Ска3очки

– Дети! Не время! – напомнил каравай. – Открывай дверь!

– Какво е това? Это что такое?! – в темницу влетела разгневанная Хозяйка леса в своём истинном обличье – страшной старухи.

Братислав закрыл собой сестру.

– Бежать хотите? – злобно спросила она. – А как же твоё слово?!

– А твоё? – возразил Братислав. – Ты же не отпустила бы её, а убила, ведь так?!

– Это кто тебе сказал? Она? – небрежно указала старуха на Бажену. – И ты веришь ей, а не мне? – она превратилась в ослепительную красавицу. – Разве я могу тебя обманывать?? Это она врёт, паршива девчонка!

– Я верю Бажене, она моя сестра! – твёрдо сказал Братислав.

– Возьми у него пёрышко, дотронься до двери и убегай отсюда! – шепнул тем временем хлеб Бажене.

Девочка так и сделала.

– Не останешься? – подошла ближе Шумска Майка, опять перекинувшись в безобразную старуху.

– Нет!

– А уговор?!

– Нет больше уговора, ты сама нарушила его!

– Ну, тогда умри! – старуха оскалила зубы и хотела когтями вцепиться в парня, но каравай метнулся ей в ноги, и она растянулась на полу.

– Брось в неё крошки! – крикнул хлеб, и Братислав, дёрнув узел, высыпал все крошки на Хозяйку леса.

Она завизжала и начала яростно чесаться скрюченными когтями.

– Бежим! – Братислав схватил за руку сестру, и они понеслись за караваем как сумасшедшие.

Бежали долго, пока Бажена не устала. Остановились передохнуть. Братислав отдал сестре остатки воды из туеска.

– Что это было? – спросил у хлеба.

– Вошки, – хихикнул каравай. – Крошки превратились в вошки. Правда, складно? Крошки – вошки! Она не знает, что это такое, и пока от них не избавится – погони не будет. Побежали!

Бажена вцепилась в руку брата. Ей было очень трудно, дыхания не хватало, ноги были тяжёлые, но она и не думала жаловаться и вешаться Братиславу на шею. Упрямо бежала и бежала.

Братиславу казалось, что они промчались уже много вёрст, но хлеб утверждал, что ещё даже полпути не пробежали.

– Вы устали, вам надо подкрепиться, – заявил каравай. – Съешьте по кусочку!

Братислав отломил немного и передал хлеб сестре.

– Ай! – заорал тот. – Ты чего кусаешься?!

– Ой! – испугалась девочка. – А что?

– Ломать надо! Не кусать! Больно!

– Я отломлю, – Братислав отщипнул кусочек и передал Бажене.

– Вот вы где! – разъярённая колдунья очутилась перед ними. – А я никак найти не могла! Ну, сейчас я вас!

– Доставай соль! – шепнул хлеб Братиславу. – От вошек избавилась? – громко спросил.

Старуха рыкнула и приготовилась к броску.

– Зря, – сказал хлеб. – Вошки к богатству! Была бы ты богата, как вошь рогата!

Пока он говорил, Братислав достал четверговую соль и кинул её в старуху, крикнув:

– Соль тебе в очи, головня тебе в зубы, горшок промеж щек!

Та зашипела, оказавшись в облаке, из которого никак не могла выбраться. Беглецы опять помчались со всех ног, сил у них как будто прибавилось, за мгновение они пролетали целые вёрсты.

– Мы близко, близко! – ободряюще прохрипел каравай. – Ещё немного!

Но внезапно опять разгневанная Хозяйка леса преградила им путь.

– Попались! – зашипела она. – Уж сейчас-то вас я не отпущу!

– Ну, я не знаю, что ещё делать! – сказал хлеб.

Бажена спряталась за брата, вцепившись в его рубаху.

– Я знаю! – воскликнул Братислав. – Бегите быстрее! – в руке его оказалась дудочка.

Каравай с девчонкой рванули дальше, колдунья продолжала надвигаться на парня. Глаза её стали похожи на горящие угли.

– Ну, дудочка, играй! А ты – пляши! – и заиграл бодрую плясовую.

Старуха, сама того не желая, пустилась в пляс. Уж как её гнуло и корёжило – страсть! Но наброситься на парня она не могла: дудочка мешала. Братислав от одной песни переходил к другой, не менее весёлой, и ноги у колдуньи ни на миг не останавливались. Парень же тем временем не стоял на месте, а шёл и шёл по направлению к родному лесу. Пусть и медленно двигался, но верно. Одна беда – дыхания стало не хватать, но и у Шумской Майки нога за ногу заплетается, сама она обмирает, но пока замертво никак не падает. Вот уже Братислав всё медленнее играет, но и старуха еле ползёт, хотя когти и скрючивает.

Наконец юноша дудочку опустил, стоит, еле дышит: «Будь что будет! – думает. – Сестрёнка убежала, она в безопасности!»

Хозяйка леса плясать перестала, но даже шаг шагнуть не может – уморил её Братислав.

– Что эта негодница тут делает? – раздался громовой рёв.

Юноша обернулся – и обомлел: стоит огромный старик, в звериные шкуры облачённый, обросший, словно мхом, длинной бородой, а глаза его, как раскалённые уголья, горят. А рядом с ним – дева в богатой куньей шубе, отороченной белкою, вместо шапки – голова медведя, в руках держит лук со стрелами, направлен который прямо на Хозяйку леса. Взгляд девы не предвещает ничего хорошего.

– Как ты посмела сюда явиться?? – ещё грозней вопросил старик, а ратница нетерпеливо пальчиком на тетиве дёрнула, дескать, о чём тут говорить?! Стрелять надо!

– Погоди, жёнушка! – положил длань ей на плечо старик. – Ты что молчишь? Дар речи потеряла? – это он уже к Шумской Майке обратился. – Ты чего корячишься? Стой спокойно! И отвечай! Зачем ты здесь?