Жертвенник Галатеи. Роман

– Я не Тоша! – возмутилась девочка. – Я – Твилайт Спаркл!

– Спартакл, Спартакл… – согласилась бабушка, надевая очки и попутно оттаскивая младшую внучку за крылья. – Иди в комнату, поиграй.

– Ну бабу-у-у-ль…

– Давай-давай, твоя сестра устала.

– Ну ладно, – вздохнула девочка, а потом бросила на Несси хитрый взгляд: – Фима, а ты придешь со мной вечером поиграть? Ну пожа-а-а-а-алуйста!

– Тош, мне надо делать домашнее задание, – отмахнулась от нее девушка. – Позови других пони, поиграйте вместе.

Такой ответ Тошу явно не устроил, но строгий взгляд бабушки не оставил пространства для споров. И девочка понуро пошла в детскую, пиная все подряд косяки, чтобы бабушка и старшая сестра точно поняли, как она обижена.

Переодевшись, Несси прошла на кухню и включила чайник. Есть не хотелось. В голове все еще крутилась жуткая кукольная мастерская и куклы, сделанные с фотографий мертвых людей.

– Где ты так задержалась, Фимочка? – спросила бабушка, садясь за стол напротив нее.

– У Вики, – коротко ответила Несси, надеясь, что дальнейших вопросов не последует.

Но Агафья Петровна была не из тех людей, которые удовлетворяются простыми ответами. Грузная шестидесятилетняя учительница математики на пенсии, она выглядела в жизни так же строго, как на работе: длинные платья с глухим воротом, неизменный пучок на голове, очки с толстыми линзами и этот взгляд, просвечивающий насквозь, как рентген. Ученики ее боялись до обморока. Но в семье Агафья Петровна тираном не была. Она нежно любила двух своих внучек, которых воспитывала с детсадовского возраста.

Несси почти не видела своих родителей. Ей было три, когда они вступили в международную организацию «Врачи без границ» и отправились спасать жизни в Йемен, а потом в Ирак, а потом в Сирию… Семь лет назад мама вернулась. Она была беременна Тошей и хотела родить на родине. Два года они прожили все вместе. Это были безумно счастливые два года. Часто к ним приезжал отец. Но потом родители снова вернулись к спасению чужих детей, оставив родных дочерей на попечение матери Несси, в просторной трешке – слишком тесной для пятерых, но для троих – в самый раз. У них была хорошая жизнь, никто не жаловался. Благодаря волонтерской деятельности родителей Несси поступила на бюджет в престижный вуз, а Тоша – в хорошую школу и бесплатно ходила на бальные танцы. Родители старались ради них, ради их будущего. Но иногда, вот как сейчас, их так не хватало рядом. Потому что им, наверное, Несси рассказала бы о том страшном, что с ней случилось. А бабушке, которая в прошлом году перенесла микроинфаркт – конечно нет.

– А что же тебе Вика зонтик-то не дала? Льет же, как из ведра! – возмутилась Агафья Петровна.

– Ну… не знаю… я не подумала, – сказала Несси, поднимаясь, не столько затем, чтобы налить чаю, сколько пользуясь возможностью отвернуться. – Тут же рядом… ну и вот…

Вика жила не рядом. Три остановки на трамвае. И бабушка это знала.

– Фимочка, – сказала она, когда девушка села, и попыталась заглянуть внучке в глаза, – ты чем-то очень расстроена, девочка. Что не так? Что случилось? В институте что-то? Так ты скажи, я помогу, ты же знаешь…

Несси покачала головой.

– Да нет, просто я… Просто мы с Викой поссорились. Вот. Поругались, и я ушла. Поэтому и не взяла никакого зонтика.

Агафья Петровна понимающе кивнула.

– Бывает по молодости. Чего только не бывает! Не из-за Макса хоть поругались? А то знаешь, любовь, приходит и уходит, а друзья – это навсегда.

– Не из-за Макса, – на автомате ответила Несси.

Точно, ну как же она не подумала-то! Вот, кому можно рассказать обо всей этой чертовщине! Вот, кто ее точно поймет! Надо позвонить Максу, срочно!

– Бабуль, извини, я… у меня голова болит… – сказала она, поднимаясь с места и, уже не слушая, что говорит бабушка, бросилась в комнату.

Сумка валялась на кровати, там, где она ее и оставила. Несси сунула руку во внешний кармашек, где обычно лежал смартфон… но пальцы нащупали только мокрую ткань. Что за черт? Положила куда-то в другое место по рассеянности? Несси включила свет, начала обшаривать сумку карман за карманом, потом перевернула и вытряхнула все ее содержимое на кровать. Телефона не было. Проклятье!

Девушка метнулась в коридор, обшарила карманы пальто, включила свет, посмотрела на полу – ничего.

– Бабуль, можно я позвоню с твоего телефона на свой? Завалился куда-то! – крикнула она, очень надеясь, что в голосе не слышно паники.

– Да, родная, он на кухне лежит, возле плиты, – послышалось из бабушкиной спальни.

Несси побежала на кухню. Схватила мобильник, набрала по памяти свой номер. Тишина. Гудки идут, но звонка нигде не слышно. Черт! Черт! Черт! Несси набрала еще раз, и еще, и еще… И вдруг на том конце кто-то взял трубку.

– Слушаю вас.

Сердце билось в ушах так громко, что звуки едва пробивались через этот грохот. Связь искажала голос. Но не настолько, чтобы его нельзя было не узнать. По правде говоря, этот голос, тихий, бархатистый, обволакивающий, как наркотический дурман, она узнала бы из тысяч других, даже если бы его намеренно пытались исказить. Это точно он. Каталонец.

– Я вас слушаю, – повторил собеседник, не услышав ответа. – Алло?

Несси не знала, что сказать. Но если она ничего не скажет, он просто повесит трубку и тогда… а что тогда? Придется идти к нему и доказывать, что это ее телефон. Сейчас есть шанс сделать так, чтобы возвращаться в страшную мастерскую не пришлось. Девушка сделала глубокий вдох.

– Федерико, – выговорила она, чувствуя, как дрожат губы. – Это вы?

– Да, это я, – спокойно подтвердил собеседник. – А кто спрашивает?

«Так, девочка, соберись! – приказала себе Несси строго, копируя интонации бабушки. – Это всего лишь странный кукольник, который не нарушает никаких законов! У него твой телефон. Попроси его вернуть, и дело с концом!»

– Простите, – она откашлялась и заговорила чуть более уверенно. – Мы с подругой сегодня заходили к вам в мастерскую. И я, кажется, выронила телефон. Вы не могли бы вернуть его мне? Пожалуйста. Если хотите, за вознаграждение…

– Нет, сеньорита, никакого вознаграждения не нужно. Я буду счастлив вернуть вам вашу вещь, разумеется. Диктуйте адрес, я записываю.

Несси с облегчением выдохнула и уже открыла было рот, чтобы назвать адрес, но вдруг панический внутренний голос заверещал: «Адрес?! Девочка, да ты рехнулась?! Давать свой адрес какому-то извращенцу! Мало ли, чего он от тебя хочет! А если он сюда заявится? А если он на самом деле – маньяк? Ты об этом подумала? Тут твоя бабушка, сестренка…»

– Сеньорита? – переспросил каталонец.

– Да, да, простите, – Несси провела рукой по лицу, убирая волосы. – Знаете, я сейчас живу у своего парня. Он очень ревнивый, и я боюсь… вдруг он подумает… Может быть, вы можете передать его на пост охраны в мой институт? Я просто подойду и заберу.

– Конечно, никаких проблем, – легко согласился Федерико, – но в таком случае, мне нужно ваше имя. Сами понимаете, вещь дорогая, они попросят показать паспорт. Я же не могу просто его им оставить и сказать, что за ним подойдут. Кроме того, терроризм… сами знаете, подозрительно. Так что, пожалуйста, сеньорита, назовите мне ваше полное имя во избежание недоразумений.

К горлу подступил комок. «Имя… даже если у него не будет моего адреса, у него будет имя и номер телефона. Пробить все остальное – дело пары часов. И вот он уже у меня на пороге. Сейчас это легче легкого… Господи, девочка, а не пересмотрела ли ты шпионских сериалов? Ну зачем ему это все? Ты просто выронила телефон!.. А если не просто? Если он его специально вытащил, чтобы узнать обо мне все? Залезет сейчас в соцсети, в переписку. Господи!» Несси закусила губу. Дьявол, во что же она ввязалась? Ладно, если бы одна жила, рискнула бы. Но бабушка и Тоша… Как же быть?

– Простите, сеньорита, у меня здесь клиент, – поторопил каталонец. – Мне бы не хотелось заставлять сеньора ждать…

– Да-да, конечно, – ответила Несси, а потом закрыла глаза, понимая, что другого ответа дать просто не может, и предложила: – Знаете что, не будем, наверное, беспокоить охрану. Вы правы, сейчас из-за терроризма столько шума. Не хочу добавлять проблем ни себе, ни вам. Я сама заберу телефон завтра, окей?

– Как вам будет угодно, сеньорита. Мастерская открыта до одиннадцати вечера. Buenas noches[3 - Спокойной ночи (исп.)].

И он повесил трубку, прежде чем Несси успела что-либо ответить.

Глава 2

Дневник Федерико Мартина

Следующий день Несси провела, как в тумане. Она была невнимательна на парах, отвечала невпопад, за что схлопотала «неуд» по английскому. Вика думала, что она слишком близко приняла к сердцу вчерашнее происшествие, и пыталась приободрить подругу, как могла. Даже говорила преподам, что у Несси вчера умерла любимая кошка, и надо быть снисходительнее. Это не сработало, но девушка была благодарна и за такую специфическую поддержку.

Она всю ночь не спала, плакала и молилась впервые за долгое время по-настоящему, повторяя слова, которым ее бабушка учила в детстве. Она умоляла Бога, чтобы Макс ничего не узнал. Вчера Несси хотела поделиться с ним этой жуткой историей, чтобы он ее успокоил и просто был рядом. Но после телефонного разговора с каталонцем – нет. Потому что если Макс услышит, что она сделала такую глупость, он сначала на нее наорет, а потом скажет: «Не плачь, детка, я пойду с тобой, и так этого мудака отделаю, что он мамочку звать будет!» Несси его знала, они встречались полгода, и знала, что он так и поступит. Еще и разгромит всю лавку в придачу. У него уже были проблемы с полицией, а за такое их обоих посадят. Нет, нет, нет и нет!