На углу Пскопской и Йеллопуху

«Она не собирается возвращаться, – запоздало мелькнула догадка. – Надя любит Дагара и хочет остаться с ним».

– Я попала в Эльфийское княжество за год до твоего похищения, и боюсь, что у тебя не выйдет отмотать время на такой большой срок. В нашем мире нет магии, а потому, стоит тебе оказаться там, как твой дар моментально исчезнет.

Предположение ошеломило.

Междумирье так или иначе разлучит их.

– Я обещаю найти твою сестру, – произнес он, понимая, что именно эти слова хочет услышать Надя.

– Спасибо, – кивнула она и опять прислонилась к стене.

Вскоре девушка уснула, и во сне, ворочаясь, нашла щекой плечо Макара.

А он, боясь пошевелиться, сидел и думал о превратностях судьбы.

Вдруг дверь из комнаты Петры распахнулась, и на Предел ступила женщина, наготу которой прикрывали лишь волосы.

«Странно, что я не заметил, как она прошла мимо», – удивился Макар, глядя, как ночная гостья, имя которой он удивительным образом забыл, идет по черно–белым плиткам пола. Она двигалась тяжело, словно к ее ногам были привязаны пудовые гири.

В центре зала неземное существо остановилось и медленно подняло голову вверх.

Макар чуть не вскрикнул от неожиданности, вовремя зажав рот рукой – на месте исчезнувшего потолка висело черное небо, усеянное мириадами созвездий и туманностей.

Женщина вскинула руки и тряхнула кистями. На мгновение Макару показалось, что вместо пальцев у нее птичьи когти, но видение тут же исчезло, как исчезло и космическое небо, уступая место белому потолку.

То ли Макар выдал себя пристальным взглядом, то ли не удержал вздох, но ночная гостья резко обернулась. Так обычно оборачиваются хищники, которых застали врасплох.

Узнав студента, она улыбнулась. Куда делась прежняя тяжелая поступь? Женщина приблизилась так легко и быстро, будто ее принесло дуновением ветра. Медленно наклонилась и ткнула Макару в лоб вполне человеческим пальцем.

Глава 18. Кто на Заставе всех милее, всех румяней и белее

Утром «болельщиков» разбудил полный боли крик Петры.

Ворвавшись в комнату, они застали девушку горько плачущей и прижимающей к лицу одежду Мурилы.

– Она оставила джаб! – отчаяние Петры было столь ощутимым, что у Нади и Крошки Пиу на глазах появились слезы.

– Ну и что? – выдохнул кот, у которого от неожиданного крика шерсть на загривке встала дыбом. – Надоело носить балахон, вот и скинула с себя.

– Вы не понимаете, – глухо, так как продолжала прижимать ткань к лицу, проговорила Петра. – Лишь в одном случае она могла его снять – если решилась уйти из жизни!

Надя села рядом и обняла подругу. Та уткнулась ей в плечо, джабом вытирая распухший от слез нос.

– Она так и сказала: «Найдешь сброшенный джаб, знай, мой труп недалеко». Мертвой ей было бы все равно, увидели бы ее без накидки или нет.

– Ну–ка, прекратить слезы! – гаркнул Гугл. Он чувствовал себя виноватым, так как позорно проспал момент, когда Мурила покинула комнату. – Нужно срочно отыскать нашу Мурочку! Бай–юрн, след!

– Я что, собака? – кот удивленно обернулся на гнома.

– А кто чует запах сливок, даже если они в закрытых бутылках? Крошка Пиу?

– Идите к озеру! – у двери появился запыхавшийся Хочь. – Мурила в ту сторону побежала.

– Ты ее видел? – подняла голову Петра. В покрасневших глазах засветилась надежда.

– Нет, мне Застава подсказала.

Друзья Мурилы всей толпой кинулись к лестнице, ведущей в сад. Шли молча. Лишь металлические ступени гулко сотрясалась под множеством ног.

Что могла сделать с собой отчаявшаяся девушка? Наверное, каждый мысленно рисовал себе картины одну страшнее другой. Никто не верил, что Мурила могла просто так сбросить джаб, без которого в течение долгих лет ни разу не выходила из своей комнаты.

Петра, подгоняемая страхом, бежала впереди всех. Следом за ней шли гном и Надежда. Хочь и Макар с книгой подмышкой замыкали строй, пропустив вперед Бай–юрна, верхом на котором сидела Крошка Пиу.

Сад компания пересекала в полной тишине. Друзья с замиранием сердца оглядывались вокруг себя, и желая найти Мурилу, и боясь обнаружить страшное. Даже птицы – любители петь в утренние часы, затихли, вспугнутые стремительно летящей процессией.

– Мурила–а–а! – Петра в растерянности остановилась у берега, не зная, куда двигаться дальше. Вода с грохотом падала с высоты, вспенивая поверхность озера. – Ее нигде не видно! – чуть не плача, прокричала попаданка.

– А как Мурила выглядит без джаба? – неожиданно за спинами пограничников раздался голос Окси. Все обернулись на блондинку. По ее внешнему виду легко угадывалось, что она выскочила из комнаты в большой спешке – на голове болтались бигуди, майка надета наизнанку. – Судя по когтистым рукам, она должна быть похожа или на большую птицу, или на крокодила. А что? Вспомните его лапищу. Вполне Мурочкина. Если Мурка что–то вроде крокодила, то надо палкой пошурудить по дну, она и всплывет, а если птица, то надо искать где–то там, – Окси задрала голову и, прикрыв глаза ладонью от слепящего утреннего солнца, стала всматриваться в скалы, окружающие озеро.

Ее действия были столь уверенными, что пограничники как по команде развернулись к скалам и тоже прищурили глаза, пытаясь отыскать среди камней большую птицу.

– Тфу–ты! – опомнился гном. – Какие крокодилы? Какие птицы? Раз Мурочки у озера нет, значит, она еще в дороге. Мы ее просто опередили, побежав по самому короткому пути. А ведь можно пройти полями.

– Точно! – подхватил Макар, вспомнив, что в первый раз пришел к водопаду по тропинке, тянущейся вдоль цветочных полей.

Все развернулись и строем двинулись в сторону волнующегося красного моря – это ветер трепал лохматые головки маков.

Она шла, собирая цветы в букет. На ее голове уже красовался венок из лавандовых веточек, тень от которых падала на лицо, не давая возможности его рассмотреть. Но ни у кого не вызвало сомнения, что идущая им навстречу девушка – Мурила. А какая еще незнакомка будет неспешно гулять по цветочному полю и улыбаться каждой пролетающей мимо бабочке? Только та, что провела полжизни под черной тканью.

– Мурочка! – задохнулась от восторга Петра. И было от чего сбиться дыханию. Белая рубашка простого кроя не могла скрыть ладную фигуру. Густые каштановые волосы волной опускались до самой талии, делая Мурилу похожей на нимфу. Романтичный образ девушки не мог оставить равнодушным никого из компании. Скрежет зубов Окси подтвердил это.

Петра, выпустив из рук черный джаб, побежала навстречу подруге, а та широко раскрыла руки, чтобы принять ее в объятия. Остальные подтянулись следом и закружили вокруг счастливой пары. Только когда девушки оторвались друг от друга, смеясь и плача одновременно, пограничники испытали еще один шок.

Они, наконец, разглядели Петру, которая до этого то закрывала лицо черной тканью, вытирая слезы, то бежала впереди всех. Она и сама не ведала, какие с ней произошли изменения, поэтому с удивлением смотрела на замолчавших вдруг пограничников. Не сказать, что ее нос стал тоньше, а губы полнее, или волосы вдруг приобрели иной цвет и стали гуще, но что–то в ее облике незримо поменялось, отчего Петра стала если не красавицей, то весьма привлекательной особой. Она словно светилась изнутри.

– Я вижу свет ее души, – восторженно прошептала Крошка Пиу, рассматривая зардевшуюся от волнения Петру.

Поздравления, ахи–охи, мягкий бас Гугла, тягучий голос Бай–юрна слились в один приятный сердцу гул.

– Крошка, Крошка! Пст! – Окси, стоящая чуть поодаль от компании, жестом поманила Пиу.

– Чего тебе, Оксанка – во все беды попаданка?

– Говори, малявка, когда на Кимбу еще раз опустится туман? – блондинка кусала нижнюю губу, не спуская прищуренных глаз со счастливых подруг.

– Что, Оксанка – знатная хамка, тоже красивой стать хочешь?

– Да я и сейчас ничуть не хуже, чем эти две, – Окси тряхнула головой, и круто завитая прядь упала на глаза. – Ох, черт! – спохватилась блондинка и начала торопливо снимать бигуди, о которых совсем забыла.