Али

Дорл не переживал о своих поступках, даже если спустя время признавал их ошибочность. Какой смысл сожалеть о том, чего все равно уже не изменить? Вся его жизнь состояла из каких-то шагов, которые впоследствии имели огромное значение не только для него, но и для многих других людей. Но он никогда не боялся шагать. Не боялся принимать решения, брать ответственность и идти вперед… Но сейчас ему отчего-то казалось, что он вернулся в начало – в тот момент, когда его дорога сильно вильнула в сторону.

– Лихорадка усилилась, – произнесла знахарка, не решаясь поднять глаза и глядя себе под ноги.

Возле экипажа нерешительно топтались другие слуги и охрана. Дорл осторожно взял укутанную в плащ Алиен на руки, даже сквозь теплое одеяние чувствуя, как она дрожит. В это время в близлежащих домах люди уже пытались разжечь огонь, другие пристраивали в укрытие животных, было шумно и суетно. Из-за белого снега темнота не казалась такой уж густой, но холод подгонял всех поскорее убраться с улицы.

Когда Дорл вошел в знакомый дом, он вдруг подумал, что лучше бы Алиен не видела этого. Вряд ли она забыла, как начался их брачный союз, напротив, теперь он очень отчетливо понимал, что она этого никогда не забудет. Но и напоминать ей лишний раз не стоило. Впрочем, искать другое место он не стал. Слуги успели растопить камин, пожертвовав деревянной мебелью, и в промерзшем доме повеяло теплом.

– Будьте с ней, – сказал он знахарке и еще двум бетам, служанкам Али, и вышел, оставив ее лежать на кровати.

Меньше всего хотелось уходить, но на этот раз его братьев с ним нет, он единственный альфа и должен позаботиться о безопасности, удостовериться, что все люди нашли кров, что все животные пристроены, и что эту ночь они переживут без потерь. Ушло на это времени прилично, и когда Дорл вернулся обратно к Алиен, стояла уже глубокая ночь. Беты подскочили на месте, но он лишь махнул рукой, позволив им уйти.

Али лежала на постели, там, где он ее оставил, но уже раздетая и укрытая одеялом. Глаза ее были закрыты, веки сильно дрожали, словно ей снился плохой сон, на бледном лице проступил нездоровый румянец, и она тяжело дышала. Он сел рядом и снова взял ее на руки. Взгляд зацепился за что-то блеснувшее на ее шее. Цепочка с кулоном, наполненным водой – вот зачем она наклонялась к реке! Дорл никогда не носил с собой талисманы, но если ей хочется… Он поплотнее закутал ее в одеяло. Алиен не проснулась, но тихо застонала и поморщилась. А через мгновение вдруг прижалась к нему, будто искала защиты. Так уже было однажды, когда он вытаскивал ее из воды. Неосознанно она цеплялась за жизнь, за него, и это придавало ему столько сил, что он мог совершить невозможное. А чувствует ли она прилив сил от его прикосновений? Казалось, что она, напротив, испытывает лишь опустошение.

Дорл посмотрел на ее лицо – дыхание Алиен выровнялось, она расслабилась и перестала дрожать. Отчетливо вспомнилось, как именно здесь, на этой кровати, она в ужасе пыталась отползти от него. Но ее близость дурманила, а страх только раззадоривал… Теперь же Али сама льнула к его груди, и он поймал себя на том, что старается не шевелиться, чтобы она не проснулась и не отпрянула. Ведь эта ее обманчивая нежность была несоразмерно приятней ее страха.

Ничего не изменилось с тех пор – она все также боится его и сводит с ума, и он может взять ее, когда захочет. Только теперь ему этого стало мучительно мало. Он хотел взаимности. Не этой – ложной, когда она жмется к нему в бреду, а настоящей! Дорл давно уяснил, что не все в мире можно получить легко и просто. И взаимность Алиен оказалась как раз одной из таких вещей.

За окном незаметно начало светать. Ветер давно стих, метель улеглась, и стояла звенящая предрассветная тишина. Для Дорла, так и не сомкнувшего глаз ни на минуту, эта ночь показалась неимоверно длинной, но при этом ему совсем не хотелось, чтобы она заканчивалась. Алиен безмятежно спала на его руках, и хотя кожа ее горела и щеки продолжали пылать румянцем, она чему-то улыбалась. Ему казалось, что между ними установилась странная, хрупкая связь… Но бледные лучи за окном неумолимо набирали яркость, темнота рассеивалась, и вместе с ней рвались протянувшиеся нити.

Дорл провел рукой по лицу Алиен – ее жар никуда не делся. Ближайший город отсюда – Джиено, столица Севера. Похоже, все-таки придется навестить Юмо и Шел.

Алиен

Она пыталась вспомнить эту комнату, но у нее ничего не получалось. По всему выходило, что здесь ей еще не доводилось бывать ранее.

– Госпожа, госпожа, – раздался едва различимый шепот.

Алиен повернула голову, и увидела совсем юную девушку, глядевшую на нее большими глазами и испуганно тормошившую спящую в кресле толстую женщину. Та вздрогнула и открыла глаза.

– Что?

Девушка кивнула на Алиен, и толстушка, повернув голову, заулыбалась.

– Али, наконец-то!

Когда она поднялась на ноги, стало понятно, что она совсем не толстая, скорее даже наоборот. Тонкие руки, покатые плечи, лебединая шея… Женщина безусловно была омегой. Ее большой живот выпирал так сильно, что не было никаких сомнений – до родов оставалось совсем немного.

– Я – Шел, – просто сказала она, присев на кровать рядом.

Алиен нахмурилась. Что-то знакомое промелькнуло у нее в голове, но мысли так медленно ворочались, что вспомнить получилось не сразу.

– Это Джиено? – наконец спросила она.

– Да. Вы приехали вчера. Как ты себя чувствуешь?

На удивление, чувствовала она себя хорошо. Разве что слабость мешала. И еще очень хотелось есть.

– Ты пока лежи, а я пойду распоряжусь насчет обеда и позову лекаря!

– М-м-м… госпожа, – неуверенно подала голос бета за ее спиной.

– Я сама пойду и распоряжусь! – с нажимом сказала Шел, сдвинув брови, и служанка больше не решилась перечить. – Чувствую себя самым бесполезным существом в связи с этим…

Шел удрученно посмотрела на свой живот. Алиен не знала, как на это отреагировать, и поэтому молчала.

– Скорей бы уже. А то гулять долго нельзя, ездить никуда нельзя… Ничего нельзя! Вот скажи, разве это справедливо?!

– Эм… я не знаю… – растерялась Алиен.

– Ладно. Я могу долго причитать, не обращай на меня внимание. Вообще-то я не такая капризная, какой иногда могу казаться, – засмеялась Шел. – Полежи пока, а я скоро вернусь.

Она встала и побрела к двери. Несмотря на ее заверения, было видно, что ходить ей все-таки тяжело. Алиен повернула голову к оставшейся в комнате бете.

– Верховный тоже здесь?

– Да, госпожа.

– Известно, когда он собирается на юг?

– Нет, госпожа.

Али закрыла глаза и задумалась. Последнее, что она помнила, как села в экипаж – уставшая, разбитая – и укрылась одеялом с головой. Ей было плохо. Она уже не понимала, что у нее болит – душа или тело. Темнота навалилась незаметно… А дальше все лишь какими-то урывками. Ей что-то снилось. Что-то знакомое. Бушующие стихии, в центре которых она изо всех сил цепляется за что-то непоколебимое, что-то, что рождает в ней чувство защищенности, держит на плаву, не дает сгинуть. И тогда страх исчезает. Алиен напрягала память, но никак не могла вспомнить никаких подробностей своего сна.

Позже она узнала, что знахарка напоила ее снадобьем, и поэтому она так долго спала – до самого Джиено! Но почему Дорл передумал? Ведь он не собирался ехать сюда! Али подумала, что может быть он все же волновался за нее? Хотя бы чуть-чуть? Трудно было в это поверить. Казалось, что Дорл непробиваем, и вообще не знает, как это – волноваться за кого-то.

День тянулся очень долго, и Алиен спасало только то, что ее не оставляли одну. Рядом постоянно крутились то слуги, то Шел, то лекари. Но стоило в комнате установиться тишине, как в груди что-то сдавливало, тоска заползала в душу, и хотелось кричать от отчаянья… Хорошо, что рядом всегда кто-то был.

Из спальни она не выходила, хотя чувствовала себя хорошо. Ради того, чтобы встретиться с Юмо, она может и вышла бы, но рядом наверняка окажется еще и Дорл. К страху и ненависти добавилось чувство стыда, правда понять, почему ей стыдно перед ним, она не могла.

– …а потом выяснилось, что мед мне тоже нельзя! Ты представляешь? Я чуть не заревела в голос! Отказаться вообще от всего – это же немыслимо… Я опять много жалуюсь, да?

– Потерпи еще немного, – произнесла Али.

– Держусь изо всех сил! Но потом… помяни мое слово, даже Юмо не заставит меня торчать в четырех стенах!

– По-моему, он у тебя замечательный.

– Да, когда разрешает мне гулять! Я так устала сидеть дома… А тебя Дорл возил к Тарияне? Как там?

– Там… не так, как мне казалось, – замялась Алиен. – Все такое… серое и…

– Унылое? Вот уж не думала, что услышу это от кого-то из местных. Я тоже так подумала, когда впервые приехала сюда, но здесь очень красиво! Я люблю это место. Вы просто попали в метель, вот и все… Не могу поверить, что говорю это тебе!

Алиен бросила взгляд на прямые, угольно черные волосы Шел.

– Ты южанка?

– Да. И для меня нет ничего хуже, чем сидеть на одном месте! Каждый день – одно и то же! Не ходи туда, не стой там, не ешь это… И вот я снова жалуюсь! – Шел засмеялась. – Прости, Али, ничего не могу с собой поделать. Знаешь, что сделаю первым делом? Поеду кататься по окрестностям!