Ночная кукушка

– Как ты можешь такое говорить! – сразу же возмутилась я, заступаясь за благочестие сестры. – Лина – правильная и серьёзная девушка! До свадьбы она никого к себе не подпустит!

– Да сними ты наконец розовые очки! – напустился на меня муж. – Просто посмотри на Лину! Сама всё увидишь!

И я увидела. Если поначалу мне казалось, что сестра набрала несколько лишних килограммов, то приглядевшись внимательнее, я поняла, что мой супруг был абсолютно прав. Причём срок её беременности явно подходил к последнему триместру. Но почему же тогда родители этого не видели? Или, может быть, они просто скрывали всё от меня? И я решила поговорить по этому поводу с мамой и всё выяснить.

– Мама, даже не знаю, как тебе сказать, но подозреваю, что Лина беременна, – сообщила я матери во время очередного визита.

– Что ты! – бурно отреагировала мать. – Как только язык у тебя повернулся такое сказать?

– Да мне самой не хочется в это верить, но, знаешь ли, все признаки налицо! К тому же, я полагаю, что срок уже очень приличный, – сокрушённо проговорила я, даже не обижаясь на негодование матери, которая и предположить не могла подобное в отношении любимой доченьки.

– Возможно, Линулинка немного поправилась, вот тебе и видится незнамо что! – продолжала отстаивать честь любимой дочери мама.

– Возможно, – ответила я. – Вполне вероятно, что я ошибаюсь, но ты-то видишь её каждый день, в разное время суток и в разной одежде! Поэтому ты должна точно знать.

– Да, я вижу Линулинку каждый день и потому говорю тебе: она не беременна! Хватит позорить сестру! Выдумываешь всякое! Тебе просто завидно, что у Линулинки всё хорошо!

– Да я, наоборот, из благих побуждений разговариваю сейчас с тобой! Чтобы потом эта новость не застала тебя врасплох, став неприятным сюрпризом! Чтобы вы с папой успели подготовиться, потому что на таком сроке, как у Лины, уже ничего не предпримешь! Остаётся только пелёнки покупать!

– Даже слушать тебя не хочу! – продолжала возмущаться мать. – Линулинка бы никогда так не поступила! И если бы она всё же забеременела, то только от законного мужа!

Доводы матери показались мне убедительными, ведь тогда я безоговорочно верила ей, также как и сестре, и я подумала, что мой муж просто ошибся, а я поддалась его заблуждению, вызвав при этом недовольство мамы, что вполне может перерасти в крупную семейную ссору. Но прошло две или три недели, как родители заявились ко мне в гости и сообщили следующую новость:

– Линулинка выходит замуж за своего парня! Свадьба через две недели!

– Значит, Лина всё-таки беременна? – ликуя, поинтересовалась я у родителей.

– Да, – спокойно ответили они, словно Лина давно уже была замужем, и её беременность была делом вполне естественным.

– Что я говорила? А вы не хотели верить! Доказывали мне, что Лина просто поправилась!

– Светка, тебе просто нравится обижать сестру! – со злостью в голосе начал спорить со мной отец. – Линулинка никогда нас не обманывала. Она просто не говорила правды. А это не обман!

– Обман! – тут же парировала я. – Если не верите, могу даже зачитать вам Гражданский кодекс! Утаивание информации – это одна из разновидностей обмана!

– Как же сильно ты ненавидишь сестру! – вступила в разговор мать. – Вместо того чтобы поддержать её в такой сложный период, ты стараешься побольнее уколоть её! Ты даже представить себе не можешь, как тяжело ей пришлось в последнее время! Она ведь никому не могла сказать о своей беременности! Это же какой нужно иметь сильный характер, чтобы всё это выдержать! А ты лишь злорадствуешь и смеёшься над сестрой!

– Да кто над ней смеётся? Я просто хочу, чтобы вы наконец-то признали мою правоту и всё! А насчёт того, что Лине было тяжело, не соглашусь с вами. Во-первых, она сама виновата в своём положении, а во-вторых, я что-то не пойму, с какой это стати ей было тяжело, и я должна ей сочувствовать? Может быть, вы выгнали её из дому, оставив на улице без копейки? Нет, она живёт так же, как и жила, на полном вашем содержании, в сытости и довольстве. Куском хлеба вы её не попрекаете, а, наоборот, во всём поддерживаете. Так отчего же я должна её жалеть?

– Мы пришли к тебе, чтобы сообщить хорошую новость, а ты не можешь даже порадоваться с нами! – с горечью ответила мать. – Это твоя ненависть к сестре не позволяет тебе это сделать!

Вот так! Снова-здорово. Что бы я не сказала родителям, даже если это – чистая правда, я всё равно выглядела в их глазах завистливой и злобной девицей.

А вскоре была скромная свадьба, потому что мало кто из родственников смог приехать, так как всё делалось в спешке. А ещё через пару месяцев Лина родила мальчика. И неприятности родителей перешли, так сказать, на новый уровень.

Супруг Лины нигде не работал, и потому моим родителям пришлось содержать и его тоже, в довесок к Лине и новорождённому внуку. Когда же я спросила у мамы, а почему, собственно, Лина не ушла жить к своему мужу, то услышала такой ответ:

– Неужели ты думаешь, что я могу отпустить Линулинку в таком положении в чужой дом? А кто будет готовить ей есть, что будет помогать ей с ребёнком, ты об этом подумала?

– Но теперь у Лины есть муж и свекровь! Пусть они ей и помогают, – спокойным тоном ответила я.

– Ты хоть немного думаешь, что говоришь? – возмутилась мать. – Ты хочешь, чтобы Линулинка сама у плиты стояла? Или сама стирала?

– Но меня же вы отправили жить к мужу, хотя знали, как мне там плохо!

– Не сравнивай! То – ты, а то – Линулинка! Ты всегда сама со всем справлялась, а Линулинке нужно помогать! Она же младшая! К тому же у нас в квартире для тебя места нет! Поэтому ты и не можешь у нас жить!

– Значит, для меня, для родной дочери, у вас места нет, а для мужа Лины место есть?

– А что тебя в этом удивляет? Теперь он – член нашей семьи! И муж Линулинки! И почему я должна тебе всё это растолковывать?

Но это было ещё не всё. Муж Лины заразил всех чесоткой, так что родителям пришлось хорошенько попрыгать, прежде чем они смогли избавиться от этой заразы. И тогда я впервые с благодарностью подумала о том, что родители и сестра никогда меня не обнимали и не целовали, а всегда держались на пионерском расстоянии. Ведь именно из-за этого меня миновала сия болезнь. А потом выяснилось, что у супруга Лины сифилис. И тогда терпение родителей истощилось, и они выгнали новоявленного зятя из своей квартиры и разрешили Лине подать на развод.

Однако ещё об одной неприятности, связанной с обманом со стороны их любимой доченьки, им ещё предстояло узнать.

Когда мой декретный отпуск закончился, мне пришлось вернуться в Москву, и я вышла на работу на прежнее место, а именно в отдел кадров педагогического института. И в первый же день девчонки-коллеги сообщили мне, что Лину давно отчисли из института.

– Но почему? – поразилась я, расспрашивая девчонок.

– Потому что она не сдала ни одной сессии, – последовал ответ.

– Как такое возможно? Неужели её завалили? – спрашивала я.

– Нет! Преподаватели сами подходили к ней и просили написать хотя бы одну работу, чтобы ей могли поставить зачёт, но она отказывалась, объясняя, что ей это не нужно. Ты так унижалась ради неё! С пузом бегала по институту, умоляя всех принять её! А она так поступила с тобой! – сочувственно говорили мне девчонки.

– Но зачем же она просила меня устроить её в этот институт? – спрашивала я, но не получала ответа.

А самым главным вопросом было то, что она тогда делала здесь эти три года, потому что зарплаты секретарей настолько маленькие, что зарабатываемые деньги не окупают даже расходов на дорогу! Зачем Лине нужно было сидеть на этом месте столько лет, спрашивая каждый день деньги у родителей, если она здесь не училась? Но ответы на эти вопросы я получить не могла, потому что боялась сообщить эту ужасную новость родителям. Но через третьих лиц они всё-таки узнали об этом. И что же они сделали? Конечно же, обвинили во всём меня!

Папа позвонил мне по телефону и, не поздоровавшись, начал высказывать все свои обиды.

– Светка, как ты могла так поступить со своей сестрой? Как ты могла так поступить со всеми нами? – обиженным голосом начал он предъявлять мне свои претензии.

– А что я сделала? – недоумённо спросила я у него, не подозревая о той извращённой фантазии, которая овладела умами моих родителей.

– Ты забрала Линулинкины документы из института, и её отчислили, – громовым голосом отчеканил отец, словно зачитал приговор.

– Ты хоть соображаешь, что говоришь? – не сдержалась я. – Да, Лину отчислили из института, но это случилось три года назад, когда я была в декретном отпуске! И отчислили её не потому, что я якобы забрала её документы, а потому что она не сдала ни одного экзамена, не написала ни одной письменной работы! Она вообще не ходила на занятия!

– Как ты могла так поступить? – совершенно не слушая моих объяснений, продолжал стыдить меня отец.

– Да с чего ты взял, что я виновата в её отчислении? – снова спросила я.

– А кто ещё? Кроме тебя это некому было сделать!

– И каким образом, по-твоему, я могла всё это провернуть? Ведь ты прекрасно помнишь, какими тяжёлыми были у меня роды, и как я потом мыкалась без денег по съёмным квартирам! И ты думаешь, в то время у меня не было других забот, как заниматься отчислением Лины из института?

– Ну, если ты не сама это сделала, то, значит, попросила кого-нибудь, – продолжал гнуть свою линию отец.