Дорога во тьме ч.2

– Так ты у нас знахарь… Ведун, так, что ли?

«Ах ты, сучий кот, – промелькнуло в голове у Отшельника. – Ты же повод ищешь».

– Никак нет, господин капитан. Я всего лишь смиренный лекарь, лечу травами и настоями. Ни о каком ведовстве слыхом не слыхивал. Я верный сын матери нашей церкви, я…

– Довольно. – Эрго Ваер медленно поднял руку, подавая знак к молчанию. – Говоришь, ты из Серого камня?

– Да, господин капитан.

Эрго Ваер закрыл глаза и приложил кончики пальцев к вискам. У Отшельника в голове начала выстраиваться картина. Эрго Ваер не имел огромной силы, так, слабая искра, на уровне балаганного фокусника. Но некто снабдил его крайне мощным амулетом, в котором было накоплено огромное количество силы множества искр (которые, к слову сказать, у кого-то забирали, и Отшельник сомневался, что после их изъятия старый носитель оставался невредимым). Этим объяснялось его состояние после… скажем, воздействия не самого высшего уровня. Для Отшельника оставалось загадкой одно: как он до сих пор жив? Амулет такой мощи должен высосать его, как паук попавшуюся к нему в паутину муху. Тут наверняка не обошлось без вмешательства с тёмной стороны. Но в любом случае это ему сейчас на руку.

Эрго Ваер, помассировав виски, уронил руки на колени. Следующий вопрос стал для Отшельника несколько неожиданным.

– Что ты можешь сказать о некоем, – он сделал небольшую паузу, выбирая слово, но, видимо, так ничего и не придумав, произнёс: – О человеке, называемым в простонародье Отшельником?

Отшельнику вовсе не польстило такое внимание со стороны «Небесного молота». А он ещё потешался, полудурок старый, по поводу своей знаменитости. Теперь она может стать причиной массы проблем. Пожав плечами, он рассказал то, что можно было услышать на любом постоялом дворе близ Пустошей.

– Есть такой, живёт на Пустошах. Говорят, с демонами дружбу водит, с мёртвыми разговаривает. Болтают, что сам давно уже не живой. А Пустоши место гиблое, оттуда редко кто возвращался, а если и возвращались, то не в своём уме.

Для убедительности он покрутил пальцем у виска. Эрго Ваер молча слушал его с закрытыми глазами. Когда Отшельник закончил, он обратился к альбиносу, не открывая глаз:

– Сибольд, отправляемся в Серый камень, этого связать и с собой. Не нравится мне этот лекарь.

Отшельник стоял, понурив голову, его плечи предательски подрагивали, выдавая сдерживаемые рыдания. Устало подняв дрожащие руки, он закрыл мокрое от слёз лицо. Сквозь плотно сжатые ладони невнятно прорывались обрывки фраз:

– Люди добрые… по… пощадите… у-у-у м-меня внучка малая, сирота. Господин капитан, пощадите. Я же вам всё как на… как на духу, рассказал…

Двое верховых, стоящих позади Отшельника, обменялись презрительными ухмылками, говорящими: «Ещё один скулёжник, всё как обычно». Один принялся самозабвенно обгрызать ногти, другой лениво, подавляя зевок, оглядывался вокруг. Оба опустили мечи. Остальные люди, растянувшиеся вдоль обоза, давно уже томились бездельем и неведением (схватка с монахом была им практически не видна, не говоря уже о допросе очередного задохлика, которого даже не пытали). Всем хотелось побыстрее продолжить движение, добраться до постоялого двора, где можно будет выпить холодного эля и потискать деревенских девок. Отшельник тем временем перешёл на более высокие ноты, его дрожавшие колени говорили о том, что он готов плюхнуться на них в пыль. Эрго Ваер слегка поморщился, Сибольд, привстав в стременах, подняв лук, резко нанёс им удар тисовым плечом, метя по ключице воющего старика…

…На последней телеге сидела странная парочка: седой, с усами, свисающими на грудь, кряжистый старик, смолящий свисающую из уголка рта трубку, и самый молодой член отряда, безусый юнец, которому только этим летом исполнилось восемнадцать лет. Оба они ехали в хвосте обоза по причине своего возраста. И если молодому парню не терпелось поучаствовать хоть в каком-то приключении, где у него будет шанс отличиться, то бывалого ветерана вполне устраивало держаться от этих самых приключений подальше. Молодой стоял на телеге, вытянув шею, пытаясь рассмотреть, что происходит в голове обоза. Старик, прищурив глаз от дыма, вьющегося из трубки, веско проговорил:

– Чё ты вертися, как вошь на гребешке! Вот таким, как ты, постоянно бошки-то и дырявют, в первом же деле.

Но парень его совсем не слушал, он весь был там, впереди, где что-то случилось без его участия.

– Что там происходит?

– Сядь, тебе говорю, без нас разберутся.

Парень с досадой махнул рукой и, не поворачивая головы, с чувством лёгкого пренебрежения, свойственного молодости, бросил старику:

–Тебя, Векс, если послушать, так всю жизнь кобыле в задницу смотреть будешь!

– Ага, – буркнул Векс, выбивая трубку, – зато живой.

– Да пошёл…

Молодого любителя приключений прервал крик, к которому тут же присоединился нестройный хор разгневанных голосов. Парень, раздувая ноздри, как застоявшаяся лошадь, рвущаяся в бег, спрыгнул с телеги и… Векс только и успел, что сказать:

– Ну куда тебя демоны тя…

Что-то, блеснув на солнце, с глухим звуком разрезая воздух, врезалось в горемыку. Парень, секунду постояв, рухнул, обливаясь собственной кровью. Из его лба торчала, как некое экзотическое украшение, рукоять меча, пробившего ему череп и вышедшего из затылка возле шеи. Векс с невозмутимым лицом спрыгнул на землю и, выхватив свой меч, метнулся под защиту телеги. В голове колонны продолжали звучать разгневанные вопли, но звона оружия слышно не было, да и с неба больше ничего не падало. Взглянув на свежий труп, минуту назад бывший ещё молодым парнем, жаждущим совершать подвиги, он укоризненно покачал головой, сплюнув себе под ноги:

– А я тебе говорил, балда! Вот валяйся теперь!

Сплюнув ещё разок, Векс, подумав, не стал выбираться из-под укрытия, мало ли что…

…Момент был выбран правильный. Основная опасность заключалась в Эрго Ваере, но как раз сейчас он был ослаблен, и этим надо было воспользоваться. Скрутившись, он, положив руки на проносящийся мимо лук, использовав энергию противника, немного продолжил движение и вырвал вскрикнувшего от неожиданности Сибольда из седла. Надо отдать должное его сторожам. Сибольд ещё летел навстречу земле, как один из всадников с проклятием поднял меч, намереваясь развалить наглеца напополам. При этом его лошадь сделала шаг вперёд, тем самым отсекая Отшельника от пути к отступлению. Однако конь с всадником перегородили путь второму стражу, оказавшись между ним и Отшельником. Не останавливаясь ни на мгновение, Отшельник, сделав шаг в сторону, уходя с линии атаки, с жужжанием взметнул лук навстречу опускающимся рукам с зажатым в них мечом. Удар, пришедшийся по запястьям, заставил кисти рук, сведённых болью, разжаться, выронив оружие.

Сибольд рухнул в пыль, через миг упал выбитый меч. Упавший альбинос был хорошим воином, и падение не причинило ему никакого вреда. Мягко уйдя в кувырок, он вскочил на ноги, чтобы тут же получить удар собственным луком по голове. Рефлекторно закрывшись, он перехватил древко и рванул на себя, тем самым навредив себе. Отшельник не собирался перетягивать с ним лук, играющий роль дубины, он просто отпустил его. От собственного рывка Сибольд пробежал пару шагов назад. В это время Отшельник уже сжимал выбитый им ранее меч. Краем глаза Отшельник видел, как начал медленно подниматься на ноги Эрго Ваер. Холодные глаза неотрывно следили за ним, пот градом катился по белому, как полотно, лицу. По всему было видно, что капитан «Небесного молота» решил применить силу особого рода, невзирая ни на что. Смог бы он это сделать или нет, Отшельнику было неинтересно, а рисковать он не хотел. К тому же ему крайне не нравился парень, целившийся в него из арбалета. Тренькнула тетива. Крутанувшись волчком, Отшельник ушёл от стрелы и оказался возле лошади, запряжённой в переднюю телегу, на которой стоял Эрго Ваер, протягивавший к нему свои руки со скрюченными пальцами. Развернув меч плашмя, Отшельник от души хлопнул коня по крупу. От столь бесцеремонного обхождения бедное животное, громко заржав, вскинулось на дыбы, испугав вторую лошадь. Эрго Ваер, не ожидавший подобного поворота событий, мелькнув в воздухе ногами, слетел с телеги. Отшельник от души пожелал свернуть ему его поганую шею, хотя и не очень обольщался на этот счёт. Однако задумываться ему долго не дали, Сибольд пошёл в атаку с градом ударов, на этот раз выхватив свой меч. Не имея ни времени, ни желания проявлять чудеса фехтования, Отшельник после нескольких удачно отражённых ударов, показав удар в лицо, перевёл его на нижний уровень и полоснул по бедру Сибольда. Тот почти ушёл, но, как говорится, «почти» не считается, – самый кончик меча оставил на его ноге кровавую полосу, вспоров кожу и мясо. Отскочив назад, Отшельник не стал стараться добить противника – парень с золотой серьгой упрямо целился в него из своего арбалета, а слева наезжал ближайший всадник с занесённой над головой секирой. Взвизгнул болт, Отшельник успел снова увернуться, но недостаточно быстро. Вместо того, чтобы пробить ему лёгкие, болт иглой прошил ему кожу на боку, застряв в ране. Избежав копыт вставшего на дыбы коня, он пырнул его в пах и отскочил. Всадник, позабыв про Отшельника, пытался удержаться в седле. Путь к отступлению был свободен, но вначале… Отшельник бросил взгляд на приближающуюся массу людей, рассыпавшихся по обочине от тракта до самого леса. Арбалетчик вновь взводил своё оружие. Взвесив в руке меч, Отшельник, взяв его обеими руками и хакнув, метнул гулко рассекающий воздух меч в стрелка. Тот ловко присел за борт телеги, и гудящее стальное колесо пронеслось мимо. Как только меч оторвался от ладоней, Отшельник, стремительно развернувшись спиной к преследователям, метнулся к ближайшим деревьям. Уже когда за его спиной зашелестели ветви густого подлеска, мимо правого уха, сердито вжикнув, пролетел арбалетный болт, застрявший в стоящем рядом стволе.

Погоня быстро потеряла его след, Отшельник же, сделав круг, вернулся и принялся наблюдать за обозом с кишащими вокруг него людьми. Рана была пустяковой и практически не беспокоила его. Быстро обработав её и наложив повязку, он больше не обращал на неё внимания. Ему, конечно, было далеко до оборотней с их сверхрегенерацией, но всё-таки раны на нём заживали не в пример лучше, чем у большинства людей.

Монах был мёртв, а его вознаграждение за ещё не сделанную работу попало в руки к колдуну-недоучке, да к тому же ещё и садисту. Отшельнику очень не нравилось то обстоятельство, что он не мог воспользоваться своей силой рядом с Эрго Ваером, который разыскивал его по поручению инквизиции. Значит, весь сыр-бор разгорелся из-за него. Но он никогда не вступал в конфронтацию с церковью, даже как-то помог одному странствующему монаху, сдуру забредшему в топи.

Чем он больше об этом думал, тем больше убеждался, что это как-то связано с поручением, о котором его попросил в письме Клут. Вещь, обещанная ему карликом, была слишком ценна и тот нипочём бы с ней не расстался, если бы не планировал получить нечто большее. И что ведь удумал, подлец: чтобы выполнить условия договора и стать полноценным хозяином, Отшельнику не обойтись без обещанного артефакта. Всё сплелось в невероятный клубок, распутывая который Отшельник мог потерять голову.

Солнце окончательно утонуло где-то в необъятных топях, словно раненый зверь, оставляя на небе разводы своей крови. Свет от большого костра играл с затейливыми тенями, заставляя их исполнять ритуальный танец, пряча в их кривлянии настоящих людей, сидящих и лежащих вокруг. Обойдя лагерь под покровом темноты, Отшельник выбрал объектом своего воздействия мужика с арбалетом, который причинил ему несколько крайне неприятных моментов. Ждать, пока все уснут, он не собирался, для его плана нужны были зрители. Отшельник, ухмыльнувшись, стянул с плеч котомку. Пришло время вспомнить буйную молодость.

Мартин безразлично глядел в темноту. Скоро его должны были сменить, и он уже с вожделением думал о полной миске горячей похлёбки с мясом, после которой он намеревался завалиться спать. Лучше бы, конечно, порезвиться с девкой на сеновале, но Эрго после сегодняшней заварушки злее чёрта, приказал в деревню носа не совать, а встать лагерем прямо в чистом поле. По понятным причинам никто вслух не высказал недовольства. Старина Векс, который попылил по дорогам с капитаном дольше других, рассказывал, что одного недовольного тем, что, мол, в похлёбке мало мяса, он заставил самому опустить лицо в кипящее варево. Векс говорил, что парень трясся, как будто его собаки рвали, но голову из кипятка не вынул, вернее, не смог вынуть, словно его кто-то держал. В общем, так и сварил себе голову. У Мартина не было оснований не верить Вексу, да он и сам много чего видел. Взять хотя бы то, как Эрго, никогда не повышавшего голос, слышали все и всегда, к кому он обращался, и не важно, на каком расстоянии. Глубоко втянув в себя прохладный ночной воздух, напитанный запахами леса и ароматного супа, посмотрев на ясное небо, усыпанное звёздами, он мечтательно протянул:

– Да-а-а, бабу бы сейчас.

Ещё раз тяжело вздохнув, посетовав на свою нелёгкую долю, он поправил верный арбалет и вновь уставился скучающим взглядом на стену леса. Слева раздался слабый шорох. Мгновенно пригнувшись, Мартин направил арбалет в сторону, откуда послышался звук. «Никого». Но он готов был поклясться, что слышал какой-то шум. Пока он раздумывал, поднимать тревогу или нет, звук повторился прямо напротив него. Резко повернув голову, он обомлел. Перед ним стояла девка. Да какая! То, что надо. Нос курносый, из-под косынки выбилась прядь цвета спелой пшеницы. Груди наливные, огромные, аж рубаха трещит. Облизнув пересохшие губы, он уставился на ночную гостью. В штанах стало тесно, в голове шумело, как на чердаке в непогоду. Последняя здравая мысль – «откуда она взялась здесь в это время?» – благополучно затухла под напором «железных аргументов», которые красотка самым бессовестным образом принялась тискать руками.

Воровато оглянувшись (Эрго за оставление поста по головке не погладит), Мартин спрыгнул с телеги к девушке. «Если что, скажу, что услышав подозрительный шум, пошёл посмотреть, а главное, ведь не совру».

Подойдя к предмету своего вожделения на расстояние вытянутой руки, Мартин, закинув арбалет на плечо, жадно оглядел девичью фигуру. Вблизи она оказалось ещё обворожительнее.

– А что такая красотка делает ночью одна? Может, тебе нужен кто-нибудь для охраны?

Красавица, одарив разомлевшего Мартина томным взглядом, раздвинула полные губы в поощряющей улыбке… и громко хрюкнула… Мартин застыл с нелепым выражением на лице. «Что это было? Наверное, показалось…» Лёгкий ветерок высушил пот, выступивший на бритой голове. Понимая, что совершил самую большую ошибку в своей жизни, Мартин, сделал шаг назад и начал поднимать арбалет. Но было слишком поздно. Милое лицо стало прозрачным и заколебалось, как воздух в жару. Мартин, отступив ещё на шаг, с криком выпустил болт в грудь оборотня. Болт прошёл сквозь тело, канув в темноте. Образ ночной красотки растаял в тумане, повиснув в воздухе рваными клочьями. Существо, стоявшее напротив Мартина, посмотрело на него своими маленькими светящимися в темноте глазками и снова громко хрюкнув, издало оглушительный визг. Комья земли вырвались из-под копыт огромного вепря. Мартин, сделавший попытку убежать, успел дотронуться до телеги.

Кабан с треском пришпилил завопившего от боли Мартина к колесу телеги.

Когда в лагере поднялся переполох и вооружённые мужчины подбежали к телеге, с другой её стороны секач терзал уже безжизненное тело. Выпущенные внутренности траурными лентами тащились за окровавленным трупом. В кабана выпустили сразу несколько стрел. Одни воткнулись рядом со зверем, но две попали в хребет, не причинив тому особого вреда, а только ещё больше разозлив. Оставив бездыханное тело, животное с визгом бросилось между колёс внутрь лагеря. Влетев, кабан сразу же поддел на клыки попавшегося ему навстречу ошалелого спросонья мужика. Пока он трепал свою новую жертву, остальные успели запрыгнуть на телеги и оттуда стали осыпать его градом стрел. Вепрь стал похож на подушечку для иголок, однако продолжал метаться от одной телеги к другой, сотрясая их своей тушей.

Под раскидистой елью замерла тёмная фигура, привалившаяся к шершавому стволу. Взгляд Отшельника не отрывался от телег с мечущимися и кричащими на них людьми. Перед ним был расчищен от опавшей хвои небольшой клочок земли, на котором была нарисована фигурка кабана, в которой торчал нож. Жёсткая улыбка мелькнула в седой бороде. Он не любил проливать кровь в отличие от этих борцов со вселенским злом. Природа его искры противилась нанесению прямого вреда человеку, поэтому он пользовался несколько обходными методами. Взять хотя бы этого кабана. Ему не составило труда зацепить сознание животного и привести его в нужное для себя место, затем навести фантом, и – вуаля! – миловидная селянка. Хотя Отшельника мучили угрызения совести. Перед кабаном. Бедный хрюндиль был ни в чём не виноват, а выйти живым из этой заварушки ему вряд ли удастся. Он был нужен для разогрева публики перед основным блюдом, на котором, как он надеялся, его друг Эрго Ваер обломает зубы и ему уже не составит особого труда разогнать остальных.

Тем временем дикая свинья, оглашая округу своим визгом, продолжала крушить всё вокруг. Опрокинув котёл с похлёбкой в костёр, кабан раскидал тлеющие угли по всей площадке, погрузив её во мрак. Сибольд, перекрывая кабаньи и людские крики, проорал, чтобы зверюгу привлекли к одному борту, давая тем самым другим возможность нанести ему смертельную рану. Дождавшись, когда вепрь ринется штурмовать противоположную повозку и задержится там, он, взвесив в руке тяжёлое копьё, метнул его в тёмный силуэт. На этот раз копьё попало куда надо, пробив кабану шею и оставшись в ране. Обломав древко и не переставая орать, тот ринулся к своему обидчику. Сибольд уже держал в руках боевой топор. Подпустив раненого зверя поближе, он взвился в прыжке, замахнувшись для удара. Топор с хрустом врезался в череп, могучий зверь, вырвав оружие из рук своего убийцы, сделал ещё три неуверенных шага и, завалившись на бок, испустил дух. Сибольд ощутил, как из свежей раны на ноге, полученной сегодня, снова пошла кровь, но было не до того.

– Векс!

С одной из повозок спрыгнула фигура старого ветерана.

– Я здесь.

– Немедленно разведи огонь, да поярче!