Автомобильная фамилия

Страх боролся с желанием. Страхом перед тем, что все это какой-то дурацкий розыгрыш и за дверью ждет куча смеющихся людей с фотоаппаратами и камерами. Желанием, что все окажется правдой и восемьдесят семь женщин будут готовы удовлетворить любой его приказ, стоит переступить порог апартаментов.

Подрагивающей рукой Марк приложил ключ-карту к выемке на стене.

Замок пиликнул и дверь откатилась в сторону.

Апартаменты поражали размером. Марк никогда не видел таких длинных комнат. С высокими панорамными окнами, в которых, как в зеркальном лабиринте отражались башни кремля на фоне черного неба.

Прямо у ног лежала школьница – та самая – она до сих пор сжимала в руке телефон.

Голая.

Марк хотел обхватить жадным взглядом её всю – маленькую грудь с острыми сосками, ключицу, тонкие ножки, пушистый лобок со светлыми волосами, но не мог оторваться от глаз.

Глаз со взглядом выброшенной на берег рыбы.

Стеклянно, не моргая, она смотрела сквозь Марка на потолок.

На кровати, диванах, креслах, журнальном столике и даже шкафу лежали тела. Голые женские тела в неестественных позах с застывшим взглядом.

Марк ожидал увидеть в их глазах страх, непонимание, брезгливость и отвращение, к которым привык. В тайне надеялся на страсть, нежность и пошлость.

Но встретил безразличие.

Женщины были мертвы.

Только сейчас Марк понял, что писк, стоящий в его ушах – не ударившая в голову кровь, а визжащая пожарная сигнализация. Он даже хотел осмотреться, поискать красный рычажок её отключения, но не смог и пошевелиться.

Голые.

Готовые.

Визг прервался, сменившись стрекотанием воды. Система пожаротушения не вытерпела, с потолка полились тугие струи.

Мокрые.

Делай, что хочешь.

Марк рассмеялся. Затрясся от тихого истеричного хохота.

Он стоял и смеялся тогда, когда за спиной разъехались двери лифта и кто-то закричал. Смеялся, когда охрана приказала ему отойти, угрожая полицией.

Смеялся и тогда, когда ему скрутили за спиной руки и уложили лицом в сырой ковёр.

2018 г.

V

«Толстый и тонкий» – еще один рассказ Чехова, который в школьную пору казался мне абсолютно бессмысленным.

Помню, кто-то опять говорил, что это юмор. И, наверное, мне даже объясняли в чём шутка. Но мало того, что объясненная шутка – несмешная, так я в упор не понимал «где смеяться».

Страх перед начальством и властьимущими у нас воспитывается практически с детского сада. А сам факт того, что человек, в силу профессии наделенный властью или связями, может испортить тебе жизнь, если ты ему не понравишься – пугает своей несправедливостью.

И если задуматься, с момента написания этого рассказа прошло почти полтора века, а ситуация знакома всем и сегодня.

Поменяется ли что-то, когда пройдет еще столько же времени?

ТУЧНЫЙ И ДРИЩ

2017

Встреча двух старых приятелей произошла на вокзале. Первый был тучным. Пиджак его не сходился, галстук не висел, а буквально лежал на животе. Живот же обтягивала полосатая рубашка, отчего тот отдаленно напоминал надутый волейбольный мяч гигантских размеров.

Второй, напротив, был высок и худ. По современной моде выглядел не солидно, таких обычно называли «дрищами».

Тучный только что вышел из кабинета начальника вокзала, пахло от него смесью коньяка и нового «LACOSTE». Дрищ же вышел с поезда. Одной костлявой рукой он придерживал огромную дорожную сумку, другой держал ладонь жены, протискиваясь сквозь людей, что текли бурным потоком к узкому выходу на улицу. За ними по пятам следовал подросток, еще более худой и высокий, чем родители.

– Пашка! – воскликнул тучный, разглядев в толпе знакомое лицо дрища. – Ты ли это? Сколько лет, сколько зим!

– Не может быть! – изумился дрищ. Костлявая рука отпустила жену, и узкая ладонь устремилась в сторону тучного. – Мишка?!

Друзья детства обменялись рукопожатиями. На миг узкая ладонь утонула среди пальцев-сарделек. Оба были приятно ошеломлены, и в воздухе повисла неловкая пауза, которая возникает, когда встречаются два бывших одноклассника. Каждый не знал, что сказать, ведь последний их разговор, скорее всего шел о том, как пронести алкоголь на выпускной.

– Ну как ты?! – разорвал неловкое молчание дрищ. – Ах да, знакомься! Это жена моя, Лиза. И сын мой, Колька. А это друг детства. Мы с Мишкой в школе одной учились.

Жена Лиза неловко улыбнулась и едва заметно кивнула головой. Колька немного подумал и протянул такую же узкую, как у отца ладонь.

– Помнишь, как на выпускной пытались водку пронести? – дрищ было захохотал, но подавился кашлем, покосившись на сына. – А ты-то как, не женился?

– Нет, у меня все скучно, – тучный причмокнул пухлыми губами, оскалился в широкой улыбке, обдавая семью дрища коньячным амбре.

Колька немного подумал и убрал узкую ладонь, которую тучный друг детства его отца все равно проигнорировал.

– Лучше ты расскажи, как жизнь сложилась? Кем работаешь?

– Я автомеханик, жена на дому дает уроки музыки. Еще квартиру бабкину сдаем. На жизнь пока хватает. Это конечно, если не платить налоги, – дрищ нервно хихикнул. – А то тут семью из трех человек кормить, родителям помогать, да еще и государство кормить… Сам без штанов последних останешься!

– Верно, верно, – усмехнулся тучный.

– А этим-то наверху все равно! – распалился дрищ. – Воруют миллиардами, а с людей все одно в три шкуры дерут! Видел вчера, какой митинг в Москве разогнали? Я может и сам бы сходил, но, понимаешь, отпуск с семьей дело такое. Сейчас если не поедем, то потом и не получится.

– Понимаю, понимаю.

– Ну ты-то как? Расскажи? – дрищ даже поставил на пол сумку, словно собирался выслушать длинный рассказ от товарища. – Где работаешь? Помню на подводной лодке хотел ведь все плавать. Или как у вас это называется? Служить?

– Да не получилось, – тучный махнул рукой. – Судьба иначе сложилась. Так что теперь служу в ФСБ.

Дрищ побледнел. И без того вытянутое лицо вытянулось еще сильнее, правда, лишь на мгновение. Секунду спустя он, будто вновь взял под контроль мимические мышцы, придав лицу нейтрально-дружественное выражение, которое послушные детки в детском саду делают, когда мимо них проходит воспитатель.