Океан

– Я есмь Слово Господне, ты Словом этим звал меня, Я пришёл и готов омыть стопы твои, – не отступал Он.

«Руки грязны твои, и не дал бы тебе прикоснуться к ошейнику своей собаки, не то, что к телу», – подумал священник и тут же услышал:

– Чисты и руки Мои, и сердце, так позволь коснуться твоего, ведь за тем и звал меня.

Пастор, закатив глаза и воздев руки в негодовании, упёрся взглядом в икону Спасителя, с которой на него смотрел теперешний собеседник. Священник поперхнулся и опустил глаза на нищего. У амвона было пусто.

– Померещилось, – облегчённо перекрестившись, выдохнул он и, подумав, что надо заканчивать с успокоительными каплями на ночь, продолжил читать псалом:

– Буду славить Тебя, Господи, всем сердцем моим, возвещу все чудеса твои…

Женщина не слушала пастора, она приходила сюда молиться о сыне. Мальчик рос здоровым, подвижным и крепким, ничего не предвещало беды, но с какого-то момента, тогда ему шёл двадцатый год, юноша начал худеть, стал вялым, безразличным к жизни, а затем просто лёг на постель, чтобы десять лет не вставать с неё. Все эти годы безутешная мать каждый день переступала порог Храма с единственной просьбой о сыне.

Вот и сейчас, склонив голову почти до колен, она тихо взывала к Богу о справедливости и милосердии и вдруг почувствовала (да, скорее почувствовала, чем заметила), что слева на скамье, обычно пустой, кто-то есть. Женщина повернула голову и увидела симпатичную девочку-подростка, которая, ничуть не смутившись, произнесла:

– Здравствуй, Я пришла.

– Ты чья, девочка? – изумлённо спросила женщина.

– Я твоя дочь, нерождённая дочь. Ты променяла меня на спокойную жизнь. Спокойна ли ты сейчас?

– Ты пугаешь меня, девочка! – воскликнула женщина.

– Я люблю тебя, мама. Ты просила о помощи, я пришла помочь тебе.

Женщина сидела, сжав губы, руки её тряслись от возмущения.

– Кто надоумил ребёнка на подобные гадости? Соседка, торговка молоком… – она перебирала в голове тех, с кем имела взаимно ненавистные отношения.

– Мама, – продолжала девочка, – нужно Прощение, и он поправится. Только Прощение.

– Пойди прочь, дрянь! – переходя на смесь визга и шёпота, женщина хлопнула себя по колену.

Девочка исчезла.

– Имеющий уши да услышит, – закончил в это время фразу пастырь.

Мужчина сидел рядом с супругой. Они прожили вместе три десятка лет, и последние десять вторым домом для них стал Храм. Всё началось с неизвестной болезни сына. Жена верила в Бога и считала, что может выпросить у Него чудо. Мужчина приходил сюда делать вид. Его давно не интересовали ни больной ребёнок, ни супруга, раньше времени превратившаяся в старуху, ни Бог, в которого он не верил. Сидя рядом с женой, он старательно шевелил губами, изображая молящегося, мысли же его были заняты другим.

Он воображал рядом с собой красивую молодую женщину, смелую в одеждах и дерзкую в речах, такую, чтобы все оборачивались на неё. За спиной раздался глубокий женский вздох, он обернулся и обомлел – на скамейке в свободной позе, закинув ногу на ногу, сидела та, которую представлял себе в грёзах.

– Ты желал меня, и я здесь, – промолвила нимфа.

Мужчина стыдливо покосился на жену, она, отвернувшись от него, разговаривала с какой-то девочкой. Священник также был занят беседой с оборванцем у амвона. Осмелев, мужчина спросил:

– Как вас зовут, богиня?

– Бог, – ответила незнакомка.

– Бога не существует, детка! – хохотнул седовласый ловелас.

– Как пожелаешь, – улыбнулась дева. – Отсутствие Бога в мире – пустота в сердце и… – она улыбнулась ещё раз, – пустота вокруг.

Мужчина заморгал от удивления, глядя на пустую скамейку.

Через проход, подобрав под себя ноги, на скамейке примостился мальчик. Он не видел ни нищего, ни девочки, ни взрослой леди – он видел Свет. Над алтарём сияло маленькое солнце. Оно не жгло и не слепило. Это был Бог. Мальчик приходил в Храм познакомиться с Богом, каждый раз он просил Его прийти, больше ничего. Сегодня Бог пришёл именно таким, каким видел Его мальчик в своих мыслях. Он заворожённо смотрел на Свет, не в силах оторвать взгляда.

– Иди ко Мне, – сказал Бог.

Мальчик поднялся и, не отрывая глаз и боясь упустить Свет, направился к нему. Неспешен был шаг его.

– Стой, – вдруг услышал он. Свет погас. – Не надо вставать с места во время мессы вернись назад.

Священник назидательно покачал головой.

– Не мешай мне, мальчик, вести вас, заблудших, к Богу.

Мальчик сидел на ступенях храма. В ногах у него стояла жестяная кружка, на дне которой лежали три мелкие монеты – весь сегодняшний улов. Он лениво смотрел на прихожан, открывающих двери Дома Господня то в одну, то в другую сторону, при этом лица их не меняли выражения. «Зачем они приходят к Богу, если ничего не выносят из общения с Ним?» – думал он.

Мальчик приходил сюда просить милостыню каждое воскресенье, и каждое воскресенье картина мира для него оставалась неизменной. Люди проплывали мимо поодиночке, парами, иногда группами. Они жестикулировали, шевелили губами, открывали рты и тряслись при этом, но всё происходило в полной тишине, тишина была с ним всегда. Мальчик родился глухонемым. Он не знал о мире ничего. Не слыша речи, не владея ею, он жил на острове собственных умозаключений среди океана людей и тем не менее без них. Бог лишил Мальчика слуха и голоса, но взамен вручил Дар – Мальчик видел Ангелов. У каждого над головой, чуть сзади, как опахало, парил Ангел. Внешне они совсем не походили на тех крылатых существ, которыми был украшен неф храма. Ангелы напоминали те белые овалы, которые улыбчивые пышногрудые торговки носили в корзинах и обменивали на монетки, отчаянно размахивая руками, только цвет их был мягче и лучистее.

Своего ангела Мальчик увидеть не мог (попробуйте разглядеть, что у вас чешется на загривке), но ощущал его присутствие. Ангелы всё время меняли окраску, добавляя в неё различные оттенки, так они разговаривали, но Мальчику ангельский язык был недоступен. Однажды, в трёхлетнем возрасте, он мысленно попросил своего Ангела показаться, и перед глазами проявилась молочно-голубая сфера.

– Это ты? – удивился Мальчик.

Сфера дрогнула, и еле заметная волна прокатилась по ней сверху вниз.

– Ты сказал «да»? – догадался Мальчик, сфера повторила вибрацию.

– А как будет «нет»?

Ангел прокатил волну слева направо. Контакт был установлен. К семи годам Мальчик узнал о своём мире почти всё, что знали его сверстники, используя вопросы, на которые Ангел отвечал да или нет, а к одиннадцатилетию научился понимать значение цветов тел Ангелов и свободно трактовал их изменения на свой язык. Его остров приподнялся над океаном людей и оказался в океане ангелов, но разговаривать Мальчик мог только со своим Ангелом, другие его не слышали, и здесь он пребывал на острове.

Отец, списанный на берег канонир корвета «Неуступчивый», по причине потери левой ноги в бою с испанским пиратом у мыса Горн, имел застенчивого Ангела, который заливался слабовато-зелёным свечением при встрече с сыном, что означало извинения, но когда Мальчик обращался к Отцу с просьбой не делать этого, свечение не менялось – его не слышали.

У мамы, в молодости настоящей красавицы, а ныне высохшей телом от тяжёлой работы прачки и сердцем от полумужа и полусына, был смирившийся Ангел. Мальчик за одиннадцать лет никогда не видел изменений ровного пепельного цвета её сферы.

Шесть дней в неделю он ходил с матерью на работу, подносил корзины с грязным бельём, забирал постиранное, отяжелевшее от воды, и волок их на просушку. Мизерного жалования прачки не хватало сводить концы с концами. Отец, хоть и устроился помощником кузнеца, пропивал всё: и свой заработок, и то, что не успела спрятать жена. Такая жизнь и привела Мальчика сюда, но не в храм, а к дверям его, на паперть. Место подле Дома Господня считалось хлебным. Попасть в общество местных попрошаек едва ли не сложнее, чем войти в высший столичный свет, но его пустили, видимо, из-за того, что он был единственным настоящим убогим. Их Ангелы, окрашенные в серо-коричневые тона стыда, с радостью приняли осветлённую сферу, и поэтому земные подопечные остались равнодушны к его вторжению.

Несколько месяцев назад Мальчик заметил изменения в постоянной картине мира. Причиной тому был молодой человек, точнее, его Ангел, стоящий в тени старого тиса, прямо напротив главного входа в храм. Бледно-голубая сфера окаймлялась зелёной полосой долга и фиолетом памяти, внутри сферы искрило жёлтым. Такие искры Мальчик видел у парочек, которые прижимались друг к другу не только плечами, но и губами, он знал, это любовь, но долг и память не давали ей вырваться у человека под тисом. Ближе к полудню в храм собиралась хорошо одетая публика. Эти люди не приходили пешком, их привозили на повозках и помогали сойти, хотя они не походили на калек. В одной из таких колясок привозили немолодую чету и их юную дочь. Всякий раз при её появлении молодой человек оживлялся, а его Ангел наполнялся золотым фейерверком. Салют заканчивался с исчезновением девушки за дверями храма и возобновлялся с её появлением. Она, в свою очередь, что-то искала глазами вокруг и не находила, её оранжевый Ангел трепетал от ожидания.

В последующие воскресенья, в течение трёх месяцев, всё повторялось, движение в движение, цвет в цвет.

Сегодня Мальчик не выдержал и обратился к Ангелу:

– Ты понимаешь, что происходит?

Ангел вспыхнул.