Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

Фёдор, Яков и я стали не разлей вода на почве сухого вина. После занятий мы отправлялись в гастроном за углом универмага напротив церкви, где столетия тому Богдан Хмельницкий бракосочетался с очередной из своих жён, чтобы купить четыре-пять бутылок сухого белого вина ёмкостью по 0.75 л. Яков был убеждённым адептом умеренности и его дозу составляла «одна довга», тогда как мы с Фёдором придерживались более либеральных взглядов.

Из гастронома мы шли мимо базара и ресторана «Полiсся» ко второму мосту через Остёр, от которого начиналась длинная улица Красных Партизан к далёкому повороту вправо, в сторону Московской трассы за городской чертой. Но наш маршрут был покороче и с моста мы спускались в высокую траву на левом берегу реки возле католической часовни переоборудованной под детско-юношескую спортивную школу, чтобы улечься в уютном тихом месте для возлияний..

Дно каждой бутылки покрывал осадок в палец толщиной, но мы натренировались пить с горла? так, чтоб там он и остался. Испитые бутылки бултыхались в почти недвижимые воды Остра, из-за закрытых шлюзов где-то в плотине ниже по течению. Недолго, с укоризной, покачавшись, бутылки застывали на воде, их горлышки, как поплавки, взывали к Рыбарям на небе.

(…как поборнику чистоты окружающей среды, мне претит подобная неряшливость, но молодым беспечным студентам всё это как с гуся вода, им море по колено.

К тому же, по сравнению с фортелями, которые отмачивал Михаил Ломоносов в Германских университетах, мы были агнцами невинными. Читая о его подвигах, лишний раз убеждаешься – не зря прошагал человек пешком от самого Архангельска аж до Москвы… тяга к знанию знает куда тянуть…)

И лёжа средь высоких трав мы вели просвещённые беседы о том, о сём и прочей всячине, перемежая обсуждение затяжным бульканьем перед сменой темы. Болтовня служила нам закуской, как, например, пережёвывание давно известного факта, что когда Остёр был судоходною рекой в нём где-то затонул купеческий корабль с драгоценностями. А недавно Японцы предложили произвести полную очистку русла за свой счёт при условии, что найденное достаётся им. Но наши им ответили: —«Отгребись Страна Восходящего Солнца, чересчур вы умные!»

Переходя с глобальных тем на местные, мы сплетничали о латинисте Литвинове, безжалостном зверюге со склонностями палача:

– Прочтите предложение 7 из упражнения 5.

А как прочтёшь, если впервые в жизни видишь? Конечно, это упражнение из домашнего задания, но где ты найдёшь в Общаге время на всё те задания?

– Предложение 7 идёт за предложением 6.

– …

– Предложение 7 стоит перед предложением 8.

– …

– Садитесь, «два».

Упокоённо холоден, как огурец, голова похожая на электрическую лампочку, ну может, волос побольше, поворачивается к следующей жертве… Студентам не осталось иного выбора, кроме как окрестить его Люпусом, от Латинского "Lupus".

Его красавица жена учится уже на четвёртом курсе, а в зимнюю сессию на первом зачёт по Латыни сдала лишь с шестого захода. Люпус сделал запись в её зачётке и невозмутимо произнёс: —«Будьте благоразумны, выходите за меня замуж». Она прикинула, что в летнюю сессию будет уже не зачёт, а экзамен, и поняла – сопротивляться бесполезно…

Сойдясь во мнении и отношении к общей кадровой политике в НГПИ, мы переходили к жизни Общаги в целом и такого её аборигена как Остролуцкий в частности, который только с виду крут (нам же виднее, мы из одного с ним пенала), а сам полный наивняк, до сих пор верит—не, ну ты прикинь, а! – в победу Коммунизма, тайком… хотя, кто его знает… ведь зачем-то ж держат мумию Ленина в Мавзолее… представь какие немыслимые технологии они разработают в том грёбаном грядущем, а?. Медицина сможет восстанавливать индивида по одним только шнуркам с его ботинок… а потом чё? опять Зимний штурмовать? так там одни экскурсанты и никого из Романовых, чтоб к стенке – отомстить за повешенного брата…

И именно там мы условились, что когда Фёдор с Яковом получат свои дипломы, на их выпускном вечере я войду в воды Остра, по пояс, со стаканом шампанского в поднятой руке. Как в фильме Земля Санникова поручик Царской армии бредёт в полосу прибоя, провожает шхуну, которая уходит навстречу открытиям.

"Есть только миг между прошлым и будущим,

Именно он называется «жизнь»…"

А потом в счастливо размягчённом состоянии, мы поднимались из травы и шли в сторону Общаги, обгоняя ленивые горлышки бутылок посреди реки.

(…мы жили в эпоху застоя, но ещё не знали об этом…)

В облицованном голубым кафелем душе на первом этаже Общаги, я обнаружил у себя довольно звучный голос. Поэтому я привёз гитару из Конотопа и пел в распахнутое окно нашей комнаты серенады никому конкретно… Конечно же, Ирина из Бахмача оповестила всех охочих Артемид на Английском отделении, что я не кошерная дичь. В результате, томная грусть в глазах девушек сменилось выражением насторожённой бдительности, а моё появление в их комнатах не вызывало автоматического приглашения попить чайк?. Но я пел всё равно… Иногда студенты МузПеда спускались со своего пятого этажа постучать в дверь 72-й и попросить гитару хоть на один вечер. Наверное, отдохнуть хотели…

Более того, в конце сентября, когда наш курс был приглашён на свадьбу однокурсницы Гали из райцентра Борзна, я там всю ночь бренчал на гитаре номера из репертуаров Орфеев, Ориона и Дюка Эллингтона. И люди танцевали под меня! Стройная невеста в длинном белом платье, прижимаясь к массивной фигур жениха, одаривала меня благодарными взглядами, а её брат отваживал от проигрывателя желающих поставить пластинку. Не каждая свадьба может похвастать живой музыкой…

~ ~ ~

В начале октября меня вызвали в отдел кадров НГПИ. Начальник отдела кадров, не взглядывая мне в лицо, предложил проследовать в дополнительную комнату позади стола в его кабинете, а сам остался сидеть где и сидел.

В его захребетной комнате тоже имелся стол, а за ним физкультурного вида мужчина с бритым лицом, лет за сорок, с блекло-тёмными волосами неопределённой длины. Он пригласил меня сесть напротив, сцепил длинные пальцы рук поверх стола и представился капитаном Комитета Государственной Безопасности, он же КГБ, после чего поделился информацией, что в целях пресечения шпионской деятельности агентов ЦРУ, которые приезжают в нашу страну под видом корреспондентов зарубежных газет и журналов, в КГБ нужны молодые люди владеющие Английским языком. Они пройдут соответствующую спецподготовку и в дальнейшем их пошлют в зарубежные страны для обеспечения нашей государственной безопасности.

Ух-ты! Безудержные мечты становились явью и даже без посредничества участкового Соловья! Капитан КГБ лично делал мне предложение, от которого я и не собирался отказываться. Не зря же в своих подростковых грёзах я примерял рубаху Донатаса Баниониса из Мёртвого Сезона! Оставалось лишь обсудить детали… Если после занятий по пути в общежитие я увижу его с газетой в руках, значит через час мне нужно позвонить ему вот по этому номеру для получения дальнейших инструкций. На этом мы расстались…

Неделю спустя я позвонил ему по телефону-автомату в стеклянном тамбуре-отсеке пожизненно запертой двери в Общагу (рядом с той, что открыта) и получил инструкцию приехать на железнодорожный вокзал, проследовать в деревянный дом привокзальной милиции (рядом с общественным туалетом) и зайти в первую дверь по коридору направо… За этой дверью под его диктовку я написал заявление с просьбой принять меня в штат секретных сотрудников КГБ и в целях конспирации считать моим оперативным псевдонимом имя «Павел»…

В нашу третью встречу, капитан сказал, что замполит войсковой части, где я прослужил два года срочной службы, слишком невысокого обо мне мнения и сообщает, что я такой, сякой, и даже этакий.

(…похоже, в КГБ всё поставлено с ног на голову – сперва меня вербуют в секретные агенты, а потом наводят справки стоит ли оно того… Хотя если вдуматься, в этом есть доля и моей вины: слишком красивую нарисовал фальшивку в своей характеристике для поступления в вуз. Как говорил великий мудрый Гавкалов, водитель автокрана в СМП-615 (об обоих позже) – «что слишком хорошо – уже нехорошо»…)

Тогда я спросил, сообщает ли Замполит о моём активном участии в ограблении банка, на что капитан хмыкнул, но всё равно хотел бы знать чем вызвано столь отрицательное мнение обо мне со стороны старшего по званию.

Тут я не стал юлить в пустопорожних самооправданиях или запутываться в жалком вранье, нет, ничего подобного, я прямо и без обиняков изложил как всё и было на самом деле и, ни на йоту не отклоняясь от правды фактов, влез в шкуру почтальона части (получай, сука, за выпотрошенные материнские троячки). Я подставил себя на место почтальона, он же киномеханик Клуба части, он же посыльный Замполита для передачи сообщений и подарочков его (Замполитовским) юным пассиям.

По этой, слегка подправленной мною версии, именно я перепихнулся с одной из девушек, а та дура ляпнула Замполиту и тот, в ослеплении ревностью, теперь малюет меня самыми чёрными красками, как наркомана и дебошира, ведь малолеткам он платил…

После этого разговора, позолота моих надежд стать шпионом на территории США заметно облупилась. Мне дошло, что я понадобился для местных нужд и только, ещё один стукач, ещё одно «ухо Гестапо» вживлённое в карман обывателя.

Будущее подтвердило мои унылые опасения… Тема разведшколы больше уж не поднималась (вербовочная наживка, чтобы дурачок заглотил крючок), а вместо этого, дважды в месяц, я приходил в первую дверь направо в коридоре привокзальной милиции возле общественного туалета, сообщить, что никаких разговоров о политике среди студентов НГПИ я не слышал.

С одной стороны, как бы и неловко так вот подводить капитана, а с другой, ну что я мог ему сообщить? Разве КГБ заинтересуется, что Игорь Рекун, мой однокурсник из Конотопа, поступивший в институт прямиком со школьной скамьи, влюбился в четверокурсницу Ольгу Жидову из Чернигова?

Все вечера Игорь безвылазно проводит в её комнате, а её сожительницы эксплуатируют чувства юного влюблённого, посылают его с чайником в умывальник, набрать воды из-под крана. Однажды в коридоре его перехватил их однокурсник, мой сокомнатник, Марик Новоселицкий.

– Што? Сделали из тебя водоноса?. – Спросил Марик со своей всегдашней ухмылочкой.

– Ну, и што? – Вчерашний школьник не сробел, а вскинул свой острый носик с очками чайного цвета и, с независимым видом крутого чувака, продолжал жевать свой буббле гум.

– В Ольгу Жидову влюбился, да?

– Ну, и што?

– Жениться на ней хочешь, да?

– Ну, и што?

– Как можешь ты на ней жениться, если я её ебал?

– Ну, и што?

Игорёк вынес и этот смертельный удар и только предатель-чайник чуть свесил свой нос во вдруг ослабевшей руке, испуская тонкую, как спица, струйку на серый бетон бездушного пола. Бедный мальчик…

Сожитель мой не врал, конечно, и объяснил свой поступок желанием спасти юного Игоря от роковой ошибки. Но всё равно, этот Новоселицкий просто сволочь, хоть и Еврей…

Короче, нечем мне было выслужиться перед КГБ и подштопать свою репутацию, на которую настучал Замполит.

(…и всё-таки, не обрати они внимания на то, что он на меня накатал, и если бы закрыли ещё глаза на крещение дочери в подпольной церкви, и что я обматерил незнакомого работника КГБ у подножия Комсомольской Горки в городе Ставрополь, то—как знать! – я вполне мог бы подняться на пост Президента в нынешней России… Моя мама всегда говорила, что я очень умный…