Петля

Первый же удар, который Андрей частично смог заблокировать, опрокинул его на пол. Парень попытался немедленно вскочить, и в это момент раненая нога подвела его, исчерпав лимит прочности. Андрей охнул и осел, схватившись рукой за бедро. В тот же миг колено Кабана смело его, как тряпичную куклу и бросило на стену.

Затем были удары. Много-много очень сильных ударов. Андрей вроде бы даже пытался увертываться и закрываться от них, но получалось плохо и не всегда. Затем он почувствовал крепкие сильные пальцы на своей шее и понял, что его душат. Гаснущее сознание упорно цеплялось за мысль о ноже на поясе, но Андрей не мог вспомнить, как выхватил его из ножен и как нанес один единственный слабый удар, перебивший сонную артерию людоеда.

Он уже не почувствовал, как из раны на его лицо хлынул тугая струя крови. Не увидел, как Кабан, хрипя и захлебываясь, пытался зажать перебитую шею. Не узнал, что тот из последних сил тянулся за ножом, желая прикончить своего убийцу.

Ослабшие пальцы Кабана выронили едва подобранный самодельный нож. Людоед повалился на пол, растянувшись среди куч произведенных им фекалий и обглоданных им человеческих костей.

Глава 13

Такого отвратительного пробуждения у Андрея не случалось никогда.

Первым, что он почувствовал, была боль, притом не в каком-то конкретном участке тела, а повсеместная и всеобъемлющая. Он болел весь целиком, от пяток до ушей. Ему понадобилось время, чтобы вспомнить события недавнего прошлого. Людоеды. Драка. Кабан со зверски перекошенной рожей, тянущий свои грязные пальцы к его горлу.

Осознание того удивительного факта, что он, по каким-то причинам, до сих пор жив, наполнило сердце Андрея восторгом. Радость была столь сильна, что позволила забыть о боли на целых полторы секунды. Но стоило ему попытаться поднять левую руку, чтобы стереть с лица какую-то облепившую его грязь, и восторг тотчас же сменился предсмертной агонией.

Не было ни сил, ни желания шевелиться. Выживание любой ценой являлось естественным явлением как в дикой, так и в человеческой природе, но Андрею начало казаться, что цена уж слишком высока, а жизнь, за которую он так яростно боролся, явно того не стоила. Он по-прежнему находился неизвестно где, в чертовом лабиринте, наполненном озверевшими людьми. И если прежде его донимала только порезанная нога, то теперь, судя по ощущениям, на теле не осталось живого места. Андрей чувствовал себя так, будто родился в год боксерской груши. Кабан славно потрудился над ним. Удивляло, впрочем, не паршивое самочувствие, а то, что людоед не довел до конца так лихо начатое дело. Неужели нарочно решил не убивать, чтобы мясо подольше оставалось свежим?

От этой мысли стало дурно. Андрей, собрав в кулак остатки сил, кое-как приподнял голову, и тут же увидел рядом со своим лицом грязные, сильно стоптанные подошвы сорок девятого с половиной размера. Затем приподнялся чуть выше, и рассмотрел растянувшегося на полу Кабана.

Крови было столько, будто где-то рядом взорвали донорский пункт. Андрей наконец-то осознал природу липкой грязи, покрывшей его лицо, руки, одежду, вообще всего, с головы до ног. Он не мог вспомнить, как и чем лишил Кабана жизни. Да и не так уж важно это было. Главное, что каннибал приказал долго жить. И один, и второй. Что, разумеется, не означало, что теперь можно расслабиться и перевести дух. Помимо ныне покойной парочки людоедов в лабиринте обитало множество других обитателей желающих подзакусить чужим мясцом. Андрей же сейчас находился в таком состоянии, что не сумел бы отбиться и от некрупной белочки, вздумай она отгрызть ему ляжку.

Когда в голове наступила относительная ясность, он попытался произвести ревизию травм. Ноги, кажется, существенно не пострадали, что уже радовало, потому что возможность передвигаться самостоятельно и желательно быстро являлась залогом выживания. Правая рука побаливала, а вот левая…. Едва взглянув на нее, Андрей с ужасом решил, что это перелом. Предплечье посинело и распухло. Двигать пальцами было очень больно, просто шевелить рукой тоже.

Еще как-то нехорошо побаливали ребра с правой стороны. Андрей смутно припомнил, как Кабан лупил его своими огромными сапогами. Большая часть ударов пришлась по спине, но там, кроме позвоночника, и ломаться было нечему.

Что же касалось возможных повреждений внутренних органов и внутренних же кровотечений, Андрей решил просто не париться на этот счет. Будь там что-то серьезное, он, скорее всего, никогда бы не очнулся. Но он еще жив. И незачем волноваться о том, на что он, в любом случае, не в силах повлиять. Вряд ли в ближайшее время ему повезет записаться на прием к врачу.

Осторожно ощупав пальцами опухшее лицо, Андрей выяснил, что досталось и ему. Во рту стало заметно просторнее – двух нижних резцов как небывало. Форма носа претерпела существенную деформацию с заметным уклоном влево. Но эти мелочи никак не тронули Андрея. Гораздо сильнее его беспокоила рука. Если кость действительно сломана, то это, без преувеличения, катастрофа. Ему и с двумя-то руками с большим трудом удавалось обиваться от врагов. А много ли он навоюет одной? Конечно, кости когда-нибудь срастутся. Если повезет – срастутся ровно. Но для заживления требуется покой. И еще один важный компонент, а именно – регулярное питание.

Андрей попытался припомнить, что он вообще знает о переломах. На ум пришла шина – Андрей очень смутно представлял себе, что это и как правильно ее следует накладывать. Но прежде, вроде бы, следовало вернуть кости в надлежащее положение, если они сместились в результате перелома.

Посмотрев на распухшее предплечье, Андрей выругался сквозь поредевшие зубы. Знал бы заранее, что пригодится в жизни, пошел бы в медицинский институт. И записался бы в секцию каратэ. А еще в секцию копейного и лопатного боя. Ну и курсы кройки и шитья не помешали бы. А если существует секция, где учат добывать огнь первобытными методами, туда, пожалуй, тоже стоило бы походить. Жаль, что еще не придумали секции, обучающей умению питаться одним воздухом.

Самочувствие располагало к постельному режиму, но Андрей заставил себя поняться на ноги. Голова тут же закружилась, к горлу рванулась тошнота. Пришлось опереться на стену и выждать какое-то время.

Опустив взгляд, Андрей увидел перед собой тело Кабана. Людоед был воистину огромен. В своей бесформенной одежде и с уродливо раскрашенной шрамами харей он напоминал какого-то сказочного тролля. Взгляд Андрея зацепился за рану на шее людоеда, и парень мысленно поздравил себя с очередной победой. Эта победа далась ему немалой ценой. Но все могло обернуться гораздо худшим образом. Например, Кабан мог одержать верх в бою, убить его и съесть.

Не без труда опустившись перед телом на колени, Андрей пошарил по карманам Кабана. В тех не было ничего, за исключением небольшого легкого предмета, изготовленного из пластика. Андрей глазам не поверил, увидев на ладони свою собственную зажигалку, ранее украденную у него Олей. Он нажал кнопку, и перед его глазами заплясало крошечное пламя. Андрей едва не прослезился от радости. Это было настоящее сокровище, утраченное и возвращенное. С взятым у Коли огнивом он так и не освоился. А теперь, когда левая рука временно вышла из строя, о нем можно было надолго забыть.

Посмотрев на свет, Андрей сквозь мутный корпус зажигалки разглядел плещущийся внутри газ. Осталось его меньше половины, но и этого не мало, если использовать с умом и экономией.

Еще одним ценным трофеем оказался лук Кабана, оставшийся валяться в коридоре. Сделанный из подручных материалов тот оказался очень тугим и явно мощным, при сравнительно небольшой длине плеч. Такой лук был в самый раз для узких коридоров лабиринта. Наверняка Кабан и Лось потратили немало времени, доводя технологию изготовления оружия до совершенства, и попутно решили немало технических задач. Сам Андрей, к примеру, не сумел бы сделать такой лук, даже если бы в его распоряжении оказались все необходимые материалы. У людоедов тоже, вероятно, получилось не сразу. Начали с кривых и примитивных изделий, которые посылали стрелу куда угодно, только не в цель, но не сдались, и довели дело до ума. И оно того стоило. Оружие дистанционного боя давало огромное преимущество. Опытный стрелок мог уложить троих или даже четверых недругов, прежде чем те добежали бы до него со своими лопатами и ножами. Лук сводил на нет и физическое превосходство противника. И позволял атаковать из засады, избегая прямого контакта.

Стрелы были деревянными, с тряпичным оперением. Наконечником служил косой срез, укрепленный обжигом на огне. С целью его утяжеления каннибалы аккуратно проковыривали с торца углубление, и помещали внутрь небольшие кусочки бетона. Стрелы получались неплохие, но практически одноразовые. У тех, которыми Кабан пытался прикончить Андрея, после попадания в деревянные поверхности, смяло наконечники. Их можно было заострить заново, но длина стрелы не предусматривала многократную заточку. Зато в человеческие тела, защищенные только слоем лохмотьев, эти стрелы должны были вонзаться за милую душу. Для того они и предназначались. Едва ли кто-то из обитателей лабиринта таскал с собой щит или разгуливал в тяжелых доспехах, а ткань, даже очень прочная, вроде кожи или джинсы, не смогла бы остановить такую стрелу.

Опробовать лук немедленно не удалось, поскольку для этого требовались две работоспособные руки. Андрей снял с Кабана колчан с восьмью стрелами, подобрал лук, и повесил его за спину. Тетива была сделана из прочной капроновой нити, так что можно было не опасаться, что она лопнет. В здоровую руку Андрей хотел взять успевшее полюбиться копье, но передумал, и вооружился лопатой. Ее штык он обмотал подобранным с пола тряпьем, после чего поджог получившийся факел.

Судя по тому, как быстро появился Кабан, второй вход в людоедское логово должен был располагаться где-то неподалеку. Через прорубленный в бетоне тоннель Андрей выбрался обратно на парковку, после чего двинулся вдоль стены, освещая путь факелом. Время от времени он наклонялся, подбирал с пола тряпье, и подкармливал им начинавший увядать огнь.

Только по счастливой случайности он не прошел мимо входа. Андрей высматривал его внизу, рассчитывая обнаружить что-то вроде норы, а тот оказался вентиляционной шахтой под самым потолком. Андрей, не сдерживаясь, громко выругался, и побрел обратно.

На то, чтобы притащить одну из дверей к входу в вентиляцию у него ушло не меньше часа. Все свое добро, кроме факела, он оставил возле трупа Кабана. Тащить дверь пришлось одной рукой, волоком, а второй кое-как удерживать факел. Грохот при этом производился страшный, его эхо раскатывалось по тонущим в тишине коридорам. Но Андрей плюнул на шум, понадеявшись на то, что два брата-людоеда перебили и распугали всех людей поблизости.

Затем последовало несколько мучительных попыток восхождения. Три из них завершились болезненными падениями. При последней жесткой посадке он ударился о стену левой рукой, и едва не лишился сознания от боли. Та была столь сильна, что Андрей, скорчившись на полу, орал до тех пор, пока не охрип и не закашлялся.

Только с четвертой попытки он сумел втиснуться в вентиляцию. Лопату бросил у входа, зажигалку зажал в кулаке правой руки и пополз в темноте по узкому железному тоннелю. Миновав два поворота, он увидел впереди желтоватый свет лампочки.

Выход был свободен, решетка его не загораживала. Под ним оказался массивный стол, на который Андрей и рухнул, когда вытек наружу. Лежа на столешнице и всхлипывая от боли, Андрей вспомнил, что не разобрал баррикаду, преграждающую основной выход. Ему захотелось зарыдать от отчаяния. То ли он, в самом деле, начал тупеть либо от голода, либо от усталости, то ли удары Кабана, достигшие цели, не прошли для него даром.

По всем признакам, Кабан и Лось обитали в этом месте очень давно и потратили немало сил на его обустройство. Либо же они заняли брошенное кем-то логово. Или, что тоже было вероятно, силой отняли его у прежних владельцев.

Андрей бродил по коридору, заглядывая в комнаты, и все больше убеждался в том, что риск того стоил. Раны заживут, поредевшими зубами все равно нечего жевать, зато теперь он стал обладателем настоящего сокровища. Все, что людоеды стаскивали в свою нору на протяжении месяцев, если не лет, отныне принадлежало ему.

В одной из комнат он обнаружил два больших деревянных ящика, доверху набитых одеждой и обувью. В следующем помещении, оказавшемся чем-то вроде оружейной, у него буквально разбежались глаза. Четыре лука, притом один из них, явно последняя модель, был даже лучше того, что остался за заваленной дверью. Значительный запас стрел. А еще копья, ножи, лопаты и серпы на любой вкус. С таким арсеналом ему теперь никто не страшен!

– Это я удачно зашел, – ухмыльнулся Андрей, и тут же скривился от резкой боли, рожденной неосторожным движением руки.

Устроились людоеды с комфортом: спали на кроватях, ели за столом. Мебели было много. Несмотря на ее самодельную корявость, сколочена она была добротно, что называется – на века. Теперь уже бывшие обитатели поддерживали в своем жилище относительную чистоту, и даже подметали пол. Просматривая помещения, Андрей достиг выхода, отодвинул металлический прут, исполняющий роль засова, и выглянул наружу. Там раскинулся уже знакомый ему коридор-тамбур, забаррикадированный снаружи.

Закрыв дверь, и задвинув засов обратно, Андрей рассудил, что все не так уж плохо. Пусть он сам не может выйти наружу, но зато и к нему сюда никто не влезет. Правда, путь через вентиляцию оставался открытым, и это немного тревожило. Стоило придумать что-нибудь, и заблокировать этот вход.

Очередным приятным открытием стало наличие у людоедов источника воды. В одной из комнат стена подверглась жестокому вандализму, обнажившему железную трубу. Андрей вытащил из дырки затыкающую ее деревяшку, и на его ладонь полилась слабая струйка теплой и не слишком чистой воды.

Второй конец коридора упирался в глухой тупик. Необследованными остались лишь две расположенные рядом с ним комнаты, двери которых были закрыты. Андрей догадывался, что он обнаружит внутри, а потому изо всех сил оттягивал завершение экскурсии. Судя по всему, в тех дальних комнатах людоеды разделывали своих жертв. Последней их добычей стала Оля, и Андрею не хотелось видеть то, что сделали с ней каннибалы. Но, так или иначе, а следовало довести осмотр до конца. Да и останки следовало убрать, иначе через несколько дней жить тут станет невозможно.

Заглянув в первую комнату, Андрей увидел залитый кровью стол, и фрагменты человеческого тела на нем. К горлу бросилась тошнота. Он попятился наружу, но затем все же нашел в себе силы войти и осмотреть останки. Из того немного, что уцелело, Андрей установил, что они принадлежали мужчине. Поняв это, он быстро выскочил в коридор и закрыл за собой дверь.

Вторая комната оказалась заперта снаружи – роль замка исполняли два связанных между собой куска проволоки. Размотав их, Андрей приоткрыл дверь, и увидел пустое помещение. Не было ни стола, ни крови. У дальней стены, спиной к нему, на полу лежала связанная Оля. Когда он скрипнул дверью, девушка вздрогнула и попыталась повернуть голову.

– Фу! Блин! Так ты живая! – выдохнул Андрей, чувствуя необъяснимую радость.

Оля прекратила ерзать и замерла.

– Что? – осторожно спросила она. – Кто ты?

Андрей подошел ближе и встал так, чтобы она смогла его разглядеть. Он полагал, что девушка узнает его сразу же, однако той потребовалось на это какое-то время. Андрей решил не гадать, в чем причина: в том, что у Оли плохо с памятью, или в том, что от хорошей жизни его физиономия, с момента их последней встречи, претерпела значительные изменения.

– Ты? – изумленно выдохнула Оля, сумев, наконец, узнать его. – Как ты сюда попал? Что ты здесь делаешь?

– Заглянул на огонек, – вздохнул Андрей и поморщился от боли везде.

– Скорее, развяжи меня! – выпалила девушка. – Нам срочно нужно уходить, пока не вернулись людоеды. Ты даже не представляешь, куда влез. Ну, давай! Развязывай! Что ты застыл?

– Людоеды не вернутся, – спокойно произнес Андрей.

– А? Что?

Оля непонимающе уставилась на него.