Наследник императора

Лес был тёмным и старым. Погружаясь вовнутрь, становилось непривычно тихо. Было слышно лишь покачивание старых елей. Исполинские деревья тянулись до самого неба, создавая купол. Лес был густым и поэтому тёмным. Но снега было меньше. В основном он лежал на ветках деревьев. Запах ёлок был удушающим. Пахло непривычно и резко. На земле лежали шишки и иголки. В целом было жутко и чуждо. Колючие, зелёные иголки щекотали руки. Аристон прикасался к ёлкам и дёргал их за ветки.

Смотря наверх, Аристон видел, как с крон сосен изредка падал с тихим грохотом снег. Часто он попадал на головы легионеров. С одной стороны, лес был волшебным и невероятно красивым, но с другой стороны – ужасающим. Особенно, когда из кустов вылетали огромные птицы – это были вороны. Они кричали, словно прогоняя чужаков.

Погрузившись вовнутрь, римляне стали готовиться к ночлегу. Эту ночь нужно было пережить в лесу. В тёмном и чужом лесу.

***

Отужинав в кругу новых друзей, которые весь вечер пребывали в мрачном настроении после смерти товарищей, Аристона назначили часовым на пол ночи. Он ещё ни разу за всю свою жизнь не стоял на стороже, охраняя сон легионеров, и эта была большая ответственность. Он должен бдеть и смотреть в обе стороны, чтобы не пропустить врага из виду. В этом лесу высока вероятность того, что на них обязательно кто-то нападёт, пусть это будут сами лесные божества, дикие звери или варвары.

Когда Аристон встал на часы, с ним находился молодой легионер по имени Макрин. Он сейчас не менее Аристона испытывал страх перед могуществом тёмного леса. Аристон чувствовал это и пытался держаться увереннее, тем самым поддерживая Макрина.

Где-то в глубине тёмного леса послышался вой волков. Но волки не посмеют напасть на римский лагерь, слишком много людей здесь было. Впрочем, Аристон не давал гарантий на абсолютную безопасность. На протяжении времени, пока он стоял на часах его беспрестанно волновало чувство тревожности. Казалось, очень скоро должно было что–то произойти. Но Макрин отвлекал его от этих мыслей своей болтовнёй.

– Отслужу в легионе, – говорил, предаваясь грёзам Макрин. – Уйду декурионом в отставку, женюсь на македонянке и настрогаю детишек.

– Ты не женат? – Спросил Аристон, вспоминая Киссу.

– Нет, – протянул, зевая легионер. – Я один, семьи нет, дома нет и родины тоже нет.

– Печально, – проговорил Аристон. – А я счастлив, моя жена ждёт меня в Козе, вместе с моим сыном или дочерью. По срокам она должна была уже родить.

– Воу, – удивился легионер. – Серьёзно? Да ты и вправду счастливчик, поздравляю тебя.

Макрин похлопал Аристона по плечу.

– Ты так молод, а уже имеешь семью. Наверное, ты и вправду очень богат.

– Ты даже не представляешь насколько, – ответил Аристон, улыбаясь. – В первую очередь, богатство не материальное, а духовное. Ибо духовное богатство – оно воистину бесценно. Духовное богатство – это ни золото, ни огромное поместье на берегу моря, это прежде всего любовь. Когда человек влюблён он становится намного счастливее тех, кто имеет огромное состояние. Имея последнее –, ты не достигнешь цели, тебе будет обязательно мало, ты будешь стремиться к тому, чтобы получить ещё. Украсть, ограбить, заработать…Такие люди несчастны, ибо их цель никогда не будет достигнута. А любовь – её не купить. Она не стоит монет, она стоит лишь искренних чувств, взаимности. Любовь – это счастье, это болезнь, от которой нет лекарства.

– По мне так, – заговорил легионер. – Любовь к деньгам – это тоже духовное богатство. Не знаю, как ты, но для меня деньги всегда были важнее всего. Я бы жену свою продал и детей тоже, если бы знал, что каждый из них стоит хотя бы по таланту. Любовь не сделает меня счастливее, а вот деньги – возможно.

Аристон хотел ещё что-то сказать, но треск ломающейся ветки заставил его насторожиться. Макрин вытащил цилиндрообразный кожаный щит с железной шишкой посредине и спрятался, ожидая рой стрел.

– Мне кажется, мы с тобой полные идиоты, – шёпотом проговорил Макрин и убрал щит.

Но тут же об этом пожалел. Как только щит его был убран в сторону, горящая стрела пронзила его шею и легионер, который мечтал когда-то о богатстве и хотел продать свою семью ради денег, свалился лицом в снег. Аристон даже не знал, какой сигнал нужно в данном ситуации подавать. Не успел он сделать двух шагов, как небо стало светлее. Но это было отнюдь не солнечный свет. Рой горящих стрел летел прямо на лагерь.

– Галлы! – Наконец крикнул Аристон и ринулся в лагерь.

Стрелы настигли цель и вскоре палатки уже пылали вовсю, вместе со спящими легионерами.

– На нас напали!

Затем уже послышался звук туб со всех концов лагеря. Легионеры в считанные секунды надевали на себя доспехи и строились в боевое построение. Иные пытались потушить огонь, который уничтожал их жилище и провиант. Мулы и лошади испуганно завопили и чуть не разбежались. Аристон нашёл свой контурберний и встал в строй. Рой стрел снова показался в небе.

– Тестудо! – Крикнул Аристон, сам не осознавая, что он говорит.

Однако легионеры машинально повиновались и подняв щиты над головами, сумели сохранить себе жизни. Центурион Креон ходил взад-вперёд и явно нервничал. Вражеские лучники были спрятаны высоко на ветках деревьев и не спускались на землю. Сражались они недостойно и не по правилам войны. Но кажется эти варвары и понятия не имели о чести.

Аристон напряг зрение и сквозь пламя сумел разглядеть лучника, сидящего на ели. Затем он нашёл и второго, и третьего, в целом – их было мало. Находились они по обе стороны лагеря и судя по количеству стрел – их было не больше пяти десятков. Аристон увидел, как лучник натягивает тетиву и целится прямо в центуриона Креона, который с его поперечным гребнем символизировал мишень. Юноша вытащил свой пилум и выйдя из строя, прицелившись, метнул свой дротик прямо во вражеского лучника. Лучник упал с ветки, что говорило о результате. Затем, взяв пилум у стоящего рядом легионера, Аристон, не теряя ни минуты, метнул копьё второй раз. Мгновение и варвар мёртв. Град стрел усилился, только теперь все стреляли в Аристона, пытаясь устранить его. Аристон прикрылся щитом и медленным шагом добрался до мёртвого лучника. Взяв лук и стрелы, он, не выходя из снега, натянул тетиву и прицелившись, выстрелил в третьего лучника. Лагерь тем временем всё ещё горел. Римские лучники и кельтские союзники уже успели устранить половину вражеских лучников, а тяжёлая пехота тем временем пыталась хоть как-то защитить себя и лагерь.

Аристон быстрым движением руки натягивал тетиву варварского лука и ловко избавлялся от лучников, сидящих на деревьях, и вскоре они стали постепенно исчезать. Как, впрочем, и всегда. Почувствовав, что они терпят поражение они тут же сбегали. Судя по всему, их целью было устранить как можно больше римлян уже по дороге, чтобы встретиться на поле брани лишь с остатками легиона.

Поняв, что бой окончен, Аристон отбросил лук и начал искать свой дротик и дротик легионера, у которого он его позаимствовал. Лагерь уже потушили, к счастью снег был поблизости, иначе он бы сгорел. Аристон нашёл того легионера, у которого он взял пилум и отдав его, неожиданно встретился лицом к лицу с центурионом Креоном. Аристон прикрыл лицо и хотел уйти, но Креон остановил его.

– Ты спас мне жизнь, – сказал Креон. – Где ты научился так метать копья? Я знал лишь одного человека, который мог попасть в цель с расстояния восьмидесяти метров.

Аристон не знал, что ответить. Если он сейчас поднимет глаза, то Креон тут же узнает его. Поэтому ему ничего не оставалось, как стоять и скромно смотреть вниз.

– Как тебя зовут, легионер? – Спросил Креон.

Аристон молчал.

– Ты что немой?

Креон начинал злиться. Он не любил ждать. Центурион подошёл ближе и наклонившись, схватил Аристона за предплечье.

– Подними глаза, когда с тобой разговаривает твой командир, – процедил сквозь зубы Креон. Он терпеть не мог, когда вместо ответа ему отвечали молчанием.

Аристон понял, что больше не сможет скрываться. Он поднял глаза и в свете факелов увидел лицо Креона. Посмотрев на шлем, Аристон увидел в нём своё отражение и понял, как глупо сейчас выглядит. Лицо Креона было искривлено в суровой гримасе, но прищурившись и узнав, кто перед ним стоит, центурион тут же отпустил юношу.

– Аристон? – Удивлённо проговорил Креон, схватившись за голову. – Что…Что ты здесь делаешь? Глазам не верю!

– Прости, Креон, – ответил Аристон. – Прошу тебя, не говори ничего императору. Он не должен ничего знать.

– Но он всё равно рано или поздно узнает. Аристон – ты глупец. Зачем ты пошёл вместе с нами? Ты же видишь, как здесь опасно. Ты должен вернуться!

Креон бросил Аристона стоять на месте и направился быстрым шагом к императору, который находился неподалёку. Аристон ринулся за ним и нагнав, схватил его за тунику, пытаясь остановить. Креон отдёрнул ткань своей туники к себе и зашагал ещё быстрее, почти бегом. Аристон тоже ускорился и тут его осенило.

– Креон! Стой! Если ты расскажешь императору обо мне, то я расскажу о случае на Кифере!

Центурион перестал идти и остановился на месте. Он понял, о каком случае

говорил Аристон. Если император узнает об этом, то его репутации придёт конец, ибо мужеложство каралось смертной казнью в рядах легиона. Креон развернулся назад и немного подумав, махнул на Аристона рукой.

– Только впредь ты будешь держаться рядом со мной, – сказал Креон. – Я не хочу, чтобы ты пострадал.

– Не понял, это кому ещё нужно держаться рядом? – Переспросил Аристон и усмехнулся, вспомнив про лучника, целившегося в Креона. – Может, тебе?

– Он бы всё равно в меня не попал, клянусь сандалиями Меркурия.

– Ну-ну, – ехидно ответил Аристон и рассмеялся.

Удивительно, но несмотря на то, что Аристон только что убил нескольких человек, ему было весело. Оттого ли, что он был наконец полезен, или быть может, встретился с родным человеком и уже не чувствовал себя чужим? Аристон не мог ответить на этот вопрос, однако чувство тревоги всё ещё не давало ему покоя, причину которой он не знал.

***

Пострадало в целом небольшое количество римских воинов, а из убитых было всего трое ауксиллариев[26 -