Чему улыбаются дети

– Да вы что, издеваетесь!? Начальника мне своего позовите, он вам точно вашего прикола не одобрит!

– Серёж, его поколотить бы?

– Тебе, может, ещё книгу жалоб принести?! – проигнорировал Сергей напарника и обратился к Гаше. – К начальнику-то своему мы сейчас обратимся, не переживай. И не переживай, болезнь твоя излечима. Посидишь сегодня весь день в камере, без ужина. Если это не поможет – карцер вылечит! А пока, просто без ужина.

– И без него! Клянусь, что если не заберёте его, то я его прибью! – Гаша подумал, что угрожать таким образом можно, ведь он не убивает по-настоящему и срока за это не добавят, однако могут испугаться за своего приятеля и сделать так, как велит Гаша.

– Всё, пошли к Шалахину. Пусть он решает.

Увидев, что охранники собираются уходить, Стефан спрыгнул с койки и подбежал к Гаше, к его уху и старательно противно туда запел. Гаша, конечно, забыртыхался, пытался оттолкнуть и ногами и руками, вот только руки ангел крепко зафиксировал, а ноги никак не дотягивались, так как ангел находился сбоку.

Гаша кричал всё, что на ум шло. Это были и обращения к охранникам, с просьбой забрать от него Стефана, и были крики на самого Стефана. Это было всё подряд и очень громкое. Охранники быстро среагировали, открыли замок и бросились с дубинками на Гашу.. успокаивать… В этот момент Гаша уже смог оттолкнуть Стефана в сторону. Оказавшись в стороне, Стефан секунду был очень растерян. Даже напугался, погрустнел, но этого Гаша не мог сейчас увидеть.

Стефан выбежал в коридор, но не нашёл там ничего, из чего мог бы устроить ситуацию, которая отвлекла бы охрану от Гаши. Вернулся в камеру. Гаша лежал, сжавшись на полу, подставляя только один бок. Его продолжали пинать и бить.

– Да не до такой же степени… Хватит вам, люди!..

***

Били Гашу ещё не долго. Оставили его лежать на полу и ушли. Стефан лежал на своей койке и поначалу смотрел на Гашу. Хотел бы ему помочь, но ведь не мог. У него не было с собой аптечки или хотя бы просто какой-либо мази, которая могла бы избавить Гашу от боли. А ведь там, наверное, не только кожа содралась.. Зато Стефан понимал, что если сейчас оставит Гашу в покое, то хотя бы не усугубит положения.

Гаша поднялся на ноги и, не поворачиваясь к Стефану, лёг на свою койку и так до утра и лежал. Когда спал, когда просыпался. Ни разу, при этом, не замечая, что Стефан садился на пол за его спиной, и в те моменты боль от ушибов становилось меньше. Таким образом, дело шло до утра.

Глава 4

Психиатрическая больница

Следующее утро началось с психиатра. Гашу привели к этой женщине в белую большую комнату с линолеумом, освещённым солнцем. Это место всё так же располагалось в тюрьме, поэтому тут так же были решётки на окнах, а у двух дверей, по разным сторонам комнаты, стояли вооружённые охранники.

– Садитесь, Алексей.

Солнце стало греть спину, когда Гаша занял указанный одинокий стул. В этой комнате всё стояло одиноко. Два одиноких шкафчика по разным стенам, растение одно у двери, перед женщиной – белый стол с разными бумагами, которые она сейчас заполняла, и различные папки. В одной из этих папок Гаша узнал своё дело.

Стефан встал позади Гаши и опёрся руками о спинку стула, нечаянно коснулся плеча Гаши, от чего тот вздрогнул и, оскалившись, встряхнул плечом.

Психиатр заметила это, наконец перестала писать, положила ручку и посмотрела на Гашу.

– Давайте познакомимся с вами, Алексей.

– Давайте.

– Меня зовут Светлана. Алексей, вы можете расслабиться и перестать хмуриться, вам ничего здесь не угрожает.

Гаша глубоко вздохнул, но спокойнее чем был не смог стать.

– Что вас раздражает в данный момент, Алексей?

– Этот парень, который стоит за моей спиной.

Теперь Стефан, даже сам нехотя этого делать, но принимая надобность сего дела, положил руки на плечи Гаши.

– Убери руки! – тут же среагировал Гаша и вздёрнул плечами. Стефан убрал руки.

Психиатр смотрела с искренним интересом и сожалеющим пониманием.

– Алексей, там нет никого и ваши плечи свободны.

– Есть он там. Стоит. Как вас-то охранники подговорить смогли?

«Они ведь подговорили вас, – думал с надеждой Гаша. – Ничего больше это не может быть. Ну что ещё может?.. Или это прям крупный заговор, начиная с поддельного воровства, до поддельного безумия. Тогда это неправильно, власти им не позволят так издеваться…»

Психиатр что-то записала.

– Что вы пишете?

– Что вы подозреваете каждого в заговоре против вас.

– Да это же..

– Хотите сказать, что это не так. Но вы ведь и правда так думаете?

Гаша вздохнул, подумал и нехотя согласился. Правду он принимал.

– Охранники мне рассказали, как вчера всё было, но мне бы хотелось послушать вас.

– Хорошо…

Гаша подумал, как начать. Только хотел уже открыть рот, но в этот момент Стефан нагнулся к его уху и постарался погромче что-нибудь пропеть. Гаша тут же зажал уши, постарался отмахнуться, врезать Стефану, но тот отошёл сам.

– Он мне мешает! Я не могу так рассказывать!

– Подождите, пожалуйста, я кое-что должна записать.

Стефан отошёл к окну и больше не подходил к Гаше во время оставшегося приёма. Теперь Стефан дал Гаше всё спокойно рассказать, ведь всё, что было нужно, Стефан уже сделал. Теперь он смотрел в окно на небо. Виноватым он себя не чувствовал ни за что: ни за то, что Гашу побили и, вполне возможно, Гаше больно и сейчас, ни за эти выкрутасы с действием на нервы. Но понимал, что думать сейчас должен только о том, каким образом собирается теперь подружиться с Гашей, ведь через пару часов именно это будет нужнее всего. Но… всё ангел вспоминал, что благодаря ему Гашу побили, что он переборщил с напором, что он плохой хранитель и.. Вдруг дёрнул бровями, потому что кое-что важное вспомнил: «Всё так и должно было быть», – подумал он. Теперь же улыбнулся и, как только Гаша договорил, подпрыгнул к нему и резко шлёпнул по плечам.

***

Гашу признали психически больным. Что ж, на это у психиатра было много оснований. Что Гаша чувствовал внутри себя? Когда его уводили от женщины-психиатра, он впервые поверил в то, что говорил ему Стефан. Пусть на мгновение, но он поверил в ангела-хранителя. Может… это было только от нежелания верить в своё безумие.

– Но, доктор, – говорил он под конец приёма, слегка усмехаясь, но успокоившись, – когда же, по-вашему, я смог свихнуться?

– Вы, наверно, ещё хотите сказать, что детских травм у вас не было.

– Да, детских травм у меня не было.

– Мне, впрочем, не важно, что в детстве было, важнее то, что было на днях. Помните, как упали в суде? Да, мне рассказали. Это был шок. Очень сильный шок от осознания того, что вы сделали и что вам грозит. А ещё это вкупе с преступлением, совершённым вами. Преступник всегда нервничает и очень даже сильно, когда идёт на своё дело, во всяком случае, в первый раз.

– Но я не совершал…