Ночная кукушка

Денег у меня практически не было. В моих закромах осталась лишь небольшая сумма, которую я брала с собой в родильный дом. Часть этих средств я потратила, а оставшуюся часть бережно расходовала на самую дешёвую еду. А мой муж, которого я ежедневно просила разрулить эту нездоровую ситуацию, отвечал одно:

– Это ваши бабские дела! Вот сами и разбирайтесь.

И когда свекровь в очередной раз устроила грандиозный скандал, доведя меня до белого каления, я не выдержала и, запеленав дочь и собрав с собой сумку, уехала к родителям. Я надеялась, что в такой ситуации они не откажут мне в помощи. Но я ошиблась. В квартиру-то они меня пустили и даже дали возможность переночевать, а утром мать позвала меня на кухню и сообщила, что я не могу у них остаться, потому что должна вернуться к мужу.

– Ты же знаешь, я не могу туда вернуться, – со слезами на глазах ответила я. – Я там умру с голоду!

– Если муж не желает давать тебе деньги, то подавай на алименты, – не проявляя ни капли сочувствия, ответила мать.

– Но на судебный процесс уйдёт минимум полгода!

– Ну и что? Это твои проблемы, – безразличным тоном сказала мать. – У тебя своя семья, у нас своя! Ты больше не член нашей семьи. Поэтому договаривайся с мужем сама. А от нас ты должна уйти.

Вот так. Родная мама выставляла меня на улицу с грудным ребёнком в декабрьский мороз. Хочешь – под поезд бросайся, а хочешь – с обрыва прыгай. Вариантов много.

Я надеялась, что папа за меня заступится, но он молчал, потому что в телефонных разговорах он говорил, что если мне понадобится помощь, то я всегда могу на него рассчитывать. В том числе, если свекровь вконец доконает меня. Поэтому-то я и приехала к родителям в надежде, что в такой сложной ситуации они не отвернутся от меня и забудут все прошлые ссоры. Но сейчас отец сидел в комнате и молчал, пока мать выгоняла меня из дому.

Но в дом к свекрови я не вернулась. Вместе с дочерью я ушла жить на частную квартиру, хотя денег на её оплату у меня не было. Но через несколько дней ко мне с повинной приполз муж и уговаривал не разводиться с ним, обещая отдавать зарплату мне. Но, как всегда, не сдержал слова. Он, действительно, стал отдавать мне часть денег. Другую часть он отдавал матери, а третью, самую большую, оставлял себе на пропой.

Так я и жила. Пока дочери не исполнилось три года, и не истёк срок моего декретного отпуска.

Я не умерла с голоду и не сломалась, потому что всё время надеялась, что, выйдя на работу, снова начну зарабатывать хорошие деньги, встану на ноги и смогу развестись. Теперь это было моим самым заветным желанием, которое я пока не могла себе позволить. И мать поддерживала меня в этих мечтах. Не о разводе, нет. Об этом она и слышать не хотела. А о том, чтобы встать на ноги, делать карьеру и хорошо зарабатывать. Она неоднократно твердила мне:

– Мы возьмём твою дочь к себе, пока ты будешь обустраиваться. Пусть тебя ничто не отвлекает! Малышка может жить у нас сколько угодно. А когда у тебя всё наладится, заберёшь её к себе.

И я верила. И эта вера помогала мне переносить все трудности.

Но когда истекал срок моего декретного отпуска и нужно было возвращаться в Москву, потому что хозяйка съёмной квартиры попросила нас освободить её жилплощадь, да и с деньгами после дефолта 1998 года у нас было совсем туго, я напомнила матери об обещании.

– Что это ты удумала? – забыв о прежнем дружелюбии, заявила она. – С чего это мы с папой должны воспитывать твоего ребёнка? Сама родила, сама и воспитывай!

– Но ты же говорила, что поможешь мне на первых порах! – расстроенным голосом воскликнула я.

– Выдумываешь ты всё! – со злостью сказала мать. – Ребёнок должен жить с матерью, а не с бабушками и дедушками!

Да, оказывается, всё это было пустыми обещаниями. Как, впрочем, и раньше. И с чего я надеялась, что всё изменится? Наверное потому, что я мать за язык не тянула и не просила сочинять мне сказочки про то, как она будет мне помогать. Но мать снова предпочла быть добренькой лишь на словах, а на деле показала кукиш, словно иного отношения к себе я не достойна.

Когда сестра окончила школу, и для неё настало время выбирать дальнейшее направление жизненного пути, у мамы возникла очередная бредовая идея: Линулинка должна поступить в Академию МВД России. Видимо, некогда это была мамина мечта, которую она никогда даже не пыталась реализовать из-за своей лени и слабости характера. И вот сейчас она решила, что её любимая дочь должна пройти тот путь, о котором она сама могла только мечтать. И когда мы с мужем приехали на выпускной вечер Лины, то мама торжественно сообщила нам об этом решении.

– Да её ж никто к экзаменам не допустит! – сразу же погасил их энтузиазм мой муж, который сам работал в этой системе. – Об этом нужно было думать год назад! В учебные заведения МВД принимают только по направлениям от территориальных органов! А перед этим необходимо пройти очень строгую медицинскую комиссию и тестирование! И всё это делается за несколько месяцев до вступительных экзаменов, а не сейчас!

– А если договориться? – простодушно-наивным тоном поинтересовался отец, которому мать уже успела хорошенько нагреть уши.

– Да у вас нет таких денег и связей, чтобы решать подобные вопросы за несколько дней! – продолжать спускать с небес размечтавшихся родителей мой муж. – К тому же, даже если предположить, что направление вы достали, и медкомиссию Лина прошла удачно, то всё равно из этого ничего не получится, потому что вступительные экзамены настолько сложные, что она их просто не сдаст! Одна физкультура чего стоит! Там такие нормативы, что только те, кто регулярно занимается спортом, в состоянии их выполнить! А к девушкам там вообще повышенные требования! Спуститесь вы, наконец, на землю и выберите другое учебное заведение, пока ещё не поздно, а то год потеряете!

И, как всегда из благих побуждений, я тоже решила вмешаться в разговор. Поскольку в тот период времени я работала в отделе кадров педагогического института, параллельно учась на заочном отделении Юридической академии, то не могла не предложить сестре более реальную альтернативу для поступления.

– У нас в пединституте недавно открылся новый факультет. Называется «Технология и предпринимательство». О нём ещё мало кто знает, и потому конкурса туда практически нет. Пусть Лина туда подаст документы. Поступить на этот факультет несложно, а если ей там что-то не понравится, то всегда можно перевестись на другой факультет или даже в другой ВУЗ! Это гораздо проще, чем поступать по новой!

Мама слушала-слушала нас, но потом всё равно сказала:

– Нет! Линулинка будет поступать в Академию МВД! Она девочка умная и сможет с лёгкостью сдать любые, даже самые сложные экзамены! А насчёт направления мы договоримся.

Но, естественно, никакого направления родители достать не смогли и к Академии МВД России Лину и близко не подпустили. И тут родители вспомнили о моём предложении. И, по моему совету, Лина подала документы в педагогический институт на факультет «Технология и предпринимательство». Но она сдала вступительные экзамены так плохо, что умудрилась не поступить.

Да, ума у Линулинки была палата! В школе она еле-еле училась на «тройки» и это притом, что уроки за неё делала я. И даже когда я вышла замуж, она выезжала исключительно на моих конспектах и сочинениях. Но стоило мне напомнить матери об оценках её любимой доченьки, как она тут же отвечала:

– Это ты виновата в том, что у Линулинки плохие оценки! Знаешь, как тяжело ей приходится! Учителя всё время напоминают ей о тебе, сравнивают! Линулинке приходится учиться под таким давлением!

– Да у нас с ней все учителя разные! Ни одного общего!

Наша школа, действительно, была очень большая, из двух учебных корпусов. И педагогический состав был полностью укомплектован, поэтому у нас с Линой реально все учителя были разными. Проблема была в другом. Таких, как я, знала вся школа. Я же была отличница и активистка, член комитета комсомола. По факту, я участвовала во всех школьных мероприятиях, а часто сама их и организовывала.

– К тому же вы сами заставляли меня учиться на одни «пятёрки»! А теперь ты меня этим упрекаешь! По-твоему, я должна была учиться только на «пятёрки», но при этом быть хуже своей сестры-троечницы? Так, по твоему?

– Вечно ты так! – злобно отвечала мать. – Ненавидишь сестру и несёшь, не пойми что!

И почему она всё время приписывала мне чувство ненависти к сестре? На самом деле я никогда её не ненавидела. Порой винила в том, то она перетягивает на себя родительское внимание, но всё равно любила её и заботилась о ней, даже когда мы обе стали взрослыми.

В общем, когда все вступительные экзамены были окончены, а списки вывешены, и Лины в них не оказалось, я была на девятом месяце беременности и, во избежание наступления преждевременных родов, никуда не выезжала.

И вот однажды в дверь нашей московской квартиры позвонили, и, когда я открыла дверь, на пороге стояли папа и Лина.

– Светка, нужна твоя помощь, – с ходу заявил папа.

И, войдя внутрь, отец поведал мне историю последних двух месяцев. За это время родители успели понять, что их иллюзии о гениальности Линулинки подверглись некоему сомнению, так как их любимая доченька не смогла никуда поступить. И теперь, чтобы не потерять год, на их семейном совете было решено обратиться за помощью ко мне, чтобы я, используя свои связи в педагогическом институте, договорилась с нужными людьми, и Линулинку бы приняли на учёбу.

– Но уже поздно! – воскликнула я. – На календаре август! Набор студентов окончен! Все приказы напечатаны и подписаны! Я ничего не могу сделать!

– А ты попытайся! – продолжал уговаривать меня отец. – Это же твоя сестра! Неужели ты не хочешь ей помочь? Поезжай к себе на работу, поговори с кем надо, глядишь, всё и получится!

– Но я даже на улицу сейчас почти не выхожу! – продолжала я отнекиваться. – Я плохо себя чувствую, и любой стресс может спровоцировать роды!

– Но это ради сестры! Ты же можешь ей помочь!

Короче говоря, разговор был долгим, и я поняла, что пока я не съезжу в пединститут и не получу там отказ, родители не успокоятся. Поэтому я собралась, и медленным шагом поплелась к метро. Папа и Лина следовали за мной.

Верите, я бы даже для себя не сделала того, что сделала для сестры. Я ходила из кабинета в кабинет, протискивая свой большой живот, и просила сначала декана факультета «Технология и предпринимательство», зачем начальницу отдела кадров, затем проректора за ради Бога принять мою сестру, которая, якобы по нелепой случайности, не прошла по баллам. И только благодаря моей безупречной репутации, которую я заслужила здесь за два с лишним года работы, мне пошли навстречу и согласились принять мою «умную» и «талантливую» сестру на заочное отделение факультета «Технология и предпринимательство» с теми баллами, которые она набрала, но при условии, что она будет работать в пединституте на протяжении всей своей учёбы.

Начальница отдела кадров так прямо и сказала, что если моя сестра хотя бы вполовину так хороша, как я, то для неё сделают исключение и зачислят в институт. И мне пришлось подтвердить, что так оно и есть, лишь бы выполнить просьбу родителей.

В общем, дело было сделано, папа был на седьмом небе от счастья, и на некоторое время меня оставили в покое, тем более что в моей жизни проблем и перемен было хоть отбавляй.

В сентябре результате тяжелейших родов у меня появилась дочь, а по возвращении из родильного дома, как я уже упоминала, я осталась совершенно без денег, да ещё и в компании скандалистки-свекрови, у которой было только одно развлечение и одна цель: сжить меня со свету. И потому я попыталась вернуться к родителям и подать на развод, но мне это не удалось и пришлось продолжать свою семейную жизнь с постылым мужем на съёмной квартире. Поэтому я абсолютно не интересовалась учёбой своей сестры, тем более что родители всё время уверяли меня, что Линулинка – первая студентка на своём факультете. Но Линулинка оказалось ещё той штучкой. Даже в своих самых ужасных кошмарах я не могла вообразить, какие фортели способна вытворять моя сестрица.

Вместо того чтобы уделять время учёбе и работе, Лина нашла себе парня. Причём с такой репутацией, что пробы ставить было негде. И забеременела от него. Но все эти неблаговидные поступки Лина благополучно скрывала от родителей до тех пор, пока это было возможно. Даже мой муж, который ничего не видел дальше бутылки, заметил:

– Света, мне кажется, твоя сестра беременна.