Марта

? Я, правда, сильно туда не спешу. Эта церемония меня не тянет. У нас, у мужиков, первая забота, как бы жениться, а вторая сразу, как развестись. Вот и я желаю подумать крепко прежде…– не спеша выпивает глоток вина. – Хочу также признаться, когда я голоден, мне не до любви. Не мешало бы пирогов подать, да погорячее.

Вирена с готовностью ищет взглядом официанта и замечает напротив благоверного. Свирепые, острые глаза ее сверкнули, что злая молния. Он моментально поник, уткнулся носом в грудь, нервно заерзал на стуле.

? Кстати, вот он, мой бывший муж, – голос ее недобро зазвенел.

? Как, бывший?

Таки он был прав, этот тюфяк за его спиной – ее муж. Тайна присутствия раскрыта. Что ж, так даже лучше, можно расставаться без угрызений совести. Свои обязательства выполнил, а от живого супруга уводить жену никогда не будет. Семью разбивать, ни-ни, не в его правилах. Трофим искоса, как бы снова, оглядывает соседа, сам-то вроде ничего, похож на мужика, но жена очень подвела наружностью.

Довольный, посматривает кругом, надо срочно менять дислокацию, перебираться под другую крышу. Здесь уже урожай собран. Пусть разбираются супруги, он явно лишний. Побрякушки, заработанные честно, заберет с собой. Не пропадать же добру. Тюфячок робеет перед своей занудой. Вот умора! Кому сказать, как он бабку развел на любовь и гонорар получил приличный, не поверят. Где же все-таки Марта?

Вирена, надпив вина, романтически закатила глаза.

? Я сегодня не спала, обида злая мне сердце сушит. Надеюсь, твоя ненасытная нежность сможет помочь забыться.

Вывели его из размышлений слова Вирены.

? Что же случилось? – рисуясь, ногу на ногу закинул.

? Сегодня ночью эта недобитая змея укусила меня в самое сердце.

? Да что такое говоришь? – Трофим съязвил, ухмыльнувшись едко.

Она терпеливо начала свой рассказ.

? Вчера вечером ко мне мой мальчик не пришел.

? И какой такой мальчик? – переспросил небрежно, продолжая играть бокалом, терпеливо ожидая ужин, маленькими глотками пробуя вино, вальяжно развалившись на удобном стуле, бросая насмешливый взгляд через плечо в сторону соседа.

? С которым вы вдвоем вчера в саду распевались.

? А, этот, который незаметный, – скривился ехидно. Старушка в своем репертуаре.

? Ага! Это с виду он, может, незаметный, а так сверху, он очень даже ничего, – всхлипнула, жеманно поднося краешек расшитого платочка к глазам вмиг покрасневшим. – Он был такой ласковый, такой нежный, ну, прямо, котик, не то, что этот, – сверкнула злыми глазами в сторону мужа.

? И, мальчик этот, конечно, был о-очень молоденьким? – Трофим решил поиздеваться над бабенкой.

? Совсем юным, но как умел любить! Бывало, придет ко мне, на подушку, ляжет, а я его глажу нежно по всем местам. Так и глажу, а он даже не дышит от умиления, – расстроившись от воспоминаний приятных, вытирает набежавшую слезу.

?А муженек как относился ко всему этому, – уже немного нервничая, старуха умеет прикалываться.

? К чему этому?

? Ну, к этим вашим отношениям гладильным.

? А что ему, он дрыхнет рядом, хочешь – не добудишься.

? А вы в это время с этим…, гладитесь, то есть, сказать осмелюсь посильней, любовью занимаетесь? – Слышит, как им одолевает тревожное беспокойство.

? Конечно, а что? Кровать моя, что хочу, то и делаю. Поначалу, правда, муж был решительно против, но потом привык. Потом они тоже иногда баловались. Супруг его по животику гладил, а тот ему на ушко что-то свое шептал. Я, конечно, жутко ревновала, но им это нравилось, и я терпела, рядом.

?Рядом с ними? – полезли глаза на лоб у Трофима.

? А где же мне быть, – надула губы. – Полагаю, я им совершенно не мешала.

? Это правда? Что и в самом деле вы вместе в кровати были? – нервное беспокойство овладело им окончательно.

? Конечно. – Вирена озадачена. – Разве ты его в саду не видел?

? Нет, конечно!

? А, жаль! – протянула огорченно, – я хотела познакомить вас. Знаю, вы бы понравились друг другу.

? Как-то не заметил. Тихо было вокруг. Никого.

? Ну, как же никого, там его девочек было полным-полно. Я для него специально подбирала самых молоденьких и самых шикарных. Он был такой любвеобильный. – Закатив глаза, жаловалась Вирена, – ему все было мало. Такой, скажу тебе, неугомонный, прямо до неприличия. – Снова слеза накатилась. – Они там целыми днями на песочке, на солнышке грелись. Отдавались своим желаниям.

?– И, занимались… этим желаниями на виду у всех средь бела дня? – Трофим все еще надеялся, что это недоразумение, глупая шутка.

? Ну, да! Что здесь непристойного? Все кругом этим делом занимаются. Очень даже приятно иногда бывает, стоит заметить, особенно для меня да еще с тобой. – Игриво блеснув глазами, томно продолжала. – Развлекались они себе, как хотелось им. Он был такой пылкий, такой хозяйственный!

? Они прямо на глазах у всех, не прячась, любовью занимались? – никак не успокоится, уже вовсю волнуясь.

? А, что здесь такого?– искренне удивилась Вирена.– Мой муж, кстати, бывший, изверг этот, очень любит наблюдать за ихними полюбовными играми.

? Ага, это когда раздеваются… – пытается дознаться.

? А зачем им раздеваться, они уже раздетые или одетые, -запуталась в воспоминаниях и решительно. – Раздеваться им нет надобности!

?– То они совсем-совсем без ничего?

? То есть, – Вирена замешкалась, испытывая некоторую нервозность. – В каком смысле?

? Ну, хотя бы белье нижнее на них есть. Исподнее.

? Да нет. – Уже как-то неуверенно. – Они его не носят. Полагаю, если бы я их пыталась одеть, им было бы очень неприятно!

Трофим ошеломленный. Целое лежбище миленьких, голых девочек, а он в это время за петухами, как угорелый, носился на карачках. Они, конечно, все видели. Что могли о нем подумать? Час от часу не легче. Он так занят был охотою, что ничего не замечал вокруг. Муж, ничего себе тюфяк, маньяк какой-то, сексуальный. Да и жена, видать, не лучше. Та еще, кошка развратная. Оглянулся с подозрением, недаром у него взгляд такой… странный, жуткий. Он же…

? Убийца! – Вирена прошипела в сторону бывшей половины.

? ?? – глаза Трофима округлились поневоле.

? Как есть, убийца. Сегодня всю ночь мы вместе искали его, дружка миленького. Пропал вдруг, вечером, как в воду канул. У меня горе безутешное, я бегаю, зову, плачу, а этому бездушному, подлому мучителю, муженьку моему бывшему. все равно, ему бы только дрыхнуть. До утра бегали и все напрасно.

Уморившись, только задремали, а тут он, как крикнет над головой, от счастья, что вернулся, что утро наступило.

Злобный дух, вселившись в мужа, совсем отбил у него всяческое сердечное отношение. Этот живодер вскочил с кровати, схватил бедняжку и со всей силы грохнул прямо головой об стенку. И все, сломал ему шею. Там в спальне столько было крови. Ужас! У-у-у, душегуб!