Тайны забытых миров

Можно уверенно считать, эти «сотни каменных крепостей» и «тридцать тысяч дасов» (дасы или тасы – название племени) в северных предгорьях Саяно-Алтая имеют глубокие местные корни, и нет оснований для привлечения отдаленных в территориальном и этническом отношении аналогий. Все эти предположения подтверждаются топонимическими и археологическими материалами.

Отсюда вытекает возможность, комбинируя археологические данные юга Сибири и сообщения некоторых частей гимнов «Ригведы», установить, как географию обитания андроновских праариев, так и среду обитания народа пани – дасов.

Со временем жизнь перешла в мирное русло, и оба народа стали проживать по соседству, перенимая друг у друга идеи и традиции. Межплеменные столкновения происходили реже и носили больше разведывательно-авантюрный характер.

Потомков «отделившихся» (оставшихся) после «братоубийственной» войны у сибирской реки Тирасы (современный Чулым) мы знаем под именами: саки (скифы – шаки, шакшылыги), сагайцы, хонцы (гуны), теле, динлины (тагарцы), баджанаки (сабаны), сэбэры (сувары), табаны (паны), куманы (печенеги или половцы), кумандийцы, енисейские киргизы и т. д. Баджанаки – 1) союз тюркских племен, возглавляемый сабанами (са/паны) и называемый в Киевской Руси печенегами; 2) одно из названий сабанов.

Царство андроновских племен

В попытках разобраться в общих чертах с царством индоевропейских племен Сибири и миграционных путях на Саяно-Алтай, мы сталкиваемся с очередными трудностями. В специальной литературе практически нет существенной работы, которая была бы посвящена данной проблематике. Значит, без параллельного рассмотрения и анализа «Ригведы», главного источника по истории андроновских племен, нам не решить вопрос об их сибирской прародине. Хотя бы отдаленно представить картину покорения индоевропейскими племенами юга Сибири мы все же можем попытаться.

«Общий обзор логично начать с риг ведийской географии – областей, расположенных в северо-западном углу Индостана. Считается, что первые волны ариев появились здесь примерно в середине II тысячелетия до н. э. И этот процесс растянулся на многие столетия, когда все новые и новые группы иммигрантов спускались с гор Гиндукуша в речные долины Пенджаба и Кашмира, а затем «продвигались по Индии в направлении с северо-запада на юго-восток на колесницах, громя туземные племена, разрушая их крепости, захватывая добычу…и постепенно смешиваясь с ними». Склизков Ю. А. «Человек, земля и небо в древней Индии». Абакан, 2002).

Откуда арии, потомки арьяманов (арманов), могли прийти на север Индии и Иран? По этому вопросу имеется множество гипотез, в том числе и «северная», так называемая андроновская, которая многими учеными была признана научно обоснованной и убедительной. В археологической литературе культура этих мигрантов известна как андроновская в честь деревни Андроново, расположенной на юге Красноярского края и севере Хакасии. В этих местах С. А. Теплоухов впервые в 20-е годы ХХ столетия исследовал захоронения этой культуры.

Ученым пока не удалось восстановить картину переселений европеоидных андроновцев. Еще совершенно не исследована, а по существу, даже не поставлена проблема места и времени разделения общих предков саяно-алтайских народов и индоариев – предков некоторой части индийцев.

Многие исследователи сходятся во мнении, что разделение индоиранцев на индоариев и ираноязычных ариев произошло еще на севере примерно в середине II тысячелетия до нашей эры. Двигались эти две родственные ветви на юг по разные стороны Южного Урала и степей Казахстана: индоарии по европейской, а иранцы по азиатской стороне (условные направления). Те арийцы, которые остались в Иране, назвались иранцами, а те, которые ушли в Индию, – индоарийцами. Мы же, соглашаясь с научно обоснованным «северным» происхождением, приводим немаловажные доводы в качестве указания на более «восточную» (Обь-Чулымскую) прародину ариев. И вот почему.

Андроновская культура охватывала огромные пространства от Южного Урала до Среднего Енисея. Во II тысячелетии до нашей эры, в лесостепных районах Южной Сибири, Среднего и Верхнего Приобья уже могла существовать культура андроновцев. Их памятники имеются и в лесостепном коридоре между Минусинской котловиной и степями по верхнему течению р. Оби, включая бассейны рек Мрассу и Томь. На востоке они известны по всей Минусинской котловине, как на левом берегу Енисея, так и на правом, и не только по побережьям рек, но и в глубине степей северных предгорий Саяно-Алтая. И то, что андроновские следы находят в предгорьях Алатау и Восточных Саян, доказанный факт. Поэтому понятие «андроновская культура» в Южной Сибири включает в себя комплекс близкородственных культур. Этот важный момент мы рассмотрели в главе «Сибирские пани». Понятно, что культуры западных и восточных андроновцев имели некоторые различия.

Начнем с того, что в период раннего бронзового века (в окуневскую эпоху) климат Южной Сибири был теплее современного, но все же, как отмечают ученые, чуть прохладнее афанасьевского периода. На бескрайних степных просторах, простирающихся от Уральских гор до Саяно-Алтая и от Сибирской тайги до полупустынь Средней Азии, начали активно расселяться многочисленные племена. Случилось это освоение доисторических пространств Евразии в то время, когда окуневские паны на берегах Абакана и Енисея ваяли из каменных глыб своих причудливых и фантастичных идолов (порой со змеями). Эти племена обитали по отношению к андроновским племенам (праариям) на восточной окраине Алатау, как бы «на краю света» (со слов пани).

В южной лесостепной полосе Сибири до Енисея (Обь-Чулымье) широко разрослись леса, боры и рощи. В степях луговых трав было в изобилии. Степные приточные реки Обь и Чулым наполнились водой, отчего Обь стала, как напишут древние иранцы в своих текстах, «очень полноводна и широка, даже бесконечна в своей величине». Богатый и длительный травостой создал удобные условия для кочевого скотоводства, что позволило этим племенам хорошо адаптироваться в открытой степи. Их конские табуны и тучные стада скота быстро поедали сочную траву, и нужно было перегонять их на новые пастбища.

По своему облику эти скотоводы-кочевники были ярко выраженными европеоидами и говорили они на одном из языков индоевропейской языковой семьи. За животными кочевали не только народы индоевропейской, но и древнетюркско-угорской и самодийской семей, которых античные историки спустя столетия назовут скифами-гипербореями.

Многие ученые полагают, что представителями самой восточной ветви этого индоевропейского массива являются андроновцы Обь-Чулымья, включая и Барабинскую лесостепь. (Чтобы избежать лишних усложнений, указанный пласт андроновской культуры будем называть сокращенно «Бараба», а андроновские племена федоровской группы – андроновцы-«ф»).

Конечно же, это были те самые праарии, которые, попав в Индию, создадут ведические тексты. Найденные же в степных областях Обь-Чулымья памятники эпохи бронзы выглядели как следы вылазок арийских дружин. Но выводы, сделанные по результатам раскопок последних лет, указывают на то, что арии здесь жили продолжительное время. Однако, что-то заставило их покинуть насиженные места и отправиться в далекие края.

Вероятно, свою роль сыграло избыточное увлажнение тайги, отмечаемое палеогеографами или какие-то иные факторы. Но это уже другая историческая загадка, которую нам еще предстоит разрешить. В специальной литературе практически нет существенной работы, посвященной анализу материалов андроновских поселений Верхней Оби или Обь-Чулымья, а также Среднего Енисея.

Именно сибирские праарии, как и западные их родственные племена Казахстана, Южного Урала, принесли для этих стран новые языки и верования. Ариями, по мнению некоторых исследователей, могли оказаться племена андроновской культуры.

На данной территории археологический материал выделил огромный пласт андроновской культуры, так называемой федоровской группы. Носителями этой культуры и были теми скотоводами и земледельцами бронзового века, которые обитали на юге Сибири и в Казахстане во II тысячелетии до нашей эры.

Проблема происхождения андроновской-«ф» культуры дискуссионна. Существует мнение как о генетической преемственности так называемых алакульских и федоровских древностей, так и об их генетической обособленности. Нет единства и по вопросу этнических носителей федоровской культуры. Исследователями высказаны гипотезы об их древне угорской и индоиранской принадлежности, но мы не исключаем и древнетюркский след с гаплогруппой R1b – родственной для индоевропейской R1а.

Еще с незапамятных времен многие европеоидные народы кочевников могли произойти не только из праиндоевропейских, но также из смешавшихся с ними древнетюркскими племенами. По исследованиям ДНК-генеалогии, некогда представители этих двух языковых семей (праиндоевропейский R1a1 и тюркский R1b1), принадлежали единому братскому роду R1. Много тысячелетий назад оба рода вышли из Южной Сибири.

«Тюркскоязычные R1b1 мигрировали с востока, ариеязычные „праиндоевропейцы“ мигрировали с запада. В глубокой древности и те, и другие прибыли из Южной Сибири. Маршрут прибытия их в Южную Сибирь тоже достаточно проработан с позиций ДНК-генеалогии…Это же относится и к физическому типу населения, поскольку как „праиндоевропейцы“ R1a, так и „пратюрки“ R1b не только европеоидны, но и вообще принадлежат к одному роду R1. Нетрудно и перепутать, что и произошло» (Клесов А. А. Общие принципы ДНК-генеалогии. Вестник Российской Академии ДНК-генеалогии. 2009).

Процесс интеграции европеоидных афанасьевцев (гаплогруппы R1a) с окуневцами (условно гаплогруппы R1b) археологами фиксируется по смешанным афанасьевско-окуневским памятникам и появлению метисных типов.

Южная степная полоса Сибири (от Оби, верхнего Чулымья до Енисея) была заселена европеоидами еще с эпохи палеолита. Значит, арии могли прийти на полуостров Индостан не только с севера, т. е. из Южного Урала и Средней Азии, но и из далекой Сибири. Их «боевые машины» в виде колесницы наводили панику на местных жителей. Упоминания об этих боевых колесницах многократно встречаются в Ведах.

В хозяйственно-бытовом плане представители этой культуры фактически не отличались от древних индоиранцев. Праарии Обь-Чулымья были больше скотоводами, чем земледельцами, хотя обладали навыками земледельческого труда. Они имели металлургические очаги в предгорьях Алатау, обрабатывали медь и бронзу, строили многоэтажные жилища (см. карта-схема № 11), а также изготавливали глиняные сосуды без помощи гончарного круга. Их социальная структура включала жрецов-шаманов, военную знать и простолюдинов. Языковая и культурная общность андроновцев, еще не разделившаяся на индийцев и иранцев, существовала в Обь-Чулымье вплоть до середины II тысячелетия до нашей эры. Эта общность и могла явиться исходной для серии арийских вторжений не только в соседний Саяно-Алтай, но и в далекие Европу, Индию и Иран.

Потомки одной из ветви обь-чулымских андроновцев займут Иран. Они и напишут в своих священных текстах «Авесты», что их прародина называлась страной Арианам-Вайджа (вар. Аирйанэм-Ваэджа, Айриана-Ваэджо, Аирьяна Ваэджо, Арйана Вэджа) и находилось это царство у некой могучей реки Даити. О местонахождении Даити и самой страны Вайджа мы поговорим чуть ниже.

В «географической» поэме «Авеста», кроме страны Арианам Вайджа, упоминается Ангра Манью – божество северного мрака и зла, который породил «Змея рыжеватого», возможно, Алу или Валу. От «рыжеватого» (красного) змея в неисчислимом множестве расплодились змеи и, вследствие заточения ими солнца и утраты силы его света, «создали холод и зиму».

У енисейских киргизов иранский Манью сохранился под географическим названием «Мана» или «М?нi» – сказочная страна вечной молодости и вечного лета. В этой сакральной стране и был рожден «Рыжеватый», то есть Красный Змей. Другое значение слова «ала» – красный (алый). У хакасов он сохранился как Ала пиг (Ала бег) – имя родоначальника хакасского рода (сеока) «Хызыл хая» (Красная скала). Есть соблазн связать родоплеменную группу хакасов «хызылар» («красные») с «Чи-ди» («красные ди») – сибирскими динлинами, т. е. скифами тагарской культуры.

Вероятно, антропологический фактор, то есть, рыжеволосость местных племен, также мог послужить поводом называть их древнего тотема Рыжеватым или Красным Змеем. На наш взгляд, под метафорой «Змей рыжеватый», или Вала (Ала), с «демонскими» пани скрываются воинственные племена туранцев-окуневцев Саяно-Алтая. Под натиском этих окрепших племен предки арийцев «первой волны» в начале II тыс. до н. э. отправились в свой исторический поход на запад до Балкан, затем на юг – в Индию и далее в Иран.

Геродот сообщает древнюю скифскую легенду о переселении предков скифов, которых следует связывать с народом пани. Змея в народной мифологии – воплощение злого начала – символизирует враждебных пришельцев, изгнавших неких киммерийцев и невров (потомков сибирских андроновцев) из их мест обитания. Этим местом «золотого века» праариев, а позже скифских саков (сагайцев), как нам представляется, и была земля Мани или сменившая ее М?нi (небесная земля хакасов).

Образ змеевидной Алы (Валы) – горной обители сакральной земли Мани – и мог послужить прототипом иранского бога зла Ангра Манью, породившего Красного Змея. От Рыжеватого (Красного) Змея в неисчислимом множестве расплодились люди-змеи. Предводителем этого древнесакского племени, родившимся в пещерной обители от своей матери – полузмеи Аби (Апи), и был легендарный Скиф (Скип).

Создание «холода и зимы» вследствие заточения солнца приписывалось ариями, скорей всего, демонскому племени пан, или пани, почитавшему «Змея рыжеватого» – Красного Ала бига, т. е. змеевидного Валу. Данный образ змеи и послужил причиной считать ее «божеством северного мрака», «враждебной силой и источником зла» для некоторых индоевропейских народов, включая и киммерийцев. Если верить ассирийским источникам, где говорится: «киммериец этот из страны маннеев и в Урарту вступил», то и предки киммерийцев являются выходцами из сибирской страны Мана.

Карта-схема № 16. Киммерийская страна Манна или сибирская сакральная Мани (М?нi) – страна мертвых и бессмертия.

Наверху, между северными отрогами горной цепи Ала (Вала – пещера) и горой Туманная (Сологонский кряж), стрелкой указан мифический вход в страну мертвых. Она проходит через современную реку Чулым, названную индоевропейцами Раса, а позже Тираса. Геродот описал «братоубийственную» битву киммерийских царей у реки Тираса, где «могилу царей можно видеть еще и поныне». Что касается захоронений киммерийцев (кимеров) или «могилы царей», то они в большом числе встречаются в этих местах.

Чуть южнее «ворот Аида», в «пещерном» святилище земли Мана находятся в огромном количестве каменные изваяния, курганные сооружения и ритуальные места, которые нужно соотносить с «манами» – душами усопших. Мы их знаем, как мани (сан., тиб., монг.) – камни с надписями или с выгравированной на них мантрой, стоящие на горах, на перевалах, в местах паломничеств.

Выше мы указали не только названия стран мертвых или рая, но и имена богов и духов, происходящих от корня «ман». Наименование древней Маны сохранилось как система гор Ког/менские (Небесный Мен), а также в древнетюркской письменности как «Ког мен жир» – Киргизская страна. Страна Мани (иногда М?нi) соответствует Мен-су – Минусинской котловине современной Хакасии.

Как нам представляется, этноним «киммериян» (киммерийцы) нужно выводить от древнейшего гидронима «ким» – река, т. е. «люди из воды – Ким». В Южной Сибири имеются реки Ким, Каа-Хем, Кем, Ары-хем. Две реки – Малый Кемчуг и Большой Кемчуг – берут свои начала в районе г. Красноярска и впадают в Чулым (Тирас) на севере. Возможно, название г. Красноярска происходит от тюркско-булгарского «Кызыл джар», что переводится как «Красный Змей».

Народ по имени «киммериян» описан в «Одиссее» Гомера 11.14 (около конца VIII века до нашей эры) как живущий в стране тумана, холода и тьмы, на краю света и у входа в Аид. Напомним, индоарии краем земли нарекли пещерную страну Валу, где удерживались священные коровы – «лучи Солнца». Греки же Аид располагали в горной области Мани. (См. миф о Пелопонесской пещере – вход в потусторонний мир Аида. Там, в стране Мани, и содержались коровы Гермеса, отца Пана).

В поэме «Одиссея» есть описание земли, где почти постоянно светит солнце и где один чабан (см. тюр. «шо/пан» – пастух) скрывается со своими овцами на закате дня. Кстати, Анаксимандр – ионийский (яванский) философов Древней Греции – считал, что где-то на севере должны быть очень высокие горы, за которыми солнце и поворачивает на восток. Тень, отбрасываемая этими горами, создает феномен ночи.

Поэма Гомера содержит рассказы об опасных приключениях Одиссея на его пути домой, в родную Итаку. Он вынужден был скитаться в течение двадцати лет. По ходу повествования этот герой попадает в край «печальной области» и «безотрадной ночи», где у входа в Аид проживают «киммерияне» (киммерийцы). Вероятно, речь идет о «пещерной» прародине тюрков под названием Хон (пещера Эргене Кон). У хакасов сохранилось слово «хон» (ночь или тьма) (см. хак. «хонарга» – провести ночь до утра).

Посредниками в передаче этой легенды от панов Сибири к пеласгийским народам Греции могли быть те же паны – яваны из Малой Азии. О кочевом племени пеласгов или тех же яванов (ионийцев), прибывших в Малую Азию, а затем и в соседнюю Грецию, как «союзниках троянцев» писали Страбон и сам Гомер.

Как мы предположили выше, истоки догреческих пеласгов ведут в Южную Сибирь, к первым скотоводам-кочевникам, носителям окуневско-андроновских культур юга Сибири (II – середина II тыс. до н. э.) Кочевой образ жизни вообще являлся отличительной чертой степной конно-железной цивилизации андроновцев.

«Пеласги были племенем, постоянно кочевавшим и весьма подвижным, оно достигло большого могущества и затем сразу пропало, как раз во время переселения эолийцев и ионийцев (авт. панов – яванов) в Азию» (Страбон. Книга 13. Глава 3).

«Так, их (кавконов) считают, подобно пеласгам, аркадским племенем и, как и пеласгов, кочевым племенем. Во всяком случае, Гомер говорит, что они прибыли в Трою (Малая Азия) как союзники троянцев» (Страбон. Книга 8. Пелопоннес. Глава 3).

В основе гомеровских поэм и мифа об аргонавтах-пеласгах лежат, вероятно, предания о кочевом образе пеласгов, включая и легенды о действительных плаваниях. И, конечно же, рассказы пеласгов-ионийцев (яванов), наряду с другими географическими представлениями о далекой и холодной Сибири, вплелись в ткань приключенческого повествования «Одиссеи». Они разукрашены поэтическим вымыслом греческих поэтов.

Вот как описывает Гомер пост андроновских киммериян в «Одиссее», истолкование географической среды которых представляет большие трудности.

«Там киммериян печальная область, покрытая вечно
Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет
Оку людей там лица лучезарного Гелиос (Солнце), землю ль
Он покидает, всходя над звездами обильное небо,
С неба ль, звездами обильного, сходит, к земле обращаясь;
Ночь безотрадная там искони окружает живущих».