Пленники острова Стримов

– Как дела? – спросил я, лишь только добрался до нашего подземного убежища. В качестве ответа получил длинную тираду на удивительном испанском языке в исполнении Консуэлы. Стыдно признаться, но я так заслушался, что даже позабыл о раненом. Правда, только на секунду.

– Сквозное ранение плеча, плюс рана в боку. Плечо, это так, Консуэла уже его обработала. Не знаю, кто она по специальности, но медсестра толковая. Вот что с другой раной пока неясно. Насколько я понял, пуля по касательной прошла, но вполне возможно, что и ребру досталось. Такие вот дела, – счел нужным ввести меня в курс дела Витька.

– Жить буду, – вяло усмехнулся Димка, – куда же я денусь.

– Ребро раздроблено и возможно внутреннее кровотечение, – сообщил мой умный телефон, после того, как девушка эмоционально выговорилась. – Что могла я сделала, а вообще тут нужен доктор.

– Это понятно, – искренне согласился я. Вот только где его взять.

Глава 26. На горизонте «Валенсия»!

Прошло еще несколько дней. Казавшаяся поначалу огромной Димкина походная аптечка была опустошена. Не полностью конечно, но в ней не осталось ничего, что можно было использовать при огнестрельных ранениях. Покачав головой, Консуэла прихватила меня в качестве охранника и отправилась в поход за травами. Я и не думал увиливать, все-таки это прогулка, вдвоем, в лес. Возможность ближе узнать друг друга, к тому же с самой неожиданной стороны. Вот кто бы мог подумать, что она еще и в лечебных растениях разбирается! Я бы точно нет. Кстати лично я кроме подорожника ни одной полезной травинки не знаю, зато его использую на все сто процентов. И на порезы клею, и на царапины, даже на укусы мелких кровопийц, жаль, такой полезной травы на нашем островке не было…

Неважно это, важно то, что Консуэла в течение всего нескольких минут нарвала целую охапку разнообразных трав и цветов. Каждый стебелек она сопроводила эмоциональной тирадой, думаю, пояснением, что за трава, в чем ее полезные свойства. Но что толку объяснять мне, бестолковому? Тут хоть бы язык для начала выучил, а потом можно браться и за ботанику.

Практически все, что мы нарвали пошло в дело. Травы измельчены, смешаны, растерты в густую пасту, девушка использовала ее в качестве мази. Из красивых ярких цветов она сварила отвар с удивительным дурманящим ароматом, заставила Димку выпить без малого литр полученной жидкости. Некоторое время для меня оставалось загадкой, зачем нужна орхидея – оригинальное растение с фантастически красивым сиреневого цвета бутоном. Но все оказалось просто, где-то в тоннелях Консуэла нашла гильзу внушительного размера, вымыла ее, наполнила водой, поставила в нее цветок и украсила этой импровизированной вазой свою комнату. Тут ничего не попишешь, женщина!

Ожила рация. Как обычно, громко, визгливо. Я чуточку подстроил частоту и вот из динамика зазвучал громкий с хрипотцой голос. Такой же громкий, как и непонятный. Правда, только для меня…

– Удачно ты настроился! Это частота наших соседей. Они говорят, что какая-то яхта приближается к острову! – прошептал Димка и облизал пересохшие губы.

– Яхта… Константин Михалыч, – эхом отозвался Витька. – Вот черт, мы столько готовились, а ничего предпринять не можем. Предупредить бы его хоть как-нибудь…

– Оставайтесь здесь! – я поднялся. Получилось так резко, что стул перевернулся и с грохотом упал.

– Ты что это задумал? – испугано спросил Витька. Ему вторила Консуэла. Она говорила энергично, почти кричала. Слов мне не понять, но порою интонацией можно передать гораздо больше…

– Я только посмотрю! – клятвенно заверил я, прекрасно понимая, что все равно ничего сделать не смогу. Нет никакой возможности… – Посмотрю, разведаю, дальше что-то будем думать, – встретившись с прелестными глазами очаровательной мексиканки, я стойко выдержал ее взгляд и утвердительно кивнул. В бездонных очах отчетливо читался страх, страх за меня. А ведь когда за тебя боятся, это очень даже приятно!

Прихватив карабин и бинокль, быстро, не оглядываясь, я выбежал из подземного штаба. О том, куда бежать, думать не было необходимости, я прекрасно знал – единственное место, где от меня может быть хоть какая-нибудь польза это вершина горного пика. Конечно, если меня там не поджидают.

Добравшись до края леса, я остановился. Осторожно посмотрел по сторонам – никого не увидел. Любопытно! Или дежурили настоящие гуру маскировки, или, что гораздо правдоподобнее, не дежурил никто. Ступил шаг на открытую площадку, готовый в любой момент рухнуть на землю. Вытянул шею, изображая жирафа, попытался заглянуть в «гнездо», но оно потому и «гнездо», что скрывающегося в нем человека снизу не увидеть. Решился. В два прыжка подбежал к дереву, упал. Взглянул в сторону маяка. Никого на верхушке не увидел. Забросил карабин за спину, полез на дерево.

Осторожно высунул голову. Действительно никого. Устроился, достал бинокль, оглядел горизонт.

Голос из рации не обманул. Полным ходом курсом на остров, оставляя за собой белый кильватерный след и черные клубы густого дыма, шла яхта. Сомнений быть не могло – именно эта посудина доставила меня на остров всего несколько недель тому назад. Она, то ли «Валентина», то ли все-таки «Валенсия»…

– Есть одна мысль, правда, глупая она, как минимум, бессмысленная, – пробормотал я, не в силах оторвать взгляда от приближающегося судна. – Думаю, лучше такая, чем вообще никакой…

Первая ракета ушла в небо. Мне повезло, тогда, во время недавней битвы за вертолет и высоту, что я когда-то назвал «Червоточина», Витька не весь запас израсходовал. Остались целых три штуки. Так сказать, три шанса на то, что мне удастся предупредить капитана. Скажу как есть, то был жест отчаянья, действие, продиктованное пониманием очевидного факта – это тупик, но надо что-то делать.

Удивительно, но дневной салют не такая бессмысленная вещь, как я думал раньше, его можно заметить, если точно знать, куда смотреть. Я отчетливо увидел, как красная звездочка взмыла ввысь, повисла, испуская удивительно красивое, хоть и заметно приглушенное дневным светом алое свечение.

За первой последовала вторая. Третья вспыхнула в руках, превратившись в жалкое подобие фальшфейера. Вот и все – миссию можно было считать законченной (скорее, проваленной). Оставалось только наблюдать, как развиваются события. Изменить я ничего уже не мог, зато был шанс получить информацию, а информация это именно то, чего нам более всего недоставало.

Я полез обратно на дерево, взял бинокль. Осмотрел окрестности. Был ли толк от моих сигналов или не было, сразу разобрать не удалось. Скорее всего, не было. Во всяком случае, ни на острове, ни в непосредственной близости от него ничего не изменилось.

Рассекая водную гладь, к острову спешила яхта. Оптика не позволяла рассмотреть, что происходит в ходовой рубке, но то, что не видели глаза, дополняло воображение. Все видело оно. Там за штурвалом стоял капитан, вряд ли он доверил бы такое ответственное дело, как первая швартовка кому-нибудь другому. Рядом с ним, вне всякого сомнения, находился Константин Михайлович. Почти уверен, он не стоял на месте, он вышагивал по рубке, он не из тех, кто может спокойно ждать.

Чтоб увидеть, что происходит на острове, воображение не требовалось. Внизу, куда ни глянь, копошились пираты. Вот только… это были не пираты. Они не слонялись бесцельно, не бряцали оружием, не ругались друг с другом, они работали. Носили камень, рубили деревья, несколько человек что-то копали. Все это выглядело так натурально, так реалистично, что у меня даже сомнения появились, а было ли нападение? Может я забрался на скалу, прилег, а мне сон приснился? Страшный и приятный одновременно.

Пожалуй, можно было так подумать, вот только у одного «рабочего» на поясе болтался пистолет в огромной деревянной кобуре, на горке земли рядом с двумя «землекопами» чернели вороненой сталью автоматы. Еще и лица, да достаточно на них лишь взглянуть…

– А друг наш Отто не так глуп, как кажется! Заставил своих бездельников создавать видимость работы, делать все для того, чтобы не вызвать подозрений у людей на яхте. Что сказать, разумно, – мрачно размышлял я, – а вот что разумного могу предпринять я. Кто посоветует?

Вглядываясь в окуляры бинокля, я усиленно соображал. В голове роились мысли, разные, вот только большей частью бессмысленные. Представилось, как я, дождавшись, пока яхта подойдет ближе, бегу с вершины, стреляя по сторонам и энергично размахивая руками. Наверняка отличная была бы картина, вот только пользы от подобного действа никакой. Мало того, что меня смогут видеть секунд десять, никак не больше, после я окажусь в тени деревьев, так еще и увидят разве что пираты, а вот выстрелы…

Рука потянулась к карабину. Я серьезно задумался, будет ли польза от того, что я начну палить в небо? Да, выстрелы будут слышны, не так уж далеко судно, но правильно ли истолкуют мой сигнал, и достаточно ли у меня патронов, чтобы после уйти живым? Вряд ли…

Плавно и величаво яхта подошла к причалу. Пираты подхватили брошенные концы, надежно закрепили посудину. Все, теперь ни само судно, ни его пассажиры никуда не денутся. Дилемма стрелять или не стрелять исчезла, все решилось само собой. Теперь моя стрельба, если я таки вздумаю палить в воздух, приведет разве что к кровопролитию.

Я буквально сросся с биноклем. Нацелил его на причал и пришвартовавшуюся яхту. Увидел Константина Михайловича, тот вышел на палубу, потянулся, подошел к трапу, приветливо кивнул матросу, спустился на пирс, остановился, обернулся. Внимательно огляделся, обращаясь к одному из пиратов, что-то сказал, тот быстро залепетал в ответ. Михалыч отмахнулся от говоруна. Направился к берегу.

Тем временем со стороны бухты Омега никем не замеченные к яхте приблизились две лодки. С них, с ловкостью обезьян, на борт взобрались насколько человек, вслед за ними полетели автоматы. Захватчики быстро растворились в лабиринте коридоров и кают.

Решительной походкой, весело улыбаясь, на тропинку вышел Отто. Радушно расставив руки, он приближался к обескураженному владельцу острова. Обнял того, тот оттолкнул незнакомого ему субъекта, резко обернулся, заметил корму одной из лодок, виднеющуюся под причалом. Мгновенно сообразил, что что-то не так. Выхватил пистолет (а Михалыч, оказывается, не так прост!) выстрелил, промахнулся, еще раз. Один из разбойников, стоявших позади Отто, схватился за плечо.

Вот и все. Коротким выдался бой. Михалыча обездвижили, скрутили, бросили на бетонную плиту пирса. Послышался еще один выстрел, теперь стреляли на яхте. Через несколько минут по трапу один за другим, низко наклонив головы, спускались матросы. За ними шли две женщины: спутница шефа Лариса, она поддерживала молоденькую и страшно перепуганную официантку Таню. Последним, как и подобает, шел капитан, он заметно хромал, оставляя на палубе кровавый след.

Всех, кого сняли с судна, построили на берегу. Отто несколько раз прошел вдоль строя, кивая в такт своим шагам. Задержался, разглядывая обеих девушек. Обернулся на слова Константина Михайловича, скривился, развел руками, подумал, степенно кивнул. Повернулся, крикнул что-то сопровождавшим его пиратам. Те, подталкивая пленников прикладами автоматов, погнали их вглубь острова. Остановились, разделили. Шефа и девушек повели прямо в направлении виллы, а капитана с матросами заставили идти в сторону бухты Омега. Вне всяких сомнений, владельца яхты будут держать поближе к главарям, а вот куда отведут остальных?

На несколько минут деревья скрыли от меня вереницу пленных. Изредка в просветах мелькала снежно-белая форма кого-то из матросов, солнечные зайчики блестели на начищенных пуговицах. Но вот стало виднее. Их вывели на пляж. Построили. Пираты, размахивая автоматами и что-то громко крича, несколько раз прошлись вдоль кромки воды. Останавливались, разглядывали перепуганных парней, хохотали, тыкали пальцами. Дольше всего они стояли возле капитана. Один что-то сорвал с его груди, даже в бинокль было видно, как капитан побледнел. Я вспомнил, его китель украшал красивый значок «За дальний поход». Похоже, он кому-то понравился. Не стерпев, пленник ударил «коллекционера» головой. Удар пришелся под подбородок, бандит упал, другой взмахнул прикладом автомата и громко рассмеялся, глядя на то, как капитан медленно опускается на землю.

Осмотр закончился. Тот, который ударил капитана, загнул несколько пальцев, будто считал пленников, затем указал в сторону моря. Я похолодел, предчувствуя возможную расправу. Но нет, подталкивая автоматами, матросов повели вдоль берега к ближайшему доту. Памятному южному доту…

Похоже, моя жалкая попытка привлечь внимание была не столь и жалкой. Заметили мои ракеты, точно заметили. Правда, не те, кому предназначался сигнал.

В пиратском лагере царила суета. Десятка полтора вооруженных людей метались между деревьями, сталкивались и громко, казалось, голоса долетают и до меня, ссорились. Вот им удалось построиться. Собрался серьезный вооруженный отряд. Со стороны виллы прибежал еще один бандит, думаю, назначенный старшим. Он стал перед строем, заговорил, эмоционально размахивая руками. Кто-то его перебил, за что тут же получил удар в челюсть. Больше вопросов не возникло. «Старший» показал пальцем на вершину скалы, махнул рукой, пираты дружно шагнули в лес.

Краем глаза я уловил движение. Закрывая собой блестящую линзу, на вершине маяка промелькнул силуэт. Человек. Он вскинул руку с винтовкой, прицелился. Я испуганно дернулся. Своеобразный пол, переплетение веток, лиан и бамбуковых прутьев, не рассчитанный на резкие движения не удержал меня. Конструкция развалилась, я плашмя рухнул на землю. В тот же миг раздался звук выстрела. За ним еще один. Я откатился в сторону, прижался спиной к стволу дерева. Новый выстрел. Знакомая картина – рой щепок, пролетающих у моего лица.

Тишина. Наверняка часовой на маяке выжидает, оно и понятно, ему спешить некуда, его задача задержать меня, не дать мне сбежать, заставить сидеть под деревом до тех пор, пока остальные взберутся на гору. Он ждал. Его подобное развитие событий вполне устраивало, а вот меня…

Стараясь не высовываться самому, я выставил карабин из-за дерева. Повернул ствол в сторону маяка, дрожащими пальцами нажал на спуск. Один за другим выпустил всю обойму. Не давая себе возможности подумать, рванул с места и устремился к кромке леса.

Выстрелов слышно не было, но и без дополнительного стимула я бежал, как хороший спринтер. Перепрыгивал через кусты, огибал деревья, скользил по влажному грунту.

Увлекшись бегом, я заблудился. Выбежал на берег совсем не там, где рассчитывал. Мелькнула запоздалая мысль о том, что западное побережье не то место, где можно упражняться в беге. Запросто можно сорваться с обрыва, угодить в воду и кто знает, чем закончится купание. Тем не менее, мне повезло. Ближе к берегу густо росли кусты, так что пришлось сбавить скорость. Если бы не это, лететь мне вниз с обрыва, нырять в воду и дальше вглубь…

Изрядно поплутав средь дикой растительности, двигаясь по краю обрыва, я вернулся в наш штаб. Сказать, что меня ждали, это ничего не сказать. Первым, еще наверху, на меня накинулся Витька. Обниматься полез, чуть с ног не сбил. Оказалось, он сбежал от Димки, а скорее от Консуэлы, что он, что она донимали толстяка тревожными вопросами, заставляя лишний раз нервничать. Особенно сильно ему досталось после того, как рация голосом Отто передала приказ «зачистить» скалу, стреляя во все, что не похоже на камень или дерево!

Далее, уже в тоннеле, на меня накинулась Консуэла. Повисла на мне, громко и эмоционально высказывая все, что обо мне думает. Честно скажу, это мне больше понравилось и не только потому, что Витька раза в три, а то и в три с половиной тяжелее ее. Просто когда тебя обнимает девушка, пусть даже осыпая потоком совершенно непонятных слов, это же совсем другое дело!

Я рассказал обо всем, что увидел. После пришлось описать ситуацию Консуэле. Хотел ограничиться несколькими фразами, но ничего из этого не вышло. Моему электронному другу-переводчику пришлось хорошенько поработать, отвечая на многочисленные ее вопросы…

– Мы должны их спасти! – безапелляционно заявил Витька и, чтоб придать словам большего веса, ударил кулаком по столу. – Первым делом освободим Михалыча. У него друзья, у него связи, он быстренько «разрулит» всю эту ситуацию.

– А по-моему, стоит начать с команды. Нас станет заметно больше, и вот тогда… – начал я.