Наст и сход лавины

– Ты вроде говорила, что, если я осмелюсь показаться на твоих землях еще раз, мне несдобровать.

– Правда? – уточняет она и склоняет голову набок. – Не припомню такого. Помню лишь, что говорила не показываться мне более на глаза. А угрозы ты уже сам выдумал, о темнейший.

Да она издевается над ним!

Прямо вот так – в лицо и без малейшей скромности.

Он делает к ней пару шагов, ждет ее реакцию, но она даже в лице не меняется. В помещении нет высокого потолка, а небольшие решетчатые окна закрыты ставнями. Он не опасается ее огромной ручной птицы, но все равно приятно знать, что той нет поблизости.

– Но я здесь, как видишь.

– Вижу.

Морана смотрит на него, не закрывает книгу и не принимается с показной внимательностью читать. Ее светло-голубые глаза кажутся разве что не прозрачными. В его памяти они точно не сохранились такими же пронзительными. Будто она способна залезть ему в голову и покопаться там, переворачивая все мысли и смешивая чувства.

– И все еще жив.

– Жизнь – состояние временное, так что я бы не стала обольщаться.

Шутит или серьезно говорит – не понять. Но он рискует сделать еще шаг к ней и ладонями опирается о спинку стула. Между ними остается таких еще два. Она восседает во главе стола, и ему вдруг становится любопытно, с кем она здесь встречается и почему стол такой длинный.

Уж точно он здесь поставлен не для уединенного чтения.

– Я подумал, что наш прошлый разговор прошел совсем не так, как ему стоило пройти.

– Ему бы стоило совсем не проходить, но мое мнение ты не спросил.

Кусается, показывает зубы. Но делает это с таким равнодушным тоном, будто ее не задевают его слова. А его вот задело то, как она тогда с ним разговаривала. Зло так, раздраженно.

А сейчас звучит так, словно он наскучивший ей дурак. Мальчишка, как один из тех, что перекидываются в воронов и следят за тем, чтобы незваные гости не проникали на ее земли.

Это не просто задевает. Это почти каленым железом спину жжет, и он разве что крутиться вокруг нее и виться ужом не начинает.

– Давай попробуем еще раз, – предлагает Чернобог. – Я расскажу о том, чего хочу, ты меня выслушаешь, и мы придем к общему решению, которое устроит нас обоих.

– Только вот есть один маленький нюанс, который ты не учел.

– И что за нюанс?

– Я не хочу тебя слушать.

Она поднимается из-за стола и собирается уйти, но он преграждает ей путь. Расстояние между ними значительно сокращается. Морана делает шаг вправо, и он шагает туда же; делает шаг влево, и он движется за ней.

– Тебе придется меня выслушать, княгиня.

В ответ она хмыкает и гордо вскидывает подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Ты так всех союзников набираешь? Заставляешь их слушать, а потом и идти за тобой?

– Нет, не всех. Только тебя.

Он поворачивается, наступая на нее, и берется свободной ладонью за спинку другого стула. Она оказывается в клетке: сзади стол, впереди его мощная фигура, а по бокам крепкие руки. Морана и бровью не ведет, ничем не выдает свой дискомфорт. Лишь между стульев протискивается, отступая, и увеличивает расстояние между ними.

– А я еще думала, что мои бывшие мужья мало смыслят в женщинах. Но им до тебя далеко, князь. Ты считаешь, что все будет так, как захочешь ты, и злишься, как малый ребенок, когда этого не получаешь.

Ее голос не звучит напугано или опасливо. Он отодвигает стулья, чтобы не мешались, делает шаг ближе и разве что не нависает, давя тем, как над ней возвышается. Ставит ладони на стол по обе стороны от нее и облизывает пересохшие вдруг губы.

– Зря ты меня со своими мужьями равняешь. Не чета я им.

– Правда, что ли? Чем же ты отличаешься от них? – едко уточняет она, чуть наклоняя голову набок.

– Я не хочу заставлять тебя, Морана. Забрать армию у тебя я мог бы и силой.

– Так что же не забрал? – язвит она, но он старается игнорировать все ее колкости, которых становится все больше с каждым мгновением.

– Я хочу убедить тебя в том, что грозящая нам опасность касается всех. И тебя в том числе.

А потом она делает то, что выбивает его из колеи. Упирается ладонями в стол и усаживается на край, почти что касаясь губами его губ. У Чернобога весь воздух из легких вдруг вылетает.

– И как же ты будешь меня убеждать? – томно шепчет Морана и облизывается, едва его взгляд падает на ее губы.

И это становится провокацией. Буквально толчком в спину.

Он целует ее жадно, буквально набрасывается, и вопреки всем ожиданиям она почему-то не отталкивает. Руками обвивается вокруг шеи и притягивает ближе, скользя языком ему в рот. На вкус Морана оказывается совсем не холодная, колкая и неприступная. На вкус она оказывается жгучей и требовательной. Он наклоняет ее над столом, придерживая за талию, прикусывает ее нижнюю губу, и вкус крови ощущается самым сладким и тягучим из всех.

Она тянет его к себе, поспешно пытается разобраться с его штанами и дышит так тяжело. Ее зрачки блестят от возбуждения, когда Чернобог отрывается от ее губ и, заразившись этой бешеной страстью, задирает ее платье, рывком стягивая исподнее.

Их никто не торопит, но она даже кафтан на нем не расстегивает, лишь вытаскивает твердый член и облизывается почти плотоядно, заметив влажную головку с выступившими каплями смазки.

Жадная.

Жадная до власти, до всего женщина.

Бедра у нее горячие, и он резко дергает ее на себя, рывком укладывая спиной на стол.

– Пока не очень убедительно, – замечает она.

Ее эти издевки рано или поздно все соки из него выпьют. Но почему острый язык Мораны распаляет только сильнее?

Платье на ней оказывается задранным почти до пояса, и он с удивлением обнаруживает, что она уже мокрая, когда ведет большим пальцем по ее половым губам. Ее шумный вздох где-то на фоне возбуждает еще больше, хотя, казалось бы, куда там больше.

Он погружает в нее головку члена, и она подается навстречу, глаза прикрывает и запрокидывает голову назад. Каким-то образом все равно умудряется выглядеть так, будто это не он ее собирается отыметь прямо на этом столе, а она его. И то ли эта мысль злит, то ли ощущение ее влажной промежности так сильно манит, но он скользит глубже внутрь, и она ногами обхватывает его за бедра, прижимая ближе.

С первым толчком его ладони оказываются по обе стороны от ее тонкого стана. Она распахивает глаза и хватается за его бороду, больно сжимая подбородок.

– Сможешь подчинить меня себе, а?

Чернобог пытается поймать ее губы своими, но Морана отворачивается, подстраивается под темп, который он задает, и жадно подмахивает ему бедрами.