Иначе

– Вы категоричны.

Мы уже у входа в подземку.

– Так вот. В те дни во дворе проводились кровельные работы. Повсюду валялись куски гудрона и битумной смолы. Иду я и слышу писк. Смотрю, а это воробей мелкий залез в лужу расплавленной мастики и прилип. Подходу. Дергается, орет, клюв в смоле

– О, Господи! – Кэйти начинает сопереживать птице

– Я наклонился, начал пытаться помочь ему. Смола, как жвачка, тянется. Одну лапу вытащил, он опять ее ставит к остальной массе. Все в момент слипается обратно. В общем, снял с клюва ему битум. За один раз обе ножки его выдернул из смолы, думал пойти за растворителем к отцу своего друга, отчистить остатки, но воробей, только момент представился – свалил

– С кусочками смолы этой?

– Ну да. К сожалению,

Телефон Кэйти издает сигнал. Она достает его и, улыбнувшись, произносит

– Тебе повезло, что сеть тупит. Так бы я раньше узнала, что ты виноват в списании сервисом яндекса с меня семидесяти девяти рублей, за не вовремя отмененный заказ. История про воробушка бы не спасла. Увидимся.

Катя забегает в метро, а я стою с дебильной улыбкой под снегом. Хорошо, умолчал про то, что одна из лап воробья благодаря моей криворукости, так и осталась торчать из битума.

Вот дерьмо! Похоже, опять забыл поставить телефон на беззвучный. Уснуть удалось лишь под середину ночи, теннисные движения не отпускали, зато смог выудить пятерку у лопухов. Интересно, кто там пидорит, и сколько, вообще, на часах? С учетом середины декабря, может быть, как шесть утра, так и девять. Телефон не унимается, нащупываю его рукой, и нехотя открываю глаза. Неизвестный городской номер. Ну, если это блядский телефонный маркетинг, пизда им!

– Да, – говорю свойственным для себя охрипшим утренним голосом и тут же заливаюсь кашлем.

В трубке молчание. Блять, пошутить что ли кто-то решил с утра пораньше?!

– Да?! – повторяю я уже с более откровенным акцентом с упором на грубость

– Даниил Геннадьевич? – спрашивает располагающий к диалогу женский голос

– Вы угадали

– Извините, пожалуйста, просто у вас в анкете возраст указан тридцать лет, но голос у вас гораздо старше

– Спасибо за столь нужную для меня информацию, а в какой анкете, хотелось бы узнать? – и тут до меня доходит, что под анкетой девочка имеет ввиду резюме, рассылкой которого я занимался вчера днем. Откровенно говоря, вакансий с определяющим эпитетом «Вау» я в сети не нашел, поэтому не особо рад этому утреннему отклику, – я понял, вы, наверное, про резюме?

– Да, именно, Даниил Геннадьевич, оно показалось нам интересным, и мы бы хотели пригласить вас на интервью

– Это очень хорошо, единственный момент, я на несколько вакансий оставлял отзывы…

– Ах да, конечно, я забыла представиться, меня зовут Инга, и я представляю компанию Эс Пи Глобал. Мы занимаемся рекрутингом для большого количества организаций

Припоминаю. Вроде что-то связанное с торговлей запчастями. Постепенно начинаю включаться в новый день.

– Вы оставляли отклик, – продолжает она, – на вакансию специалист по технической поддержке

Не угадал. Охота ссать, потому что вчера было выпито несколько бутылок пива, поэтому поднимаюсь с кровати.

– Да, припоминаю, это та, которая предусматривает обучение?

– Все верно, необходим лишь минимальный практический опыт, даже на любительском уровне, пользования персональным компьютером. Вы указали в графе компьютерные навыки, что являетесь продвинутым пользователем. Будьте добры, поясните, что вы вкладываете в это понятие.

Желание помочиться довольно сильное, но нужно потерпеть, поэтому я сажусь обратно на кровать, создавая давление на мочевой пузырь. Становится терпимее

– Я могу работать в оболочках дос, виндоус, линукс, сталкивался с настройкой софта, установкой железа. Как вы считаете, тянет это на классификацию продвинутого пользователя?

– Да, Даниил Геннадьевич, вполне. Собственно говоря, мой ранний звонок обусловлен тем, что нашему клиенту критически необходимо найти человека на должность в ближайшее время. И это мягко сказано. Вы сможете, если вас и нас все утроит приступить к работе уже завтра?

– Чисто теоретически, да, но сами понимаете, что есть эти самые «если бы»

– Конечно, конечно! Давайте, вы сегодня приедете к нашему клиенту в офис на очное интервью, и уже от этого будем отталкиваться?

Судя по дубаку в комнате, прикидываю, что на улице не сладко, но мало ли что-то достойное предложат

– Да, давайте, но только после обеда, если вас устроит

– Вполне! Могу предложить 15-30

– Хорошо, – отвечаю я. Сил сдерживаться уже нет, – если вы не против, мне по второй линии звонят, нужно ответить

– Да, конечно. Адрес я вышлю вам сообщением. До свидания.

Кидаю яблоко на кровать и бегу сливать электролит.

Не без помех долетаю до метро. Терпеть не могу подземку, но сегодня особого выбора нет, потому что, если не андерграунд, хер я успею на гребаное собеседование. Город, как я уже успел понять с помощью старого яблочного гаджета, служившего мне до лишения помощником-путеводителем по улицами мегаполиса, хорошенько окисляется в пробках из-за непогоды. Придется освежить память в части причин, из-за которых именно я стараюсь обходить стороной сооружения с голубой аббревиатурой М на них. Хотя, я и так прекрасно помню, почему недолюбливаю это место. Первое, и самое главное – высокая, даже я бы сказал, зашкаливающая, концентрация угрюмых ебальников, особенно в будни. Второе – монотонный гул, от которого закладывает уши, ну а третье – злоебучий климат подземки. Зимой в шмотье там жарко, а летом – невыносимо душно. Все это в совокупности заставляет меня пользоваться автобусами, маршрутками, трамваями, в общем, всеми видами транспорта, которые движутся исключительно по поверхности земли.

До определенного момента, я угорал с электричек под городом. Мальком съебывал после, да и во время уроков гонять на метро. Леха составлял мне компанию только в свободное время, школу он не прогуливал, так что частенько я тусовался наедине с собой. С катанием на автобусах это занятие сравниться не могло, но все же для разнообразия я проникал под турникетами к эскалатору, ну а дальше от станции до станции.

Резкий перепад в отношении к андерграунду у меня произошел, когда я в первый и единственный раз в жизни обкурился гашиша в восемнадцать лет. Хорошо, что все это дело было не в час пик. Даже представить страшно возможные итоги, если бы был не летний выходной день, а вечер понедельника, допустим. Я еле-еле завалился, точнее, меня втащили в вагон, Леха со своим двоюродным брательником Никитой, который, кстати, и предложил упороться курительным дерьмом. Никитос был на тот момент чуть младше тридцати лет возраста, и гораздо прошаренней нас в плане познаний о разнообразии специальных веществ, которые можно было найти на улицах нашего города-героя. Что было потом, теперь я вспоминаю с улыбкой. Но тогда было ни разу не до смеха. С алкашки мне никогда особо плохо не было, и хоть выпивали мы в детстве не реже и не меньше, чем сейчас, даже пресловутый похмельный синдром не мучал меня в те юные годы. Я спокойно после куражной ночи мог встать в девять утра и пойти отбегать два по сорок пять на жаре. Но в тот день выхлестнуло меня конкретно. На нашем городском анклаве, куда без помощи мостов при закрытой подземке добраться было нереально, Никита смутил кусок гашиша. Я понятия не имел, сколько нужно курить, поэтому полностью доверился опытному долбоящеру, который без всяких сомнений заварил мне несколько коричневых ляпок, поочередно заполнивших сначала бутылку, а затем и мои легкие с мозгом.

Долго эффекта ждать не пришлось. Вроде как, около вестибюля было еще граничащее с весельем состояние перекрытия. Будто бы нужно смеяться, но нихуя не смешно. На эскалаторе у меня резко начал заканчиваться кислород, и я как рыба, попавшаяся в сети к Иванычу, с близлежащего к озеру поселка, начал резко пытаться надышаться, иногда забывая, как это, вообще, делается. Помимо движения вниз, поганая электрическая лестница то и дело норовила, подобно блядской карусели в парке развлечений для молокососов, прокручиваться, в несвойственной своей стандартной задумке манере, вокруг своей оси. Ноги стали предательски подкашиваться, а сам я в эти моменты будто проваливался по пояс под землю, а точнее, под металлические ступени эскалатора, вглубь внутренностей метрополитена. Казалось, все люди, проходящие мимо, злобно смотрят на меня, а некоторые, еще и, смеясь, тычут пальцами в мою сторону. Никому из них, в силу своего беспомощного состояния, я ответить не мог. За все их ухмылки и насмешки в тот день, расплачивался, только уже на неделю позже горе-дилер. Обошлось это ему в заработанную кассу и два зуба. Пидора сделал крайним братец Нео, сказав, что камень, как оказалось, был с добавлением чуть ли не героина. Никитоса я отпиздеть бы вряд ли смог, да и особо не хотел пытаться, а вот на барыжонке злость выместил хорошенько. Но это уже совсем другая история.

В общем, когда я очутился в вагоне, и двери отрезали меня от внешнего мира, точнее, от неподвижной части подземки, я испытал всю, какую только возможно, гамму отрицательных эмоций-ощущений. Физически это выражалось в потных трясущихся руках, таком же влажном, от холодных частиц воды, теле, хуй знает, насколько превышающей минимальные нормы тахикардией и чувством тошноты. Если со всеми этими симптомами перекрышки я бы еще был готов потягаться, то от психологических факторов, характеризующих мое состояние, я бы готов был откупиться своей душой, лишь бы не чувствовать их. Необычная темнота в глазах поочередно сменялась на абсолютную белизну. Страх исходил от всего, от хромовых металлических поручней, за которые держатся люди, от пролетающих за окном ламп в тоннеле, от рекламных баннеров, даже от моего собственного отражения в стекле. Гул поезда трансформировался в голове то ли, в не счисленное количество, пытающихся что-то произнести людей, то ли в адскую фабрику с роботами. Ощущение того, что вот-вот произойдет что-то страшное, и, вдобавок к этому, из горла вылезет огромный злой червь. Одним словом, паранойя. Стопроцентная, и во всей красе.

Стало попускать меня уже на конечной. Благо, сотрудник метрополитена, проверяющий наличие оставленных вещей и приунывших людей в вагоне, перед заходом поезда в депо, не заподозрил во мне и моих дружках гнилых наркотов, и не стал вызывать полицаев, а просто предложил, во избежание неприятностей, сесть на скамейку между направлениями движения в вестибюле, где я окончательно пришел в себя, точнее сказать, стал практически дееспособным.

Для того, чтобы зайти внутрь вестибюля, приходится поморозить задницу в очереди перед входом. Ладно, подобное событие с утра или вечером, но в обеденное время. Видимо, все поняли, что на наземном транспорте добираться сегодня до пунктов назначения – дело, заранее обреченное на провал.

Еще в очереди замечаю нетипичную пользовательницу подземки, да и, скорее всего, любого другого вида общественного транспорта. На расстоянии нескольких человек впереди меня стоит высокая блондинка в короткой светлой шубе и трещит с кем-то по телефону. Протискиваюсь вперед, несмотря на неодобрительные цоканья и вздохи, и оказываюсь практически на расстоянии вытянутой руки от фифы. Из вестибюля веет теплым воздухом. Уже внутри оказывается, что один из двух эскалаторов, ведущих вниз к поездам, сломан, и людей просто-напросто запускают в зону к турникетам частями. Я уже почти вплотную приблизился к блондинке. От нее пахнет дорогой туалетной водой. Неудивительно. Аромат нереально крутой. Настолько, что у меня даже начинается эрекция. Пользуюсь моментом и, приближаясь к ней еще ближе, дотрагиваюсь лицом до ее волос сзади и обеими ноздрями вдыхаю запах ее духов вперемешку с исходящей от нее сексуальностью.

– Что ты себе позволяешь?! – она поворачивается и просто уничтожает меня в секунду своим взглядом.

Я смотрю на нее и понимаю, что даже отмазаться давкой и скинуть ответственность на толпу не получится ни при каких раскладах.

– Чего случилось, Катя? – это стоящий рядом с ней боров, килограмм в сто весом, обращается к принцессе в белом и устремляет на меня свой злобный взгляд. Как я не подумал, что этот, квадратной комплекции черт идет вместе с этой охуевшей кобылой, непонятно. Она, в своей белоснежной шубе, и он, в пуховике с надписью на весь ворот Armani Exchange явно выделяются на фоне остального человеческого потока

– Да вон, чучело об меня свои сопли вытирает!

Чучело?! Я растоптан. Не перевожу взгляда с ее наполненных злостью глаз.