Восхождение к власти: день гнева

– Отвлечь нас от миссии, – хладно констатировал Аурон и указал клинком в сторону звуков боя. – Поспешим, наши собратья ждут нас.

Маритон не согласился с командиром, однако решил оставить сомнении при себе. Это была проверка вооружения и первичной техники боя. Вскоре к битве подключаться ещё сотни таких же, как тот Гвардеец.

Как только отряд настиг поле битвы, где кипит жаркое противостояние, Маритон из Варси сильно опешил от увиденного – раскуроченные дороги и перепаханный асфальт, а самое примечательное – огромная воронка за пределами которой расположился враг и с удобных позиций ведёт обстрел. Где-то неподалёку догорает огромное здание, похожее на завод, с единственной трубой, из которой уже ничего не идёт. Вокруг огромного места взрыва всё черно и оплавлено. Там, где ведут бой солдаты Рейха, лежит пара трупов «Нуккеров», под брезентом, а у наспех собранных укреплений ютятся десятка три обычных солдат, без гвардии Орды.

– Крестоносец с нами! – радостно звучит воззвание одного из солдат в простой серой шинели, под которой лёгкий бронежилет.

Но радость сменяется смертью для солдата – на укрепление нахлынула новая атака, волной боевой плазмы окатив укрепления. Аурон повёл в бой своих бойцов на встречу вражескому огню, на прорыв линии обороны, чего и требовалось противнику. Маритон видит, что за триста метров на противоположной стороне дроны и обычные солдаты в блестящей униформе стали отходить, уступая место новым солдатам. Их красные глаза сверкают адским пламенем, а белый цвет брони явно символизирует техничность и безжалостность. Оружие в их руках – длинные и массивные белые орудия с прорезиненной ручкой и продолговатым стволом представляет собой сущий кошмар для пехоты и танков. Дула в ту же секунду озарились ярким сиянием, и лучи света ударили по отрядам Рейха, растерзав пространство на пылающие измученные фрагменты. Товарища рядом с Маритоном поразил такой луч, насквозь прошив его защиту, испепелив вольфрамовые броневые нити и изжарив изнутри. Даже стоя рядом в двух метрах Маритон ощутил страшный жар этого оружия. Не успев укрыться, ещё пятеро из Армии Рейха превратились в полыхающее решето и пали на землю, с дырами на груди.

Гвардия «Антивирус», предназначенная стать последней линией обороны на пути «вирусных элементов» к системному центру всей страны вышла на поле боя нести смерть. Шесть устрашающих бойцов с белыми плащами и бронёй стали непреодолимой преградой для Империи. Маритон выпустил патрон за патроном, но картечь не приносит им никакого урона и они продолжают напирать без всякого труда. Аурон отступил назад, чтобы не стать лёгкой мишенью для смертоносных лучей, но вот его отряд продолжает гибнуть. Ещё залп и укрытия, собранные из камня и асфальта не выдерживают – треск и хруста пароды разносится сквозь ряды воинов Рейха и двое из них тут же превращаются в изрешечённые куски обжаренного мяса – они отлетают от разлетевшихся в крошку укрепления на метра, объятые дымом и ярким сиянием лучей.

Ничего не берёт полумеханических солдат, которые не зная страха начинают спускаться в воронку и уже оттуда поливать энергетической волной противника. Секундой позже Маритон ощутил, как его правый бок сильно опалило, и товарищ превратился в мешок с костями, у которого в пепел обратилась левая сторона груди головы. Неутомимый жар коснулся кожи Маритона, и в один момент ему показалось, что его окатили кипятком, но ничего подобного, лишь ещё один из отряда Аурона пал.

Раздаётся страшный выстрел и над головами солдат Империи провизжала пуля, выпущенная из пистолета «Крестоносца». Один из красных очей потух моментально, разлетевшись на осколки, и пуля вылетела из затылка, прострелив череп Гвардейцу. Белые элементы брони, вкупе с алой кровью и чёрной маслянистой жидкостью, на единственный миг сверкнули на выходящем из-за туч солнце и брызнули на раскуроченные груды асфальта. Ещё момент и сам воитель с тяжёлым бренчанием своей брони рухнул в махонькую расселину меж двумя пластами дороги, как человек падает в большое кресло от усталости.

Остальные «Гвардейцы» проигнорировали смерть собрата и продолжили наступление. Теперь они идут разрозненно, боясь удивительного оружия, выпуская луч за лучом, которые со свистом проносились над головами, опасным сверкаем. Маритон сорвал гранату с пояса и что есть силы, швырнул её в сторону Гвардейцев, и, пролетев она упала, лязгнув об камни, прямиком под ноги одному существу. Взрыв и тварь объял вихрь огня и поднятой массы земли и дорожного покрытия, которое через мгновение спешит осесть. Сквозь пыль и шторм пальбы без всяких повреждений движение продолжает всё тот же Гвардеец, только ткань на броне чуть испортилась и сама защита чуть-чуть почернела. Удивление и страх охватили душу мужчины, ибо этих дьявольских солдат практически ничего не берёт, и они так же неумолимо продолжают держать темп наступления, переходя от укрытия к укрытию, отстреливаясь бежать в сторону врага.

Неожиданно они взмывают вверх на реактивных ранцах и, уподобившись пяти сверкающим в поднебесье кометам, достигают позиций солдат Рейха за несколько секунд, обрушившись на них напористостью технологий Информократии. Маритона отбросило, когда он ощутил рядом с собой грохот приземления механического воина, что спустился на огненных крыльях прямо им на головы. Быстро поднявшись он узрел ещё более страшную картину – там, за спинами Гвардейцев им на помощь идут ещё воители, не менее ста, поддерживаемые Ликвидаторами, Киберариями и лёгкой пехотой, а весь бал венчает высокая величественная фигура сияние единственного ока которой слепит даже через линзы.

– Вот нам и конец, – безнадёжность проникла в эфир от кого-то.

– Так встретим его с честью! – ответил яростным воплем Аурон и с клинком наперевес бросился в атаку. – Как и подобает истинным воинам!

Маритон краем глаза увидел, как мощный удар короткого, объятого ярким голубоватым свечением клинка, встроенного над перчаткой Гвардейца, рассёк ключицу солдату и оросил серую землю кровью. Ещё один удар и чьё-то лицо разошлось надвое, как разрезанный арбуз. Но в битву вступил Крестоносец, атаковавший с неутолимой жаждой крови и полыхающему в душе огню. Его, сверкающий как начищенное серебро, меч опустился на грудь одного из Гвардейцев и лезвием рассёк элементы брони, а затем левая рука цепкими пальцами ухватившись за какие-то провода, оторвала часть тела и отшвырнула в сторону.

Алое полотнище под доспехом Аурона и крест развиваются от каждого движения, внося суматоху и яркости в рукопашную схватку. Ещё один выпад клинком и второй Гвардеец лишился жизни – острие меча под напором силы экзоскелета пробилось через крепкий глаз, раздавило диоды и вошло в мозг, пробив затылок. Клинок мелькнул ярким напоминанием о себе и снёс голову ещё одному Гвардейцу. Из-за суматохи битвы Маритон не услышал хруста металлического позвоночника, хотя даже и не думал, что у этих существ он остался, хоть и его заменили на два позвоночных каркаса, чтобы обеспечить лучший функционал тела.

Ещё один Гвардеец пал от мощного выстрела в упор из плазменной винтовки одного из солдат Рейха – часть брони на спине исчезла вместе с мощным покрытием реактивного прыжкового аппарата, и его деталями, позволив топливной жидкости разлиться по всей спине и воспламениться от высоких температур. Пожар начался прямо под костюмом, что обрекло Гвардейца на страшную и мучительную смерть.

Последний элитный враг, в жалкой надежде спастись, попытался упорхнуть на тех же крыльях, что и прилетел, но мощным выстрелом из пистолета Аурона был убит – пуля пробила затылок, отсалютовав изо лба металлом и кровью, оставив Гвардейца лететь дальше на прыжковом ранце, который всё дальше и дальше на ревущих соплах уносил труп.

Атака отбита, но впереди надвигается буря – белые образа воинов из Гвардии «Антивирус» мелькают средь остальной массы, как снежные хлопья в полёте и на первый взгляд им нет числа. Ликвидаторы лоснящиеся стальными корпусами на пробивающимся солнце, и Киберарии, расплывающиеся в пространстве под плащами-невидимками, рассеянной стеной подходят всё ближе к воронке, выбирая цель. А всем балом вражеского безумия правит высокая и худая тварь, несущая тяжёлый фламберг, второй, взамен утерянного, в не по стилю красных, только что приваренных конечностях.

– Что это за тварь, Маритон? Та с синим прожектором во лбу? Я же его разил… – счищая с меча ошмётки плоти и другой дряни, оставшейся от Гвардейцев, спросил Аурон.

– Это один из Апостолов, – от ответа мужчины удивлением подавились все. – Он командир всех армий в Информократии и глава Гвардии «Антивирус». Чтобы быть как можно совершеннее он перенёс своё мышление в микросхемы компьютера, вместе с мозгом, который храниться и работает под бронёй той машины…

Маритон больше не говорит ни слова, желая последние минуты своей жизни провести в тишине. Он ощущает, как смерть в тысячах вражеских ликах постепенно настигает его. И горячий жар смертоносных лучей и адской плазмы готовиться их обратить в пепел. На губах мужчины проскользнула тень лёгкой улыбки, выуженной сквозь бессилие и боль, ставшей не символом радости от свершённой мести, но скорое ощущение смерти его радует. Только друга-священника нет, чтобы его отпеть и замолвить слово перед старым Богом, и может только тогда на душе мужчины настанет истинный покой.

– Вот он, конец наш славный! – во весь рост встал Аурон, вздев сверкающий в лучах яркого солнца клинок, его крест на прожжённой ткани затрепетал не хуже боевого знамени, а голос стал подобен драконьему рыку. – Так встретим его, как подобает истинным воинам! Без страха и без сожаления!

Впереди жуткой волной продолжают наступать разрозненными рядами множественные бойцы врага и их желание как можно ближе подойти естественно – они хотят единым залпом превратить в уголь и пепел воителей Империи и парадным маршем победы контратаковать и вышвырнуть своего врага из столицы. С ними в последнюю битву идёт сам Апостол, готовый обрушить всё неистовство технологического военного прогресса на головы тех, кто сегодня бьётся против них. Но не для Рейха сегодня наступил Dies Ire (День гнева)…

– Рано вы отчаялись, собратья! – радостный возглас, донёсшийся откуда-то сзади механическим звучанием, принёс благую весть для оставшейся горстки наступающих, что ввергло во всеобщий ступор.

Наступление Гвардии «Антивирус», вкупе с продвижением Киберариев замедлилось, перейдя к холодному анализу ситуации и только Ликвидаторы, в которых заложена программа, и обычные солдаты, коими владеет ярый фанатизм, продолжают медленное наступление.

Капкан захлопнулся незаметно. Оттуда, где за укреплениями стояли ещё немногие солдаты спецподразделения полка «Коготь орла» и обычные бойцы Армии, явились громоздкие двухметровые фигуры «Нуккеров», лязгающие тяжёлой бронёй, и множество стволов лёгкой пехоты. Средь зданий и построек просочились штурмовые отряды спецназа Империи и Орды Конвунгара, с поддержкой массивного контингента Армии Рейха, который обошли врага с фланга и взяли его в тиски. Всё сохранялось в тайне до одной единственной секунды, когда нужно исполнить момент кары.

Маритон не слышал, как к ним подобрались «Нуккеры» в сопровождении пехоты и теперь может наблюдать прекрасных воителей в блестящих стальных доспехах с восточной гравировкой. Они затянули весь тыл как стена, и обернуться непреодолимой преградой для контратаки. С другой стороны Гвардейцы «Антивирус» получили себе достойного врага и смогут показать себя во всей красе и выложиться на пределе всех сил.

Казалось что пространство, да и сам воздух стали подобны камню – настолько в воздухе повисло напряжение, что ни одна из сторон не стремиться начать атаку. Маритон сквозь прицел дробовика видит, как исчезают окончательно Киберарии, сливаясь с местностью, а Гвардейцы выбирают мишень и такая обстановка может продлиться целую вечность.

Но всему приходит конец и тяжёлый фламберг Апостола указывает на ряды имперских войск, безмолвным повелением приказывая начать атаку. В ту же секунду сумасшедшим огнём ему ответили автопушки «Нуккеров», чьи снаряды визжащей волной пролетели над ухом Маритона. Спустя секунды первые ряды контрнаступающих исчезли в смертельном огне, став разорванными ошмётками. В ответ на «Нуккеров» обратили оружие Гвардейцы, выдав снопы лучей, прожигающих броню как бумагу и один из высоких могучих воителей пал замертво с вывоженной до черна грудью. Звук и всё вокруг сотрясли и едва ли не разорвали сумасшедшие звучания войны – снаряды истошным рёвом носятся над головами, а пули, как рои мух жужжат везде и всюду.

Маритон инстинктивно стреляет и прячется за укрытием, но картечь его дробовика вряд ли могла нанести кому-то вред.

– Это не поможет! – знакомый голос настиг мужчину совершенно неожиданно, и он чувствует, как рядом с ним в укрытие падает ещё один солдат, только в чёрной продырявленной рясе и бронежилете.

– Флорентин, ты жив!? – подивился Маритон, крича сквозь плотный шторм боя. – Но как? Когда мы сюда пришли, тут никого не было.

– Хвала Господу, что ты выжил! – Радостно ему отвечает Антинори. – Это был наш план… за счёт малых сил вытянуть часть Гвардии с Апостолом и прикончить их.

– То есть мы по… плану всего лишь наживка для Гвардии?

– Не удивляйся этому! – Антинори на секунду прижался, когда над его головой провизжала пуля. – Это приказ самого Конвунгара, – и потянувшись куда-то в сторону он швыряет в руки Маритона белый вытянутый ствол с небольшим прикладом. – Это единственное, что хоть чего-то стоит в этой бойне!

– Что это?! – пытаясь перекричать битву, спрашивает Маритон, надрывая голос.

– Энергетический мушкет! – Антинори на пару секунд взял паузу, оценивая обстановку, и посмотрев, что всё вокруг утопает в массивах огня, обратился к Маритону. – А что теперь!? Как побеждать будем!?

– Не знаю…

Всё вокруг, куда не кинь взгляд, тонет в море пламени – автопушки и орудия Гвардейцев стали подобны косе смерти, которая косит любого попавшего на острие её играющего лезвия. Гвардия «Антивирус» бьётся, что есть сил, высылая на встречу «Нуккерам» всё новых и новых бойцов, чья броня не выдерживает долгого перекрёстного огня автоматических пушек. «Нуккеры» используют концентрированный огонь нескольких боевых единиц, чтобы пробивать «несокрушимые» доспехи врага. А Гвардия отвечает им одиночными залпами и лучи так и норовят растерзать механическую плотную защиту «Нуккеров». Спецназ и противотанковая пехота Рейха многочисленными отрядами и шквальным огнём тяжёлых пулемётов и миномётов сковали контрнаступление по всем флангам. Свистящая смерть дождём из мин уничтожала лёгкие отряды обычных солдат и Киберариев, а пулемёты, чьи ревущие пули способны разрезать лёгкую бронетехнику, срезают Ликвидаторов и Гвардейцев, оттесняя тех ближе к центру. Всё медленно превращается в бойню и Маритон видит, что Гвардия «Антивирус» пытается сеять смерть в рядах имперцев всеми силами. Их лучи смерти выжигают вражеских воинов целыми рядами, прожигая любую броню. Средь чёрных стен и остовов зданий замелькали горячие белые устремления, ставшие ярким, и смертельным, напоминаем о боеспособности. Гвардейцы действуют как один организм и, заменяя друг друга, поддерживая там, где нужно и сменяя павших соратников, превратились в чёткий механизм войны. Контрнаступление ощетинилось бесконечной фалангой белоснежных лучей и плевками горящей плазмы, вкупе с роем пуль, которые с предельной точностью пытаются сеять Ликвидаторы.

Аурон тоже видит положение и понимает, что если ещё чуть-чуть промедлить, то наступать будет нечем и все войска станут бессмысленной жертвой на алтаре пирровой победы. «Крестоносец» срывает две гранаты и запускает их во вражескую толпу и они, под солнцем мелькнув оранжевым металликом, обрушиваются в ряды недруга подобно адскому пламени. Половина воронки исчезла в огненном вихре, забрав с собой обычную пехоту, а почерневшие корпуса Ликвидаторов и Гвардейцев всё так же стоически держаться, подставляя тела на терзание врагу. Аурон уже определил себе цель и готов к ней прорываться, чтобы поставить конец в этой кровопролитной битве. Полыхающие визоры его шлема встретились с ледяным взглядом прожектора Апостола и «Крестоносец» почувствовал как лёд и могильный хлад сковывают его дух. Переборов лёгкую поступь страха он с мечом наперевес бросается в атаку, окружённый саваном из пуль и дождя плазмы, ведомый праведной целью убить главнокоандующего. И все сражающиеся под знаменем Империи воспринимают это как призыв к атаке, к штурму, к переходу в более близкий контакт с врагом и под громогласные кличи победы тысячи воинов срываются с собственных позиций бросаясь грудью на жаркий вихорь вражеского огня.

Аурон сталкивается с первым Гвардейцем и ударом ладони откидывает его прочь, приложив об острый угол огромного куска дороги. Второй уже нацелил на «Крестоносца» оружие и готовиться спустить крючок, как его пронзает глефа, выходящая из груди и отшвырнувшая тварь. Аурон мельком заметил, что часть «Нуккеров», отложив автоматические пушки, идёт с ним в бой по-старинному – на клинках, но не предал этому особого значения. «Нуккеры» машут длинным оружием как одержимые и на солнце виден только отблеск небольших клинков на древке, шипящие и искрящие при каждом обрыве жизни воителей Информократии.

Гвардейцы пытаются всеми силами остановить тяжёлых воинов, становясь плотной стеной и готовясь спалить волну механизированной злобы, укрытой под экзоскелетами валом нестерпимого огня. Но их враг быстрее и сильнее. Врезавшись тяжёлыми корпусами в белоснежный ряд Аурон и «Нуккеры» за пару секунд сделали кровавую просеку, рубя и кромсая, рвя и терзая. Клинок и глефы мелькали секундными отсветами и пучками искр, разрезая броню Гвардейцев и Ликвидаторов как бумагу, чьи трупы плотным ковром усеяли всю воронку, по которым ударный отряд и выбрался из неё.

Откуда-то за линией соприкосновения грохочут автопушки, несомые десятками других «Нуккеров». Они, с остальными войсками, подбираются настолько близко, насколько это возможно и открывают кинжальный огонь из всех орудий, создавая прорези во вражеских линиях. Концентрация огня такова, что воздух стал плавиться, а металл течь огненными реками и на секунду Маритону показалось, что готова порваться от количества огня сама ткань материи, но ни одна из сторон не собирается отступать.

Тем временем Аурон, измотанный битвой и изгрызенный залпами тысячи орудий вступил в решающую битву. Его посеребрённый меч устремился колким ударом в грудь Апостола, но тварь сделала шаг назад, атакуя фламбергом. Массивное оружие раздробило дорогу на раз, а затем вихревым ударом полетело к шее, но Аурон отошёл назад, пропустив меч в сантиметрах от шлема, и движением снизу-вверх махнул мечом из-под себя. Лезвие прошло по корпусу существа, оставив глубокую царапину.

Гвардия «Антивирус» всеми силами пытается устранить угрозу их командиру, но даже её умений не хватает, чтобы пробиться через «Нуккеров». Они пытаются преодолеть их на прыжковых ранцах, но стоящие позади «Нуккеры» сбивают летунов, опуская жёстким ударом на землю или разрывая в воздухе. Но Аурон не обращает внимания на вопящие порождения безумного ума, ибо у «Крестоносца» достаточно хлопот, чтобы себя занять. Его меч с лязгом касается массивного фламберга и скрежет брони с механическим стоном болью разноситься по всему телу и даже механическому экзоскелету трудно удержать удар Апостола. Движения ног отводят «Крестоносца» назад, но этого недостаточно перед скоростью и расчётливым умом существа – Апостол, разрезывая пространство крестовыми взмахами меча, двинулся на противника, оттесняя его бесконечно вертящейся стеной металла. Меч «Крестоносца» несётся к цели в заветный момент, равные доли секунды, и попадает в палец – лязг металла по металлу и конечность падает на землю, останавливая безумный свист тяжёлого меча.

– Я уничтожу тебя! – в порыве безудержного порыва боевой страсти закричал Аурон, нанося удар наотмашь. – Во имя Канцлера и человечества, ты не переживёшь этот день!

Но Апостол сохраняет молчание, отбиваясь от удара за ударом и в один момент ему обстановка кажется критической, что принуждает его перейти к крайней мере. Фламберг выскальзывает из рук Апостола, устремляясь на Аурона тяжёлым куском закалённого титана, вынуждая уклониться, и когда он становиться в нормальное положение встречает алый кулак у шлема… своей челюстью. Удар такой силы, что рука сама собой разжимается и меч отлетает куда-то в сторону, а тело летит на землю. Костюм истошно застонал, но не прекратил работу, как и его хозяин.

Аурон зреет, что Апостол уже подобрал массивный клинок и как дьявол пробирается к нему, снося каждого, кто встанет на пути, но боли от поражения нет. По душе «Крестоносца» разноситься радость, что представилась возможность и враг сам лишился бдительности – Аурон заносит руку за пазуху и достаёт пистолет. Секунда ожидания и залп оружия пропадает в общей какофонии битвы, хотя после него в единственном ледяном взоре Апостола Лефорт разглядел человеческую эмоции – страх и обиду. Тело существа выдала в пространство салют кусками металла и проводками, обездвижив часть тела, а тем временем все механизмы брони заработали на полную силу, поднимая своего владельца. Моментом позже предводитель Гвардии «Антивирус» на глазах подчинённых лишился правой руки, затем с особым усердием меч пришёлся по шее, и отделили голову от тела и затем лезвие подобно лому отделило нагрудные пластины и цепкие пальцы Аурона вместе с работой меча механические внутренности Апостола, разметав их по всему поля боя в дикой неистовстве.

Гвардия «Антивирус» потеряла главного лидера, её начальника и «отца», превратившись в банальный набор элитных солдат. А при виде гибели целого Апостола Киберарии и обычные солдаты встали в неминуемый ступор, словно в их душе что-то надломилось и это секундное замешательство стало роком для них – Рейх в буквальном смысле стал сметать всякое сопротивление. И только Ликвидаторы с дронами ещё пытаются идти вперёд, но и их судьба предрешена…

Глава двадцать вторая. Кулак Рейха

Ближе к вечеру.