Уголовное законодательство об ответственности за служебные преступления, совершаемые в коммерческих или иных организациях: история, современность, перспективы развития

Вызывают недоумение и те критерии, по которым выбирались деяния, характеризующие преступления экономической направленности. Например, упомянутый выше состав незаконного оборота драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга (судя по статистическим показателям, не слишком часто совершаемое деяние) представлен в сборнике в отдельной графе. Вместе с тем информация о таких распространенных преступлениях, как уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица (ст. 198 УК), уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации (ст. 199 УК), злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК), и по ряду других преступлений в нем полностью отсутствует.

Недостаток необходимой информации негативно влияет на состояние аналитической работы и в конечном счете на деятельность правоохранительных органов по выявлению причин и условий совершения соответствующих преступлений, а также на их профилактику. Устоявшаяся дискретность учета также отрицательно влияет на оценку положения дел с преступностью и противодействие ей. «Например, на основании современных статистических учетов нельзя сопоставить хотя бы две такие цифры, как общее число выявленных преступников, привлеченных к уголовной ответственности, и общее число лиц, в отношении которых судами приняты решения (осужденные; оправданные; лица, уголовные дела в отношении которых прекращены судами, направлены на доследование и т. д.)»[685 - Проблема несовершенства отражения статистикой данных о служебных преступлениях уже неоднократно затрагивалась учеными, однако до сих пор она остается нерешенной (см., напр.: Светлов А. Я. Теоретические проблемы уголовной ответственности за должностные преступления: Дис. … д-ра юрид. наук. Киев, 1980. С. 42–43; Динека В. И. Ответственность за должностные преступления по уголовному праву России (уголовно-правовой и криминологический аспект): Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 22–23; Изосимов С. В. Теоретико-прикладной анализ служебных преступлений, совершаемых в коммерческих и иных организациях (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Дис. … д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2004. С. 213–214; Егорова Н. А. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции (управленческие преступления). Волгоград, 2006. С. 34; и др.).]. Одна из задач криминологов – дать рекомендации по совершенствованию учета многообразных проявлений преступности в их системе.

Согласно опросу научных и практических работников, сот рудников учетных, статистических и аналитических служб и под разделений МВД РФ, 78 % респондентов полагают, что формы статистической отчетности, действующие в настоящее время, уже не со ответствуют современным требованиям, а 85 % считают, что при криминологическом анализе преступности (в том числе экономической) следует ориентироваться на структуру уголовного закона[686 - См.: Изосимов С. В. Теоретико-прикладной анализ служебных преступлений, совершаемых в коммерческих и иных организациях (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Дис. … д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2004. С. 214–215.].

Нередко при анализе показателей статистической отчетности обнаруживаются различного рода коллизии. Так, например, по данным ГИАЦ МВД России за 1998 г., в 62 случаях злоупотребления полномочиями лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях (ст. 201 УК), в четырех случаях злоупотребления полномочиями частными нотариусами и аудиторами, в одном случае совершения преступления, предусмотренного ст. 203 УК, и по 12 фактам коммерческого подкупа был причинен крупный ущерб гражданам, организациям, обществу или государству[687 - См.: Единый отчет по МВД «О преступности в сфере экономики» за январь– декабрь 1998 г. Раздел 1. Форма 1-э (010).]. Вместе с тем составы указанных выше преступлений не предусматривают в качестве обязательного признака объективной стороны причинение крупного ущерба. Остается лишь догадываться, каким образом этот признак оказался в самостоятельной графе данных статистической отчетности и что лежало в основе признания ущерба от этих преступлений как крупного правоприменителями. Следует отметить, что данная позиция находит свое отражение в показателях отчетности и поныне, и, к удивлению, эта графа регулярно заполняется.

Представляется, что необходимо поддержать предложение А. И. Долговой о создании в России единого банка данных первичного учета о разных проявлениях преступности и формировании его на базе первичных карточек учета не только в субъектах РФ, но и в России в целом. В настоящее время данные этих карточек обрабатываются только в регионах – единого их банка в РФ не существует. Субъекты Федерации направляют в федеральные органы уже заполненные ими статистические формы. Такие статистические отчеты содержат, как правило, не более 30 % информации карточек первичного учета. При этом исключается возможность в масштабах всей России анализировать многие показатели карточек первичного учета в их системе, сопоставлении между собой[688 - См.: См.: Долгова А. И. Указ. соч. С. 54.]. На этапе составления таких форм данные статистических отчетов нередко корректируются в целях того, чтобы регион не выглядел «хуже других»[689 - См.: Криминальная ситуация на рубеже веков в России. М., 1999. С. 7.].

Отмеченное выше свидетельствует о том, что, несмотря на активное использование в изучении экономической преступности научного инструментария и всего арсенала иных вспомогательных средств, проблемы, связанные с определением ее понятия, содержания и признаков, все же остаются. В полной мере эти проблемы присутствуют и при рассмотрении деяний, совершаемых служащими коммерческих и иных организаций в сфере их деятельности, как вида экономической преступности. Поскольку им, как указывалось ранее, в криминологической литературе до настоящего времени практически не уделялось внимания, полагаем, что было бы целесообразным предпринять попытку устранения данного пробела.

Для того чтобы охарактеризовать служебную преступность в коммерческих и иных организациях и сформулировать ее определение, прежде всего, необходимо раскрыть те признаки, которые находят свое отражение в этих деяниях. К их числу, в частности, можно отнести следующие:

а) служебная преступность в коммерческих и иных организациях является разновидностью проявления экономической преступности.

б) анализируемые деяния могут совершаться только служащими коммерческих и иных организаций. Их субъектами могут быть лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих или иных (некоммерческих) организациях (ст. 201 и ч. 3, 4 ст. 204 УК[690 - Исключение составляет только преступление, предусмотренное ч. 1, 2 ст. 204 УК (дача коммерческого подкупа), субъектом которого может быть любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.]), частнопрактикующие нотариусы или частные аудиторы (ст. 202 УК), служащие частных охранных или детективных служб. Следует отметить, что некоторые из указанных деяний (например, совершаемые служащими некоммерческих организаций, служащими частных охранных или детективных служб) к экономической преступности можно отнести лишь условно.

в) данные деяния всегда сопряжены с использованием служебных полномочий или с их превышением. Об этом имеется прямое указание в диспозициях всех статей об ответственности за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23 УК РФ).

г) рассматриваемые деяния имеют умышленный и, как правило, корыстный характер. Цель – извлечение выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесение вреда другим лицам – законодательно закреплена в качестве обязательного признака субъективной стороны злоупотребления полномочиями лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях (ст. 201 УК РФ), и злоупотребления полномочиями частными нотариусами и аудиторами (ст. 202 УК РФ). Безусловно, корыстные мотивы и цели характеризуют также и коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ).

Корыстная мотивация реализуется в пренебрежении закрепленными законом принципами распределения и в стремлении к противоправному обогащению за счет государства, коммерческих структур различных форм собственности, общественных организаций либо граждан[691 - См.: Криминология. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 264–265.].

Единственным исключением из общего правила является превышение полномочий частным детективом или работником частной охранной организации, имеющим удостоверение частного охранника, при выполнении ими своих должностных обязанностей (ст. 203 УК). Данное преступление может быть совершено по любым мотивам.

д) в результате совершения указанных деяний причиняется вред охраняемым законом интересам граждан и организаций, общества и государства. Указание на данное обстоятельство имеется в примеч. 2, 3 к ст. 201 УК, а также непосредственно в диспозициях статей, предусматривающих ответственность за различные посягательства на интересы службы в коммерческих и иных организациях.

е) служебная преступность в коммерческих и иных организациях (как и любые другие деяния экономической направленности) относится к высоколатентной преступности[692 - См., напр.: Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Бурлакова и Н. М. Кропачева. СПб.: Питер, 2002. С. 244; Сулейманова А. Д. Указ. соч. С. 3; Омигов В. И. Кри мино логия: Учебник для вузов. Общая и Особенная части. Пермь, 2007. С. 349; и др.].

По мнению криминологов, в общей сложности выявляется 15–46 % преступлений экономической направленности. Таким образом, реальное положение дел в этой области, как минимум, в пять-шесть раз хуже отражаемого уголовной статистикой[693 - См., напр.: Русеева С. В. Понятие экономических преступлений // Коррупция в органах государственной власти: природа, меры противодействия, международное сотрудничество: Сб. статей / Под ред. П. Н. Панченко, А. Ю. Чупровой, А. И. Мизерия. Н. Новгород,2001. С. 484; Криминология: Учеб. пособие / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой. М.: Зерцало, ТЕИС, 1996. С. 78; Конев А. А. 1) Преступность и ее реальное состояние. Н. Новгород, 1993. С. 251; 2) Ненаказанная преступность: понятие, виды, методы изучения и измерения. Н. Новгород, 2001. С. 294; Горшенков Г. Н. Преступление. Как его понимать? Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2004. С. 120–121; Криминология: Учебник / Под ред. В. Д. Малкова. М., 2006. С. 275; и др.]. Причины латентности служебной преступности в коммерческих и иных организациях весьма многочисленны и разнообразны. Они имеют как объективный, так и субъективный характер. К их числу, в частности, можно отнести такие, как: недостоверность уголовно-правовой статистики[694 - См.: Гаврилов Б. Я. Латентная преступность: понятие, структура, факторы латентности и меры по обеспечению достоверности уголовной статистики. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, ВНИИ МВД России, 2007. С. 3.]; сложность расследования и выявления преступлений по доб ной категории; недостаточная специальная экономическая подготовка практических работников правоприменительных органов; отсутствие единообразия в судебно-следственной практике; не совершенство законодательной базы, регулирующей деятельность экономических субъектов; нежелание многих коммерческих и иных не государственных структур обращаться в правоохранительные органы из-за недоверия к ним, объяснимого длительными сроками следствия и его низким качеством[695 - С. С. Крашенинников и А. В. Покаместов отмечают, что результаты выборочных исследований свидетельствуют о том, что около 80 % опрошенных граждан ежегодно становятся потерпевшими от экономических преступлений, а 2,8 % – два и более раза. Однако лишь каждый девятый потерпевший обратился в правоохранительные органы с заявлением о совершении в отношении него преступления (см.: Криминология: Учебник / Под ред. В. Д. Малкова. М., 2006. С. 276).]; разногласия среди ученых-криминалистов и практиков по вопросам квалификации преступных посягательств в данной сфере и др.[696 - См.: Русеева С. В. Указ. соч. С. 484. – Л. А. Солдатова отмечает, что, согласно результатам опросов специалистов, средний коэффициент уровня латентности преступлений, совершаемых служащими коммерческих и иных организаций, составляет 202 (см.: Солдатова Л. А. Злоупотребление полномочиями и превышение полномочий. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ульяновск, 2002. С. 4).]

ж) рассматриваемый вид преступности создает условия собственного воспроизводства, а также способствует совершению других преступлений, обладающих существенной общественной опасностью.

В силу высокой латентности служебных преступлений у лиц, злоупотребляющих полномочиями по службе, появляется уверенность в безнаказанности. Это, в свою очередь, формирует у них решимость совершать новые служебные преступления. Нередко данные деяния совершаются в совокупности с иными (неслужебными) преступлениями[697 - См.: Сулейманова А. Д. Указ. соч. С. 4.].

Анализ признаков, характеризующих служебную преступность в коммерческих и иных организациях, позволяет сделать вывод о том, что эти признаки не носят универсального характера и могут относиться не только к преступлениям, предусмотренным гл. 23 УК, но и к другим уголовно наказуемым деяниям, совершаемым с использованием субъектом полномочий по службе[698 - По нашему мнению, в принципе можно говорить о преступности в коммерческих и иных организациях, выделяя в ней различные виды (например, по сфере совершения указанных деяний).].

Некоторые преступления (например, превышение полномочий частным детективом или работником частной охранной организации, имеющим удостоверение частного охранника, при выполнении ими своих должностных обязанностей, а также деяния, совершаемые служащими некоммерческих организаций) лишь условно можно отнести к экономическим, что свидетельствует об ошибочности законодательного решения о выделении данных деяний в рамках самостоятельной главы в УК. Полагаем, что их следовало распределить по различным разделам и главам УК, исходя из характера тех конкретных общественных отношений, которым непосредственно причиняется вред при совершении соответствующих видов злоупотреблений полномочиями по службе служащими коммерческих и иных организаций.

Принимая во внимание изложенное, следует сделать вывод о том, что дать исчерпывающее определение служебной преступности в коммерческих и иных организациях, основываясь на выделенных выше признаках, вряд ли возможно, так как они могут совершаться в любой сфере и посягать не только на интересы службы, но и на другие охраняемые законом общественные отношения[699 - В. В. Колесников обращает также внимание и на условность даваемых в литературе определений экономической преступности (см.: Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии / Под ред. Д. А. Шестакова. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. С. 221).].

Можно сформулировать лишь формальное (условное) определение преступности данного вида: это социально-правовое явление, представляющее собой разновидность проявления экономической преступности и выражающееся в совокупности высоколатентных, общественно опасных, умышленных преступных деяний, носящих, как правило, корыстный характер, совершаемых служащими коммерческих и иных (некоммерческих) организаций, с использованием или с превышением имеющихся у них полномочий, причиняющих или создающих возможность причинения вреда охраняемым законом интересам граждан, организаций, общества или государства.

Выводы

Во-первых, как правило, деяния, совершаемые служащими коммерческих и иных организаций, рассматриваются (и у нас, и за рубежом) в качестве одного из видов проявления экономической («беловоротничковой») преступности.

Во-вторых, криминологи выделяют три основных подхода к определению экономической преступности: законодательный, ведомственный и научный. Полагаем, что они применимы и к определению служебной преступности в коммерческих и иных организациях. Вместе с тем в каждом из них наряду с позитивными имеются и негативные моменты, поэтому применять какой-либо из подходов в чистом виде (обособленно) вряд ли продуктивно. В связи с этим предлагается использовать комплексный научно-законодательный подход для определения как экономической, так и служебной преступности в коммерческих и иных организациях. Представляется, что такой подход является наиболее эффективным и приемлемым. Это обусловлено следующими обстоятельствами:

а) уголовно-правовая дефиниция экономических (служебно-экономических) преступлений может и должна учитываться в криминологической оценке данных деяний;

б) комплексный научно-законодательный подход дает возможность, с одной стороны, оценить с научной точки зрения правильность того или иного законодательного решения, с другой – обеспечивает не столь жесткую привязку к структуре закона;

в) комплексный научно-законодательный подход к определению рассматриваемого вида преступности необходим для информационного обеспечения деятельности государства (такая информация является основой для разработки политики воздействия на данный вид преступности);

г) криминологическое понятие экономической преступности (служебной преступности в коммерческих и иных организациях) должно учитываться при определении позиции органов уголовной статистики по учету тех или иных деяний в качестве экономических.

В-третьих, признаки, характеризующие служебную преступность в коммерческих и иных организациях, не носят универсального характера и могут относиться не только к преступлениям, предусмотренным гл. 23 УК, но и к другим уголовно наказуемым деяниям, совершаемым с использованием субъектом полномочий по службе. Некоторые преступления, например совершаемые служащими некоммерческих организаций, лишь условно можно отнести к экономическим, что свидетельствует об ошибочности законодательного решения о выделении данных деяний в рамках самостоятельной главы в УК. Полагаем, что их следовало распределить по различным разделам и главам УК, исходя из характера тех конкретных общественных отношений, которым непосредственно причиняется вред при совершении соответствующих видов злоупотреблений полномочиями по службе служащими коммерческих и иных организаций.

В-четвертых, определяя служебную преступность в коммерческих и иных организациях как социально-правовое явление, представляющее собой разновидность проявления экономической преступности и выражающееся в совокупности высоколатентных, общественно опасных, умышленных преступных деяний, носящих, как правило, корыстный характер, совершаемых служащими коммерческих и иных (некоммерческих) организаций, с использованием или с превышением имеющихся у них полномочий, причиняющих или создающих возможность причинения вреда охраняемым законом интересам граждан и организаций, общества или государства, автор отмечает, что данное определение приемлемо лишь с определенной долей условности, поскольку рассматриваемые деяния могут совершаться не только в экономической, но и в любой другой сфере.

Несмотря на известную условность предложенного выше определения служебной преступности в коммерческих и иных организациях, автор, тем не менее, полагает, что признаки, выделенные в нем, имеют определенную криминологическую общность. Это дает основания для рассмотрения данных деяний в рамках общей криминологической характеристики.

§ 2. Общая криминологическая характеристика деяний, посягающих на интересы службы коммерческих и иных организаций

Уголовно-правовое противодействие деяниям, совершаемым служащими коммерческих и иных организаций, подкрепленное средствами криминологического характера, имеет принципиально важное значение, поскольку ставит надежный заслон данным преступлениям. Вместе с тем, как отмечалось ранее, несмотря на то, что прошло уже десять лет с момента введения в действие нового уголовного законодательства, серьезных криминологических исследований, посвященных служебным преступлениям в коммерческих и иных организациях, до сих пор не проводилось. Полагаем, что возникает настоятельная необходимость в создании систематизированного блока взаимосвязанных и принципиально новых научных знаний, которые должны вписаться в уже сложившуюся систему знаний, составляющих содержание криминологической науки. Эти знания, образуя круг полезных положений, выводов, предложений и рекомендаций, существенно дополнят ее арсенал. В связи с этим необходимо восполнить существующий пробел и, основываясь на соответствующих данных статистики, дать общую криминологическую характеристику деяний, посягающих на интересы службы в коммерческих и иных организациях.

По сведениям Главного информационно-аналитического центра МВД РФ, в 1997 г. было зарегистрировано 1336 преступлений[700 - По 924 преступлениям были установлены лица, их совершившие; 804 уголовных дела были окончены расследованием, из которых 468 – направлены в суд; 81 преступление было совершено в составе группы, из них 2 – организованной; прекращено за отсутствием состава или события преступления 439 уголовных дел; следствие приостановлено за неустановлением, нерозыском виновных лиц в 49 случаях. Правоохранительным органам удалось предотвратить 30 преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ (см.: Магомедов А. А., Мазур С. Ф. Указ. соч. С. 523).], предусмотренных гл. 23 УК РФ, и выявлено 406 лиц, их совершивших[701 - См.: Организованная преступность – 4 / Под ред. А. И. Долговой. М., 1998. С. 265.]. В общей структуре российской преступности доля данных деяний составила 0,006[702 - См.: Лопашенко Н. А. Проблемы уголовной ответственности за коррупционные преступления // Коррупция в органах государственной власти: природа, меры противодействия, международное сотрудничество: Сб. статей / Под ред. П. Н. Панченко, А. Ю. Чупровой, А. И. Мизерия. Н. Новгород, 2001. С. 94.] и 0,1 % от преступлений, совершенных в сфере экономики (раздел VIII УК)[703 - Общее количество всех преступлений, совершенных в сфере экономики, в 1997 г. составило 1 487 174. Из них (кроме преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ) 95,8 % – это преступления против собственности и 4,1 % – преступления в сфере экономической деятельности.].

Представляется, что сравнительно невысокие статистические показатели криминальной активности в сфере деятельности коммерческих и иных организаций были обусловлены, в первую очередь, тем, что следственно-судебная практика по делам этой категории преступлений в указанный период только начинала складываться. Новеллы вступившего в силу с 1 января 1997 г. УК РФ не всегда верно трактовались работниками правоприменительных органов. «Давать толкование конкретного экономического преступления, – отмечает Н. А. Лопашенко, – часто приходилось „с нуля“. При этом – еще один парадокс – первые пару лет после принятия УК существовала ситуация, когда теория и практика ждали друг от друга одного и того же: теория – того, как сложится практика применения новых норм, практика – того, как теория эти нормы объяснит, чтобы можно было их применять»[704 - Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономики: Авторский комментарий к уголовному закону (раздел VIII УК РФ). М.: Волтерс Клувер, 2006. С. VI (Предисловие).].

В многочисленных комментариях, учебниках и монографической литературе признаки преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, определялись неоднозначно. Это еще больше запутывало и без того сложную ситуацию[705 - См.: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. С. 9.].

Так, в практике первых лет действия УК РФ достаточно часто имели место случаи привлечения к уголовной ответственности руководителей государственных и муниципальных предприятий (которые, в соответствии с положениями действующего уголовного закона, являются субъектами преступлений гл. 23 УК) за должностные преступления[706 - По данным опроса научных и практических работников, проведенного Н. А. Егоровой, 86,39 % из них испытывали сложности при толковании и (или) применении норм о должностных и иных служебных преступлениях (см.: Егорова Н. А. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции (управленческие преступления). Волгоград, 2006. С. 11).]. Это, безусловно, не только негативно отражалось на правоприменительной практике, но и искажало данные статистики, что, в свою очередь, отрицательно сказывалось на объективной оценке криминогенной ситуации в рассматриваемой сфере и препятствовало выработке эффективных мер по противодействию служебным преступлениям в коммерческих и иных организациях[707 - См.: Тумаркина Л. П. Коммерческий подкуп. М.: ИД «Камерон», 2005. С. 24.].

В 1998 г. наметился существенный рост зарегистрированных преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Их количество увеличилось до 2826 преступлений[708 - По 2178 преступлениям были установлены лица, их совершившие; 2192 уголовных дела были окончены расследованием, из которых 1071 – направлено в суд; 142 преступления было совершено в составе группы, из них 17 – организованной; прекращено за от сутствием состава или события преступления 994 уголовных дела; следствие приостановлено за неустановлением, нерозыском виновных лиц в 85 случаях. Правоохранительные органы предотвратили 42 преступления, посягающие на интересы службы в коммерческих и иных организациях (см.: Магомедов А. А., Мазур С. Ф. Указ. соч. С. 523).], что более чем в два раза превысило показатели предыдущего года. Наметился рост и по количеству выявленных лиц. Их число составило 1021 человек, что почти в три раза больше, чем в 1997 г.[709 - См.: Долгова А. И. Указ. соч. С. 552.]

Как отмечают специалисты, общая тенденция такова, что динамика преступности по новым нормам Особенной части УК РФ за второй год их существования, как правило, составляет 100 % и выше. Немного меньшая динамика сохраняется в третий год[710 - См., напр.: Бойков Д. А. Нецелевое расходование бюджетных средств: криминологический и уголовно-правовой аспекты: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. С. 28; Карпов А. Г. Нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов: уголовно-правовой и криминологический анализ: Дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2007. С. 25–26; и др.]. Сказанное можно отнести и к рассматриваемой группе преступлений.

Доля деяний, посягающих на интересы службы в коммерческих и иных организациях, в общей структуре преступности составила 0,1 %[711 - См.: Лопашенко Н. А. Проблемы уголовной ответственности за коррупционные преступления. // Коррупция в органах государственной власти: природа, меры противодействия, международное сотрудничество: Сб. статей / Под ред. П. Н. Панченко, А. Ю. Чупровой, А. И. Мизерия. Н. Новгород, 2001. С. 94.], а среди преступлений в сфере экономики, количество которых составило 1 627 754, – 0,2 %[712 - При этом на 1,1 % возросли показатели преступлений в сфере экономической деятельности – 85 571 (5,2 %) и незначительно снизились (на 1,2 %) показатели преступлений против собственности – 1 539 357 (94,6 %).].

Тревожная тенденция роста преступлений, предусмотренных гл. 23 УК, сохранилась и в 1999 г. – их количество достигло 3761[713 - По 3092 преступлениям были установлены лица, их совершившие; 3201 уголовное дело было окончено расследованием, из них 1546 – направлены в суд; 156 преступлений были совершены в составе группы, из них 9 – организованной; прекращено за отсутствием состава или события преступления 1133 уголовных дела; следствие приостановлено за неустановлением, нерозыском виновных лиц в 96 случаях. Правоохранительные органы предотвратили 91 преступление, предусмотренное гл. 23 УК (см.: Магомедов А. А., Мазур С. Ф. Указ. соч. С. 523).]. Вместе с тем в общей структуре преступности данные преступления по-прежнему составляли 0,1 %[714 - См.: Лопашенко Н. А. Проблемы уголовной ответственности за коррупционные преступления. Сб. статей / Под ред. П. Н. Панченко, А. Ю. Чупровой, А. И. Мизерия. Н. Новгород, 2001. С. 94.]. На уровне 1998 г. (0,2 %) осталась их доля и среди преступлений в сфере экономики[715 - Общее количество преступлений раздела VIII УК в 1999 г. составило 1 969 875. Следует отметить продолжающееся снижение (–0,8 % к 1998 г.) доли преступлений против собственности – 1 848 393 (93,8 %) и «увеличение веса» (+0,8 % к 1998 г.) преступлений в сфере экономической деятельности – 117 721 (6 %).].

В 1999 г. было выявлено 1424 лица, совершивших рассматриваемые деяния[716 - См.: Долгова А. И. Указ. соч. С. 552.]. Из них, согласно данным МВД России, только 397 человек были привлечены к уголовной ответственности[717 - См.: Единый отчет по МВД России «О лицах, совершивших преступления в сфере экономики» за 1999 г. Форма 2-э (011).]. Данные цифры говорят о том, что доказывание по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях представляет значительную сложность, в связи с чем возникает настоятельная необходимость в повышении квалификации работников правоприменительных органов, осуществляющих по ним расследование.

Очередной всплеск криминальной активности в сфере служебной преступности в коммерческих и иных организациях был зарегистрирован в 2000 г. Согласно данным статистики, за период с 1999 по 2000 г. количество таких преступлений возросло на треть и составило 6,1 тыс. (+63,2 %)[718 - См.: Преступность и правонарушения (1996–2000): Статистический сборник. М., 2001. С. 6–7. По 5135 преступлениям были установлены лица, их совершившие; 358 преступлений были совершены в составе группы, из них 81 – организованной; прекращено за отсутствием состава или события преступления 1176 уголовных дел; следствие приостановлено за неустановлением, нерозыском виновных лиц в 92 случаях. Правоохранительные органы предотвратили 109 преступлений, предусмотренных гл. 23 УК (см.: Магомедов А. А., Мазур С. Ф. Указ. соч. С. 523).]. За указанный период выявлено 2842 лица, совершивших деяния, предусмотренные гл. 23 УК[719 - См.: Долгова А. И. Указ. соч. С. 552.].

Доля преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях в общей структуре преступлений в сфере экономики увеличилась до 0,3 %, что на 0,1 % больше, чем в 1999 г.[720 - Всего в 2000 г. было выявлено 1 899 843 преступления, предусмотренного разделом VIII УК РФ. При этом доля преступлений в сфере экономической деятельности увеличилась на 2,5 % по сравнению с 1999 г. и составила 8,5 % (160 419), а показатели преступлений против собственности продолжали снижаться и составили 91,2 % (1 733 302), что на 2,6 % меньше, чем в 1999 г.]

Из 5403 находившихся в производстве ОВД расследованных или разрешенных уголовных дел по преступлениям против интересов службы в коммерческих и иных организациях 1820 было направлено в суд[721 - См.: Единый отчет по МВД РФ «О преступности в сфере экономики» за январь– декабрь 2000 г. Раздел 1. Форма 1-э (010).]. Полагаем, что значительную роль в резко возросших показателях выявляемости преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях сыграло принятое 10 февраля 2000 г. постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе». В нем были даны практические рекомендации по правильному и единообразному применению норм, предусматривающих ответственность за взяточничество и коммерческий подкуп, указаны некоторые особенности данных преступлений, отличающие их от смежных деяний, уточнено понятие лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих и иных организациях (которое относится также и к ст. 201 УК), что, безусловно, способствовало повышению эффективности работы судебно-следственных органов.

Темпы роста анализируемого вида служебной преступности продолжали увеличиваться и в 2001 г. Количество зарегистрированных преступлений, предусмотренных гл. 23 УК РФ, в этом году составило 6766[722 - По 5770 преступлениям были установлены лица, их совершившие; 5843 уголовных дела были окончены расследованием; 415 преступлений были совершены в составе группы, из них 106 – организованной; прекращено за отсутствием состава или события преступления 1643 уголовных дела; следствие приостановлено за неустановлением, нерозыском виновных лиц в 154 случаях. Правоохранительные органы предотвратили 111 преступлений, посягающих на интересы службы в коммерческих и иных организациях (см.: Магомедов А. А., Мазур С. Ф. Указ. соч. С. 523).], что на 10,5 % превысило показатели 2000 г.

В общей структуре всех преступлений в сфере экономики деяния, посягающие на интересы службы в коммерческих и иных организациях, составили 3,0 %[723 - См.: Состояние преступности в России за 2001 г. М.: ГИАЦ МВД, 2002. С. 61.], а среди преступлений в сфере экономики их доля увеличилась до 0,4 %, (+0,1 % по отношению к 2000 г.)[724 - Общее количество всех преступлений, совершенных в сфере экономики, составило 1 898 622. Из них 1 724 147 (90,9 %) – преступления против собственности (–0,3 % к 2000 г.), 165 909 (8,7 %) – преступления в сфере экономической деятельности (+0,2 % к 2000 г.).].

По возбужденным уголовным делам было установлено 2665 лиц, участвовавших в совершении данных преступлений[725 - См.: Проблемы преступности: традиционные и нетрадиционные подходы. М., 2003. С. 262.], из которых 595 человек привлечены к уголовной ответственности (это на 30,5 % превышает показатели предыдущего года).

Из всех уголовных дел, возбужденных по признакам преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях, находившихся в производстве ОВД, 2250 было направлено в суд, что на 23,6 % больше, чем в 2000 г.[726 - См.: Состояние преступности в России за 2001 год. М.: ГИАЦ МВД, 2002. С. 7.]