Жёлтая виолончель

– Из-за папашки, что ли? – уточнил Жора.

– Ну да, – ответил я. – Не хочу кончить, как он.

– Не каждый, кто пьёт, спивается, – сказал Паша. – И не каждый, кто спивается, убивает милиционера. И не каждый, кто…

– Да хватит! – перебил я. – Это понятно всё. Но он тоже, небось, думал – вот выпью чуть-чуть, ничего не будет. Давайте уж о чём повеселее.

– Тогда пошли, – сказал Жора, вставая.

– Э! – возмутился Паша. – Дайте я хоть оденусь.

Его длинная, тощая, неуклюжая фигура в трусах выползла из-под покрывала, встала вертикально, шатаясь, и угрожающе двинулась к стулу, на котором сидел я. Я в недоумении вжал в голову плечи.

– Ты на штанах моих сидишь, – пояснил он.

Паша приступил к одеванию. Я надел футболку, свитер, куртку. Он в это время всё ещё натягивал штанину на костлявую волосатую конечность.

– Вот, между прочим, – сказал он. – Есть хороший способ, чтобы люди не спивались. Надо в половину бутылок наливать безалкогольное вино. Напился ты, скажем, хочешь продолжить. А не берёт. И перерыв получается в запое.

– Эдак все на самогончик перейдут, – возразил Жора, откинув назад свои роскошные волосы. – Ну, одевайся уже, хватит язычком болтать.

– Я и одеваюсь. Кстати, тоже непаханое поле для улучшений. Как всё сложно… Одну штанину натянуть, потом другую, потом застегнуть всё… Неужели нельзя ничего проще придумать?

– Проще – это платьишко получается, – заметил Жора. – Правда, вряд ли ты будешь его носить.

– Ну, я не это имел в виду, – сказал Паша, запутавшийся в футболке. – Нужна автоматизация. Если я одну штанину надел, то алгоритм, значит, известен. Вторая штанина должна же догадаться, что ей нужно сделать.

– Пошли, – сказал я. – Запаришься тут с тобой. А ты, Жорка, прямо в водолазке пойдёшь?

– Лето же, – Левин удивился вопросу.

– Ну, смотри, – я покачал головой. – Что-то я этим летом даже в куртке мёрзну.

Паша, словно под воздействием моей убедительной речи, вышел из комнаты, стащил с вешалки чуть великоватый чёрный плащ и повесил на себя. На самом-то деле, он его всегда носил. И летом. То есть, настоящим летом, когда тепло. И зимой, хотя и мёрз. Плащ был чудной – пуговицы все оторваны, сзади дурацкий болтающийся хлястик. Паша в нём выглядел пародией на человека. Но все шутки про него мы уже давно израсходовали. Я запер дверь комнаты, мы вышли из блока и двинулись по коридору.

– Вы что, к лифту? – спросил Паша. – Не, я лучше пешком…

– Ладно, – вздохнул я. – Внизу встретимся. Только не заблудись.

Мы с ним разошлись в разные стороны.

– Чего это он? – спросил Жора, вызывая лифт.

– У него новый пунктик, – ответил я. – Собственное здоровье. Он посчитал разницу высоты нашей комнаты и первого этажа и считает, что если спустится на 16 этажей, то потратит столько калорий, сколько нужно на преодоление силы тяжести.

– Так ведь земное притяженьице в ту же сторону направлено, – не понял Жора.

– Ага, – согласился я. – Но ему не объяснишь.

Приехал доисторический лифт. Я нажал на кнопку второго этажа. Двери грохнули, и мы почувствовали на мгновение уменьшение своего веса. Неплохой был разгон. А теперь торможение. Нас сильно прижало к полу. Двери раскрылись. Мы вышли.

– Ну, и где наш атлетик? – спросил Жора.

– Может, споткнулся и голову разбил, – предположил я.

– Скорее, ножки переломал, – предположил Жора.

Я живо представил себе Жору, который катится кубарем по ступенькам, держа в руках две отвалившиеся ноги. Но через пару минут из-за угла выбежал он собственной персоной, запыхавшись и размахивая всеми своими конечностями.

– Быстро я? – спросил он.

– О, да, – сказал я. – Метеор прямо.

– Я мог бы быстрее, – сказал Паша. – Но путь не оптимальный. Лестница зигзагом идёт. То вправо, то влево. Вот если бы по прямой…

– Так это легко, – сказал я. – Выходишь через окно и по прямой вниз шестнадцать этажей. Очень быстро.

Мы направились к выходу из зоны «В». Картина падающего с высоты человека представилась мне ярко, в красках. А вот на улице с красками оказалось туго. Всё больше серости.

– Экспедиция, – произнёс Жора, жмурясь от удовольствия, словно кот.

Да уж, экспедиция. Давно мы в такие не ходили. Отчасти был виноват я, постоянно отказываясь от выпивки. Но в такую погоду… Да и вполне могло оказаться, что это наша последняя возможность совместно выпить.

Мы прошли сквозь проходную, где за мутным стеклом спал охранник, и двинулись к метро мимо второго гуманитарного корпуса.

– Надо было рюкзак взять, – вспомнил я. – В чём бутылки понесём?

– Ну, пакетик можно приобрести, – сказал Жора.

– Левитация – очень полезная вещь, – сказал Паша. – Вот йоги долго себя тренируют, прежде чем все частицы их тела начинают лететь в одном направлении. А с бутылками же всё проще.

– Ты хочешь сказать, что пьяные все немного йоги? – не понял я.

– Нет, – Паша взъерошил свои сто лет не чёсаные волосы. – Бутылка мыслит примитивно. Её надо только убедить, что ей надо лететь вверх. Наверняка это можно сделать за год или два.

– У меня экзамен послезавтра, – напомнил я.

Жорка схватил меня за локоть.

– Тебе под машинку рановато, – сказал он.

Мимо пронёсся синий «Пежо». Блин, мы на переходе. Не заметил.

– Спасибо, – сказал я. – А зачем мы вообще перешли? По той же стороне удобнее идти.

– Так ты же нас ведёшь, – удивился Паша.

– Я вообще не знаю, куда мы идём! – возмутился я.