Вторжение деструктов. Новое житие

Охранник снисходительно кивнул. У него глаза смеялись, но губы оставались прежними. Что у них по инструкции нельзя шутить? Вот люди… Тем временем страж вперился взглядом в стенку. Будто вознамерился изучить каждую из её шероховатостей. Вот бы спросить, что он чувствует в этот момент, подумал Миша. Отстранившись от всего… Хотя заглянуть во внутренний мир человека всё равно что заглянуть в центр Вселенной. (Если у Вселенной вообще он есть, этот центр. Ибо, так сказать, у этого центра должен быть свой центр, его породивший, а у «своего центра»…) Вторгаться в эту область, как сабантуй, никак нельзя. Можно разрушить или повредить само существо. Возможен лишь обмен взаимным опытом. Безусловно, такой славный опыт таинственного и славного внутреннего бытия есть у каждого. Не начать ли каждому со своего собственно?

– А пистолет у вас настоящий? – неожиданно поинтересовался Миша.

Когда охранник привстал, чтобы поправить стул, он заметил: за отворотом пиджака блеснула металлическая плоскость, вставленная в ребристую пластмассовую рукоятку.

– У нас всё настоящее, – вежливо пояснил ему парень.

Дверь полированного дерева внезапно распахнулась. В приёмную вошёл высокий полный человек с огромным мясистым лицом. В знак приветствия он пожал Мишину руку необычайно-крепкой «клешнёй». Жестом пригласил войти в кабинет, где за вытянутым столом с телефонами во главе и селектором внутренней связи, позаимствованным с советских времён, восседало несколько мужчин.

– Проходите, – Александр Андреевич, несмотря на зрелый возраст и стать, говорил вкрадчивым, любезным голосом. – Вот, прошу любить и жаловать. Наш новый сотрудник. А вы, Михаил Николаевич, познакомьтесь со своими коллегами.

Мужчины охотно протягивали ему свои руки и представлялись. Затем состоялась оперативная планёрка. В первую очередь Александр Андреевич предлагал своим сотрудникам повысить бдительность. Причём относительно тех контрмероприятий, что проводились структурами деструктов. Особенно в них преуспели религиозные тоталитарные секты и мистические школы сатанинского толка, что частенько скрывались под вывесками школ по биоэнергетике, космической йоги, «открою третий глаз одним ударом»… С начала распада СССР на отдельные государства, при содействии иностранных спецслужб (особливо Гарвардского университета, что является стратегической разведкой) была создана сеть деструктивных контор, финансируемых единым центром. «Чёрные технологии» со времён Ветхого и Нового Завета далеко не устарели, но обрели новую силу. Слепые продолжали оставаться вождями слепых. В массе людей, что неосознанно поддавалась деструктивному воздействию, ещё продолжало работать модель искажённого восприятия – «искривлённое зеркало». Иными словами, всё, что происходит с ними, продолжает восприниматься через негативную сетку.

– В качестве нашей основной контрпрограммы мы используем давний приём – тактику адверза, – Александр Андреевич испил воду из граненого стакана. – Если они используют метод разделяй и властвуй, то мы, соответственно, – соединяй и взаимодействуй. Всякая Божья тварь со всякой Божьей тварью. Ибо, бионегатив есмь сатана, а деструкты есть диавол. То бишь, «диа-вул», или двойная воля. Зомби, одержимые…

– Бесноватые! – подсказал один из сотрудников, сложив руки.

– Вот-вот… На всё Божья воля, конечно. Ведь не секрет – эта тёмная публика живёт за счёт того, что забирает психо-энергетические и биологические ресурсы. Иными словами, занимается элементарным вампиризмом. Воспрепятствовать сему только лишь силовыми методами мы не можем. Не имеем права. Мы в состоянии только предостеречь всякого сомневающегося. Провести соответствующие мероприятия, что помогут несознательным деструктам и несознательной массе бионегатива осознать, как их вульгарно используют. Тот, кто знает, тот уже защищён. Не так ли? Вот то-то…

Все тактично закивали. Кто-то потянулся к листикам бумаги, чтобы зарисовать первые же, пришедшие на ум знаки, цифры, записать то, что просилось на осознанный план из глубин подсознания.

– …Так вот, репрессии применяются не раньше, чем они осознают свою подлинную сущность. Это незыблемая аксиома тактики адверза. Именно для этого мы собираем на каждого из наших подопечных самое подробнейшее досье, – широкое лицо шефа расплылось в улыбке, – которое впоследствии может быть использовано как для них, так и против них.

– Александр Андреевич! Судя по всему, жизнеспособность сознательных бионегативов напрямую зависит от «поставок топлива», – заметил Миша, который входил в курс да дело. – На мой взгляд, необходимо акцентировать внимание на способы получения данного «топлива». Это, несомненно, ограничит данное явление. Сузит его радиус действия как у нас, на земле, так и во Вселенной. Честно говоря, – парень почесал надбровье, передавая шефу мысль о беседе с Терентьевым, – хотелось бы серьезно заняться именно этой темой. В своё время я облазил немало сект и вампирических школ (сотрудники живо отреагировав, тут же подключились к прежнему каналу), общался со многими одиозными гуру. Я пришёл к выводу, что у каждого из этих деструктов – своя излюбленная система подпитки. В незапамятные времена её модно было называть энергетическим вампиризмом. По-моему, необходимо выявить из этих разных систем подпитки нечто общее – единую закономерность, наличие которой позволит эффективно бороться с частными проявлениями…

– Мы этим собственно и занимаемся, – понимающе кивнул Александр Андреевич. – Все наши контрмероприятия прежде всего направлены на ликвидацию общей системы бионегатива. Усилиями «обманутых вкладчиков», так сказать. Ещё не пришло время переключать наши главные силы на детальный анализ зла. Мы должны будем для этого собрать, как мозаику, бионегативную программу человечества. Пока этого нет – пауки обитает в прикрытой ими же банке. Имя этой «крышке» – закон Жизни или воля Бога, породившей всё разумное и всё живое. Дескать, раз нас создали по образу и подобию – не моги нас трогать. Иначе – пожалуемся самому.

– Как сказал Ульянов-Ленин-Бланк, не бублик, а дырку от бублика они получат, – встрял тот же сотрудник. – Если пожалуются.

Александр Андреевич торжественно вручил новому сотруднику ключ с магнитной карточкой, что дублировала обычный замок. Сотрудники при этом обменивались впечатлениями. Краем уха Миша ловил: задача учреждения усложнялась связи с военными операциями НАТО в Ираке и Афганистане, а также эскалацией событий на Балканах. (Последний регион был в значительной степени под контролем британских «коллег», что защищали интересы косовских экстремистов, исповедующих ислам. В данном случае, США пытались перехватить пальму первенства у «старейшей демократии», что привело к невероятному осложнению между двумя странами. Уайт-холл всеми средствами пытался не допустить янки в Переднюю Азию, как и Россию.) Взрывы небоскрёбов Всемирного торгового центра грозили вылиться в кровопролитную, затяжную войну между европейским и арабским миром. Беспорядки арабских подростков, учинённые уже дважды в Париже, несмотря на обилие полицейского спецназа, лишь подчёркивали это. Бионегативам явно становилось тесно на этой планете. Как паукам в банке. И те, и другие, если не в состоянии выбраться наружу, обычно пожирали друг друга. В данном случае на съедение была выбрана «лакомая кость» под названием Британия. Поводом послужило движение Талибан. Созданное при поддержке МИ-6, эта боевая организация вскоре оказалась под колпаком у ЦРУ. Сам Бен Ладен, как выяснилось, оставался секретным агентом данной «фирмы». Он был внедрён в британскую «подкрышную структуру» для одной цели: взять её под контроль, чтобы затем, организовав теракты (они предполагались в ряде европейских столиц) дать повод «дядюшке Сэму» обвинить Британию в попустительстве.

Миша тут же вспомнил изречение в Новом Завете о сыне, что не предложит отцу змею вместо рыбы и камень вместо хлеба. Ему было важно знать мнение дьякона Дмитрия, что также являлся младшим научным сотрудником Центра стратегических разработок. Является ли данная притча скрытым мировым законом: всякое действие равно противодействию. В случае если произошёл неадекватный обмен энергиями между отдельными людьми, странами, континентами, планетами…

– Вынужден согласиться с вами, – заметил тот. – Хотя Библия и христианство как источник борьбы со злом, да и философское учение – явление уникальное. То, что они совмещают и то, и другое лишний раз доказывает их жизненность и божественность. Кстати, вы заметили, что, только, в последней книге Откровение Иоанна богослова, известной ещё как Апокалипсис, звучит окончательный приговор злу и его прородителю?

– Да-да… Как же, как же! Там ещё говорится о злых духах, сатане и диаволе, о древнем змее, что будет окован на тысячу лет. По истечении он, правда, выйдет из темницы и будет мучить святых. Но затем – навечно окажется в геенне огненной. А в конце данной книги есть и такое: сын утренней зари, он же денница и Люцифер…

– Давайте зачитаем, – Дмитрий незамедлительно извлёк из-за борта пиджака с крестиком в петлице карманную Библию. Зашуршал листами, расцвеченными закладками и пометками. – Вот, смотрите: «Я Иисус послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквях. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя». Отбрасываем потомка Давида… Что это значит на ваш взгляд?

– Ну, что это значит… – напряг Миша лоб. – Значит лишь то, что Иисус становится на место павшего и нераскаявшегося Люцифера, обратившегося в сатану и диавола, управляющим нашей планеты. Её Ангелом.

– Всё и проще, и сложней. Бог как Великий Рецепиент, ни за что не согласиться принять от сатаны змею вместо рыбы и камень вместо хлеба. Иными словами, Господь откажется воспринимать неадекватную информацию, способную погубить программу Любви во Вселенной. «Возлюби Бога как самого себя» означает, что образ и подобие не отталкиваются, но притягиваются. Отторжение возникает в противном случае. Причём, разум сатаны ещё не до конца, – Дмитрий незаметно осенил себя крестом, – отторгнул светлый образ Люцифера, что является подобием Божиим. Путь к свету ещё не перекрыт. Это, кстати, наводит на мысль о другой притче.

– О блудном сыне?

– Ага-ага! А Сергей Булгаков, отец Михаила, что пытался первоначально назвать своё известное произведение «Евангелием от сатаны»… прости, Господи… вообще полагал, что Люцифер в конце-концов вернётся к Богу. Редкий сын, согласитесь, пусть и промотавший именье отца, данное ему во владение, способен прожить без любви к отцу и без любви отца. А уж когда речь идёт о Небесном Отце…

– Всё дело в том, как отнесётся к этому намерению та публика, что окружает Люцифера. Короля формирует свита.

– Ну, уж, не без этого. Существуют и такие миры, где в результате отпадения от Бога тамошние обитатели до сих пор смутно представляют, кто есть кто. «Ху ис ху», как говорится, – тряхнул своими церковными кудрями Дмитрий, улыбнувшись сквозь усы и бородку. – Эти формы жизни появились на свет Божий в результате действий самого Люцифера. Для контроля над их развитием и дальнейшего накопления ангельского опыта. Эти объекты и субъекты разумной жизни заслуживают самого пристального внимания. Они не ведают что творят. А Фома-неверующий, если вы помните, настойчиво добивался от Христа пощупать рубцы от гвоздей. Дескать, когда убежусь, тогда и поверю! Лишь после этого он осознал кто перед ним. Настолько, стало быть, был далёк в тот момент от Бога. Представляете, куда он осознанно и неосознанно тянул остальных учеников и самого Христа? Одним словом, даже из своего Спасителя человечество пытается сделать своего поводыря, забывая притчу о слепых. Слепые вожди слепых, помните? Что все попадут в яму, независимо от положения, нет смысла сомневаться. А теперь представьте себе, что отношение к Христу как к поводырю нагнетает энергию пришествия антихриста. Порождает сонмы демонов и чудовищ в незримых мирах. Они существовали там и до нашего появления, но наши бионегативные вставки только усиливают их влияние.

Когда Миша добрался до дивана в своём кабинете, он рухнул на него. На матовой панели дверного замка зажглась лампочка индикатора. Теперь уж никто не потревожит! Существо парня оказалось на некой сияющей вершине, согревая его от внутреннего холода, что замораживает человечество со дня грехопадения. Вся Мишина предыдущая жизнь (не говоря уже о прошлых воплощениях, если таковые были) оказалась просто прелюдией к свершившемуся. Бесконечные поиски, метания, совершённые им глупости и найденные верные решения – всё это представлялось ему не вполне реальным. Словно было взято частями из другого, неземного мира, что издавна служил переходным мостиком в новое измерение жизни для здешних обитателей.

Ощутив себя единым целым со своим рабочим (вернее, творческим) местом, Михаил отомкнул один из ящиков, встроенных в овальный стол с оргтехникой. Извлёк первую же папку. Там находились служебные инструкции, которые необходимо было изучить перед тем, как приступить к деятельности. Помимо известных ему положений «формы два» о неразглашении любых данных, в них освещалась структура представительств Центра на местах. Так, помимо начальника и его секретариата с общим отделом и «хзо», с сотрудниками коих Миша немного успел познакомиться, существовали и действовали отделы: информационно-аналитический и информационно-технический, названия которых говорили сами за себя. Они в свою очередь делились на отделения о специфики, которая учитывала область применения и оперативность. (Так, скажем, отделение, что ведало СМИ было оперативнее отделения по защите культуры и искусства. Среда деятельности сотрудников сама подсказывала, что деструкту-художнику или деструкту-писателю гораздо ловчее уходить от деятельности Центра, чем деструкту-журналисту.) Кроме того в составе представительств и Центра был отдел собственной безопасности. В его обязанности входило предохранять сотрудников прочих подразделений (особенно, их руководство) от неосторожных попаданий в затяжные катастрофные ситуации могущие возникнуть в работе с бионегативами. Особенно при соприкосновении с их собственными СБ при олигархических, мафиозных структурах, а также при столкновении с сотрудниками-деструктами иностранных спецслужб. Вместе с тем отдел «собственников» пересекался с деятельностью отделения Степана Владимировича, бывшего районного прокурора. Бионегативы давненько научились внедрять своих агентов в силовые структуры. Те вершили под прикрытием званий, служебных удостоверений и связей свои чёрные дела, выколачивая деньги, организуя притоны, укрывая преступников. Параллельно с этим расширял своё влияние так называемый преступный мир, который с 2000-го стали постепенно ограничивать. Но сращение госчиновников и преступников ещё давали о себе знать. В этой зловонной среде как поганки прорастали сатанинские программы, презревшие и Божеское и человеческое. Прикрытие обеспечивали помимо спецслужб НАТО многочисленные (уже лицензированные!) «космические йоги», колдуны и шаманы всех мастей, что толковали карму как клубок якобы вечных противоречий. Дескать, его можно распутывать лишь помаленьку, компенсируя обиды из прошлых жизней поиском обидчиков и воздаяния им в том же объёме «по полной». Правильное понимание «любите врагов ваших» попросту игнорировалось, что приводило к обострению и подпитке «клубка» за счёт уворованной у Бога жизненной энергии (Параны). Пока ещё до полного включения механизма Апокалипсиса, что не предусматривал разрушения физического мира и уничтожения всего живого, это у бионегатива сходило с рук. Ведь «Бог есть любовь», а потом уже ответственность.

Что же до характера собственно службы, то в соответствующей инструкции значилось, что сотрудники Центра имеют право вступать в доверительные отношения с гражданами получать от них необходимую информацию. Также по «форме два» получать доступ при наличии запроса за подписью директора Центра или региональных представительств к данным из досье спецслужб. При введении через Интернет кодового пароля на электронную страничку (сервер) начинала поступать информация «по запрашиваемому объекту» через ГИЦ (Главный информационный центр), что также обслуживал ФСБ, МВД, ГРУ, Прокуратуру, Минюст и т. д. Согласно положению «О статусе сотрудников Центра стратегических разработок» за 200… год разрешалось привлекать к оперативному сотрудничеству «спецконтингент» на добровольных и принудительных началах (в последнем случае только сознательных бионегативов), брать подписку о неразглашении оных отношений, одаривать их денежными вознаграждениями и прочими поощрениями «в случае успехов в работе из оперативного фонда». Однако производить скрытое наблюдение с применением аудио и видео-аппаратуры, изучать и копировать личные документы и «прочие носители информации» только в случае проводимых оперативных разработок прочими спецслужбами или возбуждению прокуратурой уголовных дел. До того приходилось довольствоваться лишь «применением моральных санкций», что включали в себе правильное «распределение потоков информации по спецконтингету». То бишь через доверенных сотрудников, выступающих в качестве информаторов, скрупулезно изучался каждый шаг данного объекта-субъекта, чтобы потом…

Вот-вот, подумал Миша, вспоминая иных своих знакомых и знакомые примеры. Сколько бы персоналий не стало на путь зла, если бы данные информационные потоки всегда распределялись правильно. А то ведь время от времени бионегативы берут их под свой контроль. А что тогда? Впрочем, «кого Бог любит того и наказывает». На первый взгляд, несправедливая аксиома. Однако кто его знает. Испытания, через которые проходило грешное пока ещё человечество в эпоху Ветхого завета, должны были отделить заранее зёрна от плевелов (спецконтингент от всего человечества). Кстати, как там Ира, подумал он. Не позвонить ли, не потревожить? Он набрал по мобильному её номер (пришлось залезть в память, так как собственная память подвела) и услышать после длинных мелодичных гудков: «Абонент временно недоступен. Позвоните позже». Жаль…

Он вспомнил, как они раскрасневшиеся от мороза доехали на метро до «Пушкинской». Дома у Иры горел свет. Приехали с дачи, что достраивалась под Наро-Фоминском, её родители. Отец, судя по осанке бывший военный или чекист, с аккуратно подстриженной щёточкой усов, вежливо поздоровался с ним. Задав несколько вопросов о жизни и журналистике, хитро наблюдая внутренним зрением, он оставил молодых людей в зале у телевизора. Затем тактичный допрос повторила мать, усадив их пить чай за полтора часа до Мишиного поезда. Загадки-загадки…

***

По роду своей деятельности Михаил (как и другие сотрудники Центра) соприкасался с коллегами из ФСБ. Всякий раз, когда он набирал соответствующий номер службы на Театральной, частенько ощущал непонимание, а порой и скрытую неприязнь ряда чекистов. Они мыслили по своему, частенько углубляясь в ненужные детали. Порой это снижало эффективность их же работы. Среди них попадались скрытые и явные бионегативы, за которыми надзирал бывший районный прокурор. В отношении несознательных деструктов он вёл кровопотливую разъяснительную работу. Создавал им различные ситуации, в которых они получали максимум информации о самих себе и получали возможность вернуться к Богу. Михаилу приходилось бывать очевидцем тех изменений в тех или иных загрязнённых душах. Он искренне радовался за них. Однако основной, закрытый контакт с этой структурой осуществлялся через специального внедрённого сотрудника Центра, что состоял при отделе защиты конституционной безопасности департамента контрразведки ФСБ.

На этот раз, как и прежде, Миша обратился к Афанасию Петровичу с одной целью: «пробить информацию» по ряду бионегативов, что параллельно числились в разработках у чекистов. Прежде всего, его интересовали журналисты, что увлекались биоэнергетикой в области техник зомбирования или нейролингвистического программирования (НЛП). В особых файлах компьютерного досье находились «телевизионщики», что были замечены в контакте с сатанистами как в тонком теле, так и на плотном уровне. (Так одна из известных телекомпаний города объявила на 1 мая прошлого года о предстоящем шабаше на Лысой горе, возле остатков от ресторана «Старая Мельница», что сгорел в лихие 90-е в ходе известных разборок.) Помимо этого большое влияние в России, Болгарии и Франции, включая США (последнее всплыло не так давно!) захватил так называемый научно-учебный центр «Дельта» под управлением Золотарёва Евгения Борисовича. Бывший сотрудник 5-го управления КГБ, доверено-приближённое лицо бежавшего в Британия Бориса Березовского и бывшего шефа его СБ, он проводил с конца 80-х и начала 90-х семинары, что назывались нарочито – «психо-энергетические». Для психов, понятное дело. Ибо каждый участвующий обязан был на 7 дней поселиться в кемпинге, или пансионате и забыть многое из того, что являлось обычным для каждого мало-мальски развитого человека. А именно: имя, фамилия и отчество. Вместо этого ему или ей предписывалось называться «хомяком» (без поправки на пол), есть как можно больше, по возможности не мыться, ходить «паровозиком», держа друг-дружку за плечи и глядя друг-дружке в затылок, зарисовывать картинки из космоса и записывать методом «автоматического письма» информацию, что была якобы оттуда же. Ни много ни мало… Эмиссары данной тоталитарной секты, что именовали себя «хорьками», давно вели в Сочи свою разрушительную деятельность. В обмен на идею управлять массами через подсознание или тонкий мир, они затягивали на семинары людей, что превращались в «бабочек». Иными словами, у ряда участников «сносило крышу». Они исстрачивали все деньги, занимая сначала у родных и близких, а затем у вновь прибывших «хомяков». В конце-концов эти люди переставали быть людьми, превращаясь, по определению Золотарёва, в канал для поступления информации или «одноканальных зомби». «Двухканальными» он называл тех, кто помимо приёма информации был задействован для неких акций после того, как с него бралась подписка: настоящим снимаю с научно-учебного центра всякую ответственность за свою смерть, повреждение в рассудке, потерю имущества и т. д.

Афанасий Петрович встретил его на одной из уютных лавочек под лёгкой металлической беседкой, что украшали парк через дорогу напротив Зимнего театра. Под видом сложенной газеты «Великая Россия» он передал ему ксерокопии ряда документов о деятельности ряда бионегативных субъектов. Большинство из них в совершенстве владели техниками психического воздействия на подсознание, а также психологической защитой, имели навыки напускания сглаза и наведения порчи. Этому они обучились у ведущих чёрных колдунов России и зарубежья. Миша и его коллеги вздыхали: как непросто будет одолеть «древнего змия», сатану, диавола и князя тьмы в этих душах, считавших поначалу искренне свои аномальные сексуальные и прочие наклонности, как-то неуёмная жажда власти, признаками «голубой крови», высшего озарения, избранной расы и даже мессианства. Многие из них жаждали прихода антихриста, желая послужить в его близком окружении. Они также искренне полагали это время прекрасным в виду снятия многих формальных и неформальных табу. Как-то: на стремление вести распущенный образ жизни и решать все конфликтные ситуации исключительно силой.

– Страдалец вы наш! Ну что, подкинул вам вшей за воротник? – пошутил, уставившись в небеса, Афанасий Петрович. Он закурил «Нашу марку». – А что поделаешь? Такая у нас работа. Служба… Эти паразиты и меня покусывают, признаюсь честно. Достают временами. Поэтому необходима помощь. Я бы сказал ускоренная помощь, Михаил Николаевич. Сколько этой заразы в последнее время съехалось в Сочи! Боже мой, ужас какой! Ввести бы сей час святую инквизицию или сталинский ГУЛАГ. А то сил нет смотреть и чувствовать это безобразие. Не верите? Чего улыбаетесь? Так я же серьёзно. Лучше доведите до сведения руководства. Мол, сил больше нет терпеть. Моча на пределе. Мочи, как говорится, нет. Понимаете, Михаил Николаевич? Лучше поделитесь мыслью с отмирающим поколением, чем улыбаться.

– Мне некогда, Афанасий Петрович, – улыбнулся Михаил, взбудоражив себе затылок. – Дел по горло, а то и по самую маковку. Даже выше. Вот, вашими молитвами да молитвами прочих добрых людей и держусь. В церковь иногда захаживаю, свечку поставить. К иконе приложиться… то-сё, пятое-десятое… Что же до «комбинатов смерти», то – мы же так больше не работаем! Не правда ли, Афанасий Петрович? – он проникновенно посмотрел ему прямо в глаза. – Наша задача была и пока есть – стравить зло со злом. Уничтожить врага его же собственными руками.

– Молодец! Так и надо держаться, – Афанасий Петрович хлопнул его по правому плечу. Контроль есть контроль. Ты же понимаешь, что ни я его выдумал? Вот именно: силы зла не дремлют, но выискивают повод вселиться даже в самую закаленную и освещённую душу. Как твою и мою. Особенно в наше время, когда так всё перемешено. У тёмненьких начинается пси-энергетический голод. Взаимное пожирание, не шуточное дело. Однако никогда не знаешь, когда тебя укусит раненый зверь…

Внезапно он застыл как каменное изваяние. Успел скосить глаз налево, чтобы успел обратить внимание. По парковой дорожке под голыми ветками, что стелились по металлическим аркам беседки, двигался одинокий человек в длинном чёрном пальто. У него были острые, пронизывающие глаза. В руке он нёс синюю нейлоновую спортивную сумку «рибок» с пластиковыми вставками. Прохожий неспеша проследовал рядом и, как показалось им, зловеще усмехнулся, обнажив желтоватые кривые зубы под коричневыми, сморщенными губами. Используя «третий глаз», Миша совершенно ясно увидел в глубине аурального слоя, что охватывал прохожего виде кокона, грязный комок. Он жил в своём носителе обособленной жизнью, время от времени дёргая за нити пристрастий и рефлексов.

– Тёмненькие навели на нас своего агента, – Афанасий Петрович проницательно изучал высокую, чуть сутулую спину прохожего. – Кстати, не первый раз его вижу. Такое ощущение, что эта публика решила со мной поквитаться. Выследили… Вот и вас это коснулось, молодой человек. С чем я вас и поздравляю. Придётся теперь задействовать коллективное мероприятие. Вам ясно?

– Да уж, придётся, – чужим голосом согласился Михаил, облизнув губы, ставшие сухими. – Надо будет немедленно доложить шефу. Нет, сразу же прозвонить «собственникам», чтобы они… Раз вы уже не первый раз с ним сталкиваетесь… Кстати, почему прежде не доложили? – сделал он попытку, но, встретившись с холодным взором, тут же отступил. – Насколько я понял, в такие моменты у вас наблюдаются особенно сильные проявления тьмы? Я так и подумал. Только что сам испытал. Почувствовал, так сказать, на собственной шкуре. Не дай-то Бог…

– Надо разбегаться, – выдавил из себя Афанасий Петрович. Глаза его заметно потускнели, лицо вытянулось и стало жёстким и совершенно чужим. – Делаем в одиночку два-три контрольных круга по периметру и дуем каждый в свою сторону. Здоровья, удачи и… до скорой встречи, Михаил Николаевич.

Проведя самостоятельно защитные мероприятия, Миша на ходу связался по мобильному с секретариатом. Он прежде попытался дозвониться до отдела собственной безопасности, но там отчего-то не отвечали. Причём, как у начальника, Павла Петровича, так и у его двух замов. Сотовый первого работал на приём голосовых сообщений двое других были временно недоступны. Не иначе как в бетонных подвалах кого-то ломают… Однако Клавочка, секретарь-референт шефа, была как всегда на месте. На текущий файл, готовый к рассылки на электронные странички «по инстанции» (отделов), тут же была сброшена информация категории «экстра А». В ней значилось: «15 ноября 200.. года, 15 часов 45 минут. Ситуация внедрения в среду контакта сотрудников бионегатива по профилю агент-диверсионник. В среде контакта задействован сотрудник Воронов. Прошу немедленной проверки по профилю „контроль“. Светлов».

– Принято! – сказала Клавочка как заправская телефонистка или оператор на канувших в Лету пейджинговых станциях. – Всё в порядке. Продолжайте работать. За вас уже молятся, посылают вам золотые лучи. Удачного возвращения!

Улыбнувшись, Миша тут же поблагодарил девушку. Прежде чем отключить сотовую связь сам отправил представительству, представив его в своём воображении, мощный золотой луч. Так оно будет лучше. Каждое помещение обвёл мысленно золотой каёмкой. И каждого сотрудника, включая Клавочку, Дмитрия, охранника-собственника Сергея и, конечно же Александра Андреевич, заключил в золототую оболочку. Судя по приливу сил и наполнению светом, что происходило как внутри так и снаружи, на него воздействовали также. Сотни, тысячи, миллионы… все, кто сознательно, полусознательно и неосознанно задействован в пси-энергетической структуре Центра. Верующих и неверующих, просто порядочных людей и иных форм жизни. Не доступных порой (кроме «третьего зрения») простому глазу.

Всё-таки приятно, когда о тебе думают и заботятся, подумал он на ходу. Нравлюсь я ей, вот что. Это же очевидно, пентюх ты сочинский. Причём для всех: Александра Андреевича, охранника Сергея, Дмитрия. Все это видят, все это поддерживают и ждут счастливой развязки. Вернее нового витка завязывающихся отношений. Но активно помочь никто не может. Да и как тут поможешь? Центр разработал много программ, что боролись со злом и побеждали его. Нет и никогда не будет готовых рецептов, чтобы осчастливить два сердца. Тем паче, если эти сердца не чувствуют друг к другу сильной взаимной привязанности. Одно, положим, чувствует, а вот другое… У другого есть другое сердце, коему он поклялся (мысленно!) в вечной любви. А Клава… Клава для меня надёжный друг, товарищ по священной работе и героической службе. Не более того, к сожалению.

Шествуя к представительству, которое все называли «ящиком», Миша инстинктивно набрал Ирин номер. Тьфу ты… Прости меня, Господи: «Абонент вне зоны досягаемости». Он ощутил нешуточную тревогу. Позвонил на Ирин домашний. Обычно раздавались сигналы записывающего устройства. Бодрый голос Иры общался с позвонившим: «Здравствуйте, дорогие товарищи и тем более господа, ещё более дорогие, чем товарищи. Просим вас не тревожить этот номер по пустякам. Оставьте быстро своё сообщение и, если оно не содержит ненормативной лексики и всяких „измов“, позвоните нам ближе к вечеру. Целую родных и близких. Особенно сильно моего дедусю и самого дорого на свете человека, после него, мамы и папы. Он сам догадается, когда услышит. Пока!» С минуту, что показалась ему миллиардом лет в вечной мерзлоте космического сияния, он не слышал в мембраны сотового никакого сигнала. Лишь щелчки и потрескивания. Будто кто-то топтал сучья или хрустели чьи-то косточки. Когда боль в груди и во лбу стала почти невыносимой, раздался незнакомый женский голос с плёнки: «Номер временно отключён». Здрасьте, приехали…

«Надо установить личность «чёрного», – внезапно пронеслась у него в голове чья-то мысль. Через минуту она, эта чужая мысль, стала почти родной. Она вытеснила почти всё. Некий слепящий поток вырвал его из бытия. Развернул на 180 градусов от той цели, что он преследовал раньше. Но он не почувствовал себя отщепенцем. Через другую минуту, что пришла уже без боли и томительного, тягостного ожидания он ощутил себя вновь в пси-энергетичеких потоках Центра. Новая задача не противоречила им. Эх, по горячим приметам этого «чёрного» не возьмёшь поди. Ушёл давно. Если не в иное измерение, то… К нашему спецу в УВД ни сегодня-завтра обратится Александр Андреевич, чтобы тот запустил соответствующую ориентировку. Высокого роста моложавый мужчина, в длинном чёрном пальто, с большой синей спортивной сумкой «рибок». Не густо, не густо, подумают опера из убойного отдела. Опять нам «глухаря» вешают. Что ж, пошукаем, если клиент такой серьёзный. Авось что и наскребём для тех, у кого голова загружена делами и кому ночами не спится спокойно.

Он всё-таки набрал по сотовому номер дежурной части УВД и попросил позвать полковника такого-то. Как всегда тот оказался на месте, так как был кабинетный работник, а своё отбегал, отстрелял в молодости. Сотрудник «Дрозд» обещал предпринять по горячим следам всё возможное. Он горячо заверил своего «параллельного» куратора, что в случае чего будет нем как рыба.

– В каком-таком случае? – не удержался Миша от лёгкого сарказма. – Ладно, верю. Поторопитесь, это очень важно. Что до шефа и Божьего гнева, я сам разберусь. Небось, не казнят нас, не распылят на атомы. Посылаю вам золотой луч…