Что с душой?

Сегодня империя зла уже не Советский Союз, а Запад. Сегодня западная цивилизация – главная в мире антихристианская сила. При этом я вовсе не считаю Россию империей Добра. Куда уж. Да и не возможен рай на земле. Попытаюсь использовать в своём смысле исламскую терминологию, которая делит мир на «мир веры», «мир неверия» и «мир войны», понимаемый, как территория столкновения между верой и неверием. Так вот если Запад – это «мир неверия», то «мир веры» – это Царство Небесное. А Россия – это «мир войны». Вспомните Достоевского: «Дьявол с Богом борется, и поле битвы – сердца человеческие». Это про Россию.

На Западе эта война уже почти закончилась, там неторопливо подавляют последние очаги сопротивления. В России идет непрерывная война между верой и неверием. Эта война идет с переменным успехом, но настоящие русские, люди веры, всё никак не сдаются. На этой войне много убитых, много калек. На войне иногда отступают после поражения. Иногда стреляют по своим. На войне человек порою грубеет и даже звереет. На войне бывают трусы и предатели. Война – это море страданий. Но ведь это всё ради самого важного, что только может быть в жизни человека. Ради Бога. На Западе нет войны. Там тишь да гладь. Там кладбище.

Россия – сложная страна, и жить здесь сложно. Но в России больше Добра, чем где бы то ни было. Я счастлив тем, что принадлежу к русскому народу и живу в России. Даже мысль о том, чтобы жить в другой стране, кажется мне нелепой. Кто же откажется от счастья? Но счастье быть русским – очень тяжелое и трудное. Иногда это счастье кажется невыносимым. И всё-таки это счастье.

Глава 2.

МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ ВСЕГДА

Часть первая

Технопоклонство

Мы привыкли делить народы на цивилизованные и дикие. А по какому критерию? Кажется, это просто. Вот встретились два человека, у одного в руках винтовка, а у другого копьё. Значит, первый – человек цивилизованный, а второй – дикарь. Или едет по Африке иностранец на джипе, а они там все в набедренных повязках и живут в соломенных хижинах. Кто тут цивилизованный? Не перепутаешь. А кто из нас, побывав в глухой деревне, не рассказывал потом: «Там совершенно нет цивилизации». То есть, чего, собственно, нет? Хорошей техники, хороших дорог, которых не построишь без хорошей техники, хороших домов, которых тоже без хорошей техники не возвести. А люди? Кто из нас не говорил, вздыхая: «А люди там лучше». Парадокс, не правда ли? Цивилизации нет, а люди лучше.

А конкистадоры были хоть чем-то лучше коренных обитателей Америки? Конкистадоры были в массе своей людьми тупыми, жестокими и жадными, это были человеческие отбросы. Что же позволяло им высокомерно и надменно смотреть на «дикарей»? Только то, что в руках у них были мушкеты, а на корабле – пушки. Ни в каком ином смысле они отнюдь не были «цивилизованнее».

Что подарило Британии власть над огромными территориями Америки, Африки, Азии, Австралии? Может быть, британцы были людьми более развитыми интеллектуально, нравственно, духовно? Может быть, они были людьми более высокого качества по сравнению с коренными народами? Да ни разу. По сравнению, к примеру, с индусами британцы были просто одноклеточными, примитивными и нелепыми в своем убожестве людишками. Даже по сравнению с эскимосами, если иметь ввиду развитие личности, британцы и то были весьма примитивными. Почему же мы так уверены, что создание огромной колониальной империи – это установление власти высших над низшими, развитых над неразвитыми? С чего мы взяли, что «цивилизованный мир» таким образом установил контроль над миром «угрюмых, мятущихся дикарей, наполовину бесов, наполовину людей»? Что дало основание Киплингу заявить о цивилизаторской роли британцев, которая есть «бремя белого человека»? Исключительно одно только техническое превосходство, и ровным счетом ни чего больше.

Конечно, имея огнестрельное оружие, легко победить тех, кто его не имеет. Но есть ли это победа передового над отстающим? Любой дегенерат с винтовкой может превратить любого безоружного профессора в своего кухонного раба. Но будет ли это победой разума? Или всё-таки наоборот?

Почему мы так легко причисляем народы, которые не могут похвастаться достижениями в области техники, к народам диким, неразвитым, варварским? Потому что мы считаем научно-технический прогресс судьбой всего человечества. Мы уверены, что всё большее и большее развитие техники – это синоним развития, как такового. С развитием техники мы связываем будущее всей земной цивилизации. Поэтому те народы, которые достигли в области технического творчества максимальных результатов, мы считаем лидерами человечества, а те, которые техники не придумали, мы считаем в той или иной степени отсталыми в зависимости от того, насколько успешно они копируют чужие достижения. Как бы все народы земли идут в одном направлении, только одни лидируют, а другие отстают. И ни какой другой дороги у человечества нет и быть не может. То есть, кто не идет по пути научно-технического прогресса, тот вообще не идет ни по какому пути. Этот взгляд на вещи, ставший уже почти повсеместным, мягко говоря, не подтверждается фактами.

Научно-технический прогресс отнюдь не является судьбой всего человечества, то есть судьбой всех земных цивилизаций. Техника – порождение исключительно одной только цивилизации – романо-германской, она же европейская, она же западная. Другие цивилизации отнюдь не отставали от неё в этом вопросе, они просто не считали нужным идти по этому пути, хотя были куда сложнее, глубже, мудрее европейцев. Путь технического развития люди Запада навязали другим цивилизациям буквально под дулом пистолета, автоматически записав их в отстающие.

Отнюдь не примитивные, а вот как раз высокоразвитые цивилизации не желали создавать технику. Причем, эти цивилизации были древнее романо-германской, они обладали огромными знаниями и развитой наукой, то есть все предпосылки для создания техники у них были, они просто не считали это нужным.

Возьмем хотя бы Китай. Трудно представить себе цивилизацию более высокоразвитую. Сейчас, даже в переводе знакомясь с текстами Конфуция, поражаешься сложности, тонкости и глубине его философии. А ведь Конфуций был не элитарным мыслителем, его философия так или иначе повлияла на весь китайский народ.

Помню, мне было 15 лет, когда я дорвался до «Философских повестей» Вольтера. Радости моей не было предела, я полагал, что сейчас мне откроются великие тайны жизни. Но Вольтер меня сильно разочаровал, его «Философские повести» оказались примитивными, банальными, мелкими. Сначала я пытался извинить его тем, что это ещё только XVIII век, разминка мысли, до серьезной философии дело не дошло. Потом познакомился с Конфуцием и узнал, что задолго до Вольтера существовали сложнейшие философские системы. Только не в Европе.

Не считаю, что я понял Конфуция. Это всё равно, что посмотреть на звездное небо и решить, что теперь тебе известно, как устроена вселенная. Для восприятия глубины конфуцианства надо иметь особым образом развитую душу. И вот люди с очень примитивным сознанием, сформированным убогими Вольтерами, Руссо и Дидро, приходят к конфуцианцам и смотрят на них сверху вниз, как на недоразвитых. Примерно так же свысока, с неподражаемым высокомерием дегенерата смотрел революционный матрос на академика Павлова.

В искусстве государственного управления Китай обогнал Европу на порядок. Военную стратегию китайцы отточили до такой филигранности, которая европейцам и не снилась. Китайская поэзия, китайская живопись были куда тоньше, куда глубже европейских. Так что же позволяло европейцам смотреть на китайцев, как на недоразвитых? У китайцев не было техники. А почему? Может быть, китайцы менее изобретательны, чем европейцы? Всё как раз наоборот. Китайцы в разы изобретательнее европейцев. Именно китайцы изобрели порох, бумагу, книгопечатание, механические часы, летательные аппараты и ещё множество всяких диковин. У них было много всяких приспособлений, и если они не двинулись дальше и не создали собственно технику, значит просто не захотели. Не сочли нужным.

В европейской голове это совершенно не укладывается. Как можно не хотеть обзавестись огнестрельным оружием или, например, паровой машиной? А вот так. Мудрость китайцев положила предел их изобретательности. Они тонко чувствовали, что дальше лезть не надо, что человек должен совершенствовать душу, а не механические приспособления. Европейцы не понимали этого ни когда.

Когда европейцы ещё бегали по лесам, пребывая в совершенно диком состоянии, китайская цивилизация уже была древней и высокоразвитой. Если бы создание техники было судьбой всего человечества, тогда техника возникала бы у всех народов, достигших определенного уровня развития науки, и тогда китайцы создали бы технику за пару тысяч лет до европейцев. Но китайцы доказали, что высокоразвитая цивилизация может существовать безо всякой техники, что создание техники не есть признак более высокого развития, это признак отсутствия мудрости.

Насколько душа человека сложнее самой навороченной машины? Насколько собственная душа должна быть дороже человеку, чем машина, которой он обладает? Что же должен совершенствовать человек: душу или машину? И то, и другое – не получится, слишком разные пути развития. Либо человек совершенствует и развивает собственную душу, и тогда ему просто не до изобретения машин. К тому же он постепенно поймет, что душа человека невероятно сложнее, чем самый навороченный компьютер, и работать над совершенствованием души и важнее, и труднее, и интереснее, чем над совершенствованием компьютера. Либо человек всего себя отдает изобретению и совершенствованию всё новых и новых машин, и тогда его душа становится всё более и более примитивной.

Развиваться можно вширь или вглубь. Европейская цивилизация развивается вширь, это гораздо заметнее, и успехи технической цивилизации действительно впечатляют. Но загляните в души средних европейцев, не говорю уж про американцев, и вы увидите, насколько они примитивны. Развитие вглубь может быть незаметно, оно производит впечатление полной неподвижности, но такое впечатление возникает только у тех, кто смотрит и не видит.

Представим себе Японию времен войны Минамото и Тайра, XII век. Кимоно, катана, рисовые шарики, феодальная иерархия, деревянные домики с бумажными перегородками. Теперь представим себе Японию XVIII века, сегунат Токугава. Ни чего не изменилось! Кимоно, катана, рисовые шарики, феодальная иерархия, деревянные домики с бумажными перегородками. За 600 лет не произошло никаких сколько-нибудь принципиальных изменений.

Теперь сравните Европу XII и XVIII веков. Вообще ни чего общего! Изменилось буквально всё: и оружие, и одежда, и питание, и социальные отношения, и жилица, и т.д. За 600 лет европейцы словно переселились в другой мир, а японцы пребывали в неподвижности.

Какое впечатление производит на вас это сравнение? Я, например, вижу в японцах мудрецов, которые не станут ни чего менять, если всё и так нормально. Природа человека не меняется, и человеческие потребности, продиктованные его природой, тоже не меняются. Человеку не надо больше того, что он уже имеет. По сравнению с этими мудрецами европейцы производят впечатление суетливых мальчишек с шилом в заднице, которые и минуту не могут посидеть спокойно, мечутся во все стороны и сами не знают, чего хотят, им лишь бы двигаться, им некогда подумать о душе, и наконец они вовсе о ней забывают, избрав себе кумиром остроумное ничтожество – Вольтера.

Вы думаете японцы не развивались? Отнюдь. Но они развивали то, что считали ценным и от чего не видели смысла отрекаться – бусидо. Самураи Минамото уже в XII веке вполне понимали, что такое путь воина, но, может быть, они не достаточно глубоко и тонко это понимали? «Сокрытое в листве» – классическое изложение бусидо, появилось уже в XVIII веке. Вот результат шести веков развития. А огнестрельное оружие, когда японцы с ним познакомились, попало в Японии под запрет, продержавшийся 200 лет. В отличие от примитивных европейцев, японцы быстро поняли, что благодаря мушкету можно эффективно поражать тела противников, но мушкет в конечном итоге убьет душу стрелка.

Чем же они так дорожили в своей душе? Нам этого до конца ни когда не понять. Но даже намеки на тайну японской души и то поражают воображение.

В XVII веке в Японии жил самурай, известный под псевдонимом Мусаси. Однажды Мусаси остановился на постоялом дворе и чем-то вызвал раздражение других постояльцев, людей грубых и неразвитых, которые пришли к нему в номер целой толпой, чтобы «набить морду». А Мусаси тем временем ел рис палочками. Увидев гостей, он вежливо с ними поздоровался и сказал, что ответит на все их вопросы, когда мухи не будут ему мешать. Молниеносно выбрасывая руку с палочками то туда, то сюда, он самыми кончиками палочек давил мух, даже не глядя на них. Увидев это, вся толпа грубиянов сразу рухнула на колени. Это были примитивные люди, но это были японцы, и они мгновенно поняли, что самурай, способный вот так давить мух, без труда в одиночку разделается хоть с сотней человек.

Как же Мусаси сумел достичь такой молниеносности реакций? Он нашёл хорошего сэнсэя. Пришёл к нему, но слуга сказал: «Сэнсэй больше не принимает учеников». Три дня провел Мусаси у входа, умоляя слугу допустить его к учителю, но его не приняли. Наконец сэнсэй сжалился над ним и передал ему со слугой хризантему из своего сада. Сначала Мусаси ни чего не понял, потом обратил внимание на срез хризантемы и пережил самый настоящий шок. Он сказал слуге: «Передай учителю мою благодарность, скажи, что я всё понял». И ушёл, получив то, зачем приходил.

Мы вряд ли способны тут что-то понять. Что такого важного можно было увидеть в срезе стебля цветка? Может быть, он говорил о резкости удара, или угол среза говорил о характере удара. Очевидно лишь, что самурай видит то, что обычный человек увидеть не в состоянии. Силы и способности души у него развиты на том уровне, который недоступен пониманию европейца.

Не удержусь и расскажу ещё о том, как завершилась карьера Мусаси. Его вызвал на поединок первый фехтовальщик Японии. Тот понимал, что ему трудно считаться первым, пока он не одержит победу над Мусаси. Последний принял вызов, но отнесся к поединку с удивительным легкомыслием. Перед поединком он что-то рисовал и так увлекся, что опоздал. Потом всё-таки пошёл к лодке и поплыл к острову, где был назначен поединок. Мусаси даже меча с собой не взял. Забыл, наверное. В лодке он нашёл обломок весла и с этим оружием пошёл навстречу противнику. Поединка, собственно, не было, Мусаси просто ударил противника веслом по голове, этим дело и закончилось.

Если бы против первого фехтовальщика выпустили сотню опытных самураев, ни один из них не смог бы даже кончиком меча его задеть. А тут его просто бьют деревяшкой по голове, и всё. За этим простеньким ударом стоит концентрированный и преображенный опыт столетий. Не только европеец, но даже и средний японец вряд ли способен постичь, как такое возможно. Это уже по ту сторону бусидо. Мусаси преодолел пределы человеческой личности и вышел на качественно иной уровень, откуда все человеческие попечения казались ему играми в песочнице. После того поединка его ни кто не видел.

Развивая силы души и достигнув в этом ошеломляющих результатов, японцы жили без техники не потому, что были технически бездарны. Присмотревшись к первым европейцам, которые начали проникать в их страну, японцы вполне сознательно отвергли европейский путь развития и перешли к жесткой изоляции, чтобы сохранить собственный путь. Лишь когда изоляция стала уже невозможна, потому что против броненосцев катана не работала, японцы, чтобы выжить, начали развивать технику и достигли в этом впечатляющих результатов. Японские автомобили, японская электроника стали эталонами качества. Японцы вдруг проявили такие технические таланты, что мир ахнул. Эти таланты были у них всегда, но они не считали нужным их проявлять до тех пор, пока их к этому не вынудили.

А Индия, может быть, тоже была слишком примитивна по сравнению с покорившей её Британией? Или всё наоборот? В области чистого разума Индия ещё в древности достигла таких ошеломляющих успехов, какие европейцам и не снились. Цифры, которыми мы сейчас пользуемся, на самом деле не арабские, а индийские, арабы заимствовали их у индусов. Одни только индийские цифры, завоевавшие весь мир, уже гениальное изобретение. Это становится очевидно, если сравнить их с бесконечными рядами палочек и галочек римской цифири. Индусы обладают потрясающей способностью к абстрактному мышлению, они прирожденные математики и прирожденные философы. Почитайте Упанишады. Потом возьмитесь за современную этим текстам европейскую философию, и у вас возникнет ощущение, что с последнего курса вуза вы угодили в первый класс начальной школы. А йоги что вытворяли? Не всё в их практиках однозначно, но они безусловно достигли таких успехов в управлении своим телом, что фактически возвысились над естественными законами бытия.

Если индусы были прекрасными математиками, значит у них была замечательная стартовая позиция для создания техники. Почему же они её не создали? Да потому что она и на фиг была им не нужна. Техника – это ведь не о душе, то есть не о человеке, то есть не о главном, и тогда зачем это надо? И без техники индусы вытворяли такие штуки, которые сейчас и при помощи техники европейцы не могут повторить. Например, уже в XII веке индусы делали особую сталь – булат. Такое качество оружейного металла не достигнуто и доныне. Вы только вдумайтесь: вся современная металлургия с её домнами и мартенами, все современные технологии, основанные на последнем слове науки, не могут дать того результата, которого тысячу лет назад достигли индусы безо всякой техники и безо всякой науки в её европейском понимании.

Представим себе, что где-нибудь веке в XIV-м по миру прошёлся вирус, который убивал только представителей романо-германской цивилизации, и в мире не осталось одного европейца. И сегодня ни где в мире не было бы ни какой техники. Не было бы ни пушек, ни танков, ни паровых машин, ни дизелей, ни электрических приборов, ни компьютеров, ни телефонов, ни телевизоров. Ведь ни одна из великих цивилизаций, кроме одной единственной цивилизации безумцев, не проявила ни малейшей склонности к созданию техники. Представьте себе мир без техники насколько сможете детально, и вы поймете, что это был бы прекрасный мир по сравнению с тем, в котором мы живем. Люди жили бы в хороших домах, ели бы хорошую еду, дышали бы хорошим воздухом, путешествовали бы на парусниках и на лошадях. Ни в чем не было бы хуже, чем сегодня, во всем было бы лучше.

Но об этом уже и мечтать поздно. Вся человеческая цивилизация необратимо движется по пути технического прогресса, то есть по пути самоубийства. И это не потому, что такова человеческая природа. Таковой изначально была природа исключительно только европейской цивилизации, которая силой и шантажом навязала собственное безумие всему человечеству. Мы до сир пор видим в Европе локомотив человечества, который тянет по пути прогресса всех остальных. Может быть, Европа и локомотив, но только едет на кладбище. Европе суждено стать могильщиком всего человечества.

Такие цивилизации, как китайская, японская, индийская обладают поразительной внутренней стабильностью, потому что развиваются только внутренне, они могли бы существовать ещё тысячелетиями, но вот пришли дебилы с пушками, возложили на себя «бремя белого человека», и в итоге мы все накроемся медным тазом. Проблема даже не в том, что техника уничтожает среду нашего обитания, хотя и это проблема. Но гораздо хуже то, что техника расчеловечивает человека, люди, всё могущество которых строится на использовании техники, постепенно перестают быть людьми.

Мы боготворим технику, потому что единственной реальностью считаем то, что можно потрогать руками. Материальный мир для нас – единственный реальный мир. Что нам до души, есть она, нет её, для нас ни чего не меняется. Мы ценим только материальные достижения. Но даже в области материальной культуры великие цивилизации древности создавали нечто грандиозное безо всякой техники. Мы ни чего не знаем об этих цивилизациях, но у нас до сих пор перед глазами их потрясающие достижения.

Взять хотя бы египетские пирамиды. Сейчас уже очевидно, что они не имеют ни какого отношения к той древнеегипетской цивилизации, о которой нам известно. Это не гробницы фараонов, они не могли ими быть. Хеопс не имеет ни какого отношения к «пирамиде Хеопса». Эту пирамиду создал неизвестно кто, неизвестно зачем, а главное – неизвестно как. Долгое время великая пирамида была самым высоким сооружением в мире – 146,6 м. Её общий вес – 6 млн. 400 тыс. тонн. Она состоит из 2 млн. 300 тыс. блоков. Средний вес каждого блока 2,5 тонны, а встречаются монолиты до 70 тонн. Пирамида построена безо всякого раствора, блоки идеально подогнаны друг к другу, зазор между ними составляет доли миллиметра. Пирамида буквально набита высшей математикой, для её строительства были необходимы такие сложные расчеты, какие вряд ли могли бы сделать инженеры XIX века.

И это построено без применения техники. Ни одной гайки археологи не нашли, гаечного ключа тоже не обнаружили. В древнем мире техники не могло быть, потому что если бы была, так не исчезла бы, тем более не могла исчезнуть бесследно. Если бы современный Нью-Йорк археологи раскопали, хоть через миллион лет, они нашли бы горы самой разнообразной техники – шила в мешке не утаишь. Итак, у строителей пирамид не было ни башенных кранов, ни электродвигателей, ни дизелей. А безо всего этого, по современному суждению, такое сооружение возвести невозможно. Такие огромные блоки на такую высоту без техники не поднять. Не говоря уже про идеальную подгонку блоков, это невозможно сделать при помощи бронзового скребка. Если бы великой пирамиды не существовало, и кто-то составил бы её проект со всеми техническими характеристиками, а потом спросил бы, можно ли это возвести без техники, инженеры долго бы над ним смеялись. Но вот же она стоит. Хоть помрите от смеха.

Пирамида не просто стоит хрен знает сколько тысяч лет без реставрации, так она ещё и издевается над нами. Известно, что она пуста на 15-20%, а открытые помещения составляют всего 1%. Эта штука так сделана, что мы даже исследовать её не в состоянии. Сейчас можно просканировать всё что угодно, но пирамида почему-то не сканируется. Перед нами постройка, в которую мы даже зайти не можем при всех своих технических достижениях.

Тайны пирамид ни когда не будут раскрыты людьми. Для этого умишка маловато у знатоков квантовой физики. Фантазировать о том, как и зачем были построены пирамиды, бессмысленно, но один вывод всё-таки можно сделать: строители пирамид не имели техники, но по уровню знаний существенно превосходили современных инженеров.

Такие памятники дотехнических цивилизаций разбросаны по всему миру. В Америке, например, одна только планировка древних городов и зданий свидетельствует о высочайшем уровне математических и астрономических знаний. А европейские мегалиты? Например, мегалитический комплекс близ Карнака. Как можно без техники хотя бы сдвинуть с места, а потом ещё и вертикально установить камень более 20 метров в высоту и весом более 350 тонн? И в Стоунхендже некоторые камушки весят более 20 тонн, а все так ровненько расставлены. Как же они это сделали без техники? Так головой работали. То есть головы у них работали куда получше, чем у современных инженеров. Про остров Пасхи вообще молчу, отдельная тема.

И романо-германская цивилизация, пока не слетела с нарезки, творила самые настоящие чудеса. Мы не всегда, может быть, в достаточной мере осознаем, что готические соборы – это гениальные произведения человеческого духа, воплотившие такой дерзновенный полет инженерной мысли, на какой современный европеец уже не способен. Рональд Бехман писал: «Если бы нам пришлось возводить готические соборы средствами, которыми располагали их строители, и с использованием технических приемов, применявшихся ими, мы не смогли бы решить эту задачу, а точнее у нас не хватило бы смелости это сделать». Вывод напрашивается простой: человек, получивший в своё распоряжение технику, со всей неизбежностью деградирует.

Мы говорили о великих цивилизациях, как исчезнувших, так и доживших до наших дней, которые, не создавая техники, тем не менее достигли высочайшего уровня, как в материальной сфере, так и в области развития всех человеческих способностей – интеллектуальных, волевых, эстетических. Эти цивилизации созидали в первую очередь человека, результатом их развития стала человеческая личность поразительного качества. Принципиально иного качества по сравнению с современными людьми, которые в основной своей массе удивительно измельчали, стали жалкими и ничтожными, заплатив страшную цену за научно-технический прогресс. Но мы ещё не сказали про цивилизации, которые современные европейцы считают примитивными, высокомерно посмеиваясь над ними, как над дикарями, которые так и не сумели выбраться из каменного века.

Всегда считал, что эти цивилизации не примитивны, а просты, но оказалось, что не так уж они и просты. Естественные цивилизации при ближайшем рассмотрении поражают своей внутренней сложностью, которая так же обеспечивает высокое качество личности, куда более высокое, чем у европейцев. Средний европеец гораздо примитивнее среднего эскимоса.

Дэн Симмонс сообщает об эскимосах потрясающие вещи. Как, например, эскимос может сделать себе сани за пару часов, используя то, что, казалось бы, совершенно не пригодно для изготовления саней. Он разбирает палатку, одну из тюленьих шкур разрезает пополам, потом обе половины мочит в полынье и на каждой раскладывает мороженую рыбу цепочкой – голова к хвосту. Потом скатывает половинки быстро замерзающей тюленьей шкуры, заворачивая в неё уложенную цепочкой рыбу, так чтобы рулон получился как можно более тугим. Через пару минут рулоны с загнутыми вверх рыбьими головами обращаются в подобие дубовых брусов. Потом с помощью сухожилий и кожаных ремешков связываются оленьи рога и кости, ранее служившие каркасом палатки. К этому сооружению привязываются полозья, которые, впрочем, ещё не доделаны. Смочив шарики из мха и ила, он укладывает их по длине полозьев, ровно размазывая. Потом поливает водой застывший слой обмазки, поверх которого мгновенно образуется ледяной панцирь. Потом трет влажным куском медвежьей шкуры, пока ледяная корка не становится совершенно гладкой. Сани готовы.

Это не просто пример поразительной изобретательности, тут требуется совершенно уникальные навыки. Европеец, который видел, как это делается и всё хорошо запомнил, не сможет соорудить такие сани не только за 2 часа, но и за 2 дня. Сани или будут разваливаться, или не будут скользить. Думаю, не многих из нас вообще удалось бы научить проделывать такие штуки и за несколько лет, но каждый эскимос это умеет, для них это требование простейшего выживания.

А как строится снежный дом, это вообще уму непостижимо. Эскимос вырезает из плотного снега блоки, каждый из которых должен быть строго определенного размера и конфигурации, это требует тончайшего расчета, но всё делается на глаз. Потом из блоков, как из кирпичей, строится сооружение идеальной геометрической формы, верхние блоки ложатся почти горизонтально, потом вставляется последний, замковый, блок, который удерживает всю крышу. Потом при помощи горящей плошки с тюленьим жиром внутренняя поверхность стен растапливается, после чего стены покрываются тонкой, но прочной ледяной коркой. Стены покрывают тюленьими шкурами, которые защищают от капель воды, образующихся при повышении температуры в доме. В таком доме очень тепло, под шкурой и голому не холодно, хотя на улице тем временем стоит сильный мороз. На каркасах сушится одежда, при помощи специальных приспособлений готовится горячая пища. Живи да радуйся. Но вы попробуйте сделать такой дом, не говоря уже о том, чтобы его изобрести. Сложнейшие расчеты надо производить в уме, а потом рука должна с идеальной безупречностью совершать движения, соответствующие этим расчетам.