Уголовное законодательство об ответственности за служебные преступления, совершаемые в коммерческих или иных организациях: история, современность, перспективы развития

б) в процессе осуществления производственно-хозяйственной и финансовой деятельности в отношении: предприятий, учреждений, организаций и иных структур, не являющихся юридическим лицом, независимо от вида собственности, организационно-правовой формы, и объединений граждан или юридических лиц, не являющихся юридическим лицом; физических лиц, в том числе осуществляющих предпринимательскую деятельность и официально зарегистрированных в качестве предпринимателей.

Третью группу преступлений (попутно экономические) составляют деяния, имеющие экономическую направленность только в случае их выявления при раскрытии экономических преступлений: подкуп свидетеля, потерпевшего, эксперта или переводчика, неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта, похищение или повреждение документов и др.[650 - См., напр.: Устинов В. С., Арефьев А. Ю. Указ. соч. С. 33–36; Волженкин Б. В. Преступность в сфере экономической деятельности // Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Бурлакова и Н. М. Кропачева. СПб., 2002. С. 239–240; Егоршин В. М., Колесников В. В. Преступность в сфере экономической деятельности. СПб.: Университет, 2000. С. 186–196.]

Ведомственный подход определения экономической преступности находит свое отражение в ежегодных статистических сборниках о состоянии преступности, издаваемых Главным информационным центром Министерства внутренних дел России.

О структуре преступлений экономической направленности (следствие по которым обязательно), выявленных в 2010 г., дает представление рис. 1.

Рис. I[651 - Состояние преступности в России за 2010 г.: Стат. сборник. М.: ГИАЦ МВД России, 2011. С. 45.]

Динамику экономической преступности[652 - Состояние преступности в России за 2010 г.: Стат. сборник. М.: ГИАЦ МВД России, 2011. С. 46.] (в тыс.) можно наглядно проследить с помощью гистограммы, изображенной на рис. 2.

Рис. 2

Научное понимание сущности и особенностей экономической преступности в отечественной криминологии является далеко не однозначным. Существует множество подходов к ее определению.

Самое широкое определение экономической преступности предполагает отнесение к ней деяний, затрагивающих любые виды экономических отношений, складывающихся как в сфере хозяйствования (экономике), так и вне ее пределов. В основу выделения этой криминологической группы положена экономическая мотивация, преследование субъектом незаконных экономических интересов[653 - См., напр.: Чупрова А. Ю. Экономические преступления: понятие и классификация // Организованная преступность и коррупция. Исследования, обзоры, информация: Социально-правовой альманах. Спец. вып. 1. Екатеринбург, 2001. С. 73; Лопашенко Н. А. Экономическая преступность: понятие, социальная опасность, некоторые проблемы борьбы и пути их решения // Организованная преступность и коррупция. 2000. № 2. С. 42; и др.].

Другое понимание преступности данного вида связывается с объектами преступных посягательств, в частности с общественными отношениями собственности и хозяйственной деятельности[654 - См., напр.: Стрельцов Е. Л. Экономические преступления. Теоретический взгляд. Одесса, 2000. С. 59.].

Ряд авторов определяют экономическую преступность как «совокупность корыстных преступлений, совершаемых в сфере экономики лицами в процессе их профессиональной деятельности, в связи с этой деятельностью и посягающих на собственность и другие интересы потребителей, партнеров, конкурентов и государства, а также на порядок управления экономикой в различных отраслях хозяйства»[655 - Петров Э. И., Марченко Р. Н., Баринова Л. В. Криминологическая характеристика и предупреждение экономических преступлений. М., 1995. С. 12.], исходя из ее комплексного содержания. В качестве системообразующих признаков указывается не только объект посягательства, но и мотивация преступного поведения, а также характеристика субъекта преступления.

Пожалуй, наиболее узкое понятие экономической преступности предлагает В. В. Колесников, который определяет ее как экономическую деятельность, осуществляемую в сфере предпринимательства (бизнеса) его субъектами с использованием криминальных методов и преследующую цель незаконного обогащения[656 - См.: Колесников В. В. Экономическая преступность и рыночные реформы: политико-экономические аспекты. СПб.: Университет экономики и финансов, 1994. С. 53; Егоршин В. М., Колесников В. В. Ука з. соч. С. 87.].

М. Г. Иванов в структуре экономической преступности выделяет служебно-экономическую преступность. Давая ее определение, ученый отмечает, что она представляет собой одну из подсистем экономической преступности и является основой организованной экономической и коррупционной преступности. Кроме того, это преступность нового, особого вида, представляющая собой целостную систему (множественность видов преступных формирований, отраслевых, региональных, межрегиональных и т. д., разнообразие гражданско-правовых деликтов и уголовно-наказуемых проявлений, использование различных форм деятельности). Автор указывает, что в настоящее время служебно-экономическая преступность, имея изменчивую (как под влиянием внешних условий, так и вследствие происходящих внутренних процессов) и динамичную структуру, обладая способностью при прочих равных условиях не исчезнуть из жизни общества как явление, перешла на совершенно новую качественную ступень развития, при которой имеет возможность развиваться, регенерируя и воспроизводя себя как явление. Таким образом, данный вид преступности является не только результатом (пусть отрицательным) развития общества, но и источником и условием собственного воспроизводства[657 - Иванов М. Г. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика служебно-экономической преступности // Служебно-экономическая преступность и коррупция: теория, практика, законодательная регламентация: Сб. науч. трудов межвузовской научно-практической конференции / Под общ. ред. А. Г. Петрова, М. Г. Иванова. Чебоксары, 2004. С. 51.].

Характеризуя служебно-экономическую преступность, М. Г. Иванов отмечает, что «данную разновидность экономической преступности следует рассматривать как сложное социальное явление общества, как систему и исходить из того, что служебно-экономическая преступность – это не просто сумма преступлений, складывающихся из числа всех отдельно совершенных в данный период и в данном регионе государства преступных деяний, а целостное единство всей совокупности преступлений или интегральное образование составляющих ее элементов, которые взаимосвязаны и взаимообусловлены»[658 - Иванов М. Г. Служебно-экономическая преступность: уголовно-правовые и криминологические аспекты // Уголовное право. 2005. № 2. С. 114.].

Механизм совершения служебно-экономических преступлений, по мнению ученого, включает в себя следующие элементы:

а) совершение преступного посягательства в сфере экономических отношений;

б) способ совершения преступления (использование служебных полномочий);

в) специальный субъект преступления (служащий)[659 - См.: Иванов М. Г. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика служебно-экономической преступности: Сб. науч. трудов межвузовской научнопрактической конференции / Под общ. ред. А. Г. Петрова, М. Г. Иванова. Чебоксары, 2004. С. 50.].

Анализ указанных выше подходов к определению экономической преступности, ее содержания, структурных элементов и разновидностей позволяет сделать вывод о том, что в каждом из них есть место деяниям, совершаемым служащими коммерческих и иных организаций.

Совершенно справедливым, на наш взгляд, является утверждение В. В. Колесникова о том, что современная рыночная экономика и система действующих в ней социальных отношений настолько сложна, поливалентна и многослойна, что продуктивное познание генезиса преступности, воспроизводимой в ее ткани, возможно, очевидно лишь в рамках отдельной отрасли криминологического знания – отрасли, специализирующейся на экономико-криминологическом анализе и синтезирующей подходы и достижения других социальных наук[660 - См.: Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии / Под ред. Д. А. Шестакова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 187.].

Принимая во внимание изложенное выше, можно сказать, что служебная преступность в коммерческих и иных организациях наиболее концентрированно выражает негативные процессы, происходящие в экономической преступности, так как она органически взаимосвязана с рыночными отношениями, частной собственностью и предпринимательством и, соответственно, является ее составной частью.

Рассматривая преступления гл. 23 УК во взаимосвязи с иными экономическими преступлениями, Н. А. Лопашенко полагает, что все их можно условно разделить на две группы:

– преступления, которые всегда, безоговорочно, часто в силу прямого указания закона, совершаются по экономической мотивации;

– преступления, для которых экономическая мотивация не является обязательным признаком состава, однако она вполне возможна[661 - См.: Лопашенко Н. А. Экономическая преступность и экономическая безопасность: теоретические и практические проблемы взаимосвязи // Экономическая безопасность России: политические ориентиры, законодательные приоритеты, практика обеспечения. Вестник Нижегородской академии МВД России. Н. Новгород. 2001. № 1. С. 43–44.].

К первой группе деяний, называемых Н. А. Лопашенко «безусловно экономическими преступлениями», относится коммерческий подкуп как разновидность коррупционного преступления, поскольку субъектом, совершающим это преступление, движет стремление получить имущественную выгоду; экономическая мотивация, соответственно, выражается в наличии корыстных мотивов и целей.

Кроме коммерческого подкупа, к преступлениям первой группы, по мнению автора, следует относить также злоупотребление полномочиями и злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами. Данные деяния являются коррупционными и совершаются субъектами в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц.

Поскольку экономическая мотивация этих преступлений в виде корыстных мотивов в большинстве случаев налицо, их также следует относить к безусловно экономическим преступлениям. Вместе с тем экономическая мотивация при совершении этих преступлений может быть и другой: действуя внутри легитимной экономики, являясь представителем одного из хозяйствующих субъектов (по основному составу злоупотребления полномочиями), лицо, преследуя экономические интересы, с корыстью не связанные, осознанно нарушает правила экономического поведения, сложившиеся в обществе, или посягает на законные экономические интересы других лиц и организаций, государства[662 - См.: Лопашенко Н. А. Экономическая преступность и экономическая безопасность: теоретические и практические проблемы взаимосвязи // Экономическая безопасность России: политические ориентиры, законодательные приоритеты, практика обеспечения. Вестник Нижегородской академии МВД России. Н. Новгород. 2001. № 1. С. 43–44.].

Ко второй группе деяний, которые называются ситуативными экономическими преступлениями, Н. А. Лопашенко относит превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб, отмечая, что это преступление не может быть безоговорочно отнесено к категории экономических, поскольку лишь в некоторых случаях, когда лицо действует по корыстным мотивам, теоретически вполне возможным, оно является экономическим. Другая экономическая мотивация здесь встречается весьма редко.

Исходя из анализа излагаемой точки зрения, можно сделать вывод о том, что практически все деяния, предусмотренные гл. 23 УК, могут быть экономическими.

Согласно же позиции С. С. Крашенинникова, к экономическим преступлениям можно отнести лишь три преступления из гл. 23 УК – злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК), злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами (ст. 202 УК) и коммерческий подкуп[663 - См.: Криминология: Учебник для вузов / Под ред. проф. В. Д. Малкова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЗАО «Юстицинформ», 2006. С. 270.].

Анализ всех изложенных выше подходов к определению экономической преступности позволяет сделать вывод о том, что в каждом из них имеются свои плюсы и минусы, поэтому использовать какой-либо из подходов в чистом виде вряд ли продуктивно. Представляется, что сказанное следует отнести и к служебной преступности в коммерческих и иных организациях как разновидности проявления экономической преступности. В связи с этим предлагается использовать комплексный научно-законодательный подход для определения как экономической, так и служебной преступности в коммерческих и иных организациях.

Полагаем, что такой подход является наиболее эффективным и приемлемым, поскольку, во-первых, в любом случае уголовно-правовая дефиниция экономических (служебно-экономических) преступлений может и должна учитываться в криминологической оценке данных деяний.

Совершенно справедливым является, на наш взгляд, утверждение М. Г. Иванова о том, что данный вид преступности необходимо определять как уголовно-правовую и криминологическую категорию, исходя при этом из понятий однородности и целостности. Основой выделения служебно-экономической преступности в самостоятельную подсистему в общей системе экономической преступности, по мнению ученого, служат: во-первых, субъект – специальное уполномоченное лицо, характерное только для данного вида преступлений; во-вторых, сфера деятельности и полномочий лица, совершившего преступление, которая предполагает нахождение виновного на определенной службе, и, в-третьих, характер и содержание этой деятельности. «Известно, – отмечает далее автор, – что детерминированность определяет целостность понятия как единой системы»[664 - Иванов М. Г. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика слу жебно-эко номической преступности // Служебно-экономическая преступность и коррупция: теория, практика, законодательная регламентация: Сб. науч. трудов межвузовской научно-практической конференции / Под общ. ред. А. Г. Петрова, М. Г. Иванова. Чебоксары, 2004. С. 44.].

В настоящее же время сложилась ситуация, при которой деяния, предусмотренные гл. 23 УК, вообще выпали из поля зрения российских криминологов. Из числа экономических преступлений в учебниках по криминологии рассматриваются в основном деяния, посягающие на собственность[665 - См., напр.: Шиханцов Г. Г. Криминология: Учебник для вузов. М.: ИКД «Зерцало-М», 2001. С. 293–305; Варчук Т. В. Криминология: Учеб. пособие. М.: ИНФРА-М, 2002. С. 193–204; и др.], а также совершаемые в сфере экономической деятельности[666 - См., напр.: Криминология: Учебник для юрид. вузов / Под ред. В. Н. Бурлакова, В. П. Сальникова, С. В. Степашина. СПб., 1999. С. 321–333; Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Бурлакова и Н. М. Кропачева. СПб., 2002. С. 237–264; Алексеев А. И. Криминология: Ку рс лекций. М.: Щит-М, 1998. С. 256–273; Криминология: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 030501 «Юриспруденция» / Под ред. С. М. Иншакова, А. В. Симоненко. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2008. С. 151–154; Воронин Ю. А. Введение в криминологию: Ку рс лекций. М.: Флинта: МПСИ, 2008. С. 150–170; и др. – Следует отметить, что в Модельном УК – рекомендательном законодательном акте для стран СНГ – преступления, которые российский законодатель выделил в рамках гл. 23 УК, закреплены в главе «Преступления против порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности». Это лишний раз указывает на то, что деяния, совершаемые служащими коммерческих и иных организаций, следует рассматривать в качестве разновидности проявления экономической преступности (см.: Модельный Уголовный кодекс. Рекомендательный законодательный акт для Содружества Независимых Государств // Приложение к «Информационному бюллетеню». 1996. № 10. С. 184–194).].

Некоторые авторы отдельно анализируют преступность мигрантов[667 - См., напр.: Криминология: Учебник для юрид. вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 1997. С. 708–725; Морин А. В. Влияние миграционных процессов на криминальную ситуацию в России (на материалах Приволжского федерального округа): Автореф. дис… канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008. С. 15; и др.], преступность в сфере массовой информации[668 - См.: Горшенков Г. Н. Криминология массовых коммуникаций: Научно-учебное издание. Н. Новгород, 2003.], городскую и сельскую преступность[669 - См.: Хохряков Г. Ф. Криминология: Учебник / Отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М.: Юристь, 1999. С. 226–250.], политическую[670 - См., напр.: Кабанов П. А. Политическая преступность: понятие, сущность, виды, причины, личность политического преступника, меры противодействия (криминологическое исследование). Казань: ЗАО «Новое знание», 2006; Иншаков СМ. Криминология: Учебник. М.: Юриспруденция, 2000. С. 214–230; Криминология: учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности 021100 «Юриспруденция» / Под ред. ГА. Аванесова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. С. 439–451; и др.], профессиональную[671 - См., напр.: Криминология. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 312–332; Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М.: Юрист, 1995. С. 233–256; и др.], организованную[672 - См., напр.: Криминология: Курс лекций/Под ред. В. Н. Бурлакова, С. Ф. Милюкова, С. А. Сидорова, Л. И. Спиридонова. СПб.: СПб. ВШМВД РФ, 1995. С. 288–303.], семейную[673 - См., напр.: Шестаков Д. А. Криминология. Преступность как свойство общества. СПб.: Лань, 2001. С. 183–201; Шестаков Д. А. Криминология: Новые подходы к преступлению и преступности: Криминогенные законы и криминологическое законодательство. Противодействие преступности в видоизменяющемся мире: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Предисл. В. П. Сальникова. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006; и др.], экологическую[674 - См., напр.: Тангиев Б. Б. Экокриминология (oikoscriminology). Парадигма и теория. Методология и практика правоприменения / Под общ. ред. В. П. Сальникова; предисл. Д. А. Шестакова. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005; Марлухина Е. О. Криминология: Учеб. пособие. М.: Издательскоторговая корпорация «Дашков и К

», 2007. С. 305–318; и др.] и другие виды преступности[675 - См., напр.: Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юристь, 2006; Криминология: Учеб. пособие / Г. И. Богуш и др.; под ред. Н. Ф. Кузнецовой. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006; Бикмухамешов A. Э., Газимзянов P. P., Кабанов П. А., Максимов С. В., Мартынович Т. С., Райков Г. И., Садеев М. М., Чирков Д. К. Коррупция и антикоррупционная политика: Словарь / Под общ. ред. P. P. Газимзянова. Казань, 2008; и др.]. Однако они не нашли своего отражения в структуре уголовного закона в качестве родового или видового объекта уголовно-правовой охраны. Вместе с тем преступления, которые выделены законодателем в рамках самостоятельной главы (гл. 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях»), хотя в криминологических исследованиях и относятся к экономической преступности, но отдельно не рассматриваются[676 - См., напр.: Комарова О. Ю. Экономическая преступность: криминологическая характеристика // Налоговые и иные экономические преступления: Сб. науч. статей. Вып. 4 / Под ред. Л. Л. Кругликова. Ярославль: Ярославский гос. ун-т, 2002. С. 144; Криминология: Учебник. / Под ред. В. Н. Бурлакова и Н. М. Кропачева. СПб., 2002. С. 238; и др. – Н. А. Егорова рассматривает служебную преступность в коммерческих и иных организациях в качестве одного из видов управленческой преступности, которая «включает в себя наиболее вредоносную преступность власти, богатства и интеллекта». По своим основным признакам, отмечает автор, она ближе всего к «беловоротничковой», однако в отличие от нее управленческая преступность не всегда обладает чертами, характерными для «беловоротничковой» преступности (специфика субъекта, организованность и т. п.) (см.: Егорова Н. А. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции (управленческие преступления). Волгоград: Перемена, 2006. С. 8).].

Такое положение, по мнению автора, обусловлено тем, что, во-первых, служебная преступность в коммерческих и иных организациях – это сравнительно новый вид экономических преступлений, которые впервые появились в российском уголовном законодательстве, в связи с чем теоретические разработки в данном направлении только начинают набирать силу[677 - См., напр.: Иванов М. Г. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика служебно-экономической преступности // Служебно-экономическая преступность и коррупция: теория, практика, законодательная регламентация: Сб. науч. трудов межвузовской научно-практической конференции / Под общ. ред. А. Г. Петрова, М. Г. Иванова. Чебоксары, 2004. С. 40–52; Изосимов С. В.: 1) Криминологический анализ служебной преступности в коммерческих и иных организациях: Учеб. пособие. Н. Новгород, 2004; 2) Определение понятия служебной преступности в коммерческих и иных организациях // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Сб. материалов научно-практической конференции. М., 2004. С. 368–373; 3) Характеристика служебной преступности в коммерческих и иных организациях // Политические, экономические и социокультурные аспекты регионального управления на Европейском Севере: Тезисы докладов III региональной научно-теоретической конференции (22 апреля 2004 г., г. Сыктывкар): В 2 ч. Сыктывкар, 2004. Ч. 1. С. 154–158; 4) Служебная преступность в коммерческих и иных организациях: проблемы определения понятия // Безопасность бизнеса. 2004. № 1. С. 23–25; и др.]. Во-вторых, сказалось неоднозначное отношение криминологов к проблеме законодательного решения, закрепленного в действующем УК, применительно к преступлениям против интересов службы в коммерческих и иных организациях.

Полагаем, пробел, образовавшийся в криминологической науке в области исследования служебной преступности в коммерческих и иных организациях, необходимо устранить. При этом еще раз подчеркнем, что рассмотрение таких видов преступности, как политическая, профессиональная, организованная и т. д., также имеет очень важное значение, однако, по нашему мнению, криминология как прикладная наука должна быть ориентирована не только на типичные проявления определенного вида преступности, но и на структуру УК. В этом случае криминологический анализ будет не только интересен с точки зрения уголовно-правовой и криминологической науки, но и будет иметь реальное практическое применение.

Вместе с тем необходимо отметить, что жесткая привязка к структуре закона также имеет свои недостатки, поскольку она, по нашему мнению, все еще далека от совершенства. Наглядный тому пример – дискуссии по поводу выделения преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях в рамках самостоятельной главы.

Комплексный научно-законодательный подход, с одной стороны, дает возможность оценить с научной точки зрения правильность того или иного законодательного решения, с другой – обеспечивает не столь жесткую привязку к структуре закона. Это во-вторых.

В-третьих,научно-законодательный подход к определению рассматриваемого вида преступности необходим для информационного обеспечения деятельности государства: оно должно знать, сколько совершается преступлений и какой ущерб они наносят. Такая информация является основой для разработки политики воздействия на указанный вид преступности.

К сожалению, приходится констатировать, что в отношении преступлений, совершаемых в коммерческих и иных организациях, информация дается либо неполно или вовсе отсутствует. Так, за время действия нового УК РФ не подготовлено ни одного аналитического обзора, посвященного указанным деяниям, до сих пор не разработаны методики по их выявлению и профилактике, практически не проводится работа по обмену опытом между подразделениями, занимающимися экономическими преступлениями. Все это негативно сказывается на деятельности правоприменительных органов по противодействию данным преступлениям.

В-четвертых,криминологическое понятие экономической преступности (в том числе служебной преступности в коммерческих и иных организациях) должно определять позицию органов уголовной статистики по учету тех или иных деяний в качестве экономических[678 - См.: Устинов В. С., Арефьев А. Ю. Указ. соч. С. 33.].

Данное положение также не находит своего отражения в реальной действительности. Анализ сведений, опубликованных в ежегодных статистических сборниках, издаваемых ГИАЦ МВД России, позволяет сделать вывод об отсутствии четких критериев отнесения тех или иных деяний к экономическим преступлениям.

Так, например, в сборнике «Состояние преступности в сфере экономики России», вышедшем в 1996 г., рассматриваются только взяточничество и иные должностные преступления[679 - См.: Состояние преступности в сфере экономики России: Стат. сборник ГИЦ МВД России. М., 1996.]. Вместе с тем информация, посвященная таким традиционно экономическим преступлениям, как преступления против собственности и деяния, совершаемые в хозяйственной сфере, в нем отсутствует.

В ежегодных сборниках «Преступность и правонарушения» за 1997–2011 гг. также нет специальных разделов о преступлениях, совершаемых в сфере экономической деятельности, и деяниях, предусмотренных гл. 23 УК РФ[680 - См., напр.: Преступность и правонарушения (1996–2000 гг.): Стат. сборник. М.: ГИАЦ МВД России, 2001; Преступность и правонарушения (1997–2001 гг.): Стат. сборник. М.: ГИАЦ МВД России, 2002.].

Сравнительно недавно ГИАЦ МВД России стал издавать ежегодные статистические сборники «Состояние преступности в России». В них предусмотрен специальный раздел, посвященный преступлениям экономической направленности[681 - См., напр.: Состояние преступности в России за 2001 г.: Стат. сборник. М.: ГИАЦ МВД России, 2002; Состояние преступности в России за 2002 г.: Стат. сборник. М.: ГИАЦ МВД России, 2003; Состояние преступности в России за 2003 г.: Стат. сборник. М.: ГИАЦ МВД России, 2003; Состояние преступности в России за 2004 г.: Стат. сборник. М.: ГИАЦ МВД России, 2005; и др.].

Среди деяний этой разновидности в указанном сборнике выделяются: преступления против собственности, преступления в сфере экономической деятельности, преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях, преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

Однако следует отметить, что данные, характеризующие указанные выше преступления, изложены в нем далеко не полно[682 - См., напр.: Долгова А. И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М., 2003. С. 33; Егорова Н. А. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции (управленческие преступления). Волгоград, 2006. С. 7; и др.]. Так, из преступлений против собственности в разделе деяний экономической направленности представлены только два – присвоение и растрата (ст. 160 УК) и мошенничество (ст. 159 УК); из преступлений в сфере экономической деятельности (самой большой главы в УК РФ) лишь четыре – незаконное предпринимательство (ст. 171 УК), изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186 УК), контрабанда (ст. 188 УК), незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга (ст. 191 УК); из преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях выделен один состав – коммерческий подкуп (ст. 204 УК); преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления характеризуются собирательным термином «взяточничество» (ст. 290, 291 УК).

Недостатком ежегодных статистических сборников является то, что в разделе «Характеристика лиц, совершивших преступления» категория лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, не выделяется. Иногда в статистических обзорах сведения о преступлениях гл. 23 УК РФ отсутствуют вовсе[683 - См., напр.: Оперативная ситуация (январь – декабрь 2005 года). По данным ГИАЦ МВД России // Щит и меч. 2005. 18–24 авг. С. 4; Краткий анализ состояния преступности (январь – сентябрь 2005 г.). URL: http://www.mvdinform.ru/index.php?docid=3158(2005.23 окт.); Егорова Н. А. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции (управленческие преступления). Волгоград, 2006. С. 7.]. Такое положение не позволяет составить сколько-нибудь определенное представление о масштабах преступной деятельности в сфере экономики вообще и в сфере деятельности коммерческих и иных организаций в частности[684 - Проблема несовершенства отражения статистикой данных о служебных преступлениях уже неоднократно затрагивалась учеными, однако до сих пор она остается нерешенной (см., напр.: Светлов А. Я. Теоретические проблемы уголовной ответственности за должностные преступления: Дис. … д-ра юрид. наук. Киев, 1980. С. 42–43; Динека В. И. Ответственность за должностные преступления по уголовному праву России (уголовно-правовой и криминологический аспект): Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 22–23; Изосимов С. В. Теоретико-прикладной анализ служебных преступлений, совершаемых в коммерческих и иных организациях (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Дис. … д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2004. С. 213–214; Егорова Н. А. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции (управленческие преступления). Волгоград, 2006. С. 7–8; и др.).].