Океан

Я открыл глаза, в ста шагах от меня стояла энсиноорка, судя по одеждам.

– Вот и она, – сказал мне прямо в ухо Учитель, – недостающая вершина.

– Вершина чего? – не понял я.

– Треугольника, – ответил он, поднимаясь с колен. – Правильного, сбалансированного в энергиях треугольника.

Вершина ничего не знала о балансе, она явно была напугана. Бросив быстрые взгляды по сторонам, видимо, в поисках какой-либо защиты, девушка рванулась от нас, но, обессиленная, просто опустилась на камни и закрыла лицо руками…

Мы кушали втроём, вернее, ела она, а мы с Учителем просто смотрели на неё. Я сотворил для Наири, так она назвалась, отличную рыбину, Учитель – горячую лепёшку, а вода, которую сотворил Бог, имелась у нас во фляге. Расселись мы, естественно, треугольником, в центре которого красовались хоть и скудные, но всё-таки яства. Покончив с едой, Наири, окончательно успокоившись, спросила:

– Кто вы?

– Правильнее спросить, кто мы, – ответил Учитель.

– И кто мы? – девушка внимательно посмотрела на Учителя.

– Троица. Отец, Сын и Дух Святой, – сказал он невозмутимо.

При этих словах у меня глаза полезли на лоб, впрочем, как и у Наири. Учитель посмотрел на нас и захохотал. Смеялся он долго, мы ждали. Наконец закончив, со спазмами в животе и икотой Учитель пояснил:

– Энергетически.

Наири положила недоеденную лепёшку на камень и сказала:

– Я знаю одного Бога – Солнце, и у Него нет сына, потому что у него нет и жены. Он Один, а кто такой Дух Святой, я не знаю и не хочу знать.

– Это ты, – выпалил я неожиданно для себя.

Учитель утвердительно кивнул головой. Девушка внимательно посмотрела на меня, рука её невольно поднялась в мою сторону, и, ткнув пальцем мне в грудь, она торжествующе вскрикнула:

– Вспомнила, я видела тебя во сне! Ты улан из Эрриора, ты приходил ко мне с прощением, – она припала на колено и по обычаям её страны поцеловала край моего плаща. – Ты спас меня, я хотела умереть. Теперь на мне долг, твоя жизнь.

Я стоял как вкопанный и не знал, что сказать. Выручил Учитель, он помог подняться Наири и сказал:

– Здесь все должники, но не друг другу, а Богу, и пора начать возвращать долги.

– И каким же образом? – язвительно поинтересовалась наша спутница.

– Для начала выверните карманы, – ответил Учитель.

Я дважды хлопнул себя по бокам.

– Вы серьёзно, Учитель? К примеру, у меня их нет вовсе, давеча я оторвал оба по вашей подсказке.

– Сыну Божьему карманы ни к чему, он бескорыстен и безразличен к стяжательству, – спокойно ответил мой наставник.

– У меня карманы есть, но они пусты. Уходя, я ничего не взяла, – Наири демонстративно вывернула карманы на куртке.

– Карманы Духа Святого полны духом, но в человеческом теле этого тебе не видно, – ответил Учитель и ей.

– А ты не хочешь показать нам свои? – обратился я к Учителю.

Он сунул руку в карман плаща и показал маленький камешек.

– У меня в кармане звезда, которую мы несём за Энсиноорскую Гряду. У Отца-Созидателя в кармане любой материал или нужный инструмент, по надобности. Если я выверну карман, я вывалю на вас всю Вселенную.

– Итак, Учитель, – сказал я весело, – подводим итог. В наличии имеется звезда, которая камень, у тебя. Дух, который пустота, у Наири. «Ничего» у меня. Что из этого вернём Богу или отдадим всё? Скажи, про карманы ты пошутил?

– Нет, – ответил Учитель. – Долг человека перед Богом – Любовь. Бог есмь Любовь, первозданная и объединяющая энергия. Взаиморасчёты с Богом производятся только в этой валюте. Бог дарует человеку безграничную Любовь, а человек хранит её в кармане-сердце. Именно это имел я в виду, говоря о карманах. Моё сердце в руках Бога, ибо я – Сошедший, вы же – Воплощённые, и свои сердца вам распахивать собственными руками.

Я обратился к памяти: детство, мама, игры, юность, взросление, оружие, новые люди, события. Любил ли я, отдавал ли кому-нибудь хоть сколько-нибудь любви, не думая о Боге? Чувствовал ли тот дар, что ежеминутно получал от Него? Кто я был без Бога? Глаза стали мокрыми. Я оторвал взгляд от камней и посмотрел на спутников. Учитель стоял прямо, и взор его обратился внутрь себя. Наири сидела на корточках, сложив руки на коленях, лицо её было мокро. Две вершины нашего сбалансированного треугольника, утопив себя в слезах, разбалансировали его…

Утром, проснувшись, я обнаружил Учителя, разводившего огонь в одиночестве. Предугадывая мой вопрос, он сказал:

– Она ушла ночью. Схождение Святого Духа не означает его присутствия навсегда. Мы были не готовы. Все трое.

14

– Не долгим был визит её,

И шелест платья память прячет,

И взгляды ничего не значат,

Когда и тело будто не твоё, – продекламировал я первое, пришедшее на ум, и обнял пригорюнившегося Ученика. – Пора в Путь.

Мы выбрались из глубокого русла Карсы, которое уводило исчезнувшие воды резко влево от нашего маяка – вершины, где ждало звезды назначенное нами место. До гряды нас отделяла каменистая равнина. Ни деревьев, ни кустарника. Ученик, понуро опустив голову, шёл молча, изредка пиная попадавшиеся на пути мелкие круглые камешки. Меня же тянуло на поэзию.

– Она ушла, и звук её шагов

К тебе вернулся тяжестью оков!

– Учитель, ты читаешь мысли? – спросил меня Ученик, наподдав очередной снаряд.

– Я связан, синхронизирован со всеми твоими телами, поэтому слышу, чувствую, переживаю с тобой вместе.

– Учитель, тело у меня одно, – удивился Ученик.

– Вовсе нет, – ответил я. – Тебя уже ждут уроки по твоим телам, но позже.

– Почему не сейчас?

– Таков План.

– А что по Плану сейчас? – мой собеседник, похоже, начинал расставаться с грустными мыслями.

– Я не вижу Плана целиком.