Трон Знания. Книга 1

– Мы с Жердяем дежурим.

– И Жердяй пусть ложиться. Я сам подежурю.

Хлыст поднялся с камня, потоптался, разминая затёкшие ноги.

– Иди! – гаркнул Оса и, взяв хворостину, придвинулся к костру.

***

Озираясь, Хлыст направился к лачуге. Небо, час назад усыпанное звёздами, затянулось тучами, и непроглядная мгла окутала склоны провала. Было слышно, как волны бьются о каменную преграду. Их удары, как надрывное биение сердца, заглушали все звуки. Если бы люди Крикса решили напасть на лагерь сейчас, удача была бы на их стороне. Но бойцы будут сидеть в засаде в ожидании ракшадов, пока не поймут, что их обернули вокруг пальца.

– Хлыст, – прошипело из темноты.

Он зашёл за угол хибары. В руку впились мясистые пальцы Жердяя. Ухо обдало горячее дыхание.

– Я уложил старика в твоём бараке. Посторожи его, а я послежу за Осой.

– Смотри не профукай, – сказал Хлыст и побрёл в лачугу.

– Смотри не усни, – прозвучало в спину.

Даже если бы он целый день отбарабанил в каменоломне, всё равно бы не заснул. В соседней хибаре уже умолкли стоны каторжников. Вдоволь нашептавшись, слева и справа захрапели братки. А Хлыст ворочался на тюфяке и со страхом ждал, когда ориент попросит вывести его из лагеря. Но дед как лёг лицом к стеночке, так ни разу и не шевельнулся.

Изрядно намозолив бока, Хлыст затих. Чем старик может помешать ему? Да, ракшады приходят не в полдень, как он сказал командиру стражей. И появляются совсем не оттуда, откуда их ждут люди Крикса. Но это ровным счётом ничего не меняет. Находясь здесь, дед ничего не сообщит бойцам. Тогда чем он опасен? А то, что старик в лагере не просто так, Хлыст нутром чувствовал. И чем дольше думал об этом, тем сильнее его охватывал необъяснимый безудержный страх.

Вдруг перед ним точно наяву встал косой взгляд ориента. Тот странный взгляд, когда Оса велел Хлысту лечь и показать старику спину. Так смотрит хищник на обречённую жертву. Мысли застыли в неподвижном душном воздухе.

Хлыст вытащил из-под края тюфяка тряпку, служившую в прохладные ночи покрывалом, сложил её в несколько слоёв. Бесшумно подполз к деду, с силой прижал тряпку к его лицу и всем телом навалился сверху. Старик вцепился Хлысту в руки, пару раз дёрнулся, поелозил по подстилке ногами, чуть погодя слабо трепыхнулся и обмяк.

На заре Оса собрал братков возле костра:

– Если кто-то проболтается Хвостатому о жемчуге, вырву язык. Ракшады или сами вырежут морской народ, или нас заставят. Что так, что эдак, заварят они, а расхлёбывать нам.

– Дело говоришь, – откликнулся Слива.

– Хочешь оставить жемчуг ориентам? – спросил Жердяй.

– Нет. Старик сам всё принесёт. Есть у меня одна мыслишка. Потом обсудим.

– Кому продадим его, если не Хвостатому?

– Я сказал – потом обсудим, – произнёс Оса. – Хлыст! Жердяй! Разбудите старика и отправляйтесь с ним к озёрам, пока гости не нагрянули. Остальные за работу!

– Иди. Я здесь покручусь, – шепнул Хлыст Жердяю.

Тайком поглядывая на дверь лачуги, за которой скрылся верзила, Хлыст разливал по черепкам остатки вчерашней баланды. Раньше каторжников кормили только на ночь. Теперь пайку делили на два раза и большую часть давали утром, чтобы зря не переводить еду, если вдруг кто-то не доживёт до рассвета. Месиво шлепалось на донца мисок как кучки дерьма, издавая не менее мерзкий запах.

Жердяй выскочил из хибары:

– Оса!

– Чего тебе? – отозвался тот из барака для пленников.

– Дед помер.

– Как помер?

– Иди, глянь. Не дышит и холодный, как ледышка.

Вот и всё. Назад дороги нет. Хлыст посмотрел на валуны, посеребрённые росой, на вихрастую вершину утёса, освещённую солнцем. Уставился в белое небо, затянутое лёгкой дымкой. Сегодня будет жарко. Сердце стучало, тело колотилось в ознобе, по спине струился пот.

Каторжников загнали в расщелину. Братки стянулись к костру. Даже надзиратели бросили свой пост. Кто-то вспоминал тупые вопросы деда, кто-то напевал его песню, кто-то предлагал выдурить у ориентов хотя бы пару жемчужин за тело старейшины. Оса был так расстроен, что забыл об озёрах.

Хлыст направил взгляд в сторону пещер. Сейчас… ещё чуть-чуть… ну же! Из чёрного зева вышел Хвостатый, поигрывая металлическим прутом. За ним появились двое холуев, затушили факелы, воткнув паклю в кучку песка. Раздался пронзительный свист птицы – Верхогляд сообщал сторожевым на тропах о приходе гостей. С этой минуты и до их ухода ни один заблудший путник не проскользнёт в провал.

Хлыст поднялся.

– Куда? – проскрипел Оса.

– Пойду отолью.

– Нашёл время, – шепнул Жердяй.

Еле держась на ногах и хватаясь замутнённым взглядом за кудлатый кустик в расселине скалы, Хлыст поплёлся к валуну, стоявшему возле заветной пещеры. Мимо прошли ракшады. Блеснув шоколадными телами, покрытыми спиралями и зигзагами, обдали сладковатым, дурманящим запахом.

Зайдя за камень, Хлыст привалился к нему плечом. Пытаясь успокоиться, сделал несколько глубоких вздохов. Проскрипел голос Осы. В ответ пробасил Хвостатый. Что-то забулькал Жердяй и подавился словами. Хлыст выглянул из укрытия. Перед сгрудившимися возле костра людьми стоял старик…

Дед раскинул руки, его тело выгнулось.

– Йола! – прокатило по провалу с такой силой, что под ногами дрогнула земля.

Старик запрокинул голову:

– Йола! – И воздух подёрнулся зыбью.

Внезапно стемнело. Тучи? Птицы… Сколько их… тысячи… откуда… Оглушительно хлопая крыльями, чайки, альбатросы, бакланы, фрегаты летели прочь от моря. Раздался вопль. Размахивая руками и дрыгая ногами, Верхогляд падал с утёса. Шмяк…

Вдруг стало светло. Небо… такое чистое, как в первый день создания мира. Издалека донёсся рокот волн.

Кто-то крикнул:

– Шторм!

Воздух сделался плотным, вязким, словно кисель. И тут как шарахнет по ушам! Хлыст упал на четвереньки. Превозмогая нестерпимую боль в голове и слыша шипение, будто мозг превратился в продырявленный воздушный шар, пополз к пещере. Угасающим зрением уловил очертания воткнутой в песок палки. Размытой тенью руки схватил факел, поволочил за собой. Вперёд… ещё… ещё…

Хлыст открыл глаза. Под спиной твёрдо, вокруг могильная тишина, гробовая тьма, и лишь в голове тренькают колокольчики. Мазнул пальцами по уху. Тёплое и липкое – кровь. Нащупал сбоку факел. И что теперь? Пещера представляла собой лабиринт с множеством ходов и ответвлений, с ямами-ловушками и тупиками. Сколько раз братки пытались преодолеть его, чтобы узнать, откуда приходит Хвостатый, но ничего у них не получалось – не хватало длины всех верёвок, что были в лагере. А ведь такой простой и надёжной была задумка увязаться вслед за ракшадами.

Хлыст судорожно глотнул и зашёлся в крике от прострела в перепонках. Он знал, что орёт во всё горло, но ничего не слышал. Сдавив руками уши, заставил себя замолчать. Долго лежал, не смея закрыть рот – малейшее движение мышц лица возвращало адскую боль. Заложило нос. Ладони прилипли к щекам и занемели.