Строитель апокалипсиса

– Макс, – без особой любезности ответил я.

– Удар был очень большой силы, Макс, вам обоим невероятно повезло, что модуль не развалился на части, а иначе не помогли бы ни спасательные системы, ни запас кислорода.

– Как я тут оказался, и вообще, где мы? – спросил я, чувствуя, как обезболивающее нежной и приятной волной расходится по телу, притупляя невыносимую боль.

– Вам повезло, что наш частотный приёмник был постоянно включён, и как только мы запеленговали сигнал, немедленно направились на поиски, – снимая резиновые перчатки, сказал Дэйв. – Сейчас мы находимся на старой заброшенной станции, построенной ещё в период начала освоения поверхности Луны, но сохранившей важные системы жизнеобеспечения в более или менее рабочем состоянии.

– Как же вам удалось так быстро спасти нас, ведь мы могли упасть где угодно? – я всё ещё не верил в случившееся чудо.

– Когда мы нашли капсулу, ты и Анна уже были без сознания. – Спасательный модуль упал на равнине недалеко от кратера «Луи Пастера», поэтому нам потребовалось около двух часов чтобы туда добраться. Если бы мы задержались хотя бы ещё на двадцать минут, вы погибли бы от удушья, так как вскоре после удара система рециркуляции воздуха полностью вышла из строя.

Я, конечно, никогда не верил в чудеса и судьбу, но после пережитого за последние дни хочешь-не хочешь, но пришлось поверить в то, что нечто свыше бережёт меня или, по крайней мере, у него на меня какие-то особые планы.

– Пока лежи и отдыхай, Максим. Впереди нас ждёт очень важная миссия. Необходимо, чтобы мы все были готовы, – сказав это, Дэйв и ещё один человек из их отряда вышли из помещения.

Я попытался уснуть, но боль во всём теле, тошнота и тревожные мысли не давали покоя. Я постоянно думал о тех вещах, что нам вот-вот предстоит сделать и о том, как можно переубедить человека, который задумал уничтожить себя и всё человечество в целом. Как мы сможем попасть на такой хорошо защищённый объект, скольким ещё людям придётся умереть? И тут я вновь поймал себя на мысли, что, скорее всего, для меня эта дорога окажется путешествием в один конец. От этой мысли мурашки забегали по спине.

Пролежав на неудобном столе несколько часов, я попытался встать, как ни странно, это у меня получилось. Я начал понимать, что вещество, которым меня обкололи, было самым настоящим армейским сильнодействующим наркотиком, вкалываемым для поддержания кратковременной боеспособности бойца после ранений. Боль хоть и чувствовалась при резких движениях, но не сковывала их.

Немного разомнув затёкшие мышцы рук и ног, я направился к единственной двери, ведущей в другие помещения станции. Мне пришлось пройти сквозь несколько темных и мрачных помещений до того, как я оказался в небольшом зале. Очень яркий свет заставил прикрыть глаза ладонью и зажмуриться.

– А вот и он, – раздался знакомый женский голос, – проходи.

Как только зрачки привыкли к яркому свету, я увидел стоявшую возле стола Анну. Вид её был не сказать, что боевой, но, несмотря на перевязанную руку и ссадины по всему лицу, выглядела она довольно уверенно. Скорее всего, её тоже обкололи тем же самым обезболивающим, иначе после того, что с нами случилось, так быстро прийти в себя было бы просто невозможно.

Над столом висела голографическая проекция термоплазменной станции. Вокруг, помимо Анны и Дэйва, стояли ещё около десяти крепких мужчин, облачённых в армейские скафандры.

– Итак, повторим ещё раз, у нас мало времени, – произнесла Анна и продолжила разъяснения деталей предстоящей операции. – Отвлекающим манёвром будет серия взрывов радиобомб, заранее подготовленных нашими диверсантами на этом участке периметра станции, – Анна указала на часть ограждения, проходящего вдоль главного терминала и первого энергоблока. – Один из трёх бронелуноходов должен будет прорвать периметр на первом участке, затем оттянув часть мобильных охранных дронов и людей из комплекса, а затем попытаться выйти из опасной зоны. И, как я уже сказала, мы с Максимом и остальными людьми с боем должны будем прорваться через эти ворота, – луч лазерной указки упал на один из контрольно–пропускных пунктов станции, находившийся в непосредственной близи с шестым энергоблоком.

Все бойцы, словно оловянные солдатики, стояли и молча вслушивались в каждое слово.

– На прорыв у нас будет не более двадцати минут, потом периметр перекроют резервные силы охраны, поднятые по тревоге.

– А как обычный луноход сможет выдержать шквальный огонь защитных систем комплекса? – поинтересовался я.

Ожидая подобного вопроса, Анна гордо вывела голограмму необычной боевой машины, лишь незначительно походившей на обычный лунный транспортник.

– В нашем распоряжении есть три модифицированных тяжёлых боевых бронелунохода. Их броня способна выдерживать попадания от большего числа лёгкого и среднего вооружения, имеющегося на станции.

Я вгляделся в голограмму. Вооружение этих монстров представляло собой несколько тяжёлых плазменных пулемётных турелей и две пусковые установки малых неуправляемых ракет с термобарическим поражающим эффектом. Двигатель равный трём тысячам лошадиных сил передавал крутящий момент восьми огромным колёсам, расположенным на независимых ведущих осях. Толстые, наваренные поверх корпуса и колёс, листы высокопрочной брони вызывали непроизвольный восторг перед мощью этих монстров.

– Что у нас с экипировкой, Дьюк? – Анна обратилась с вопросом к одному из бойцов, стоявших впереди всех и имеющим на скафандре нечто похожее на сержантские нашивки.

На вид Дьюку было около сорока лет. Узкое волевое лицо покрывало несколько глубоких старых шрамов, явно свидетельствующих о нелёгком жизненном пути этого человека. Широкий торс, скрытый броней скафандра, давал понять, что он принадлежал к элите каких-то родов войск.

– Скорее всего, он бывший спецназовец или десантник, – заключил я в уме, почему-то он мне очень сильно напомнил Хоффера.

Боец достал стоявшие под столом несколько громоздких баулов и начал перечислять содержимое, одновременно раскладывая его на столе.

– В качестве ручного оружия у нас будут плазменные пистолеты, лёгкие десантные штурмовые плазменные винтовки. В машинах есть пара ручных гранатометных систем ограниченного поражения. Так же имеются ручные гранаты различного назначения. Обмундирование включает в себя армейский космический скафандр типа Б-36 со встроенными листами дополнительной бронезащиты, системами терморегуляции и резервными кислородными контейнерами, – показывая на себя в свете ярких ламп, продолжил боец. – Запаса кислорода должно хватить на полтора часа, так что гулять и наслаждаться прекрасными видами окрестностей нам будет некогда. Листы многослойной брони могут выдержать прямое попадание из плазменного пистолета с расстояния пятнадцати метров, ближе быть не советую, в лучшем случае удар пули сломает вам ребра.

Меня слегка передёрнуло от того, с какой лёгкостью и долькой сарказма, Дьюк говорил о довольно серьёзных вещах, ждущих нас впереди.

– Переговоры будем осуществлять через специальную радиоаппаратуру, встроенную в шлем скафандра, – продолжил Дьюк. – Медициной заведует Дэйв, – он указал рукой на уже знакомого мне человека.

Только сейчас при более или менее ярком свете я уловил схожие черты лиц этих людей.

– Если есть вопросы, можете задавать их сейчас, по ходу операции отвечать мне будет некогда, – боец осмотрел твёрдым взглядом присутствующих и, закончив демонстрацию, отошёл от стола.

Такого внушительного запаса вооружения я не видел со времён армейской службы. Вид разложенных на столе смертоносных и в то же время имеющих какую-то скрытую притягательность предметов, заставили моё дыхание участиться. Теперь я в полной мере мог до конца осознать то, что перед нами действительно стоит практически невыполнимая миссия. Все люди, стоящие в этой комнате, прекрасно понимают, что, скорее всего, никому из нас уже не суждено будет вернуться обратно. Но невозмутимость и отсутствие даже тени страха в их лицах предавали мне дополнительную уверенность.

– Скорость и неожиданность атаки должны сыграть решающую роль! – обводя взглядом всех присутствующих, продолжила Анна, – Хоффер, скорее всего, думает, что мы погибли на том корабле, так как маленькую капсулу их радары могли и не заметить, но в любом случае нельзя недооценивать его профессионализм, он будет готов к попытке прорыва.

– Сколько у нас ещё есть времени? – обращаясь к Дьюку, спросила Анна.

– До выхода Луны на нужный угол осталось не более шести часов, – проверяя какие-то данные на компьютере, ответил Дьюк.

– Тогда выступаем через час! – глядя на ручные часы, скомандовала Анна, – а пока готовьте оружие и снаряжение. – И самое главное, – привлекая внимание громким тоном, продолжила Анна, – помните, что ничего важнее нашей миссии нет, и уже никогда не будет. Кстати, второго шанса тоже!

Анна подвела итог брифинга, и все бойцы её отряда разошлись. Я направился вместе с ней в соседнее помещение, которое, судя по всему, использовалось в качестве оружейного склада. Сделав себе противорадиационный укол, дозировка которого становилась с каждым разом всё больше и больше, я начал натягивать скафандр. Общее самочувствие было крайне поганым, всего за несколько дней моя жизнь изменилась настолько, насколько только возможно себе представить. В самых страшных кошмарах я никогда не представлял, что жизнь закончится подобным образом. Неважно от чего я умру – это будет пуля, радиация или недостаток кислорода, конец всё равно будет один.

От этих жутких мыслей хотелось закричать и забиться в истерике, но я постарался взять себя в руки и успокоиться. Жизни пятнадцати миллиардов человек зависят от нашего успеха или провала, именно поэтому мы должны сделать всё, что можем, и даже больше. Ведь в итоге, смерть нескольких человек ничто по сравнению с будущим целого человечества.

Я перевёл взгляд на Анну, снаряжавшуюся рядом со мной. Её рука уже была без повязки, скорее всего, из-за действия сильнейших обезболивающих препаратов, нежели от отсутствия повреждений. Она ловкими движениями натягивала на себя громоздкое облачение, подгоняя всё под свою отточенную фигуру. На секунду мне даже показалось, что за это непродолжительное время нашего знакомства, я начал испытывать симпатию к ней, хотя её внешность была полной противоположностью моих вкусов, но какая-то нотка внутренней красоты, целеустремлённости и волевого характера вызывали чувство уважения, а вместе с ним и симпатию. То, что случилось между нами на корабле, было ошибкой, но всё же именно это и оказалось единственным лучиком мимолётного счастья в пучине боли и страданий.

– Расскажи мне ещё о своей семье, – я попытался завязать разговор, дабы отогнать тяжёлые мысли, – что движет тобой?

– Зачем тебе это, Макс? – с ноткой недоверия переспросила Анна.

– Затем что сегодня мы, возможно, умрём, поэтому нелишне будет узнать того человека, который стоит бок о бок со мной, – я подошёл к ней и взглянул прямо в глаза. – Уверен, что ты пойдёшь до конца, поэтому хочу лучше узнать, что же движет тобой?

– Моё прошлое уже не вернуть, Максим, и я бы не хотела снова вспоминать то, что со мной сделали, – с грустью ответила Анна. – Я должна очистить мир от людей, подобных Кромвелю. Из-за него я потеряла всё, что у меня было. Мою семью, веру в справедливость, а теперь он хочет забрать у нас будущее. Чёрта с два! – с ненавистью выпалила Анна и продолжила подгонять снаряжение.

– А что это за люди и кто такие эти Дьюк и Дэйв? – поинтересовался я.

– Вижу, ты уже понемногу осваиваешься, – с лёгкой улыбкой подметила Анна, – это мои люди. Их тренировали в том же месте, где жила и я, они словно моя семья, нас всех собрал под своё крыло один человек, который дал нам второй шанс в жизни, дал новый смысл и именно он первый раскрыл зловещий план Кромвеля. С Дьюком и его братом мы знакомы уже множество лет. Они единственные из нас имели боевой опыт, по иронии судьбы оба были когда-то в одном из подразделений Хоффера, но вовремя осознали, что им предначертана совершенно иная, более важная судьба, нежели воевать и умирать во имя пополнения кошельков толстосумов, владеющих огромными корпорациями.

– Умеешь пользоваться? – спросила Анна, кинув мне тяжёлую плазменную винтовку.

– В своё время, будучи на сверхсрочной службе в армии, я был неплохим стрелком, – гордо ответил я, машинально достав магазин и щёлкнув затворной рамой, проверяя спусковой механизм. – Но в живых людей никогда, по крайней мере, до встречи с тобой, не стрелял.

– Готов? – спросила Анна, поднимая с пола контейнер с боеприпасами.

Я молча кивнул и схватил ещё два здоровенных баула.

– Их нужно погрузить в машины. Нам потребуется каждый патрон, каждая граната, так что отсюда нужно забрать всё, – осматривая оставшееся пустым помещение, сказала Анна и кивком указала в сторону наружного шлюза станции. – Выдвигаемся!

У самого выхода со станции, Дьюк неожиданно оглянулся и громко произнёс: