Наследник императора

Аристон вспомнил про «пожитки» и вытащив сумку, сказал:

– Вот, поешьте, вам нужнее.

Трибун Валерий принял пищу и изумился.

– Откуда это у тебя? – Спросил Нумерий. – Неужели у тебя не отобрали эту сумку?

– Мата дала мне её, – ответил Аристон. – Кельтская девчонка. Она хочет помочь мне, но мне следовало её убить сразу.

– Мата? – Удивился трибун. – Ты хоть знаешь, кто она?

Аристон отрицательно покачал головой.

– Мата – это дочь вождя Муйредаха, – ответил трибун. – Эта сука собственными руками бросила нас сюда.

– А мне она показалась хорошей, – проговорил Аристон и хмыкнул. – Никому нельзя доверять, особенно варварам.

Трибун разрезал на три части сало и разделил его на троих. Аристон не стал есть, он не был голоден – трупы лишили его аппетита. Насытившись, трибун и легионер поблагодарили Аристона.

– А чем вы питаетесь? – Спросил Аристон.

Нумерий косо посмотрел на кучку трупов и улыбнулся. Аристон сморщился. Есть мясо легионеров он не станет не при каких обстоятельствах.

– Вы не пытались отсюда сбежать?

– Пытались, – ответил уныло Нумерий. – Однажды даже сумели, но нас тут же поймали и бросили обратно. Мы здесь как дерьмо в выгребной яме. Люди подходят сюда и сливают свои помои. А императору плевать. Сидит у себя во дворце, да жену свою трахает.

– Не правда, – ответил Аристон. – Император в Британии. Он сам возглавил поход. Войско количеством в шесть тысяч человек отправилось на поиски деревни, чтобы освободить свой народ. Ради вас этот поход был организован. Услышав, что кельты взяли вас в плен, император сильно разгневался и сказал: «Я лично найду предводителя кельтов и освобожу из плена наших людей». Точь-в-точь. Это он мне сказал.

– Ушам не верю, – проговорил трибун и усмехнулся. – Неужели император подумал о ком-то другом, кроме себя. Не может быть. Там, чай, власть не сменилась за время нашего отсутствия?

– Будьте уверены, император скоро найдёт нас и вытащит из плена, – сказал Аристон. – Намедни произошло сражение, в ходе которого мы одержали победу. Император не бросит начатое и доведёт войну до конца. Он не привык сдаваться.

– Твои слова внушили нам поддержку, – проговорил Нумерий. – Хорошо, что ты оказался здесь. Однако, ты всё ещё не назвал своё имя. Как тебя зовут? И почему ты здесь?

– Меня зовут Аристон. Защищая легата испанского легиона, я получил ранение, – Аристон указал на плечо и продолжил. – А потом кто-то ударил меня сильно по голове и очнулся я тогда, когда всё уже закончилось. Меня просто забыли…или не заметили, я не знаю. Но куда-то все исчезли. Я хотел найти их, но сил не было. Отправившись на следующий день, пошёл сильный снег и замёл следы. И я, как бы это не звучало сейчас глупо, нелепо заблудился. Меня нашла Мата. Я хотел убить её, но передумал. Она накормила меня и вылечила. Но потом пришли её люди и схватили меня.

– Это её братья, – ответил трибун, внимательно слушая рассказ. – Они ненавидят римлян, впрочем, как и Мата. Удивительно, что она не убила тебя. Наверное, ты ей чем-то понравился.

Аристон снял шлем, обнажив кудрявую голову. Кровь на голове засохла и немного стёрлась.

Трибун подошёл сзади и осмотрел ранение. На всякий случай, он обмотал голову Аристона красной тканью, так было даже намного теплее. Аристон стал соображать лучше. Посмотрев на бородатое лицо Нумерия, его осенило.

– Нумерий, – сказал Аристон. – Ты случайно не был знаком с легионером Сикстом Фаустом?

При упоминании знакомого имени, Нумерий удивился.

– Да, – ответил он. – А ты откуда его знаешь? Неужели этот малыш всё ещё жив?

– Жив, ещё как жив. Он многое рассказывал о тебе и очень скучает. Сикст думал, ты погиб. Вот же он обрадуется, когда увидит тебя.

– Да уж, – проговорил уныло Нумерий и слегка улыбнулся, опустив глаза вниз. – Увидит меня – мёртвым.

Трибун одобрительно покачал головой и вздохнул. Эти люди давно смирились со скорой смертью и не верили в спасение. Они потеряли надежду. Аристону было жалко их. Впрочем, он скоро начнёт думать точно так же.

***

В действительности, император продолжил путь. Из шести тысяч оставалось всего три, но этого должно было вполне хватить, чтобы взять деревню штурмом. Однако, на несколько дней поход решили прекратить. Слишком много раненных, которые были лишены сил не могли физически продолжить путь. Поэтому было решено остановиться в ближайшем посёлке. Самое удивительное это то, что если бы Аристон всё же свернул в сторону деревни, то нашёл бы свой легион. Но он выбрал иную дорогу. И если бы он не встретил Мату, он бы обязательно вернулся туда, чтобы переночевать.

Местные жители приняли римлян с радушием. Они помогали раненным, обеспечили их теплом. Императору же предоставили хижину, где жила обеспеченная семья ремесленников. Однако, на местных жителей кельты не нападали. Поэтому они не знали, где находится их деревня. А находилась она всего в двух днях ходьбы.

Император каждый день ходил навещать своих воинов и справлялся об их здоровье. Благодаря горячей пище и теплу, которое предоставили жители, легионеры быстро шли на поправку.

Отужинав в кругу ремесленников и Квинта, император решил навестить солдат. Накинув на себя плащ-каракаллу, он в сопровождении центуриона двинулся по освящённым переулкам к небольшой старой хижине. Стучаться он не стал, а просто зашёл. В комнате, которая являлась одновременно и столовой, и спальней, ужинали двое детей, женщина и мужчина. Заметив императора, они встали и поклонились. Император махнул на них рукой и прошёл мимо. В углу, за занавеской спал человек, который по милости богов сумел выжить. Эмилий отдёрнул занавеску и тихо сказал:

– Креончик, проснись.

Старый центурион открыл глаза и устало посмотрел на императора. Его широкая грудь была перемотана белой тканью. Стрела минула жизненно важные органы и Креон остался жив. И сейчас даже шёл на поправку, но ходить всё ещё не мог.

– Смотри, что я тебе принёс, – сказал император, улыбаясь. Он развернул ткань и обнажил сушёные яблоки. – Это я у местных жителей стащил, – прошептал Эмилий и усмехнулся.

Но Креон не произнёс ни слова. Он смотрел на императора потухшим взглядом, который оставался неизменным с тех пор, как закончилось сражение. Ему предоставили данные его центурии, и он узнал, что Аристона там не было. Следовательно, он погиб. Но как сказать об этом императору он не знал. Если скажет, то его казнят. И в этом Креон не сомневался.

– Я хотел поднять тебе настроение, – сказал Эмилия, разочаровавшийся. – А ты всё ещё грустен. Ты переживаешь так из-за гибели солдат? Да брось, ты столько раз воевал, что должен был привыкнуть к лицу войны. Да, я тоже страдаю. Но мы отомстим ещё, знай это.

– Я не умру, пока не отомщу, – проговорил Креон.

– Ну вот, правильно. Узнаю прежнего Креончика. – Император поднялся с колен и положил сухофрукты рядом с матрацем Креона. – Всё будет хорошо, поправляйся и будь здоров.

– Благодарю, – ответил Креон.

Когда наступил поздний вечер, и все ушли спать, император решил немного выпить в кругу друзей. Всё-таки они одержали победу, небольшую, но победу. В комнате сидели Квинт, легат Луций Калид, консул и проконсул и несколько преторианцев. Эмилий полулежал на ложе и пил вино.

– Знаете, – проговорил легат. – Я ведь мог сейчас лежать на том поле.

– Но слава богам, ты сидишь с нами и наслаждаешься дешёвым вином, – ответил Эмилий и улыбнулся.

– Не богам, отнюдь, – сказал Луций и задумался. – Хочу признаться кое в чём…

– О, секретики, – обрадовался Эмилий и отложив вино, подложил кулачки под подбородок.

– Во время сражения, за мной гнался один кельт, – начал рассказывать легат. – Если бы не легионер, который заметил его, я бы возможно сейчас был мёртв. Да если бы я и справился с ним, меня бы всё равно убил лучник. Но этот парень, он…Он спас меня, подставив своё тело под стрелу. Я даже забыл спросить его имя. Вроде бы он из первой центурии испанского легиона. Лицо мне его показалось знакомым, но я не смог вспомнить, где я его раньше видел.

– Значит нужно найти его и вознаградить, – сказал возбуждённо император и ударил слегка по столу. – Хочу лично с ним познакомиться. Обычно такие герои попадают ко мне в гвардию. – Император посмотрел на Квинта и улыбнулся.

На следующий день, легат Луций начал расспрашивать первую центурию о некоем юноше. Описать было сложно, особенно когда он не знал его имени. Но никто не понимал о ком идёт речь. Тогда Луций решил допросить центуриона, но император запретил его тревожить по всяким пустякам и было решено прекратить поиски.

– Некоторые герои всё же остаются безымянными, – сказал тогда император.