Марта

Так эта умная и веселая женщина появилась в его жизни. Вначале, изумленная роскошным убранством замка, вела себя не в меру смирно, настороженно, с нескрываемым восхищением разглядывая величественные апартаменты. Иногда видел ее в огромном куполообразном зале возле портретов представителей княжеского рода. Марта, внимательно всматриваясь, напряженно шевеля губами, прилежно читала под ними надписи. Подолгу стояла там, высоко подняв голову, с восторгом глядя на роскошные фрески из религиозных текстов. Однако вскоре живой нрав ее вырвался на волю. Вот уже то тут, то там слышался заразительный смех, веселый голос. Виделись они нечасто. За обедом или вечером за трапезой. Но это не помешало почувствовать Антону, что Марта явно неравнодушна к нему. Ловил на себе кокетливые, быстрые взгляды. Старался не обращать внимания. Надеялся, что все само собой уладится. И, в конце концов, Марта поймет, что между ними ничего не может быть.

Она постепенно стала в замке абсолютной хозяйкой. Прислуга, с молчаливого согласия Антона с огромным удовольствием покорилась ее беспредельной власти. Женщина довольно скоро смогла завоевать любовь и безграничное доверие всех, кто жил здесь.

С ее приходом изменилась жизнь, стала веселее, обрела смысл какой-то, что ли. Даже княгиня, на удивление, стала быстро поправляться. Марта беспрекословно взяла на себя обязанности по уходу за больной.

С каждым днем княгиня выглядела все лучше и лучше. Все чаще улыбка скользила по ее губам при виде Марты. Та же души не чаяла в своей хозяйке. Ухаживала за ней, словно за маленьким ребенком, заботливо угадывая сердцем малейшее желание своей подопечной. Признательному Антону хотелось отблагодарить Марту за ее доброту. Долго собирался. Одолевала почему-то робость непомерная и, наконец, решился.

Как-то вечером заглянул в княжескую опочивальню. Марта сидела возле кровати, чуть слышно напевая свою любимую песню. Она вязала теплые пуховые носки. Увидела Антона, вскочила от такой неожиданности. Княгиня спала безмятежно, словно ребенок.

? Ну, как, все нормально? – спросил тихо.

? Ага, – ответила счастливая, тоже шепотом.

? Травы завариваешь те, что я дал?

Марта поначалу заколебалась. Ответ был и так ясен. Он знал, что только после этого чая Мила крепко так спит.

? Я благодарен за помощь, за княгиню. Вот! Думаю, тебе понравится этот подарок, – смущенно надел на руку тот перстень, что когда-то в ювелирной лавке не смогла купить.

Молодка, увидев это чудо у себя на пальце, остолбенела. Понял, что сейчас последует буря эмоций. Ждать ответа не стал, суетливо подхватил золотой бокал, где еще были остатки недопитого отвара. Ему показался подозрительным его запах. Это был явно не тот напиток. Недовольно нахмурился. Глянул на Марту. В ее глазах блестели слезы.

? Что такое? – удивился.

? Просто мне еще никто, никогда и ничего не дарил. – Отвернулась к окну. Предательски задрожал ее голос.

? Чем княгиню поишь?– спросил раздраженно.

? Поверь, разбираюсь. Я хочу, как лучше. Та трава не надо ей. И вообще, это только сегодня.

Прижала к груди подарок, а глаза, будто у собаки, такие невеселые, тоскливые даже. Ничего себе радость.

? Чтоб это было в последний раз, – буркнул, сердито сверкнув глазами, и выскочил в дверь.

***

Тем же вечером, беспрестанно ворочаясь, никак не мог уснуть. Все глаза Марты перед ним, полные слез, смотрят на него с обидным укором. Улыбается так странно и бессовестно, манит за собой в бездонную пропасть греха.

Как не понять ей, не до любви ему сейчас. Княгиню надо на ноги поставить. С завтрашнего дня будет обязательно следить за тем, чтобы поила нужным настоем трав, а то совсем распоясалась, что хочет, то и делает. И он тоже хорош! Волю дал, вот и распустилась.

Недовольный, никак не мог уснуть. Отчего так душно? Открыл окно. Увенчанная звездной короной роскошная ночь по лунной дорожке мягко скользнула к нему в гости. Осторожно дохнула прохладою свежей.

Любопытная луна зацепилась за ветку исполинского дуба и качается в зыбком сумраке ночном, кутаясь в тонкие облака. На полную грудь вдохнул пряный аромат притихшего сумрака.

Все, пора спать. Едва лишь коснулся головой подушки, чуть слышно скрипнула дверь. Насторожился поневоле. В комнату тенью невесомой ловко юркнула женская фигурка. На цыпочках подошла к кровати. Остановилась, как бы раздумывая, и в следующий миг нырнула к нему под одеяло, прижавшись, горячим, тугим телом.

От неожиданности такой вскочил, словно ужаленный. Задохнулся удушливой волной, предательски зачастило сердце.

? Что за шутки, – прошипел гневно. – А ну, немедленно, в свои покои!

Сел на край кровати. Она присела на другом.

? Это еще, что за глупости, – буркнул уже недовольно. – Что за игры среди ночи, когда все спят.

? Я, наивная, полагала, что ложе мужское примерять стоит именно тогда, когда все почивают. Может господин мой предпочитает белым днем встречаться с дамой.

? Ничего не думает, – категорически и беспрекословно отрезал, поморщившись недовольно. – И ничего не предпочитает, мечтает только о том, как бы уснуть.

? Что случилось с ним? Раньше, болтают злые языки, ни одной юбки не пропустил. Где же богатырская былая удаль?

? То было очень давно и уверяю тебя, во многом неправда. Сейчас постарел, другое время, другие обстоятельства. И вообще, я очень хочу спать, – жалобно простонал, – оставь меня, в покое, пожалуйста.

Марта поднялась, медленно подошла к окну, качнула вальяжно головой и по спине пышной волной растеклись длинные волосы.

? Я уйду, не волнуйся напрасно. Взгляни, какая ночь! Одна на тысячу такая, ласковая, доверчивая, притихшая в ожидании томительном. Стоит только руки протянуть, сердце распахнуть и впустить в него желание хмельное. Какая ночь!

Гостья, щедро облитая луной, вглядывалась в сумрак, будто слова пытаясь подыскать.

? Стою сейчас одна на берегу своей судьбы. Со мною рядом пусто. Никого! – зябко поежилась, грустно улыбнулась. – Теплом объятий крепких не кому меня согреть. На плечо верное голову склонить и по душам поговорить также не с кем. Даже помолчать вдвоем приятно иногда и не с кем, – опустила голову. – О днях прошедших трудно вспоминать, а будущих, увы, не вижу.

В очертании сегодняшнем только одно – ожидание, пустое, бессмысленное. Безысходности и обреченности такой давно не знала душа неукротимая моя.

Вот и пришла, без зова, без приглашения, сама, – из груди невольно вырывается тяжкий вздох. – Горьким словом упрека не карай, не осуждай за поступок безумный, не наказывай презрением глухим.

Что лукавить, знаю, безответная любовь моя. Нет ей места в твоем сердце. – Молвит грустно, – ты в жизнь мою вошел, судьбу об этом не спросив, любовью, будто зорькой, озарил. – Повернулась к Антону. – Сил не стало ждать встреч нечаянных с тобой. Словно кем-то приговоренной, голос твой ловить желанный, шаги твои стеречь устало. – Отвернулась, прислонилась к окну, – Сейчас стояла у закрытой двери и слушала себя.

В предчувствии необратимой боли так сердце жалобно стонало, так плакала душа. – Вздохнула тяжело, – если при встрече глаза равнодушно встречают, если не пронимает любимого взгляд мой зовущий, все превращается в невыносимую тоску. Немило так и грустно. – Помолчала, – надежда все же душу грела, хотелось правду знать.

Может, сегодня попробовать лед в сердце растопить жаром любви горячей. – Марта снова обернулась к Антону, – раскрой объятия свои, впусти несмелую, она так робко просится к тебе. Ты ее не замечаешь? Слышишь, она здесь. Стучится, жалобная, приюта просит, возьми меня. Я здесь. И я твоя. Да что там, – махнула отчаянно головой.

Подняла руки вверх, изогнулась кошкой гибкой. В лунном сиянии сквозь тонкий кружевной шелк соблазнительно мелькнуло тело нагое. Предательски блеснула высокая грудь. Облизнул губы, в момент пересохшие. Словно натянутая струна, подошел к окну, держась на расстоянии от нежеланной гостьи.

? Визит этот странный и бесполезный. Умом его мне не понять. Сердцем также не могу оправдать позднюю встречу. Если пришла отблагодарить за мой подарок, напрасно. Признателен за помощь. Вот и все. – Умолк, раздумывая.

– Знаю, что желанный дар мой, что приятен, но взамен не надо ничего. От всей души я благодарен за доброту твою и только. – Плечами сдвинул, – больше ничего. Намека не было на что-то большее.

Не скрою, догадываюсь, что люб тебе, что увлеклась ты мной. Приятно мне, и только. Как бы не старался сыскать хоть каплю чувств в душе своей, там пусто. Видишь, нынче занят, отягощен заботами. Седой, уставший, древний холостяк, мечтает только об одном, уснуть в своей постели. Уйди, прошу я прочь. Счастье свое здесь ты не сыщешь.

? Пугаться нечего напрасно, просто хочу сказать тебе, люблю. – Печально посмотрела в его глаза, улыбнулась мягко, – Я люблю и не страшусь своих чувств. Даже не то. Нет, не люблю, обожаю.

Обожаю тебя до стона неистового, до крика надрывного. Так сильно обожаю… Вот и все… ты знаешь, и мне легче. – Отвернулась к окну, голову склонив.

– Пришла не за жалостью слепой, не плакаться на плече твоем. Вкус слез моих… я и сама толком не знаю. Уйду сегодня. Уже решила. Для гостьи срок положенный прошел, хозяйкой не зовет никто. Вот, пришла попрощаться, напоследок, – глянула на Антона пронзительно, – любящим сердцем в сердце родное хоть, на чуток, дай заглянуть. Руки мне навстречу протяни, душу распахни. Впусти мою любовь, почувствуй на губах упрямых жар поцелуя влюбленной женщины…

Прошу напрасно. Закрыта ставнями душа любимого,– легко запрыгнув, села на подоконник, прислонилась к косяку окна, собрала волосы, – глух мой желанный к просьбам, – медленно заплетает длинную косу.

? Жаль, что сегодня в твоих кудрях не запутаться моему дыханию осторожному. Если б ты знал, как хочется коснуться хоть слегка любовью робкой губ твоих желанных, к груди прижаться и услышать дыхание неровное! Как хочется тело твое наполнить желанием неутомимым, в ответ услышать пылкий страстный вздох. – Пристально посмотрела в глаза. – О, милый, что тебе я сделала, что душу запер для меня?

В чем вина моя? Разве в том, что полюбила бездумно, страстно, глубоко, и не могу молчать? Что разгулялось сердечко непокорное и в любовном жару остыть не может? Любовь эта без спросу подступила, и мне тяжело ее скрывать. Я так люблю!..