Шут герцога де Лонгвиля

– Тоже удар?

– Отравление. Сама отравилась! А может, удавилась, я точно не помню. Наш герцог совсем ополоумел, дал зарок никогда не жениться… А жениться было необходимо и мальчика родить, чтобы добро завещать.

– И женился?

– Неоднократно, да только жены почему-то детей от него рожать не успевали, прости меня, грешную. Одна с лестницы оступилась – насмерть; другая взбесилась и ее отослали, куда следует. А с третьей, по-моему, он только обвенчался, у нее тут же в церкви отнялись руки-ноги. Как ты считаешь, могли все эти случаи быть сами по себе?

– Наверное, нет…

– Вот и я так думаю! – кухарка посмотрела вверх и угрожающе потрясла половником. – Я говорю, проклятый это дом! Господь его проклял!

Потом она встала, помешала что-то в кастрюле и вдруг хихикнула:

– Герцог-то понял, что ему ничего не остается, как найти потерянного ребенка. Все монастыри объездил, всех допрашивал, безумный! Вот как ему наследник понадобился!

– А этот потерянный ребенок разве не девочка?

– Мальчик! – с важностью сообщила кухарка.

– Не нашел?

– Конечно, нет… Я вот иногда размышляю, был ли он вообще… Его ведь никто в глаза не видел, только Шарль. Других живых свидетелей не осталось. Шарль и сказал герцогу о сыне… Ну, теперь понял, куда попал?

– Понял.

– Так что смотри в оба, чтобы герцог не обошелся с тобой так же, как с Шарлем.

– Я постараюсь. Спасибо за угощение.

Он поднялся и хотел идти, но тут кухарка подскочила к нему и с нескрываемым злорадством шепнула в ухо:

– Говорят, вскоре приедет дочь нашего хозяина. Посмотришь на эту злодейку!.. Всем им гореть в пекле на адском огне!

– Извините, – сказал молодой человек. – А почему вы так желаете гибели всем в этом роду? Мне кажется, молодая графиня вовсе не обязана платить за грехи своего деда.

– За такие грехи должно пролиться море крови!

– Даже если пострадают невинные?

Кухарка окинула юношу испепеляющим взглядом и изрекла:

– Нет человека, который бы не натворил такого, за что его следовало бы его наказать!

– Наказать смертью? По-моему, то, что вы говорите, ужасно!

– Я не сказала – убить, я сказала – наказать. И пусть виновные поплатятся!

– Хорошо, тогда скажите, чем были виноваты те несчастные женщины, которых судьба привела в этот дом?

– Не знаю. Но уверена, что за преступления отдельных негодяев должны отвечать все члены их семейства и даже те, кто связан с ними дружбой или добрым расположением.

– Это жестоко, – сказал Анри и сделал шаг по направлению к выходу.

– Это справедливо… – кухарка опустила половник в кастрюлю и стала яростно что-то там перемешивать.

– А если бы вам сказали, – не выдержал молодой человек. – Что двоюродный прадед брата знакомого вашего мужа из ревности утопил в реке свою жену, а вам за этот чужой грех надлежит принять смерть от мышьяка, в этом случае вы бы тоже ратовали за справедливость?

– Постой-ка, как ты сказал? Двоюродный прадед брата знакомого моего мужа?.. – женщина засмеялась. – А о каком муже идет речь? Одного я похоронила, другой жив, хвала Создателю!

– Я говорю о том, что в могиле.

– А-а… – кухарка задумалась.

– Можете не отвечать, – сказал Анри. – Потому что даже Господь Бог не даст ответа на такую задачу. Эту глупость люди придумали.

– Ладно, болтун, – усмехнулась женщина. – Иди на все четыре стороны, ты мне мешаешь. А если я тебе понадоблюсь, спрашивай тетушку Фантину, меня все знают.

– Спасибо, дорогая тетушка Фантина. Вы очень хорошо стряпаете!

– Да! Готовлю я превосходно! – кухарка от смущения опустила глаза.

– Как?! Вы тоже любите, когда вас хвалят? – неожиданно спросил молодой человек.

Эти слова почему-то ужасно взбесили Фантину.

– Ах ты, негодный мальчишка! – воскликнула она, хватая кочергу. – Дерзкий молокосос!

– Что вы делаете? – Анри одним прыжком оказался у порога и там остановился. – Вот вы меня убьете ненароком, а потом тот, кто после вас возьмется за эту кочергу, будет расплачиваться за вас и рыдать кровавыми слезами, согласно вашей интересной теории о справедливости…

– Убирайся вон! – закричала кухарка. – Еще одно слово, и я больше никогда-никогда не буду с тобой разговаривать! И кормить тоже!

– Благодарю вас, тетушка Фантина! – воскликнул юноша и скрылся в лучах света, бившего в дверной проем.

Он вышел на вымощенную булыжником площадь и с любопытством огляделся.

Его взору открылось прекрасное здание из серого камня с длинным прочным балконом во втором этаже. Здание было четырехэтажным и очень внушительным. Оно находилось как раз напротив дворца герцога. Дворец же с его солидными великолепными украшениями, являл собой подтверждение благосостояния и знатности своего владельца.

В разгар дня не стучали молотки, никого не было видно. Только через зарешеченное окошко Анри удалось разглядеть плотника, работающего в своей мастерской. «Видимо, герцог не любит шума, – решил молодой человек и усмехнулся. – Тогда непонятно, зачем он взял меня?»

Анри уже хотел идти к себе, но тут же понял, что не найдет своей каморки без посторонней помощи. И как только эта мысль пришла, сразу же он заметил, как из-под арки ворот ему навстречу двинулся человек, в котором без труда можно было узнать того самого слугу, сопровождавшего его сегодня к герцогу и на кухню. Очевидно, он поджидал юношу все то время, покуда тот находился у Фантины. Слуга жестом приказал следовать за ним и повел к каменной стене, в которой находилось несколько дверей. Остановившись у одной из них, слуга достал ключ, отпер замок и передал ключ Анри.

Молодой человек вошел в комнату, которая теперь, по велению судьбы, принадлежала ему. Очутившись там, он обнаружил в обстановке некоторые изменения. Уже стояла новая кровать. На стене висело небольшое зеркало, которое без искажений отразило в себе мрачную физиономию юноши.

– Ну что, мой ненаглядный? – спросил Анри у собственного отражения. – Вот мы и сели на мель, как разбитая посудина. Где теперь мои друзья, что сейчас делают?.. Кого после моего ухода терзает Карменсита?..

И вдруг он почувствовал, как на глаза наплывают слезы, а внутри все пылает огнем, и захотелось кричать, подпрыгнуть до неба, сделать что-то невозможное – пробить стену, вызвать ураган, – но только чтобы они услышали его стон, его тоску: «Друзья мои! Я не могу без вас! Я умру без вас!»

Он бросился на постель и беззвучно заплакал.