Три шершавых языка

Внутри дома вспыхнул дикий хаос, что-то непрестанно продолжало громыхать, словно по какой-то лихой инерции. Дверь резким рывком распахнулась, и на пороге предстал Деревенщина, с лицом, выражавшим невероятную раздраженность наглостью посетителя. Сам же он явил себя миру в своих любимых спортивных штанах и халате, наброшенном на голое тело, но не прикрывавшем его груди и живота. От него несло перекисшим алкоголем и сигаретами, а из дома вырывалась громкая мелодия какого-то рекламного ролика. Он был один, как всегда один, потому как ненавидел человеческую породу.

Деревенщина оглянулся по сторонам и кроме Ангелы обнаружил на себе еще с десяток глаз людей, привлеченных возмутительным поведением его гостьи. Но делать было нечего, пришлось на порядок умерить гнев и спрятать пистолет, который он сжимал в руке за входным проемом.

Недолго думая, он схватил ее за плечо и, грубо втянув через порог, толкнул вглубь гостиной. Затем закрыл дверь на замки и встал, нагло рассматривая ее. Просто так ты уже не уйдешь, стерва, рассуждал он.

Ожидания его не оправдались. Вместо испуга он получил стальной взгляд гостьи, вонзившийся в его глаза, от которого даже в такой жаркий денек у него мурашки побежали по коже.

– Я Ангела, – представилась она, стараясь в каждой букве показать отвращение к собеседнику.

– Опа! Меня предупредили, что я рискую столкнуться с тобой. В штаны наделать можно, какая ты страшная, – усмехнулся Деревенщина.

– И мне нужно кое-что сказать.

– Ну, тогда я готов, цыпа! Поговорим как следует, – согласился он, а затем, натянул и выпустил пояс своих брюк, что был резинке.

– Ты, похоже, не воспринимаешь меня всерьез! Увы, приспешники чертей столь низкого пошиба не особо чувствительны к опасности.

– Баба она и есть баба, – бросил в ответ Деревенщина. – Говори, что надо, и я начну разукрашивать твою физиономию.

– Мне нужно, чтобы у тебя не было никаких дел с Марком, и ты отошел от него.

– Серьезно? – удивился Деревенщина. – Это ты-то решаешь? Я еще должен был твоего дозволения спросить, тупая сука? Ты еще не извинилась за то, что сделала, а я тебя заставлю извиниться.

Понимая всю бесполезность своих требований, Ангела, совершенно не выражая каких-либо эмоций, схватила Деревенщину за горло, подняла и, протащив через всю гостиную, пригвоздила к стене. Он был выше ее и касался пола ногами, потому она повернула руку вместе с его шеей, так что его ноги теперь стали болтаться в воздухе. Но и Деревенщина тоже оказался парень не промах. Он обеими руками схватился за запястье Ангелы и приготовился ударить ногой как следует. Но к его величайшему удивлению, Ангела все же успела совершить какой-то замысловатый виток рукой, в которой болтался наш новый знакомый, и он грохнулся на свою голову об пол. Сознание на секунды покинуло его, и руки вокруг запястья расцепились.

– Похоже, нужно понизить тон разговора, – продолжила Ангела, стоя над жалким мешком навоза, коим сейчас выглядел Деревенщина.

– Сучка, я убью тебя, – рычал тот, выбираясь из неудобного положения и решаясь на бросок.

Но то, что сделала Ангела дальше, поразило бы еще больше любого из нас. Она спокойно подошла к дивану и уверенно отбросила подушку, под которой ждал своего часа Десерт Игл пятидесятого калибра. С легкостью профессионала она сняла пистолет с предохранителя, взвела курок и не думая выстрелила.

Пуля пролетела настолько близко к Деревенщине, что на пике своего испуга и концентрации всех психических и умственных сил он почувствовал тепло, исходящее от нее, увидел насечки на ее поверхности, отметил, как она медленно вращается, услышал, какой пуля издает вибрирующий звук. Удар, и она врезается в половине дюйма от его головы в стену, выбрасывая из нее сотни мелких кирпичных осколков, прямо под кожу его черепушки.

Со своей атакой он решил повременить. Теперь следует ждать, теперь правильней показать вежливость.

– Ты вообще серьезный человек, таким оружием баловаться? – возмущалась Ангела. – Представляя тебя с такой пушкой в руках, я вижу жалкого трусливого подонка с мелкими причиндалами, а не профессионального убийцу. Давай-ка посмотрим, что у тебя еще есть, – поинтересовалась она.

Свободной рукой Ангела перевернула тяжелый диван, ко дну которого, как оказалось, были прикреплены дробовик и пара пистолетов-пулеметов с запасными магазинами к ним. Глупо было бы не отметить, с каким предвкушением она ласкала взглядом свою новую находку.

Небрежно вышвырнув пистолет, она достала укороченный МP-5 и дополнительный магазин к нему, засунув его наполовину в рукав левой руки. Затем она как-то замысловато накинула на шею ремень, зацепив его за локоть, явно с навыками профессионала сняла его с предохранителя, взвела и принялась короткими очередями крушить все то, что привлекало ее внимание в комнате. В итоге досталось телевизору со стереосистемой и приставкой, холодильнику, рабочему столу с ноутбуком, кухонному гарнитуру, через закрытую дверь унитазу с бачком, битком забитому мини-бару, встроенному шкафу с одеждой и почему-то в определенной точке в стене, где, как оказалось, это чудо хранило свои пенсионные накопления.

Выпустив один магазин, она за доли секунд установила второй, ловко привела оружие в боевое положение особым способом, как это любят демонстрировать съевшие на этом собаку профессионалы, и прицелилась.

– Не вздумай шевельнуться, пока я не уйду, – сказала она и с невозмутимым видом продолжила уродовать мужскую берлогу. Завершила она свое выступление тем, что воронками выстрелов описала полулежащую на стене фигуру несчастного Деревенщины.

– Спасибо за твое гостеприимство, дедуся! – поблагодарила она. – Лет так тысяч пятьдесят не развлекалась подобным образом! Ну а мне, пожалуй, пора. Тебе же остается подумать над моим предложением. Второй раз увидишь меня, туши свет.

– Значит, ты одна из верховных, – захрипел Деревенщина, отплевываясь от кирпичной пыли и пытаясь разлепить засыпанные штукатуркой глаза. Горло у него тоже было не в полном порядке после работы ее нежных рук. – Ух ты, какая великая честь, – продолжил он. – Одна на восемь миллиардов, надо же! Видать, ты большую шишку обслуживаешь, раз тебе дали эту работенку.

– Закрой свою гнилую пасть, огрызок! – ответила она. – Твою жизнь я заберу, когда захочу, а разрисованную шкуру сниму с еще живого тела в качестве трофея. Но и дальше для твоей душонки все пойдет не по плану. Мои полномочия это позволяют. Ответ! – резко приказала она и глубоко ткнула раскаленное дуло автомата в его голый живот.

– Я понял, я понял! За милю к нему не подойду. Отпусти!

– За своего дружка тоже не беспокойся. С ним я еще поговорю. До свидания! – спокойно попрощалась Ангела, швырнув в угол теперь бесполезное оружие.

– До свидания, воительница!

Убедившись, что цоканье ее туфель было достаточно далеко, Деревенщина принялся ускоренно протирать глаза, затем подскочил к дивану и, вырвав дробовик, поковылял с ним до двери. За ним следом бросились вся его четверка ротвейлеров и нерешительно встала за его спиной. Но ее уже и след простыл. Сделать один важный звонок было теперь его острейшим желанием.

Глава 34

Невероятным везением, но Марку удалось на свой день рождения собрать всех дорогих ему людей. Всегда почему-то было тяжело устроить так, чтобы два его лучших друга оказались в одно и то же время в одном и том же месте. Что Курт, что Ангела уже не раз отказывались участвовать в совместных мероприятиях, оправдывая это внезапно накатившими заботами. Потому всегда были выезды за город вместе с Ангелой, а походы в бар исключительно с Куртом. Каково же было его удивление, когда в ответ на приглашение Курт дал свое искреннее согласие.

Празднование решили организовать в комфортном бунгало на берегу моря, с хорошим пляжем, местом для барбекю и великолепными видами на закат, как обещал рекламный проспект.

В назначенный день Курт появился в дверях как раз в то время, когда Ангела заканчивала свои хлопоты на кухне, а остальная группа гостей, из числа коллег по работе и прочих знакомых, уже успели немного выпить. В руках он держал бутылку дорогого вина.

– Я прошу прощения за свою задержку, застрял в пробке, – оправдался он.

– Заходи, дружище, – ответил Марк. Я очень рад, что ты смог прийти. Это очень много значит для меня.

– Ты один встречаешь гостей? – спросил Курт. Марку же показалось, что он подразумевал отказ Ангелы видеть его.

– Ты уж прости Ангелу, – успокоил его Марк, – она сегодня царь и бог на кухне. Мы хоть и решили не затруднять себя со стряпней, но она все же вызвалась приготовить кое-что незабываемое. Наконец-то ты оценишь ее мастерство, готовит она лучше всех похвал.

– Хорошо, только буду рад, – равнодушно ответил Курт.

– Ну, я не знаю, что это между вами, – протянул Марк, – но сегодняшний день, думаю, должен стать знаковым событием. И я надеюсь, вы помиритесь рано или поздно.

– Нет-нет, я не то имел в виду. У нас нет ничего такого, – прервал его Курт. – Я просто хотел выразить ей пару слов восхищения по поводу ее недавнего концерта. Это стоило целой жизни.

– Ты и вправду был на ее последнем концерте? – спросил Марк, раскрыв глаза от удивления. – Эх, жаль, мне того же сделать не удалось.

***

Поначалу вечер был просто великолепный. Такое бывает, когда собираются вместе умные и много повидавшие в жизни люди. Хотя общий разговор практически не прерывался и каждый живо участвовал в нем, все-таки два наших героя пока и слова не проронили друг другу. Кроме того, казались какими-то пришибленными, когда требовалось парировать мнение собеседника.

Но несмотря на это, Ангела и Курт произвели сильное впечатление на гостей, ведь действительно редко встретишь таких богатых глубокими познаниями людей, способных поражать, воодушевлять, поддерживать и направлять в нужное русло, к интересной мысли. Редко вспомнишь столько смеха, юмора, восторга и звуков восхищения, как сегодня. А тем более, не всегда удается сказать что-то свое и быть услышанным. В ход пошли визитки, пожатия рук и искренние пожелания увидеться в ближайшем будущем.

Постепенно гости начали расходиться. У кого-то дети, кому-то завтра рано вставать, и в итоге к девяти часам вечера осталась семейная пара – друзья Ангелы и один из молодых коллег Марка по имени Пит. Тому и делать в принципе было больше нечего. Именно с этой секунды, словно по какой-то скрытой команде, Курт и Ангела принялись вести между собой спор, маневрируя при этом на нижней планке напряженности. Вместе с тем, и предметы обсуждения выбирались более чем странные, совсем не подходящие для сегодняшнего события, и касались совсем не друг друга. Но и остальным не все было ясно, о чем они ведут разговор.

А началось все с того, что Марк принялся обсуждать с семейной парой пригородное местечко, которое они облюбовали для жизни. Курт мягко высказал мнение, что район действительно великолепен, но людям с высокими амбициями стоило бы еще раз взвесить свое решение.

– Возможно, он просто замечателен для людей, склонных к тишине, уюту, постоянству, – вставил он, – но для Марка и Ангелы он не годится. У них, возможно, будут дети, шум, хлопоты и заботы, и именно потому лучше жить где-нибудь в городе, вблизи работы, приносящей достойный доход, где он будет пропадать целыми днями. Только в таком случае станет легче обеспечивать семью и, наконец, заработать на дом рядом с океаном. Ты же об этом всю жизнь мечтал? – пытался подтвердить свою мысль Курт.

– Я категорически не согласна, – влезла в обсуждение Ангела. – Место, где ты растешь, где проходят твои лучшие годы, имеет огромное значение для каждого из нас. Я могу с закрытыми глазами отличить человека, выросшего в шумном городе, от того, чье детство проходило где-нибудь в пригороде. И это отличие будет не в пользу городских.

– Но нужно еще и зарабатывать для семьи.