– Так чего же ты хочешь от тумана? – в голосе Пиу слышалась насмешка.
– Ну, во–первых, почему кому–то можно поболтать с молочно–белым божеством, а мне нельзя. Чем я хуже? А во–вторых, представь, какой я стану, если он уродинам так физиономии подправляет? Мне просто не будет равных.
– Тебе уже нет равных. Не в красоте, – увидев самодовольную ухмылку Окси, поправилась Пиу, – в наглости. И туман тут никак не поможет. Я давно знакома с Крохой Юнгом и знаю, что все преображения происходят только под покровом тумана. Вышел из него – считай, прервал волшебство. А теперь подумай, с чего вдруг Мурила и Петра сутки спустя красотой засияли? Не потому ли, что их души кто–то другой, не менее сильный, чем туман Кимбу, оценил?
– Что–то я не поняла? – Окси сморщила лоб, изображая тем активный мыслительный процесс.
– Чего тут непонятного? Эх, Оксана, Оксана. Давно надо было догадаться, что у нас на Пределе есть свой вершитель судеб. Подумай хорошенько, кто здесь может и покарать, и помиловать?
– Подожди–подожди! – Оксана прикусила ноготок, в задумчивости гладя, как метаморф по очереди обнимает и расцеловывает в обе щеки девушек, не пропустив и Надежду, которая прыснула от смеха и попыталась отбиться. В этот момент она тоже выглядела прехорошенькой – Мурила одела ей на голову венок из маков. – Выходит, зря я хамила Хочь–Убею? Это он такой силищей обладает? Ну да, ну да! Точно он! Сам личины, как перчатки меняет, почему бы и другим мордашки на досуге не подправить?
Метаморф, почувствовав, что говорят о нем, обернулся. Окси тут же призывно ему улыбнулась и кокетливо поправила падающий на глаза локон. Хочь сплюнул.
– Ой, а может это ты, Крошечка–хаврошечка? – блондинка протянула руку, чтобы погладить девочку по голове, но та, увидев ярко красные длинные ногти, ловко увернулась.
– Не–а, Оксанка – мимо попаданка, холодно!
Макар видел, как Окси подозвала к себе Крошку Пиу, поэтому держался неподалеку, переживая за малышку. От взбалмошной девицы можно было ожидать чего угодно. Он слышал большую часть их разговора, поэтому сразу сообразил, о ком идет речь. Только ночная гостья могла сотворить чудо с подругами. Макар дотронулся до татуировки, которая болела уже не так сильно.
«Но почему Крошка уверена, что Окси догадается, кто помог девушкам? Неужели и она знакома с таинственной обитательницей Заставы?» – Макар так и не вспомнил имя обнаженной женщины.
– А может Исида? Ведьма все–таки, – продолжила гадать Окси, увидев идущую через поле Сиду. Ее белые легкие одежды трепал ветер, и она только и успевала, что подхватывать улетающий шарф. – Если она, то не видать мне чуда. Баба Яга.
– Оксанка – вместо мозгов баранка, напрягись! Вспомни, что с тобой случилось, когда ты выпила всю гоблинскую настойку и начала приставать к Хочу?
«Она точно женщина Хоча! – Макар поправил сползающую «Книгу Судеб», которую так и держал подмышкой. – Только с ней я еще не знаком!»
– Ну, помню. Я проблевалась.
– О, боги! Подсказываю: кто спустил твою комнату в подвал? – чуть ли не по слогам произнесла Пиу.
– Застава, что ли? – Окси недоверчиво посмотрела на выдохнувшую с облегчением Крошку. – Этим она меня сильно унизила, гадюка!
– Мэя! – вдруг вспомнил имя женщины Макар.
– А ты откуда знаешь, как зовут нашу Заставу? – Крошка повернула голову к студенту.
– Она сама сказала…
И тут до него дошло, что Застава вовсе не какая–то магическая сущность, которая из ничего выращивает комнаты, ставит запреты и нуждается в притоке магии. Мэя – женщина, которая любит и ревнует, плачет и раздает пощечины, испытывает страх и наслаждение от секса. Она волшебница, одним мановением руки наносящая татуировку и погружающая в целительный сон. Это Мэя исправила ошибку бездушного туманного божества, обидевшего ее подопечных. Как Окси заслужила быть низвергнутой в подвал, так и Мурила с Петрой заслужили уважение Заставы, показав, что ценят дружбу и преданность больше красоты.
– Где ты встречался с Мэей? – пальцы Хоча больно вцепились в плечо.
«Еще один ревнивец!» – мелькнуло в голове у Макара.
– Она приходила ко мне, когда я мучился от неизвестности, соврал бес или нет.
– А! – быстро успокоился Хочь. – Она это может. Сердобольная.
– Застава – женщина? А почему я ее никогда не видела? Говорите, где ее найти, мне нужно срочно с ней побеседовать. Как женщина с женщиной.
– Ловец, включай обратный ход времени, – Крошка Пиу дернула Макара за штаны и многозначительно посмотрела.
– Давай, прочисти Окси мозги, – Хочь в ожидании отката сложил руки на груди. Его усы уныло висели, что говорило о недовольстве метаморфа. – Не надо ей знать, кто такая Застава. Это вообще–то тайна.
– Эй, эй! Вы что собрались делать? – возмутилась Окси, переводя взгляд с одного на другого. – Только подойдите, я закричу!
***
– О, боги! Подсказываю: кто спустил твою комнату в подвал? – чуть ли не по слогам произнесла Пиу.
– Застава что ли? Этим она меня сильно унизила, гадюка!
– Как раз поэтому, Оксанка – злая чужестранка, тебе никогда не быть красавицей! – Крошка Пиу сморщила носик и резко развернулась, посчитав разговор оконченным.
– Да больно надо! – крикнула ей в спину Окси. – У меня и без того очередь из принцев! Рогатик ждет – не дождется, когда случится соприкосновение с нашей Заставой, а завтра еще и Аравай–аба в ногах будет валяться.
И опять Макар заметил, что присоединившаяся к компании Исида внимательно посмотрела на Окси, которая с видом уф–как–мне–все–надоело направилась прочь.
Отмерив Муриле и Петре свою долю восхищения, Исида все же поинтересовалась, почему пограничники начисто забыли о своих обязанностях.
– Сегодня состоится аукцион драгоценных камней Сотбис, и к нам непременно пожалуют гномы. Они такие события ни в одном мире не пропускают. Я зашла на кухню, думая, что там вовсю кипит работа, но не нашла ни души. Оказывается, вместо того, чтобы заняться делом, вы решили побегать по маковым полям, – она с укором взглянула на Гугла
– Мы не просто так по полям бегаем, – промурлыкал Бай–юрн, встав на защиту друга. – Мы Петру поддерживаем.
– Она решила, что Мурочка топиться пошла, – добавил ясности Гугл.
– Ой, Петра, прости, я не подумала, – Мурила прижала руку ко рту. К ее новому виду Макар никак не мог привыкнуть, и лишь лучистые глаза и волшебный голос подсказывали, что перед ним стоит старая знакомая.
– Почему ты меня не разбудила? – обиженно спросила Петра.
– Все не так просто, – замялась Мурила. – Я слышала, как ты всхлипываешь во сне, переживая мою неудачу. И мне стало стыдно, что я столько лет трусливо пряталась под джабом, боясь показать себя истинную. Да, я лелеяла надежду, что стану красивой и гордо скину ненавистную черную тряпку. А что теперь? Продолжать прятаться? Но кроме меня на Заставе никто не скрывает свою внешность, каким бы странным он не казался. Я знаю, мы все разные, и ценим друг друга вовсе не за красоту. Вот, к примеру, кому–то наш Бугер может показаться бесформенным валуном, а по мне он самый верный и заботливый друг, и я люблю его не меньше, чем Гугла или Бай–юрна. Поэтому я решила выйти из комнаты без джаба. Одна. Чтобы не струсить и не спрятаться за твоей спиной.
– Ты еще не знала, что изменилась? – выдохнула Петра.
– Нет. Сняла джаб у самого порога и зажмурилась, чтобы не видеть вашей реакции. Я боялась, что вы не сможете скрыть отвращение, пока не возьмете себя в руки. Стояла бесконечно долго, но ничего кроме храпа и сопения не услышала. Тогда я открыла глаза. Вы все спали. Я все–таки струсила и вернулась, чтобы надеть джаб. Но когда протянула руку, то увидела, что она стала прекрасной. Буря нахлынувших чувств заставила бежать. В себя я пришла только в саду. Мне никогда не приходилось снимать накидку, и я не подозревала, как приятен ветер, треплющий волосы, как солнечные лучи ласкают кожу, как хорошо идти без путающейся между ногами длинной юбки. Прости меня, Петра. Простите и вы, друзья, что заставила вас волноваться!
И опять последовали слова утешения и дружеские объятия.
– Так! – хлопнула в ладоши Исида. – Подвожу итог: все счастливы и красивы, кроме Бугера, но мы его все равно любим. А теперь все вместе готовимся к встрече гномов. Макар, тебя и Крошку Пиу я жду в смотровой комнате. Нужно кое–кого урезонить.
***
– Заходи, Окси.
За столом сидели трое – Исида, Макар и Крошка Пиу. Перед ними лежала «Книга судеб», открытая на той странице, где была зарегистрирована Оксана Глушкова, девица двадцати восьми лет.
– Пф, лица–то какие серьезные состряпали! – фыркнула девица Глушкова, оглядывая компанию. – Товарищеский суд что ли? Да не трогала я эти маковые головки, пусть Гугл на меня не валит.