Пленники острова Стримов

Заметив две коробки с любимым коньяком, Витька заметно успокоился, даже отдышка пропала. Он тут-таки намекнул на то, что надо бы еще разочек сходить, но было уже поздно. Мало того, что у нас ноги подкашивались, так еще и у дальнего края бухты, у северного дота показались «гости». Мы побросали на землю коробки, сами же поспешили к бойницам, со страхом, немного разбавленным любопытством проследили за тем, как лодка с вооруженными людьми проходит мимо входа в гавань.

Скоро незнакомцы исчезли из виду, затих цокающий звук двигателя. Я громко выдохнул, взглянул на Витьку, он пожал плечами и кивнул Димке, тот иронично усмехнулся, обращаясь большей частью ко мне, сказал:

– Значит так, план действий следующий: Витька, ты остаешься здесь, а мы с Серегой отправляемся на разведку, – несмотря на то, что старшим его никто не назначал, желания возражать у меня не возникло, все-таки мы в доте, а это Димкино хозяйство.

Я протянул другу руку для символического рукопожатия на прощанье, но Витя покачал головой и мрачно заметил:

– Это ты плохо придумал! Я не согласен. Оставаться не буду. Более того, и не подумаю! Что это за предложение такое? Вы уходите, я остаюсь? Вы там, я сижу тут, трясусь от страха, за себя боюсь, за вас боюсь. Не годится такое дело, нет, – он медленно поднялся, глубоко вдохнул и оперся рукой о стену, – я иду с вами!

– Глупая идея, как минимум, лишенная логики. Ты на себя посмотри, критически. Вон как растолстел! Прогулка с мешком тебя окончательно измотала, ты теперь и сотни метров не пройдешь – отдышка замучает. А что если убегать придется? Пойми, если бы мы на прогулку собирались, это еще ладно, а разведка это такое дело, в котором скрытность важна и скорость. А ты, друг Витек, извини, но ни скрытности в тебе не найти ни, тем более, скорости.

– Серега, ну пожалуйста! – Витька повернулся ко мне, в его глазах читалась мольба.

– Нет, Вить, правда, тебе лучше остаться. Если тревога ложная, если все нормально и это береговая охрана мы тебя сразу же позовем, а пока побудь здесь, за вещами присмотри, – я не мог не согласиться с Димкой. Случись необходимость удирать, нашего упитанного друга придется катить, хорошо еще, если с горы, а вдруг под гору…

– Кроме того, для тебя будет ответственное задание, – похоже, Дима решил надавить на сознательность товарища. – Выбираясь на поверхность за провизией, я вагонетку подготовил, она в тоннеле, метрах в пяти от входа. Собирай наши пожитки, да грузи на нее. Хочется верить, что это лишнее, но лучше готовиться к худшему, все может быть. Случись, придется удирать, пусть лучше припасы будут с нами!

– Ладно, – нехотя согласился толстяк, – но только в этот раз!

– Заметано! Пошли, Серега…

Глава 12. Пираты…

К тому моменту, когда мы взобрались на ближайшую возвышенность, на скрытый под толщей грунта тоннель, соединяющий рукотворное украшение бухты Омега с сетью ходов внутри острова, незваные гости уже высадились на берег. Рассредоточились, выстроились цепью и двинулись от моря в направлении строящейся виллы. Зрение, а может воображение меня не подвело – каждый из них был вооружен. Частично подтверждались и Димкины опасения, все эта компания мало походила на береговую охрану. Одетые в какие-то лохмотья (за исключением разве что «европейцев»), они казались кем угодно, но точно не представителями официальных силовых структур, скорее всего, это была банда, хотя, кто знает какая у местных силовиков форма…

Кем бы ни были визитеры, они неплохо подготовились к высадке. В руках у каждого из них матовым блеском блестел автомат, а у одного, очень высокого худого с огромной головой, за спиной болталась снайперская винтовка. Что автоматы, что винтовка были отечественной, точнее еще советской разработки. Наверняка в другой ситуации эта деталь отозвалась бы всплеском патриотизма и гордости за страну, вот только в этот раз гордиться было страшновато.

Не все пошли обследовать территорию. Те двое, которые сразу же обратили на себя мое внимание благодаря приличной одежде и европейкой наружности остались на причале. Они неспешно прогуливались взад-вперед по бетонной плите, нависающей над морем. Похоже, остров их мало интересовал – их занимал разговор. Серьезный разговор, даже издалека было заметно – они о чем-то спорят.

Остальные разбрелись по окрестностям. Быстро добрались до места строительства, рассредоточились по площадке. В их действиях чувствовался опыт. Явно не первый остров «посещают». И да, вряд ли с таким рвением ищут, кого можно спасти, скорее, смотрят, чем поживиться…

«Европейцам» надоело вышагивать по бетону, они вышли на берег, подошли к поваленному недавним ураганом дереву, присели на массивный ствол. Минуты не прошло, как худощавый подскочил и начал энергично жестикулировать. Толстый медленно покачал головой и кивнул, мол, садись. Тот начал размахивать руками еще энергичнее, но скоро сел, медленно, как-то, вальяжно, всем своим видом показывая, что подчиняться он не собирается. Толстяк одобрительно кивнул, разговор продолжился, только уже не столь эмоционально.

Спокойствие покинутого острова осталось в прошлом. Его сменили шум и гам. Раз за разом разбавленную генераторами тишину взрывали громкие окрики. То с одной стороны, то с другой доносился смех, противный, скрипучий. Между деревьями мелькали силуэты вооруженных людей, их передвижение сопровождались диким треском, похоже, они что-то ломали, или специально прыгали по сухим сучьям. Даже странно как-то, десяток человек, а гаму больше чем от всех наших строителей вместе взятых…

Серия глухих хлопков заметно разнообразила обстановку. Что за хлопки и какова их природа было понятно даже мне человеку сугубо гражданскому – так звучит автоматная очередь. Дополняя серию выстрелов, кто-то громко завопил. Ему вторил другой, обладатель необычайно высокого и визгливого голоса. Первый еще раз закричал, второй ответил скрипучим смехом. Закрепляя общую звуковую картину, раздался выстрел, один.

Мы переглянулись. Сомнений быть не могло – источник столь разнообразных голосов и звуков был неподалеку. Более того, стрелявшие находились на том же холме, что и мы, только чуть дальше, там, где на живописной полянке стоял наш частично восстановленный домик.

– Похоже, обнаружили нашу избушку, – прошептал я.

– Ты прав, – пробормотал Димка, не отрываясь от бинокля.

Звуки выстрелов потревожили не только нас и стаю местных птиц, их услышали и «европейцы». Один из них, тот, который худой и чем-то недовольный, поднялся с бревна, отмахнулся от своего более упитанного товарища и, прихрамывая, направился туда, откуда недавно доносились выстрелы. Второй мрачно посмотрел вслед товарищу, проследил за тем, как тот скрылся за стеной деревьев. Просидел еще минуту, никак не больше, затравлено огляделся, тяжело вздохнул, поднялся, направился следом. Явно толстяк не самый смелый из наших «гостей».

Снова послышались выстрелы. Димка толкнул меня в плечо, кивнул, предлагая подняться на гребень холма. Я немного посомневался, но таки прополз несколько метров. Замер. Да, Димка прав, отсюда вид гораздо лучше…

Еле различимые среди густой зелени, впереди, именно там, где находилось наше жилище, мелькали силуэты. Отчетливо слышались крики, ругань, перебранка, грозящаяся перерасти в настоящую драку. Наверняка так бы и случилось, но вот в просвете между ветвями показался новый участник представления. Худой «европеец». Он очень удачно остановился, его практически не скрывал кустарник. В тот же миг к нему бросились двое. Спорщики. Они загалдели, будто пытались перекричать друг друга, тыкали друг в друга пальцами, злобно шипели. Подошедший не стал вникать в подробности, вместо этого сильно наотмашь хлестнул одного, схватил рукой за шею другого. Что-то угрожающе закричал. Тот, на чьем горле сомкнулись пальцы, резко поднял вверх руки. В одной из них блеснул экраном телефон. Наш, спутниковый.

– Вот мы три барана! – шепотом воскликнул Димка, а я мысленно с ним согласился. – Подумать только, мы коньяк забрали, а связь оставили! Нет, ну как такое может быть? А ведь и это еще не все, я почти уверен, что рация также в доме осталась!

– Точно, на полу она, под столиком лежит! Я ведь ее видел, когда за ящиками забегали. Посмотрел, увидел, запомнил, а подумать, а забрать…

– Она на виду лежала? Вспоминай!

– Нет… не то чтобы очень, – я изо всех сил пытался отнять у памяти недавнее воспоминание. – Точно, не так чтобы… не так, что сразу заметишь. Помню, пытался вызвать береговую охрану, после бросил рацию под стол, еще и ногой толкнул, так, несильно. Под столом она… почти уверен…

– Хорошо. Оставайся здесь. Гляди в оба. Главное – не геройствуй. Случись, услышишь, увидишь, догадаешься, что меня засекли – беги в дот! Не думай, не размышляй, просто беги! Там хватай толстяка с вагонеткой, закрывайте дверь, баррикадируйтесь, заблокируйте ее чем-нибудь, и дуйте вглубь. Как можно дальше. Заройтесь и не высовывайтесь! Я, правда, надеюсь, что все обойдется…

– Так это, слушай, Дим, все-таки, кто они?

– Пираты…

Он быстро скрылся в зарослях. Мне же стало не по себе. Пусть что бы я о себе ни думал, что бы ни воображал, но не авантюрист я. Ни поиск кладов, ни, тем более, приключения с пиратами, меня никогда не прельщали. Мне ближе тишина, уверенность, спокойствие. Размеренная жизнь, в которой все просто, все понятно. Работа чтоб, но тоже простая и понятная, может, офис, хотя это уже крайность.

Время шло. Скорее всего, летело оно, вот только не было у меня возможности оценить скорость его полета. В тот момент, находясь на верхушке рукотворного холма, я впервые за всю жизнь пожалел о том, что не обзавелся такой полезной вещью, как обычные часы. «Надо же, как-то раньше справлялся, обходился, а вот сегодня! Но это можно понять, ведь раньше я не сидел на холмике, под деревом, да не рассматривал вооруженных до зубов людей, которые, судя по всему, не очень обрадуются, в случае, если меня обнаружат», – зашевелились ленивые мысли.

Пока я развлекался тем, что жалел себя, обстановка на острове продолжала меняться. Незваные гости уже не бродили по округе, высматривая, чем поживиться, они вернулись на берег, собрались на площадке перед причалом. Там плотным кольцом окружили двоих «европейцев», в очередной раз подтверждая мое предположение, что эти двое – главные.

Началось то, что напомнило мне инструктаж. Инструктировали главари. Первый, худощавый, что-то рассказывал, постоянно тыча пальцами то в одного, то в другого пирата. Второй, который упитаннее, большей частью молчал, лишь изредка вставлял пару слов. У него было другое занятие, он крутил в руках наш телефон, внимательно всматривался в экран, постоянно поднимал глаза к небу, тыкал пальцами в клавиатуру, снова поднимал глаза ввысь. Причина подобного поведения понятна – он пытался разблокировать аппарат, что было проблематично. Сработала предусмотрительность, не могу сказать, чья именно, может у шефа развивалась паранойя, а может у Витьки. Неважно это, важно то, что для разблокировки надо было ввести код. Думаю, толстяк перебирал самые распространенные комбинации, а аппарат все не сдавался…

Надоело. Толстяку надоело изображать хакера. Он громко завопил, заставив синхронно подпрыгнуть всех присутствующих на «собрании», подбросил аппарат вверх, выхватил автомат у одного из пиратов и выпустил в небо длинную очередь. Результатом стал дождь из пластиковых обломков, сопровождаемый одобрительными овациями. Похоже, стрелять он умеет…

На этом инструктаж закончился. Смолкли одобрительные крики и аплодисменты. Худощавый «европеец» раздраженно махнул рукой, не иначе как, иллюстрируя свое отношение к подобным развлечениям, сказал несколько слов, обводя рукою с растопыренными пальцами горизонт. За его ладонью проследили остальные, дружно закивали. Трое бросились к шлюпке, отвязали канат, собираясь выйти в море, остальные заспешили в сторону недостроенной виллы. Оба «европейца» продолжая разговаривать, направились в том же направлении, подошли к строению, внимательно его осмотрели, остановились у входа.

Мощный взрыв на мгновение оглушил меня, скрыл приятные звуки тропического острова, отобрал слух, предлагая вместо него сомнительную альтернативу – противный звон в ушах. Внутри все похолодело, сжалось, сплющилось, казалось, ударная волна вогнула внутрь мою грудную клетку, с силой сдавила легкие, в узел завязала не получивший вовремя завтрак желудок. Вопреки здравому смыслу я не упал, стараясь слиться с окружающим пейзажем, а подскочил, стал на ноги и прижался к стволу ближайшего дерева. Застыл, задыхаясь, чувствуя, как бьется сердце, стремясь вырваться наружу.

Минута прошла, еще минута, еще. Ничего не менялось, взрыв, если он мне не послышался, не повторился. Пульс понемногу возвращался в норму, я успокоился настолько, что решился выглянуть из укрытия. Осмотрелся. Там, неподалеку, у виллы, ничего не изменилось. Европейцы по-прежнему разговаривали, но в их жестах не осталось и следа эмоциональности, думаю, они договорились. Четверо бандитов бесцельно бродили по стройке, вот они заглянули в кабину крана, зачем-то подняли капот погрузчика. Один сел на место водителя бульдозера, завел его, отогнал в сторону. Вышел, остальные подошли к трактористу-любителю. Все вместе принялись что-то рассматривать у себя под ногами.

Прижимаясь к узловатой коре, я обошел вокруг дерева. Посмотрел в сторону моря. Там, где лишь несколько минут тому назад лежал на боку старый ржавый корабль, медленно и лениво растекались клубы густого дыма. Он клубился, расползался на все большую территорию, поднимался все выше, с каждым мгновением превращаясь в настоящее кучевое облако темное внутри и светлое по краям.

Взялся за дело легкий бриз, разорвал дымное облако в клочья. Не было больше сплошной черно-серой массы, были рванные ее фрагменты. Благодаря этому начал проявляться силуэт корабля. Он уже не лежал на боку, он выровнялся, гордо стоял на воде, слегка покачивался и еле заметно кренился на левый борт. Но и это еще не все, теперь он двигался, удалялся, медленно, неспешно, не иначе как подгоняемый легким ветерком и настойчивым течением. Удалялся он, гордый, несломленный. Вот только это был последний путь. С каждой секундой, с каждым пройденным кораблем метром его нос все сильнее погружался в воду. Тонул он медленно и неторопливо, уходил на дно, не в силах более сопротивляться.

А воздушные потоки все трудились. Наводили они порядок над гладью моря, разгоняли остатки дыма, а ту часть, с которой не могли совладать, забрасывали вверх, предоставляя возможность куда более сильным ветрам довершить свою работу. Уже там, наверху, мощное течение воздушного океана разорвало новоявленное облако на тысячи мелких кусочков, разметало их по небосводу, оставив земному наблюдателю лишь туманные о нем воспоминания.

Исчез дым, растаял туман. На водной глади слегка волнуемой легким ветерком замелькали несколько светлых точек. Лодки. Четыре, может, пять. Родные сестры той, которая уже прибыла, приближались к берегу. В каждой люди, наверняка вооруженные…

Поглощенный удивительным зрелищем уходящего вдаль и одновременно в вечность корабля, размышляя о целях, высадившихся на берег пиратов и о нашей незавидной судьбе, я так увлекся, что слишком сильно высунулся из-за ствола скрывающего меня дерева. В тот же миг, напоминая о необходимости быть осторожнее, просто у моего лица взорвалась кора. Большой ее кусок отлетел в сторону, слегка коснувшись щеки, а облачко пыли и трухи веселой струйкой влетело мне просто в нос. Я не успел даже удивиться, как услышал звук выстрела. Дополнительных стимулов не потребовалось. Словно подкошенный, я рухнул на землю и, как мог быстро, пополз в кусты. Кажется, были слышны еще выстрелы, кажется, срезая листья, над головой пролетали пули, но было это или нет, я так и не понял. Мне было не до размышлений, я спешил, полз, напирал на сплошную стену густого колючего кустарника, старался, отказываясь понимать очевидное – дальше мне не протиснуться.

Кто-то коснулся моей руки. Чьи-то пальцы схватили запястье, крепко сжали. Я вывернулся, замахнулся, намереваясь ударить того, кто бродит по острову и хватает людей, но кулак угодил в пустоту.

– А у тебя, оказывается, с реакцией все в порядке! – услышал я голос Димки, мгновением позже увидел его самого, тот мрачно ухмыльнулся.

– Не смешно! Ну как, ты нашел?

– Если ты имеешь в виду рацию, то, да и нет одновременно.

– Как это?