Мысли вслух во сне и наяву. Книга вторая

– Будем, – весело подтвердил Илья, – а браниться не будем. Мне нравится слово «браниться». Откуда ты эти словечки выкапываешь?

– В основном из русского языка. Так вот. Веронезе он стал позднее, когда переехал в Венецию из Вероны и всему миру стал известен под именем Веронезе. Мы знаем, что это XVI век! В Венеции он получал заказы расписывать церкви, виллы. У него проявился вкус к монументально-декоративной живописи и еще он был блестящим колористом, что ты, Оля, обязательно увидишь, если будешь смотреть на картину. Уже само ее название нам подсказывает, что сюжет картины основан на первом чуде Христа – истории, рассказанной в Евангелии от Иоанна о свадьбе в Кане Галилейской. Там так и сказано, что мать Иисуса «была там», и был «также зван Иисус и ученики Его».

Таня сделала паузу и посмотрела на Ольгу. Та сидела с широко открытыми глазами и слушала ее с таким вниманием, словно это она была приглашена на пир и теперь делится впечатлением. Илья капался в компьютере, но вот он поднял голову и широко улыбнулся. Таня поняла, что он поместил изображение картины на экран и был этим очень доволен. Убедившись, что ее случают, она продолжила:

– Итак. Что такое Кан Галилейский во времена Иисуса Христа? Это маленькое поселение, расположенное примерно в двух часах ходьбы от Назарета. Это вы можете мне поверить на слово. Я побывала в тех краях. Если следовать историческим событиям, то наверняка свадьба была в бедной семье, потому что во время праздничного пира Матерь Божия заметила, что у семьи не хватает вина для гостей и сообщила об этом сыну, на что Христос ответил, что «еще не пришло Мое время». Но так велика вера матерей в своих детей, что она может сдвинуть горы. Вот и Божия Матерь верила в свое сына и велела слугам сделать «что Он скажет вам». Тогда Иисус попросил слуг наполнить водой шесть каменных сосудов и, когда распорядитель пира попробовал воду, то это оказалось хорошее вино. Это и есть первое чудо Иисуса Христа. Это факты из истории. Именно этот момент и изобразил на картине художник. Но что сделал Веронезе?

Перехватив взгляд Ольги, устремленный на нее, Таня, улыбнувшись, предложила той последовать примеру Ильи и вывести картину на экран. Та, вздохнув, быстро закивала головой и стала лихорадочно искать сайт, но этот процесс явно затягивался. Она торопилась и волновалась, и поэтому у нее быстро не получалось. Так всегда бывает, когда спешишь. Эту истину Таня по себе знала. Ольга пыхтела, мотала головой, отбрасывая мешавшие ей волосы за спину, вздыхала и ухоженными пальчиками била по клавишам. Таня, молча и терпеливо ждала, но у Ильи – быстрого, сообразительного и умного парня – не хватило терпения наблюдать за действиями медлительной и томной девушки, какой была Ольга. Таня видела, что он начинает нервничать, но молчала, решив не вмешиваться. Она может и не рассказывать о картине, в ее обязанности это не входит, как и они не должны слушать ее. То, что произошло далее, удивило ее. Илья, взяв себя в руки, подошел к Ольге и через ее плечо молча стал набивать наименование сайта. Когда на экране появилось изображение картины Веронезе, та с облегчением вздохнула и, подняв голову на Илью, с благодарностью взглянула на него. И все это было проделано при полной тишине в комнате. А ведь можно и так!

– Поехали дальше, – уже спокойно сказал Илья. Таня согласно кивнула. – Спасибо. Вам не надоело?

– Ну, ты даешь! – возмутился Илья. – Мы Юлию, можно сказать, из комнаты выжили. Ты нас сначала растравила классным рассказом, а теперь в кусты?

– Хорошо-хорошо! – Таня подняла руки вверх, показывая, что сдается. – И что мы видим на картине Веронезе? Не бедную семью, нет. Итак, мы с вами на роскошном пиру среди знати и вельмож. Иисус, помещенный Веронезе в центр картины, председательствует за свадебным столом в окружении своих учеников. Справа от него – Дева Мария. У обоих над головами нимбы. Илья, ты обратил внимание на взгляд Христа?

Таня была слегка удивлена тем, как отозвались в ней ее собственные слова. Она рассказывала, а сама впервые в жизни видела себя со стороны, глазами слушателей. Она словно играла свою роль, не задаваясь вопросом, есть ли в ней какой-то смысл. Не то чтобы ей стало неловко, нет, но она была разочарована тем, что увидела. Она не понравилась себе, и это стало сильным откровением.

Илья кивнул.

– Я вот думаю, почему на картине рядом с Иисусом только мать его? И понимаю, что роль Иосифа в этой заварушке унизительна. А что касается картины, то Иисус единственный кто среди гостей на пиру смотрит прямо на зрителя.

Таню рассмешил комментарий Ильи о роли Иосифа, но она справилась и только улыбнулась.

– Верно. Глаз – алмаз. – Она снова улыбнулась ему и быстро стала говорить. – Зачатие, как тебе хорошо известно, было непорочное, и поэтому чести Иосифа ничего не угрожало. – Илья хмыкнул, но больше ничего не сказал, а хотел. Это было видно по его скептической улыбке. – Спасибо. – Таня поблагодарила его за молчание и продолжила рассказывать.

– Теперь посмотрите, в каких одеждах изображены Богоматерь и Христос с учениками. На них одежда, которую принято было носить на заре христианской эпохи, все же другие персонажи картины – изображены в роскошных западных и восточных одеждах, популярных в эпоху Возрождения.

– А теперь посмотри, пожалуйста, на правый нижний угол картины, – обратилась Таня к девушке и та закивала головой, подтверждая, что смотрит.

– Хорошо, – она кивнула Ольге. – Мы там видим изображенных слуг, разливающих из каменных больших сосудов в сосуды меньшей емкости воду.

– Там даже кот, – засмеялась Ольга, разглядев животное, праздно лежащее у большого каменного сосуда.

– Детский сад, – буркнул Илья. – Может быть это изображена кошка, а не кот, или ты там что-то разглядела? – Не смог удержаться Илья, чтобы не съехидничать.

Тане стало смешно, но решила не отвлекаться, поскольку и так уже много времени потрачено на разговоры. Но про себя решила, что следует внимательно, еще раз рассмотреть правый нижний угол картины.

– Мы из Евангелие знаем, на свадьбе был распорядитель пира, который подтвердил, что вода превратилась в вино. Веронезе в картине в роли распорядителя изобразил писателя позднего Ренессанса, сатирика, публициста и драматурга Пьеро Аретино.

Очень интересная личность и, если вы мне позволите, то я отвлекусь на него.

– Позволим, – задумчиво произнес Илья.

– Спасибо! Родившийся в семье сапожника, он в 14 лет ушел из дому и бродяжничал. Учился то там, то сям, но образования так и не получил, но это не помешало ему – настойчивому и наглому – благодаря своим сатирам и памфлетам получить прозвище «бич государей, божественный Пьетро Аретино». За опусы его преследовали сильные мира сего, он убегал, скрывался и снова писал. Отлично лавируя между могущественными противниками, Аретино из всего извлекал немалую пользу. Став старше он стал бесстыдно торговать своими панегириками и эпиграммами, за что Тициан называл его «кондотьером от литературы». Потом стал богат и, как сам писал, «живу… в удовольствиях и могу, поэтому считать себя счастливым». Таково было его понятие о счастье.

– Может быть это такая шутка? – вставил Илья.

– Может быть. Я об этом не задумывалась, а упомянула, чтобы более выпукло представлялся образ этого неординарного человека. Об Аретино много есть упоминаний в рукописях и письмах современников. Проведи исследование по этой теме, если она тебя интересует. Меня она уже не интересует.

– Меня тоже, – буркнул Илья.

– Отчего же? – усмехнулась Таня. – Аретино был дружен со многими известными художниками, помогая им реализовывать картины вельможам. Поддерживал тесную связь с Медичи, дружил с Тицианом и помогал тому получать заказы. Проходимец по характеру, он был известной личностью. По легенде, смерть писателя наступила вследствие услышанной им на пиру непристойной остроты; разразившись хохотом, Аретино якобы упал со стула и сломал себе шею. Именно такою смерть Пьетро Аретино, изобразил на картине один из наиболее значительных немецкий исторических художников XIX века Ансельм фон Фейербах. Картина так и называется – «Кончина Пьеро Аретино», на нее можно посмотреть в художественном музее Базеля. В XVI веке – картина Веронезе, в XIX – Ансельма фон Фейербаха. Между датами три века, а Пьетро Аретино не забыт. Это о чем-то говорит?

– Жесть! – Илья захлопал в ладоши. – Ну и козел, был этот Пьетро. Тань, ты почему так на меня смотришь?

– Как, так?

– С укором, что ли. Кем ты его считаешь?

– Я его считаю писателем Пьетро Аретино, которого великий художник эпохи Возрождения Паоло Веронезе в картине изобразил распорядителем пира. Не больше и не меньше. Его портреты писал великий Тициан. Думаю, попасть на полотно Веронезе наравне с великими известными людьми того времени, была большая честь. Его и сегодня знают сведущие образованные люди, и считают основателем европейской журналистики.

– О-о-о! – Илья воздел руки вверх. – Европейские и не только современные беспринципные журналисты, вы успешные продолжатели дела своего основателя.

Улыбнувшись, Таня тихо произнесла:

– «Именно в борделе особенно ценят приличие».

– Мне нравится. Это его слова?

Таня кивнула и про себя отметила, что Илья быстро схватывает суть. С таким собеседником очень комфортно вести разговор.

– А еще что-нибудь из него помнишь?

– «Я люблю вас, и потому вы скорее станете ненавидеть меня за открытую вам правду, чем обожать за произнесенную мною ложь». Ну как? Нравится?

Илья задумчиво покачал головой.

– Нравится. Вот, гад! – задумчиво произнес он. – Подлый парень, но хваткий. Из грязи и в князи. Ловко. Совсем задурил голову. Но, каков? – В его голосе прозвучало неподдельное восхищение.

Громко вздохнула Ольга, и Таня, обернувшись к ней, внимательно посмотрела на нее.

– Оль, ты что-то хочешь сказать?

– Хочу сказать, чтобы Илья перестал умничать. Мне хочется узнать о других персонажах картины.

– Это я виновата. Мне нравится этот персонаж и одно время я много искала документов о нем и даже посетила музей в Базеле, чтобы увидеть картину Ансельма фон Фейербаха. Но ты права. Пора перебраться к другим персонажам, но еще несколько слов об этом человеке. – Таня с грустью посмотрела на Илью и продолжила: – Веронезе, зная неуемный характер и нелюбовь писателя оставаться в тени, изобразил его в красивой одежде эффектно стоящим с бокалом вина превращенного из воды. Смотрится роскошно. Рискну сказать, что на картине это весьма импозантный мужчина, как и писали его современники.

Ольга всплеснула руками и лукаво хихикнула.

– Я согласна с тобой. На этой картине он самый красивый. – Затем потупила взгляд и тихо добавила: – Христос тоже хорош, но Он вне конкуренции.

После ее слов об Иисусе, Илья и Таня дружно стали смеяться. Что-что, а разрядить обстановку Ольга умела.

– Надо же, ты успела рассмотреть всех изображенных мужчин. А Иисуса добавила из страха? А вдруг Он оттуда погрозит тебе пальчиком? – допытывался Илья со смехом. – Это надо же Иисуса, сына Божьего, совместить с конкуренцией. Все, от мала, до велика, знают, что Христос вне конкуренции. Хорошо, что вовремя уточнила. Тебе, возможно, это зачтется. – Послышалось хихиканье Ольги, а Илья продолжил: – А вот Аретино возможно и хорош, как мужчина, но то, что он подлый гад, так это точно. Меня в ином никто не убедит. Кстати, у Веронезе он таким и изображен.

Таня с Ольгой согласно закивали головами.

– Уф! Дался тебе этот Пьетро, – в сердцах произнесла Ольга и стала терпеливо продолжения.