Три шершавых языка

– Ладно-ладно, черт с тобой, – застонал Курт. – Ты скоро пойдешь под венец, а значит, это твоя, возможно, последняя девушка на стороне. Только знай, раз ты такой святоша, в сто раз лучше сделать это до свадьбы, чем после. И именно об этой упущенной возможности ты будешь тосковать до конца своих дней. Сегодня ты победитель! Сегодня ты выиграл много денег. И сегодня ты можешь заполучить лучшую девушку в этом штате. На вот, возьми, и пошли.

Курт положил на стеклянную полку две цветные таблетки причудливой формы, напоминающих букву «Х».

– Это поможет, – сказал он, развернулся и удалился в зал.

Марк, конечно же, знал, что это такое, и поначалу смотрел на эти пилюльки с омерзением.

– Да пошел ты, – рявкнул он в конце концов, посмотрев на себя исподлобья в отражении зеркала. Затем резко смахнул таблетки в ладонь, забросил их в рот и хлебнул воды из-под крана. – Боевой режим включен, сучонки, – провозгласил он в пустоту, опять сверкнув глазами в зеркале.

***

На самом деле Марк давно подумывал об отношениях с Ангелой и уже много раз примерил на себе одну непростую истину. Любишь одних, а спать любишь с другими – вроде так это звучит. И эта загадка ему долго не давала покоя.

У Ангелы, как назло, всегда было весьма скромное отношение к сексуальной жизни. Она никогда не вызывалась стать инициатором половых отношений, не пользовалась всем арсеналом получения удовольствия и даже не искала их. Всякие завитушки, стимулирующее белье, особые ласки – это не про нее. Все довольно скромно, все весьма однообразно. Даже на элементарную ролевую агрессию она была скупа. На все попытки Марка заставить ее хотя бы краем глаза обратить на это внимание она отвечала взглядом солидной взрослой женщины на маленького ребенка, слишком заигравшегося ребенка.

После телесных удовольствий она любила лежать в обнимку, что-то мурлыча себе под нос, может, думая что-то про себя, может, пытаясь прочесть его мысли и молча смотреть, просто смотреть на него или вдаль. Марку казалось, что именно такие минуты нежности из их общей интимной жизни ей нравились больше всего. Просто читать его мысли и блуждать в своих мирах, делясь теплом. А, ну да, еще она любила слушать про его сны.

Но был голод, жуткий голод. Никогда никакой звериный аппетит не будет утолен, без этапа наслаждения от еды, минуя полное исполнение ритуала удовлетворения похоти. Если не было признания свершенных подвигов и открытий.

***

Время понеслось здорово и весело. Все вокруг были в прекрасном приподнятом настроении и благосклонны к разговорам, благосклонны к веселью. Весь мир казался ареной безудержного восторга, где каждая девушка ласкает тебя взглядом, одаривает тебя вожделением, и ты сам не теряешься, ты весел, красноречив и готов пойти на многое. Ты восхищен этим миром, ты наслаждаешься его теплотой и течением жизни. И ты хочешь доказать в ответ, выразить свою подлинную любовь, вытащить наружу всю свою страсть навстречу великому потоку бытия.

Эвелин была все ближе и ближе, Марк уже не отрывал своих рук от нее, ее тела. Боже, какой от нее исходил аромат. Магия Банши. Этот запах просто сводил его с ума. Хотелось просто сжать ее в своих объятиях и просто дышать ею. В конце концов, она поймала Марка за руку и потянула в спальную комнату. Толкнув его на кровать, она повесила на плечо, откуда ни возьмись материализовавшуюся спортивную сумку и попросила его подождать пару минут. И это стоило любых ожиданий. Она появилась в дверном проеме, облаченная в короткие латексные сапожки на длинных каблуках, латексные шортики и такой же корсет. Ее шею сдавливал широкий кожаный чокер с острыми металлическими шипами. Все ее одеяние было черного глянцевого цвета, отражавшего свет ламп. Каждая деталь словно прилипла к ее коже, подчеркивая ее совершенство.

Решив окончательно поразить Марка своими штучками, она задрала правую ногу вертикально вверх, как делают гимнастки и балерины, прямую как струна. Поймав ее руками, она повернулась, чтобы оказаться в самом любопытном свете. И стоя так, она пошло улыбалась, купалась в восхищениях Марка. Ее фигура была эталоном вожделения мужчин, ее манеры охотницы за удовольствием обещали невероятные доселе приключения. Да что говорить, просто сводили его с ума. Для Марка это был самый настоящий снос башни, сброшенным с неба роялем. Именно таковыми были его самые красочные фантазии, именно такой подарок судьбы он желал превыше всего глубинах своего сознания.

– Убей! Убей меня, сучка! – рычал он, когда ее рука вцепилась ему в горло.

***

Утро наступило в послеполуденное время. Марк оторвал голову от подушки, огляделся и в течение последующих пяти минут заключил, что все вчерашние события сном вовсе не являлись. Он был один в комнате, а от девушки и след простыл. Жутко болела голова, давление зашкаливало, а сердце все еще билось, как псих о стену психушки. Марк встал, взял недопитый стакан со столика и решил пройтись по номеру. В душевой он нашел Курта, распевавшего под струями воды бравые немецкие песни времен Третьего рейха. Он, в отличие от Марка, явно чувствовал себя превосходно.

– Доброго утречка, камарада! – поприветствовал Курт, выйдя из душевой.

– Ага! – ответил Марк.

– Давай быстрей в душ, мне уже пора валить на работу. Трезвонили вчера.

– Во сколько она ушла?

– Примерно в десятом часу. Тебя будили, а ты только буркнул что-то и дальше спать.

– Понятно.

– А что за дрянь ты мне вчера скормил?

– Нормальная такая дрянь. Ты до утра с ней наяривал. Я уже хотел идти спасать девушку из твоих лап.

– Плоховато, но помню, – ответил Марк, нахмурившись еще больше.

– Голова болит? – спросил участливо Курт.

– Да, раскалывается, – выдохнул Марк.

– Я тебе дам что-нибудь, пройдет.

– Только не какую-нибудь твою ерунду. Ты с каких пор вообще это у себя держишь?

– Да, тебе уже достаточно. А держу я их для клиентов с особыми запросами. Давай вали в душ.

***

Марк стоял под струей спасительной воды и пытался дать однозначную оценку своим недавним приключениям. Правильно ли он поступил, стоило ли это делать и как дальше ему поступить. Разумеется, он поступил правильно. Сейчас правильно. Но что он скажет сам себе, когда Ангела окажется рядом? Когда она посмотрит в его глаза и прочитает его как инструкцию к рулону туалетной бумаги? Допустим, я бы не встретил этих девиц вчера, сильно бы я сожалел об этом сегодня? Однозначно, нет. Нет и еще раз нет. Чертов Курт, опять он. Каждый раз я вляпываюсь в какую-нибудь кучу навоза, и, конечно же, ее подстилает именно он!

Из душа Марк вышел совершенно другим человеком, злым и агрессивным. Проведя ладонью по запотевшему зеркалу, он впился в глазами в прокушенную губу. Предусмотрительный осмотр спины в отражении тоже приподнял настроение характерными царапинами.

– Чччерт! – прорычал Марк, едва не разрываясь от злобы. – Хоть засосы еле видно.

***

Весь путь назад Марк молчал, сидя на заднем сиденье, лишь бы не сорваться. Курт, будто уловив настроение своего друга, тоже не задавал лишних вопросов, и Марк посреди тишины сам того не заметил, как провалился в сон. К тому же, было невыносимо наблюдать еле заметное движение автомобиля в нескончаемой дорожной пробке. Проснувшись спустя час, он почувствовал себя на подъеме душевных сил, голова перестала болеть, а рядом на подстаканнике ждал свежий кофе. Сама машина быстро приближалась к Нью-Йорку.

Марк молча выпил кофе, нащупал в кармане увесистый пресс денег и со смаком пропустил сквозь сознание самые яркие эпизоды вчерашнего дня. Стоит признать, это был настоящий жесткий трах, да такой, что было мочи. Акт величайшего освобождения из плена обыденности, редчайший подарок судьбы-подставщицы. Все было невероятно здорово, как тогда, в счастливые студенческие годы. Нужно все-таки поблагодарить Курта, заключил он.

– Все нормально, дружище, я вел себя как жалкий трус, – сказал Марк Курту, хлопнул его по плечу. – Это действительно был самый сказочный день в моей жизни.

– Ага, будет что вспомнить, – ответил Курт. – А все эти внутренние терзания, муки совести и прочие стенания – это все от нерешительности. Не бери их в голову, ты все сделал на отлично.

– Эмм… Это были проститутки? – неожиданно спросил Марк.

– Мм… – загадочно промычал Курт.

– Я знаю, что ты мне никогда не врешь, так да или нет? – настаивал Марк.

– А с чего ты так решил, что они проститутки?

– А от какого лешего у нее вдруг завалялся в сумочке латексный костюм?

– А, ну да, моя тоже была в таком же, – мечтательно процедил Курт. – И как они умудряются в них протиснуться?

– Так они проститутки, да или нет?

– Да, мать твою! Это были дорогущие проститутки! Счастлив, наконец? – взбесился Курт.

– Спрашиваешь! – довольно усмехнулся Марк и мягко ударил кулаком по плечу Курта. Он не мог не вспомнить худенькую невыразительную фигуру Ангелы и сравнить с шикарными похотливыми формами своей вчерашней спутницы, чья выдающаяся грудь и крутой зад к чертям разрывали латексный наряд, вместе со всеми его сомнениями и сожалениями.

***