одобрительно кивал головой, но в душе были совсем другие стремления. Проучившись шесть месяцев, я был отчислен за пропуски и приводы в милицию, о которых стало известно в стенах университета. Первые краденые телефоны, золото – дали возможность ощутить вкус лёгких денег. Родители отдали последние сбережения для того, чтобы я мог учиться в хорошем ВУЗе, и, как результат, моя халатность по отношению к учёбе сильно обидела их. Отношения с семьёй, складывались не самым лучшим образом. Именно в тот период времени я начал ухаживать за девушкой, в которую влюбился один раз и на всю жизнь. Мы общались, гуляли и проводили много времени вместе. Отношения с ней – это единственное, в чём я находил утешение тогда, но она находила в них лишь хаос. Моя безрассудность, дерзость в поступках, приводы в милицию вскоре разрушили эти отношения, и она оставила меня.

После отчисления с университета, я, то и дело, пропадал где-то на улицах, бывало, крал деньги из дома и совсем не интересовался домашними делами. Моё отдаление от семьи делало меня не только плохим сыном, но и плохим старшим братом. Я мало проводил времени с сестрой, не уделял ей должного внимания, в котором она тогда так нуждалась. Родителей, по праву, обижало и расстраивало моё поведение, и я очень сожалею сейчас, что так безрассудно вёл себя тогда.

У меня был близкий друг, с которым мы часто «шухарили» вдвоём. Он был из состоятельной семьи, но это, как показывает опыт, не является критерием благополучия. С 12 лет он уже воровал у родителей довольно большие суммы денег – прожигал за неделю столько, сколько люди не зарабатывали за месяц в те времена. Его семья заботилась о нём, но когда в детстве его младший брат сильно заболел, родители тратили все силы, время и внимание на то, чтобы вылечить младшего сына, мотаясь по городам в поисках лучших докторов, а старшего в какой-то момент потеряли… С 13 лет он уже пропадал во дворах, играл в карты на большие суммы денег и полностью «забивал» на школу. Его окружали ребята гораздо старше его, а сверстники просто боялись. Постоянный кураж и чувство вседозволенности не могли не оставить свой след в его жизни. С 14 лет он начал употреблять наркотики, совершал кражи, разбои…, делая это всё просто на «отбитых», не имея страха и не боясь последствий. Мы знали друг друга с детства, но близко начали общаться уже в сознательном возрасте, когда нам было лет по 16, и часто «исполняли» вместе. Помню, как однажды, повздорив из-за какой-то ерунды, мы вели по городу какого-то «терпилу», соревнуясь, кто первый «хлопнет» его… и в этом споре просто потеряли его из виду. Поссорившись окончательно, я ушёл один в сторону городского сквера, и, заметив на ступеньках человека, просто присел рядом и завёл с ним какой-то разговор. Через несколько минут сзади раздался нахальный голос моего друга. Заметив меня издали с каким-то «пассажиром», он решил сымпровизировать и просто «отработать» его на месте, зная, что я подхвачу эту ситуацию и недавняя ссора между нами рассеется, как пыль. Приблизившись к нам, он начал грубо и по-хамски вести себя, я сделал вид, что напуган, а через какое-то время мы уже оба «грузили» растерянного бедолагу. Закончилось это всё тем, что я «выключил» его ударом локтя, забрал у него телефон, и мы ушли оттуда. Но не прошло и 20 минут, как мы снова начали о чем-то спорить, ругаться и, не поделив этот телефон, который, кстати, был достаточно дорогой по тем временам, просто разбили его об асфальт и пошли дальше. Мы были очень молоды тогда и вели себя довольно бесшабашно во всём, что делали, и это порождало лишь хаос вокруг нас, но тогда мы не понимали этого. Какие-то ссоры и недопонимания между нами были чем-то обыденным, как это случается у подростков, но не являлись нормой – прежде всего, мы уважали друг друга и ценили нашу дружбу. Мы гуляли, курили «траву», играли в азартные игры, били людей в подворотне, отнимая у них золото и телефоны, думая, что это круто. Появлялись первые приводы в милицию, ссоры с родителями, мелкие грабежи, о которых становилось известно нашим семьям – и в них это рождало лишь стыд и сожаление за своих детей, а в нас порождало только наглость и чувство безнаказанности.

В какой-то момент всего накопилось так много, что мне захотелось побыть одному, а семье дать отдохнуть от меня, так как потеря учёбы и вечные заявления в милицию за мелкие кражи становились тяжёлой ношёй для них, и для отношений в целом. Отец предложил мне устроиться на склад, где нужно было грузить лес, и я сразу ухватился за это, потому что это давало мне возможность жить отдельно в другом городе. Родители сняли мне скромную комнату, в которой была только кровать и тумбочка, голые стены и пол – состояние жилья было таким, что даже не требовалось снимать обувь. Видя эти условия, мама плакала. Проработав 6 месяцев грузчиком, и дождавшись, когда мне исполнится 18, я собрался идти служить в армию. Перед уходом, девушке, которую я по-прежнему любил, хоть мы были уже не вместе – я сказал: «Только не выходи замуж», но жизнь сложилась так, что она вышла… Будучи уже в армии я узнал это, но был намерен бороться за неё – и с мужем тоже, если придётся. Я не собирался отступать, но когда узнал, что у неё родилась дочь, смирился, не желая вредить отношениям в семье, где был ребёнок! По возвращении из армии, я несколько раз встречал её случайно, но потом мы не виделись много лет подряд…

Трудности всегда были тем, что сопровождало меня в жизни. Иногда они находили меня, а иногда и я находил их сам. Идя на службу, я сразу желал попасть подальше от дома, избегая отпуска и других льгот для солдат. Мне хотелось полностью ощутить все «прелести» срочной службы за тот недолгий год, который она длилась. Попал я в пограничные войска. Уже в первые месяцы службы внимания со стороны офицеров было больше, чем достаточно, а один из них, майор, особенно усложнял мне жизнь на протяжении всех месяцев, проведённых в учебной части. Он не упускал возможности наказать меня за любой проступок, который я совершал, а таковых было предостаточно.

Однажды, я забрал автомат одного из солдат и потом ему же продал его. Иногда дрался, отнимал телефоны у других ребят, и это привело к тому, что сгруппировавшись, все мои «потерпевшие» написали стопку заявлений на меня. Помню, как один из офицеров, у которого я также был «на глазах», вызвал меня к себе. В кабинете он встретил меня с распростертыми руками и широкой улыбкой на лице, что меня очень удивило. В начале нашего разговора, он сказал:

– Только что у меня в кабинете было около 10 перепуганных маменькиных сынков, и ты можешь мне даже ничего не объяснять, я и так всё понял о тебе. Но меня сильно заинтересовал случай с автоматом, и я бы хотел услышать это от тебя в деталях, для своих личных армейских историй, так сказать. Как ты это сделал?!, – и снова расплылся в кресле, широко улыбаясь.

История – «расскажи мне всё, и тебе за это ничего не будет», была частой ещё по малолетке в кабинетах милиции родного города. Я никогда не вёлся на неё, но тут, взвесив все «за» и «против», понимал, что уже ничем не рискую и рассказал детали этой маленькой афёры. Слушая меня, этот офицер, задавал какие-то вопросы, чтобы не упустить детали, а в конце просто расхохотался и сказал:

– Уедешь отсюда невредимым. Я всё улажу. Иди!

После очередной драки в моём исполнении, майор, который особенно меня доставал, построил всю роту – около 100 человек, дал мне Устав и приказал 5 часов читать обязанности рядового солдата вслух, чтобы было слышно в его кабинете. Объём написанного занимал всего полторы страницы, поэтому чтение было довольно монотонным и часто повторяющимся. От скуки, уже через минут двадцать, я начал коверкать текст, читая его, то как стихотворение, то протяжно, словно песню… Солдаты начали подхватывать мою интонацию, в такт со мной повторяя словосочетания, которые я произносил в заданном темпе. Выкрикивая очередную реплику, её повторяло 100 человек именно с той интонацией, которую я задавал. Это было очень здорово, но за эту выходку нам добавили ещё два часа мучительного чтения. Когда все уже изрядно устали, я стал один монотонно читать текст. В конце каждого часа нам давали 5 минут на то, чтобы 100 человек сходили в туалет, потом снова построились – так прошло 7 часов. На протяжении следующих месяцев, проведённых в учебной части, этот майор не упускал возможности наказать меня, но как только пришло время уезжать в отряд, он подошёл ко мне и предложил остаться, сказав, что из меня получился бы хороший сержант, но подчинение и Устав были чужды мне, и я ответил отказом. Уже через несколько дней я сидел в вагоне, который направлялся в город Чоп, где был пограничный отряд, который распределял солдат на ближайшие границы. От Крыма этот город был одной из самых дальних точек на территории Украины.

Как только мы с приятелем устроились в купе, ко мне подошёл солдат и сказал, что меня завёт командир вагона. Перебирая в голове, что я сотворил и за что очередной капитан хочет меня видеть, я вошёл в его купе. Посмотрев на меня, он произнёс: «Мне сказали, что ты сможешь удержать порядок в вагоне на протяжении всего пути?», – я ответил вопросом: «Кто сказал?», – на что он грубо посмотрев на меня, ответил – «Исполняй», – и я вышел из купе. Я понимал, что такие рекомендации обо мне мог дать только тот самый майор, который «сворачивал» мне кровь на протяжении всей «учебки», но мужик он был хороший и уважал меня.

На протяжении всей дальнейшей службы я попадал во множество разных передряг, встретил много новых людей. Да что и говорить – много новых проблем, которые чуть не оставили меня в тюрьме на лет 5, ещё тогда… Статья за рэкет и вымогательство в конце службы, отказ сотрудничать с военной прокуратурой делали жизнь сложнее. Начальник штаба в отряде отдал приказ докладывать обо мне каждый день ему лично – и обо всём, что я делаю в последние недели… Даже в туалет – по части – я ходил под конвоем. За весь год я ни разу не был дома, и находился весьма далеко от него, как и хотел в начале своей службы. Когда срок моей службы подходил к концу, и проблемы разного рода достигли критической точки, я почувствовал, что медлить больше нельзя, обратился за помощью к своему командиру подразделения, попросив его помочь уехать домой в одной из первых «пачек», в которых отправляли лучших и отличившихся за время их службы солдат. Он услышал меня. И в течение следующей недели, я был уволен и отправлен домой. Армия – это время, которое я вспоминаю с удовольствием и улыбкой на лице, но делать там всё же нечего.

Вернувшись домой после службы, через месяц я уехал к своему приятелю в город У. Познакомились мы во время моей срочной службы, подружились. Но, принять решение уехать из дома уже через неделю, больше чем за тысячу километров меня подтолкнула романтика и дух свободы в моей душе. Мне шёл только 19-й год, и казалось, что, будучи один и так далеко от дома, у меня будет больше возможности реализовывать свои жизненные устремления. А отсутствие родительского контроля также поспособствует этому, но это была большая глупость с моей стороны! Пока я там занимался мелкими кражами, кто-то ограбил отделение банка, и именно я с товарищем, подошёл под описание грабителей. Милиция и убойный отдел не давали нам прохода – постоянно допрашивали, брали отпечатки, снимали на камеру, составляя психологический портрет, пытались давить морально, как могли, чтобы получить от нас признание в ограблении банка, которого мы не совершали, но были похожи на тех, кто сделал это. Мы проводили периодически ночи в местном КПЗ, а утром нас отпускали, потом снова другие спецслужбы арестовывали и допрос начинался снова. Мы практически не спали сутками, есть было нечего и даже крыши над головой не было, за исключением, ночей, проведённых в камере. Так продолжалось какое-то время и я понимал, что больше не могу угождать своей упёртости и надо возвращаться домой. А упёртость заключалась в том, что раз уж решил уехать и заниматься тем, чем решил, то хотел довести это до конца, во что бы то ни стало, невзирая на трудности. Я не собирался поворачивать назад и уезжать оттуда, но данная ситуация поражала меня и заставляла уехать. Мы с приятелем просто оказались не в то время не в том месте. Так попасть – это ещё умудриться надо! Этот месяц, что я провёл там, был одним из худших в моей жизни и мне очень стыдно перед моими родителями за их переживания тогда. Будучи абсолютно без денег я понимал, что моё упрямство больше не может брать верх надо мной. Оставаться тут, во что бы то ни стало, будет глупостью. Я позвонил отцу и попросил выслать мне денег на дорогу домой. Выкупив своё золото с ломбарда, которое я заложил уже через пару недель после приезда, я сел в купе и, не имея денег даже чтобы заплатить за постельное бельё в вагоне, утром был дома.

Глава 2

Шёл 2007 год. Я занимался мелкими кражами в супермаркетах, на рынках и карманными кражами. Жил один, в другом городе, отдельно от родителей, снимая квартиру. День начинался с того, что я выходил на улицу с пакетом побольше, без копейки денег и, проходя по городу, к вечеру возвращался с полным пакетом еды и, если везло, с небольшим количеством денег. Часто работал и со своим старым другом детства, с которым мы по-прежнему, поддерживали отношения. Он продолжал употреблять наркотики. Я знал, что это порождает в людях не самые лучшие качества, но я любил его, как человека. Мы частенько промышляли тем, что крали в парфюмерных магазинах дорогой парфюм, кассеты от станков для бритья и просто продавали на рынке в полцены. Однако для меня целью было научиться вскрывать замки. Несколько лет я только думал об этом, но не понимал, как этому научиться… Однажды я, что называется в «наглую», подошёл к одному мастеру по изготовлению ключей и попросил его научить меня обращаться с замками, или хотя бы просто дать совет, и он, к моему удивлению, дал его. Дал пару старых замков, маленькие тиски и разрешил иногда заходить. Свою первую отмычку я раздобыл случайно – у старого приятеля, который был намного старше меня и ещё в далёких 90-х работал с домушниками в Москве. У него валялась всего часть необходимого инструмента, узнав о моём стремлении, он отдал мне его, говоря, что мне не стоит заниматься этим ремеслом. Времена уже другие, говорил он, и высших идеалов справедливости, достоинства и романтики уже не встретить на криминальной тропе. Но я был упрям и не желал слушать. Вторую часть инструмента мне дал новый приятель «ключник» и примерно объяснил, как с ним обращаться. К тому же появление интернета, как раз в то время, помогло найти статью, в которой объяснялось, как нужно подходить к замку. Получив первые знания и инструмент, я начал тренироваться на всех замках, которые мог достать. Новые были не дешёвые, а старые легко поддавались вскрытию из-за выработки. Я постоянно искал деньги «на жизнь» и на замки, продолжая совершать мелкие кражи. Так продолжалось примерно с год.

Как-то раз мне позвонил приятель с предложением «хлопнуть» одного коммерсанта, который владел мойкой и заправкой, и на днях должен был платить аренду за них. Коммерсант любил выпить и делал это почти каждый день. В день выплаты он, как всегда, напился и лёг спать на своей же закрытой на ночь мойке, мы вошли туда, дали ему по печени и забрали 600 долларов. Помню, что это были мои первые большие деньги, которые достались таким путём. Спустя какое-то время, я слышал, что тот коммерсант закодировался и завязал с выпивкой – после нашего визита.

Шло время, мы проникали по ночам на территории разных коммерческих фирм и заводов, и крали там всё, что могло стоить хоть каких-то денег. В одну из таких ночей, разъезжая по городу, мы совершенно ничего не могли раздобыть, настроение было паршивым, мы уже почти смирились с неудачей и были готовы ехать домой, но решили в последний раз остановиться у одного маленького рынка и прогуляться по нему. Я всё продолжал тренироваться дома и реальные двери не открывал, но отмычки всё же возил с собой. Тут я решил попробовать. Подойдя к двери магазина, я опустился к замку, повозившись секунд 10 цилиндр, поддался, но застопорился на полпути. Я растерялся, вернул его в исходное положение, попытался снова – ситуация повторилась, в третий раз, когда цилиндр снова поддавшись, застопорился, я сильно прижал дверь к дверной коробке и он прокрутился с помощью воротка на 360 градусов и дверь открылась. Я не мог поверить, что открыл её. Войдя внутрь, меня даже не интересовало, что там – был важен лишь факт того, что я преодолел эту дверь. Ощущения захватывали меня! Это был магазин конфет, и под утро наша машина проседала от огромного количества коробок полных разными сладостями… Первая дверь в моей жизни была преодолена.

Глава 3

После этого случая я быстро начал набирать обороты – и в своём ремесле, и в общении с криминальным миром. Почти каждую ночь я вскрывал какую-нибудь дверь – начиная с простых ларьков, заканчивая минимаркетами, Евросетями и обычными магазинами. Жизнь текла только по ночам. Часам к шести утра я, обычно, приезжал домой уставший, выпивал рюмку коньяка и ложился спать. Просыпался часам к 8 вечера, и к 12 ночи я снова был в движении… Так проходил весь 2008 год. В тот период я тратил на себя лишь малую долю денег, чтобы одеться. Всё остальное уходило в тюрьмы и лагеря. Тогда я общался со многими людьми, которые были за решёткой в разных областях Украины, поддерживал всех, как мог – и в общем плане, и в личном. Я ощущал поддержку многих из них. С кем-то, просто общался, с кем-то, складывались дружеские отношения, а с кем-то, пообщавшись какое-то время, приезжал под лагеря и заходил на свиданки, общаясь через стекло. Кого-то встречал потом на свободе, а кто-то умирал в лагере прежде, чем успевал освободиться. Движение происходило постоянно. Я ощущал кураж, который захватывал меня. Доводилось общаться и с весьма авторитетными людьми, которые говорили мне, что если бы даже часть тех людей, которые обязаны поддерживать лагеря, делали хотя бы половину из того, что делаешь ты, мы жили бы лучше. А многие проблемы решались бы проще, ты же ничего не должен нам и столько отдаешь… Общение с людьми, знания, полученные от них, о том, что по понятиям правильно, а что нет – мотивировало двигаться вперёд ещё стремительней. Да и сам навык в работе становился всё лучше, и это подстёгивало к новым вершинам.

Дальше работа шла как часы. Днём, после рабочей ночи, я начал вставать пораньше, заходил в различные магазины, отмечал для себя где нет сигнализации, после чего возвращался туда ночью и вскрывал их. Бывало, я приходил на следующее утро в тот же магазин, где был ночью, как покупатель, и замечал, что мастер уже устанавливает сигнализацию после моего ночного визита. Бывало и спонтанно «отрабатывался» на ровном месте. Например, проезжая где-нибудь, я просил своего друга остановить машину, заметив тихое место, подходил к двери,

не зная есть ли там сигнализация, открывал

ее, заходил, брал с прилавка, к примеру, сок, если это был продуктовый, и выходил. Если в течениие минут двадцати никто не приезжал, то мы работали в магазине всю ночь.

Как-то был случай: мы с приятелем шли в направлении объекта, куда нам предстояло войти, к нам привязалась собака довольно больших размеров. Мы пытались отогнать её, но она всё равно плелась за нами… выставив окно в одном кафе, мы проникли внутрь, а собака легла под окно и всякий раз, когда кто-то проходил где-то поблизости, она тут же лаяла. Причём, если прохожий шёл вдалеке, она гавкала слегка, если же проходил совсем рядом, она лаяла во всё горло. Это поразило нас. На ровном месте мы приобрели третьего подельника. Каждый раз, выходя с окна, то с ящиками виски, то с плазменными телевизорами, она бежала за нами, а по возвращении снова ложилась у окна. Мы не могли поверить в это и хотели взять её с собой, но как только мы окончательно загрузили машину и обернулись, чтоб позвать собаку, то обнаружили, что её нигде нет, и больше мы её ни видели. Этот случай запомнился навсегда. Другой случай был еще забавнее: в одном из городов, обчистив большую часть мелких павильонов на рынке, мы сидели и, покуривая в сторонке, заглядывались на магазин мобильных телефонов, зная, что в нем есть охранник. С сожалением смотрели в его сторону понимая, что нам в него не попасть, но тут, под эти размышления, мимо проходила компания ребят: два парня и девушка, пройдя мимо они, заметив нас, подошли и в пьяном угаре начали расспрашивать, кто мы и что тут делаем. Едва успев снять перчатки за спинами, мы поздоровались, и объяснили, что ждем друзей и хотели просто прогуляться. На это они ответили, что интересуются они потому что с ними гуляет охранник с магазина напротив, но они видят, что мы парни, которым можно доверять. Пожелав нам удачи, они двинулись дальше! После этого диалога, мы, с широко раскрытыми от удивления глазами, взглянув друг на друга, спешно натянули перчатки и побежали к магазину. Через 30 минут весь магазин – 100 телефонов и 20 цифровых фотоаппаратов был упакован в небольшую коробку, после чего мы, довольные, поехали домой! Я до сих пор иногда задумываюсь – каким было лицо того охранника, когда он вернулся, под утро на свой пост?!

Глава 4

Каких-то постоянных отношений с девушками я старался избегать, потому что в любое время был готов оказаться в тюрьме – в то время относился к ней, как ко второму дому. Я довольно самокритичен в принятии каких-либо решений. Когда я принимаю решение достичь какой-то цели, то стараюсь следовать этому всецело, избегая помех. И отношения с девушкой, скромной и порядочной, тогда я считал помехой – с лишними вопросами с её стороны и враньем с моей. Но это не значит, что разврат не коснулся меня! Женщин на одну ночь, проституток, было достаточно. Однажды, одна из шлюх, с которой мы иногда проводили время, пропала на длительное время. Она сидела на наркоте и частенько выглядела не самым лучшим образом. Её телефон перестал отвечать и никто не знал, куда она исчезла… прошло месяцев пять, и мы с товарищем уже стали забывать о её существовании. Тут она внезапно объявилась. Пришла к нам в дом, который мы оба снимали, и позвала поговорить с ней. Вид у неё был совершенно иной, чем прежде. Она была опрятно одета и ухожена, было видно, что она изменилась. Разговор начался с общих фраз, затем она подошла к тому, что, когда мы впервые познакомились, она сразу влюбилась в меня и, понимая, что у нас нет будущего из-за её работы и наркотиков, она уехала в клинику лечиться, где и провела последние месяцы. Я был весьма тронут её признанием. Было видно, что она старалась, но ответить взаимностью я не мог хотя бы потому, что она не нравилась мне настолько, чтобы я позволил себе какие-то отношения. К тому же глубоко в сердце у меня по-прежнему теплилась любовь к той девушке, которую я встретил ещё в свои 16…

Глава 5

Я продолжал упорно приобретать знания в области вскрытия замков, постоянно упражняясь в этом. Я хотел обладать полнотой знаний в этой области, и получалось у меня довольно неплохо. Иногда люди, с которыми я общался за пределами Крыма, из других городов Украины, приглашали меня поработать с ними там, где требовались подобные знания. В одном из таких городов у меня был приятель моего возраста, т.е. лет двадцати. Несмотря на столь молодой возраст, он сидел уже с малолетки. Парень он был физически крепкий и нравом достаточно твёрдый. Рядом с ним было ещё пять парней, среди которых он был старший. Как-то он пригласил меня приехать к нему в город и совместно поработать. В первый день встречи, прямо с вокзала, мы поехали в ресторан – кушали, пили, общались, затем сняли сауну и девочек, которые разбавили наше мужское общение. Вечер закончился в отеле в одном из номеров, где мне сняли номер, и ночь я провёл с одной из проституток.

На следующее утро мы поехали на место, где предстояло работать. Я должен был взглянуть на дверь, которую нужно было обойти. Замок сложный, но я был готов с ним побороться, потому что за ним лежала большая сумма денег. Работу нужно было делать только на следующий день, поэтому остальное свободное время мы проводили на одной из квартир, обсуждая детали завтрашней работы. Просто общались и с интересом смотрели сериал «Спец», который снял Виталя Дёмочка из Усурийска со своей братвой. Мы видели его впервые тогда и восхищались им.

На следующий день мы вчетвером сели в старую, грязную копейку, у которой номера были заляпаны грязью, приехав на место, пацаны остались в машине. Я же пошёл к двери квартиры, в которую нужно было попасть, и увидел, что дверь открыта, но при этом я точно знал, где находится каждый из трёх членов этой семьи. Вернувшись в машину, я рассказал об этом парням, которые были со мной, и мы направились в квартиру. Они предпочитали брать оружие с собой, хоть я и не одобрял этого. Дверь открылась, первый стал впереди, второй взяв пистолет, положил первому на плечо, для лучшего упора и мы двинулись, по длинному коридору, заглядывая в каждую комнату в такой последовательности, когда мы дошли до последней спальни, то увидели, что там спит мужчина. Он был один в квартире, таким образом, наша информация о членах семьи подтверждалась только в отношении двоих из них, а в отношении третьего мы ошиблись – он спал. Пока я, с моим приятелем, начал принимать решение, что делать со спящим «пассажиром», третий начал паниковать, и говорить, что против вообще что-либо делать, учитывая, что в квартире был человек. Сумма была серьёзной и «заднюю» в таких ситуациях уже не дают. Между ними прямо в квартире начался спор, пока он продолжался, я нырнул в несколько тумбочек, но ничего не нашёл и, видя страх одного из подельников, я настоял, чтоб мы ушли оттуда, потому что он нас погубит потом. Водитель ждал внизу. Мы быстро вышли оттуда, сели в машину и уехали. Человек, который меня пригласил на это дело, сидел сзади рядом со мной. Ему было неудобно за своего человека, который в ответственный момент дал «заднюю». Он ругал его по-всякому пока мы добирались до города и просил меня, чтобы эта ситуация осталась строго в нашем кругу и не вышла на «людей». Парень, который запаниковал, сидел на переднем сидении, рядом с водителем на случай, если ДПС нас остановит, так как у водителя не было прав, а у него были, но он не умел водить. При остановке сотрудниками ГАИ, они должны были резко поменяться местами, чтобы избежать проблем. При въезде в город так и произошло. Всю дорогу назад в машине стоял ор и маты, атмосфера была накалена и тут, при въезде в город, жезл сотрудника ГАИ указывает нам место для остановки. Водитель и пассажир быстро меняются местами, пока сотрудник идет к машине – я не знаю, как он не заметил этого, но подойдя, он попросил припарковать машину лучше, так как мы стояли только передом на обочине, а зад авто торчал на дороге. Тут «паникёр» стал паниковать ещё сильнее, ведь он не умел водить, а стоявший «над душой» сотрудник ещё больше усложнял задачу. Когда новоиспечённый водитель включил первую и попытался протянуть хотя бы два метра, резко бросив сцепление, машина дёрнулась так сильно, что у неё, с левой стороны, отпал весь передний мост и отвалилось колесо. Когда это произошло у меня и у товарища, который сидел рядом, случилась истерика. Мы, как невменяемые, начали смеяться, так как глупая ситуация в квартире сменилась ещё более глупой на дороге, к тому же в машине был пистолет. Короче говоря – мы могли круто попасть на ровном месте. После выпавшего моста к машине подошли и другие сотрудники ГАИ. Нас начали опрашивать, где живём и где работаем, и всё ещё смеясь, мы оба, на ходу, сочиняли ответы, а двое других подельников стояли, смущённые, в стороне, глядя на наш не угасающий смех. Не знаю, что нас спасло тогда, но сотрудники ГАИ, опросив, оставили нас в покое, порекомендовав вызывать эвакуатор. Обыскивать ни нас, ни машину никто не стал – пистолет не нашли. В этот же день, вечером, я уже сидел в поезде, а утром следующего дня был дома. В дальнейшем тот «паникёр» ещё несколько раз наступал на «грабли», и люди, с которыми он был рядом, потеряли его из виду. Ситуаций разных было много, где был адреналин и кураж, но этот случай был самый забавный в моей практике. На тот момент мне должен был исполниться только 21 год. Мы были ещё очень молоды. В то время я особо не помышлял о Боге и о Его планах на мой счёт, но как стало ясно потом – у Него они были!

На моё 21–летие несколько моих близких друзей подарили мне икону. Она не была писанной, а просто наклеенной на дерево, но возраст её был более 100 лет. Я понятия не имел, кто изображён на ней. Выглядела она очень достойно и величественно. Только гораздо позже я узнал, что эта икона Иосафа Белгородского, покровителя всей Белгородской области, куда я попаду спустя только три года, потому что обстоятельства заставят меня уехать…

Глава 6

За свою жизнь мне доводилось общаться и с обычными «крадунами», и с ворами. Практически ото всех я слышал, что как только ты решаешь «завязать» или сделать паузу в своей работе, то обязательно попадёшься, допустив ошибку! Размышляя об этом, мне всегда казалось, что Господь словно даёт тебе до этого этапа делать то, что считаешь нужным, но как только захочешь уйти или остановиться, то капкан защёлкивается. Так было и с нами. Лично я завязывать не собирался, но паузу хотел сделать, ощущая в ней необходимость – и для себя, и для милиции, которая наступала на пятки. Бывало, что в городе, в случайных компаниях, я слышал общение ребят, обсуждавших некоторые эпизоды краж в разных областях Крыма, о которых они слышали по слухам, бродившим по городу, но по их рассказам я понимал, что это наши эпизоды, о которых не знал никто. Однажды, мне представилась возможность сесть за стол одной компании, где присутствовал участковый того района, в котором, неделей ранее, я посетил несколько объектов. Один из них был интересен тем, что там было две двери сразу. Сначала шла одна большая, металлическая, а за ней другая – пластиковая. Открыв первую, на довольно освещённом месте, я сразу же вошёл и мой товарищ прижал меня ей же ко второй двери, так, что я не мог пошевелить корпусом, а только руками, опущенными по швам. Правая рука с отмычкой, без воротка, который и открывает замок, находилась как раз на уровне дверного замка, я вставил «балеринку» в цилиндр и начал играть со штифтами, одновременно пытаясь его провернуть, и он, к моему удивлению, поддался. В результате, я ввалился внутрь магазина. Эти условия работы были непростыми и запомнились мне, а сидя за тем столом, я дождался того, чего хотел. Подвыпивший участковый начал сам, взахлёб, рассказывать какое громкое дело они раскрыли на днях, поймав старого медвежатника, многократно судимого по этой статье, который пока не раскололся, но сотрудники уверенны, что именно он виновен в этом преступлении. Конечно же, они весьма заблуждались… Услышав это, я просто ушёл.

Чувство того, что ты не уловим, я думаю, посещает каждого, кто был на моём месте. Этот последний эпизод и стал для нас капканом, потому что мы потеряли бдительность. Спустя ещё какое-то время милиция все же вышла именно на нас, так как потерпевший вспомнил, что в то утро в магазин заходили двое, и у одного была маленькая татуировка на руке. Сотрудники милиции довольно скоро нашли этого человека – это был мой подельник.

Я помню, что сидел дома, у родителей, в тот вечер, на улице был конец декабря. Я с мамой смотрел сериал «Ломоносов», который целиком смог посмотреть только спустя несколько лет. Он стал любимым сериалом на всю жизнь! Самоотверженность и устремленность этого человека поражали меня и заставляли пересматривать его неоднократно! Мне на телефон пришла короткое, наспех написанное смс: «Вывози с хаты всё». Я застыл на месте, осознавая, что произошло. Моя мать сидела напротив и сразу поняла, что, что-то не так. Она спросила меня, что случилось, я ответил, что всё нормально. Встал, оделся, взял последние 300$ и быстро вышел на улицу. В течение часа я добрался до квартиры, в которой мы оба жили на тот момент. За несколько часов, несколькими машинами, я вывез всё, что было лишним, и вернулся назад в свой родной город. В этот же вечер я зашёл в один из местных баров. Все в городе уже знали, что, человека, с которым я живу в одном доме, арестовали и сейчас допрашивают. Был ли у него подельник именно я, ментам пока было неясно, по крайней мере, принимать меня не спешили. Но, думаю, мысль у многих уже закрадывалась, что это был я. В городе моя репутация была уже известна, и если где-то что-то пропадало, и я был поблизости, то меня тут же первым дёргали в райотдел. Зная это, я давно избегал криминала там, где жил, помня о правиле, «что не стоит гадить там, где живёшь». Я видел, что люди шепчутся за столами, глядя на меня, не обращая на это внимания, я вошёл в бильярдную и провалился в большом кожаном кресле и закрыл глаза. Занимаясь тем, чем занимался, я знал, что однажды сяду. Я, конечно, слышал истории о тех, кто «шухарил» и выходил «сухим» из воды, но сам в это не верил. В тот период у меня была сильная поддержка со стороны старших «братьев» и в лагерях, и на свободе. И духом я всегда был готов переступить порог тюрьмы в любой момент, но всё же ощущал тяжесть на душе, наверное, из-за родных.

Один человек, зная меня достаточно близко, и зная городские слухи, сразу всё понял, и, подойдя ко мне, пока я всё ещё сидел в кресле – схватил меня, спросив:

– Почему ты всё ещё здесь?.. Ты должен далеко уезжать отсюда…

Спустя пару часов я так и сделал. Взял ключи от квартиры своего друга, где никого не было, пришёл туда один, чтобы подумать и всё взвесить. Я позвонил людям, которые были постоянно со мной на связи, рассказал о сложившейся ситуации, сжёг все свои мобильные номера, пришёл домой, собрал сумку вещей и, ничего не объясняя матери, вышел из дома. Она всё и так поняла. Сердца у нас обоих разрывались, когда я уходил, но так было нужно.

На ночной поезд Симферополь–Х., я не успевал, поэтому мои друзья поздно ночью повезли меня в Джанкой, пробыли со мной до 4-х утра, сняли мне номер и уже к обеду я сел на поезд.

27 декабря 2008 года, примерно в 22.00, я был в городе Х. у своего старого друга, с которым служил – он бывал со мной во многих передрягах в армии. Через пару дней у меня дома был проведён обыск, где ничего не нашли. В начале января 2009 года я был официально объявлен в Федеральный розыск по статье 185 ч. 5 (Укр. Кодекса) «Кража в особо крупных размерах».

Глава 7

Для моей семьи это был тяжёлый удар. Кривых взглядов в сторону матери, родных и всяких слухов, хватало. Время для нас настало сложное. Связь с семьёй и с ещё несколькими людьми, которые волновались за меня, я поддерживал, изредка совершая звонки с «левых» номеров. Денег у меня абсолютно не было. Я никогда, ничего не старался отложить. К моему приезду в город Х. у меня оставалось гривен 300, не больше, из них 120 только требовалось, чтобы с поезда, вечером, доехать до нужного адреса. Друг, который даже не знал о моём приезде, работал охранником в ночном клубе. Он упорно тренировался тогда, был очень крепким и мускулистым. Комната, в которой он жил, была оборудована в старом гараже, примыкающем к дому, а сам дом располагался вдоль трассы, недалеко от города. Его отец когда-то был при братве, и в прошлом был очень состоятельным, а теперь, отойдя от дел, занимался мелкими делами. В своё время он также подкидывал мне несколько «тем», которые я отрабатывал по его наводке. Те месяцы, что я находился там, проходили однотонно. Я ходил в зал, который был недалеко от дома и иногда выходил в клуб ночью, где работал мой друг. Так прошло около трёх месяцев. Мать моего друга не очень обрадовалась тому, что я поживу у них какое-то время. Её можно было понять, ведь из-за прошлых связей её мужа с криминалом, у них в доме часто находились разные личности: кто-то в бегах, кто-то ещё по каким-то аналогичным причинам. Она весьма устала от этого, и я понимал её напряжение от моего присутствия. Пришло время, когда я начал остро ощущать, что нужно ехать дальше, а ехать-то особо было некуда.

Один приятель сидел уже пятый год, и у него под городом К. жила бабушка. Он просил, чтобы я ехал к ней, и заодно помог ей по дому. До К. я добрался не без нервов, так как ехал через вокзалы на свой страх и риск, проходя мимо патрульных, в нескольких шагах останавливавших людей для проверки документов. Спустя несколько недель после отъезда из Х., к моему другу, у которого я жил, в клубе подошли молодые ребята, угостили выпивкой, познакомились, после чего поддерживали общение в течение нескольких недель. А потом начали задавать ему вопросы о том, с кем он служил и есть ли у него друзья из Крыма, на что он ответил отрицательно, а ещё спустя какое-то время на стоянке местного отделения милиции он увидел ту гражданскую машину, на которой они катались на протяжении всего общения. Я разминулся с этими «ребятами» в несколько недель.