Истинная для чудовища

– Я согласна, если старший мужчина в семье дает добро!

Взгляды устремились к дедушке, и тот не стал затягивать с ответом:

– Вижу перед собой хорошего жениха и надеюсь, он станет достойным мужем!

Толпа во дворе зашумела, и полилось вино в чашки, приправленное громкими поздравлениями. Джордж подошел ко мне, когда все отвлеклись на празднование, и прошептал:

– Я безумно рад, что ты согласилась! Если бы мне сказали еще год назад, что я буду стоять в красной рубашке у тебя во дворе и светиться от счастья, я бы рассмеялся наглецу в лицо.

– Но вот ты здесь…

– Но вот я здесь! У твоих ног, Амедеа! – Джордж рассмеялся, но тон его был серьезен.

Я подошла ближе и обняла жениха, а он наклонился ниже и взглянул мне в глаза, как будто спрашивая разрешения поцеловать.

Я закусила губу, раздумывая, но миг прервался громким выкриком кого-то из гостей:

– Эй-эй, молодые, подождите до свадьбы!

Все засмеялись, и я не смогла сдержать улыбки. Было весело, но где-то внутри горькими стеблями разрасталась тоска, обвивая сердце. Как будто и не я здесь стою, обнимая Джорджа. Только мое тело, а душа улетела в чащу леса и заблудилась навсегда.

Шум веселящихся гостей и звон посуды не стихали до самого обеда, и вскоре, как они откланялись, я с грустью посмотрела в сторону опушки. Знал ли фавн, что я сделала так, как он просил? Или ушел, навсегда забыв о простой деревенской девушке?

Всю следующую неделю шли приготовления к свадьбе, и деревня шумела, как никогда. Мужчины искренне поздравляли жениха с удачным выбором, а женщины обсуждали наше неравенство, выбирая наряды, в которых придут. Молодые девушки перешептывались и шипели нам вслед. Но мне было все равно. Линелла помогала выбирать свадебный наряд, предлагая ткани и разные варианты практически каждый день. Женщине явно не хватало дочери, чтобы наряжать ее в красивые платьица и плести косы. Но теперь она могла отвести душу на мне. Я радовалась за нее и старалась соглашаться со всем. В конце концов, какая разница, в чем я буду одета? Если эта свадьба может доставить кому-нибудь удовольствие, то я не стану мешать. И не видно мне никакого проку во всем этом, если половина души моей истлела, сгинула в том лесу, тоскуя по любимому.

В ночь накануне свадьбы я долго не могла уснуть. Мысли о предстоящем пугали и не давали вздохнуть. Что, если я делаю ошибку? Обвенчаться, связать себя навек с тем, кто был не более, чем друг – этого ли я хотела? Слезы снова хлынули на подушку, и я, поспешно вытерев их, села на кровати. Нет, уснуть сегодня не выйдет, нечего и пытаться. Я надела платье, которое первым нашла в темноте, и, чтобы не будить дедушку, открыла ставни и вылезла в окно. Красочное воспоминание о предыдущих таких вылазках и теплых руках фавна на моей талии больно ударило в сердце, заставив на миг задохнуться от тоски. Я обхватила себя руками и постаралась собраться, унять слезы. Эта боль когда-нибудь пройдет?

Под босыми ногами приминалась влажная трава и хрустели мелкие веточки. Меня несло в лес, но я не отдавала себе в этом отчета. Он манил меня, как единственное место, где я могу испытать что-то сродни успокоению. Слезы застилали глаза. Я не могла остановить поток мыслей и просто попыталась от него сбежать. Понеслась в чащу не разбирая дороги, не спрашивая себя, что делаю и зачем. Зачем платья, свадьба и жених? Зачем Джордж и каждый его влюбленный взгляд, не находящий во мне отклика? Я бежала все дальше, и вскоре тропа закончилась. Влетев в заросли папоротника, я подвернула ногу и упала на влажный мох. Боже, как больно, но не в ноге было дело – боль сердца разрывала меня на куски громкими рыданиями. Из-за них я не сразу услышала шаги ночного свидетеля моих страданий. Вкрадчивый шепот долетел до моих ушей и вызвал волну дрожи:

– Ну здравствуй, воительница!

Глава 28

Я вскинула заплаканные глаза и увидела Фреда. Сердце пропустило удар, а по позвоночнику пробежали иголки. Вдруг пришло осознание, что это конец. Конец страданиям, конец любви к Киро, конец мне. Уставившись на темный силуэт, я попыталась привстать, но ступила на ногу и вскрикнула: острая боль пронзила щиколотку и лишила надежды убежать.

– Ты ранена? – как будто волнуясь, спросил Фред и наклонился ближе, рассмотреть ногу.

Но я отползла и продолжила упрямо молчать. Хоть бы он сделал все быстро и безболезненно!

Парень цокнул языком, огорчаясь моей неуклюжести. Нет, не за меня он волнуется, а за себя. Видимо, собрался куда-то меня тащить и переживает, что я не смогу идти сама.

Луна вышла из-за облаков и осветила все вокруг. И его лицо. Оно заострилось и стало еще более хищным. Тени на скулах делали его похожим на призрака, а безумные глаза, что словно два бездонных колодца, холодили мое сердце необъяснимым ужасом.

Он отвел взгляд от моей ноги, присел рядом и с улыбкой сказал:

– Как хорошо, что ты пришла! Я уж думал, никак не выманить мне фавна!

Киро? А он тут при чем? Я судорожно пыталась разобраться в словах Фреда, но он решил не томить:

– Так и будешь молчать? Ну что ж, молчи! Твое появление как подарок. Признаться, я устал бегать от преследователей и попутно выманивать фавна. И тут ты, на блюдечке. Видно, сама судьба тебя привела ко мне! – Он рассмеялся, но улыбка не коснулась его глаз.

– Что ты хочешь, Фред? Убить меня? Так сделай уже это, и дело с концом! К чему эти разговоры? – выпалила я, отчаянно устав бояться. Все равно мне не вырваться в этот раз. Больше некому меня спасать.

– О, нет-нет, дорогая, ты будешь отличной приманкой для него, и он все-таки покажется! Но здесь мы ждать не станем, правда? Мы ведь не животные… – С этими словами он подхватил меня на руки и понес в глубь леса, попутно отмахиваясь от моих попыток ударить его. Реального вреда я причинить ему не могла, только раздразнила. Фред зашипел, когда я в очередной раз его укусила, но все так же молча перебросил меня на другое плечо и понес дальше. Стало более чем неудобно, к тому же в таком положении я точно ничего не могла ему сделать.

– Куда ты меня несешь? – зло зарычала я, ударив его по спине. Но для Фреда мои жалкие потуги были не более, чем поглаживания.

Он провел носом по моим ногам вверх и укусил за ягодицу.

Я вскрикнула:

– Не животные, говоришь?

На что парень лишь рассмеялся.

Спустя какое-то время, когда я устала вырываться, а голова заболела от перевернутого положения и тряски, Фред поставил меня на ноги около какой-то избы. Где это мы? Я оглянулась и снова попробовала опереться на ногу. Острая боль напомнила мне, что убежать я уже не смогу.

Фред заметил мои попытки и равнодушно сказал:

– Не пытайся даже, тебе не убежать! Сегодня ты будешь моя!

Он упивался моим страхом. Схватил за руку и поволок к дому, не обращая внимания на крики, будто они приносят ему удовольствие.

Парень затащил меня внутрь и толкнул на пол. Я с болью приподнялась и оглядела помещение: одна комната, стол, стул, очаг и кровать, не имеющие никаких особых удобств. Похоже на пристанище бездомного, что, скорее всего, так и было.

Сев на полу и подтянув под себя ноги, я исподлобья, с бессильной злобой, посмотрела на парня, который возвышался надо мной неподвижной горой. Чего он медлит?

– Значит, ты никуда не сбежал, а жил все время тут, пока тебя искали?

Фред дернул верхней губой, обнажая зубы, и в раздражении сел на стул, вклинив спинку между ног.

– Благодаря тебе, красавица, я оказался в бегах! – выплюнул он.

– А по-моему, ты живешь как бездомный не из-за меня, а потому что убивал! Кстати, зачем ты это делал? Что они тебе сделали, не любили? – Я решила не сдерживаться в выражениях. Все равно мне не уйти.

Фред глухо засмеялся и сказал:

– Зачем? А я, пожалуй, расскажу тебе! Мне кажется, ты способна меня понять, даже жаль, что здесь оказалась именно ты…

А мне как жаль… – подумала я, но решила промолчать.

– Ну что ж, слушай сказочку, принцесса, время у нас еще есть! – Фред нахмурился и как будто ушел в себя:

– Жил однажды мальчик. Никому ненужный и всеми брошенный. У него не было семьи, только одна тетка, которая тоже вскоре умерла, бессовестно оставив его на растерзание односельчанам. И тосковал мальчик по отнятым родителям. Их слишком рано не стало.

Фред замолчал и внимательно посмотрел на меня, как будто пытаясь что-то найти в моих глазах. Одобрение? Жалость? Так ее не будет, я точно так же выросла, как и он, проливая слезы и излечивая синяки, но убивать не стала! О чем и сказала ему. Но он лишь покачал головой и объяснил:

– Нечего и сравнивать. У тебя были другие обстоятельства, а я ненавидел каждого, кто посмел назвать мою мать подстилкой животного! Потому что все детство слушал насмешки, что моя мать отдалась чудовищу. А все началось с того, что ее похитил фавн! Он заколдовал маму, и та сбежала от своего жениха к нему. А когда чудовище убили, решила, что лучше умереть, чем жизнь без него. И ее не остановило даже рождение ребенка. Когда она узнала о том, что это ее жених убил чудовище, решила отправиться за ним…