Чему улыбаются дети

– А ну такое тут тоже бывает. Вот, заходи. Здесь переоденешься в это, – Светлана протянула белую одежду. – Можешь кстати быстренько сходить помыться. Учти, шанса помыться в одиночестве у тебя ещё десять лет не будет, так что не упускай моего добра! – женщина скалилась в улыбке, иначе улыбаться она просто не могла.

Гаша согласился на душ: полностью его принял с нежеланием представлять, как будет мыться здесь со всеми. «Придётся привыкать. Ещё семь лет так жить». Потом Гашу повели на различного рода проверки. Взяли анализы, позадавали вопросы, в завершении сказали, что выпишут лекарства завтра, после полного осмотра. Оказывается, сегодня те врачи, которые должны проводить некоторые процедуры осмотра, уже ушли по домам.

***

– Вот, проходи, – Светлана Николаевна руками ввела Гашу в палату. Она указала на левую кровать у окна. – Вот тут свободно, и уже постелили. А на соседней твой сосед. Но он попозже подойдёт, у него сейчас процедуры. Вот, всё, осваивайся. Жди соседа. Надеюсь, тебе у нас будет хорошо.

– Спасибо.

– Здорово я так с пожаром-то, да? Вот пакость! – она зажмурилась от почти беззвучного смеха, замахала на Гашу рукой и вышла.

И Гаша остался один. В тишине. В спокойствии. Ни тебе ангелов, ни надзирателей с дубинками. Комната светлая, относительно просторная. Располагалось в ней всего три кровати. Одна Гашина – у окна, ближе к двери ещё одна (с Гашиной их разделяла ширма), по всей видимости – ничья, и ещё одна у окна, но у противоположной стенки. Эта явно была занята. Заправлена она была не совсем аккуратно, зелёный плед (в отличие от других постелей, здесь был плед) помят: на нём сидели уже после того, как заправили. У двери, у стенки, располагалась низкая потрёпанная раковина. Каждая кровать располагала рядом белую тумбочку с закруглёнными краями. «Интересно, что я буду туда класть…» – подумал мельком Гаша. У соседа на тумбочке стояла лампа, и лежал зелёный тонкий блокнотик. Захотелось узнать, что там было, но, к своему же сожалению, Гаша себе такой наглости не смог позволить.

Прилёг на постель и подложил под голову руки.

«Почему настроение так быстро меняется? Почему мне теперь хорошо? Я ведь вряд ли попал в отдел самых простеньких случаев, и мой сосед вряд ли особо блещет умом. Может, он ещё хуже того «ангела», которого никто не видел. Почему Степана никто не видел? Ведь его действительно, кажется, никто не видел. Я правда сошёл с ума? Меня начнут пичкать таблетками, и я стану зомби. Зато перестану видеть Степана. Но стоп! Выходит я был прав! Степан остался там, в тюрьме, не пошёл за мной! Значит, он всё-таки был розыгрышем. И весьма обидным… Это ж до какой степени они не стыдятся довести дело…

А таблеток я всё равно вряд ли миную, только если сплёвывать всё в раковину. Но я, наверное, не первый, кто это придумал, а поэтому, за этим следят тщательно… Посмотрим».

Дверь открылась, и в палату вошёл сосед. Короткие чёрные волосы, серые глаза немного широко расставлены, черты лица чётко выражены: скулы, острый широкий нос. Высокий парень, молодой. Общее впечатление… довольно приятное, но парня нельзя было назвать особо красивым. Он вошёл спокойно, адекватным взглядом оценил быстро Гашу и, сказав спокойное «привет», закрыл за собой дверь.

– Привет, – поздоровался Гаша.

Сосед прошёл к своей постели, сел, стал рыться в своей тумбочке. Гаше показалось, что тот проверяет все ли его вещи на месте, не украл ли новый сосед чего-нибудь.

– Да я не брал ничего.

– Я вижу. Спасибо.

Сосед проверил всю тумбочку, закрыл все ящики и открыл верхний. Взял оттуда ручку, взял свой блокнот и что-то там пометил. Создавалось впечатление, что он не хотел знакомиться. Он действительно не хотел знакомиться. И он был немного не доволен, что в комнату, куда ему удалось недавно (наконец то!) попасть и провести какое-то время в относительном одиночестве, кого-то заселили. Он знал, что не обязан знакомиться, и знал, что не виновен его сосед в том, что его положили именно в эту палату. Хотя, по некоторым переживаниям, таким подозрениям было место.

– У нас все знают, что ты виновен в ограблении, – спокойно проинформировал сосед, не смотря на Гашу.

– Вам всем об этом объявили?

– Нет, просто слухи быстро расползаются среди наших стен.

– А как именно звучат эти слухи?

– Вчера перед сном кто-то услышал от врачей, что привезут сюда грабителя. За завтраком уже говорили подробнее, что ты ограбил своего начальника. Потом я успел услышать, что ты ещё и убил начальника, но в это я не верю, потому что тебя тогда бы не положили бы ко мне.

– Спасибо, что хоть в это не веришь…

– Но теперь меня постоянно будут о тебе все спрашивать.

– Ну, тут я точно не виноват. А ещё меня Лёшей зовут. А тебя? – Гаша привстал и протянул руку.

– Граг. Но если нет необходимости, то не зови, пожалуйста.

Руки Граг не подал. Положил блокнот в ящик, достал оттуда книгу и уселся её читать. А Гаша понял, что ему тут будет не веселее, чем в тюрьме.

– А почему Граг? – спросил Гаша, облокотившись на спинку кровати.

Ответа не последовало, Граг старался читать книгу.

– Ты можешь рассказать, как тут всё устроено? – Гаша старался говорить аккуратно, аккуратно подбирать слова и тон, поскольку не знал, что в этом парне не так.

– Я читаю книгу, – Граг ответил жёстко, с оттенком возникающей раздражённости.

«Мне лучше отстать или поинтересоваться, что за книга? Если он раздражительный парень, кто знает, каков он, если из себя выйдет. Или вдруг ему плохо станет, и я буду виноват. Ещё и в этом виноват», – Гаша вновь поменял положение на кровати и теперь уже сидел, обняв ноги.

Граг захлопнул книжку, закрыл глаза, сделал вдох, тряхнул слегка головой и, с силой растирая край книги, заговорил почти сквозь зубы:

– Прости. Сейчас расскажу.

– Да ладно… Не надо мне так срочно, сам узнаю… Тем более, если тебе это так сложно. Чего ты так встрепенулся?

Граг вдруг стал спокоен и с добрым недопониманием посмотрел на Гашу:

– Я не хочу быть таким. Я ведь так-то злиться ни на кого не хочу, кричать…

– А что за книга у тебя такая?

– По психологии.

– То что надо для чтения в психбольнице, – Гаша улыбнулся. Не понимал: есть в этом ирония, плохой или хороший смысл, но это просто показалось ему забавным.

– Мне надо менять свою внутреннюю психологию, своё мышление. Почему бы тогда помимо психиатра мне не лечить себя самому? Вернее, мне даже нужно лечить себя самому. Да впрочем, не важно. Это просто интересно читать.

– А… – Гаша задумался, – тебя можно спросить, чем ты болеешь?

– Да, давай я только коротко и ясно отвечу, потому что думать об этом мне не полезно. Невроз навязчивых состояний. Может, ты слышал это как ОКР. Объяснять не буду. Похоже просто, говорят так…

– Ладно. А может, мне нужно как-нибудь по-особенному себя с тобой вести? Ну, может, что-то категорически делать не стоит?

– Не беси меня, – Граг вдруг сменился в лице, озлобился. – Бесы это не хорошо. Бесы приходят и кричат всем в уши. Бесы занимают пространство всей комнаты!

Граг поперхнулся. Его лицо по природе не имело самых добрых черт, но выражение сделалось добрым. Он закашлялся с подобием лёгкого смеха:

– Я пошутил, но что-то мне самому стало плохо.

Опять настроение сменилось, и Граг стал серьёзным, отвёл взгляд и задумчиво смотрел в сторону:

– А впрочем, хорошее место для практики… – сказал он, закрыл глаза и упал на подушку.

«Если здесь сон является хорошей практикой, то мне здесь уже нравится». Гаша понял, что сосед ему ничего не скажет, пока находится на исполнении практического задания. Спал тот или нет, Гаша проверять не стал. Он также лёг на кровать, только не в сторону подушки, а наоборот, так как хотел смотреть в окно. Под голову положил руки. Сейчас по чувствам всё было хорошо. Чёрная полоса прошла, и всё налаживается – такое было чувство. Даже ангела нет, а потому Гашу не станут сильно пичкать какими-то средствами. Но это только в данную минуту всё хорошо. Так как «болезнь» у Гаши прошла, его скоро вернул в тюрьму, где ему предстоит ещё долгих семь лет просидеть в мрачных, тёмных, вечно пыльных стенах. «Лучше здесь. Здесь светло. Здесь мне улыбаются. Кажется, я готов завидовать Грагу». С этими мыслями Гаша и уснул.

Глава 5