Чревовещания души. Восемь пьес для театролюбивых интеллектуалов

НИКИТА: Дурочка, радоваться надо…

ЛАРИСА: Я и радуюсь, только все равно мне не нравится…

НИКИТА: Чего тебе опять не нравиться?

ЛАРИСА: Мне? Мне многое не нравится. Например, наша страна не нравится, да и время, в котором мы живем, тоже не нравиться… А еще мне не нравиться…

НИКИТА: (перебивая) А скажи мне, родная, кому? и в какой стране ты нужна? В Японии? Во Франции? Ага, ждут тебя там, не дождутся. Ты и языка ихнего не знаешь…

ЛАРИСА: Французский я на курсах год назад проходила…

НИКИТА: Вот именно – проходила… мимо…

ЛАРИСА: Чего ты все время ко мне придираешься? Не хочешь жить во Франции, поехали в Англию. В Англии тоже, в общем-то, ничего, и от Парижа недалече…

НИКИТА: А ты, Лариса, по-английски шпрехаешь?..

ЛАРИСА: Вообще-то я в школе немецкий проходила, но можно закончить еще одни курсы…

НИКИТА: Можно конечно… Ты уже одни закончила. Ну, пригодились они нам?

ЛАРИСА: (глядя на шкаф и закатив глазки) Нам – не знаю, а мне…

НИКИТА: (не слушая ее) Но и потом о времени, в коем мы живем… Дорогая, времена – они тоже бывают разные. Я бы не хотел бы с тобой оказаться в средних веках…

ЛАРИСА: Это еще почему, Шутихин?

НИКИТА: Да тебя, Шутихина, как подлинную колдунью, сразу же инквизиторы на костре сожгли бы, а меня за сокрытие ведьмы четвертовали бы к чертовой матери…

ЛАРИСА: (кокетливо) А меня, должно полагать, приняли бы за ведьму исключительно за красоту и ум…

НИКИТА: Почему ты так думаешь? Ларчонок, тебя бы приняли за ведьму, исключительно за то, что ты ведьма, несмотря на твою красоту и ум…

ЛАРИСА: (обиженно) Слушай, хватит стебаться, допивай пиво и ложись спать… (взглянув на балконную дверь) Но сначала вынеси ведро с мусором!

НИКИТА: Что? Опять? И так всегда… Нельзя было, что ли, это сделать днем?

ЛАРИСА: Некогда было… Я тебе его сразу хотела дать, а ты со своими приставаниями и разговорами совсем голову заморочил.

НИКИТА: (недовольно бурча под нос) Да-да, конечно, дел у тебя невпроворот, детишек мал-мала…

ЛАРИСА: Хватит нудить… Нудист бесстыжий! А вы бы, Никита Петрович, сами посидели бы дома, да посмотрели – сколько дел у женщины, коя занимается домашним хозяйством… (приказным тоном) Иди, неси!

НИКИТА: (нехотя идя на кухню) Прямо как в анекдоте, только ножи, почему-то, как были тупыми, так и остались.

Шум на кухне, стучит входная дверь. Убедившись, что муж ушел, Лариса открывает дверь на балкон…

ЛАРИСА: Давай быстрее, пока он ушел…

В комнату входит замерший мужчина (переодетый Никита) в дубленке, в шапке ушанке, с опущенными клапанами, и с замотанным шерстяным шарфом лицом. При этом он трясется и бьет себя по бокам. Лариса бесцеремонно выталкивает его, даже не поцеловав на прощание.

…(по-французски) Le mien par le chemin, pars. Viens demain… Пока, мой дорогой, увидимся завтра! Au revoir!

Выпроводив любовника, Лариса включает ночник и, выключив основной свет, снимает халатик и остается в ночной рубашке. Садится на край кровати и начинает причесывать волосы.

…Слава богу, ничего не заметил. Вот был бы скандал. И угораздило же его вернуться на пару часов раньше обычного. А еще, черт языкастый, полчаса лясы точил, чего только не плел… (смотрит на балконную дверь) Как только мой французик на балконе не окочурился, как в отечественную кампанию 1812 года. Хорошо еще, что на улице минус три, а не тридцать… (потягивается) А вообще… вот было бы здорово уснуть сейчас и проснуться во Франции 16 века и, на крайняк, Англии 18… В каком-нибудь роскошном особнячке, к примеру сказать, сэра Гамильтона…

Лариса, закончив причесываться, откидывает одеяло и ложится в кровать, заложив руки за голову и мечтательно глядя в потолок.

…Мечта идиотки! Впрочем, а что нам русским баб еще остается, ежели графьев да баронов еще в 17 к праотцам отправили. Выродки мы все. Иссяк источник голубой крови. Где они лихие кавалергарды, благородные гардемарины, пылкие корнеты, остроумные поручики? Где она белая кость, цвет нации… Осталась одна мразь и серость. Расплодились ничтожества, как крысы в грязных, затхлых трюмах неизвестно куда плывущего корабля. Судно тонет, все бегут, а мне бежать некуда и не на что…

А мой благоверный козлик еще и патриот своей Родины, ни за что эмигрировать не желает. Да и кому он нужен со своей дурацкой профессией. Говорила мама: «Дочка, прежде чем замуж выходить, сто раз все взвесь!»

А я, дура, выскочила за актера. Думала, буду женой звезды, миллионные гонорары с неба посыплются, приглашения в Голливуд. Может и меня кто из кинобоссов заметит. Размечталась… А впрочем, это единственное, что мне осталось! Мечтать – так мечтать! Кто мне это запретит? Итак, я в Англии, ко мне вот-вот должен придти на тайное свидание капитан Нельсон – он еще не всемирно известный адмирал, но уже очень даже ничего не только как офицер, но и как мужчина…

Лариса откидывается на подушку и очень быстро засыпает. В это время, крадучись, будто ночной воришка в комнату входит Никита, завернутый в черный плащ и без мусорного ведра, и начинает переустройство комнаты. С помощью небольшого количества элементов, типа, драпировки, подсвечников со свечами на столе, балдахина над кроватью. Возможно, ему кто-то в этом помогает, работники сцены, например. Все происходит очень быстро и по возможности бесшумно, со всякого рода обыгрыванием своих действий. Автор оставляет большой простор для фантазии режиссера. После того как комната стилизована под английскую спальню XXVIII века, Никита скрывается на балконе обегает за кулисами и входит во входную дверь уже в дубленке, в шапке ушанке, с опущенными клапанами, и с замотанным шерстяным шарфом лицом, на цыпочках подходит к кровати. После того как убеждается, что жена спит, Никита медленно подходит к шкафу, осторожно, чтобы ни что не скрипнуло, отрывает дверку и прячется в шкафу.

Медленно усиливаясь, начинает звучать старинная музыка. Лариса просыпается, приподнимается на кровати и смотрит удивленно по сторонам. Дверь на балкон тихо открывается и появляется Никита в форме английского морского офицера, с черной повязкой через глаз и безобразным шрамом через всю щеку. Лариса вскрикивает.

НЕЛЬСОН: (приложив палец ко рту) Тсс…

ЛАРИСА: (шепотом) Кто вы такой? И как вы сюда попали?

НЕЛЬСОН: That’s me! I’m yours intimate friend. Beloved, you me will not recognize?

ЛАРИСА: Где я?

НЕЛЬСОН: (приблизившись к кровати) How where? In a manor of your husband!

Нельсон присаживается на край кровати, берет Ее руку и целует.

…Darling, what happened? (переходя на ломанный русский) Это я твой сердечный друг. Ты что ли не узнаешь меня? Что с тобой случилось? Может тебе не здоррровиться? Может быт тебья обижать этот старрый рогоносетс? (вскакивает и хватается за кортик) Ты only скажи, дорогая, и я kill… убивать его not задумываясь…

ЛАРИСА: (испуганно) Не надо никого убивать… Я вообще не понимаю, что собственно происходит. Вы, наверное, шутите? (сердито) Я требую, господин хороший, объясниться, что вы делаете в моей спальне?

НЕЛЬСОН: Вы менья сама пригласить?

ЛАРИСА: Когда?

НЕЛЬСОН: Last night, прошлый вечерр вы посылать свой служанка Annie with letter… с письмом, в котором просили меня быт tonight, сегодня ночью. Ваш муж вчера отбыл в Неаполь с дипломатическим посланием, вы остались одна, и очень скучаете. You do not remember it? Что ли вы этого не помните?

ЛАРИСА: Вы, наверное, меня с кем-то путаете?

НЕЛЬСОН: (присаживаясь на край кровати) Эмма, дорогая…

ЛАРИСА: Эмма?

НЕЛЬСОН: Yes, Эмма, Эмма Гамильтон. Что с тобой, доррогая, тебе не здорровится?