Ска3очки

– Я узнаю, – сказала кикиморка. – Он меня учил людям вредить и пакостничать. Значит, это он и душу мою забрал.

– Деда, а ты ведь не сказал, как ей человеком-то настоящим стать? – вспомнила девочка.

– Сейчас-сейчас. В избу идёмте.

И дед Белун рассказал им про Рода, творца Вселенной, и его дочерей Рожаниц – Живу, Ладу, Мокошь, Долю, Недолю.

– Род, милые мои, это отец и мать всех богов, это священное начало начал, из которого всё исходит и куда всё возвращается. Вот появляется на свет человек, и вся его судьба записывается в книгу Рода, поэтому никому не миновать, чего на роду написано. А Рожаницы присутствуют при рождении человека и определяют его долю и нрав. Тебя, кикимора, в этой книге нет, потому как ты наполовину нечисть. Надо, чтобы Род тебя туда вписал, вот ты и обретёшь человеческую судьбу.

– И стану по обличью человеком? – радостно спросила кикимора.

– Ещё нет, это ведь не кожу старую сбросить, как змея делает, надо облик благостный приобрести.

– А как?

– А вот тут тебе помогут Рожаницы, особенно Лада. Она покровительствует сиротам, вдовам, матерям и детям – сердце у неё мягкое, слёзной просьбой можно его разжалобить.

– Как же нам к ним попасть, деда? – притихла Дарина.

– В обитель богов? – он покачал головой. – Никак. Смертный, исторгнутый из небытия по воле божественной Прави, может вернуться туда, но для этого надобно вести жизнь праведную и безгреховную, поднимаясь по лествице совершенства. Но вы, чада, можете поднести требы богине. Идут русалии, и божества тоже любят повеселиться да полакомиться, поэтому вы пойдёте в берёзовую рощу, повяжете яркие ленточки, отнесёте мёд, оладьи, пироги да сурицу и свою просьбу выскажете. Но сначала песню споёте!

И грудным красивым басом, от которого у Даринки побежали по коже мурашки, запел:

– Гой-ма, богородица Ладо!

Благослови, боже, благослови, мати,

требу подавати, Ладо призывати!

Помоги мне, мати!

– Пойте до тех пор, пока не услышите! – велел старик.

– Что не услышим, дедушка?

– Сами поймёте, чада!

– А когда идти в берёзовую рощу? – Дарина посмотрела в окно, за которым только-только начинало светать.

– Вот сейчас и пойдёте.

– Ой, – девочка испугалась. – Маманя запрещает в лес ходить, говорит, русалки могут утащить…

– Ну, не ходи, – пожал плечами дед. – Кикимора одна пойдёт.

Нечисть согласно кивнула.

– Только вот богини её не послушают… она для них пустое место. А человек – творение божье, просьбу из его уст, особенно дитя человеческого, услышат…

– Дарина! – кикимора к девочке обернулась, ручонки к груди прижала, из глаз вот-вот слёзы готовы брызнуть. – Не бросай меня! Прошу!

– Ладно, – нахмурилась та.

– Не бойся, егоза, помыслы у тебя праведные, ни одна русалка и близко к тебе не подойдёт, – спокойно сказал Белун.

Говорить, что следом за девчонками решил пойти, на всякий случай присмотреть, не стал.

Нагруженные подношениями, Дарина и кикимора направились в берёзовую рощу. Уже розовые нити Зари начали пронизывать светлеющее небо, обещая вскорости превратиться в покрывало богини и застлать весь небосвод.

– Не страшно уже! – Дарина храбро топала впереди.

– Ага! – кикиморка меленькими шажками поспевала сзади.

Поодаль неслышно шёл Белун, приглядывая за путешественницами. Не то чтобы он не верил в успех задуманного предприятия, но в случае чего готов был прийти маленьким просительницам на помощь.

– Вот красивая берёзка, на ней много ленточек. Давай и мы свои сюда повяжем! – скомандовала Даринка, сложив на травку всё, что они принесли.

Завязав наузы, взялись за руки и пошли кругом дерева, распевая песню, как учил дед Белун. Сначала пели тихо, потом, осмелев, всё громче и громче.

Тем временем красавица и покровительница любви и брака светлоокая Лада развлекалась на пиру. Тут была и Жива, воплощение плодородия, юности, расцветающей весны, со своей помощницей Сейвиной, и Мокошь, мать всего живого, подательница земного изобилия, олицетворение Матери Сырой Земли, Доля и Недоля, девы судьбы, на время празднования отвлёкшиеся от своих прямых обязанностей – прядения нитей жизни человеческих, Дидилия, покровительствующая благополучным родам и воспитанию младенцев, Додола, богиня лета и молодости, и птица Алконост, и Арысь-поле, и Белые девы, покровительницы облаков и дождевых источников, – словом, целая плеяда богинь предавалась пиршеству и удовольствиям.

Непременными спутниками Лады были её сыновья Лель, Полеля и Дид, всегда молодые и прекрасноликие. Лель то и дело метал из рук искры, веселя богинь и поражая сердца людей страстью, Полеля воздымал рог, в котором пенилось хмельное, как счастье молодожёнов, вино, Дид, более спокойный, чем его братья, поглаживал рыжего кота – своё воплощение.

И конечно же, верховодил пиром Ослад – бог веселья и всяческого блаженства, гуляний и наслаждений. Он и яствами и питиями стол украсил, и сделал так, чтобы беспрепятственно доносились до слуха богинь хвалебные песни, которые исполнял род людской, прославляя Сварога, Перуна, Ладу и весь сонм богов.

Ослад неустанно подливал медвяные напитки и следил, чтобы все были радостны и довольны – в этом видел своё предназначение.

Богини беспрестанно разговаривали, шутили и смеялись, было им весело и ладно. Песни человеческие развлекали, кот рыжий мурлыкал, Лель искрился и зажигал – праздник был хоть куда!

Но вот сквозь стройный хор людской стали доноситься какие-то крики. Ослад поморщился:

– Что такое?

– Ты о чём? – златокудрая Лада отвлеклась от беседы с Живой, с которой они обсуждали роль кукушки в подсчёте часов рождения и смерти.

– Да кричит кто-то, – скривился Ослад. – Совсем не в лад и невпопад!

Лада прислушалась.

– Гой-ма, богородица Ладо!

Благослови, боже, благослови, мати,

требу подавати, Ладо призывати!

Помоги мне, мати!

– Это мне поют, – удивилась она.