Шут герцога де Лонгвиля

– Кто-кто? – переспросил молодой человек.

– Гоннель. Это мое имя. А как тебя зовут?

– Анри, – пролепетал юноша.

– Ну вот и познакомились, – заключил разбойник, подползая на голос к молодому человеку. – Вот я и говорю, – продолжал он начатый рассказ. – Выехал я на дорогу. Ночь – непроглядная, лошадь – черная. И как только эти паршивцы меня углядели?

– Лошадь, значит, черная? – переспросил Анри.

– Как смоль. Их было, я полагаю, человек десять, и все огромные, словно их всю жизнь специально откармливали, быки, ни дать, ни взять! Я, конечно, дрался яростно. Надеюсь, им надолго запомнится наша встреча! Но их оказалось слишком много! Черт побери!

– Тебя-то в чем обвиняют?

– Да, – Гоннель в темноте с досадой махнул рукой. – Они утверждают, что я убил какого-то графа.

– Графа?

– Да. Даже не уточнили, когда, где. Я их столько уложил на своем веку! Вот последний и вправду оказался значительной добычей. Та же лошадка, которую он мне завещал – отличная, крепкая, выносливая и покладистая. Да и денежек мне досталось прилично. Только с тех пор уйма времени прошло…

– Полтора месяца, – тихо добавил молодой человек.

– Может и больше, – и тут разбойник запнулся на полуслове и после небольшой паузы осторожно спросил. – Откуда тебе это известно?

– У тебя память короткая, – ответил Анри. – Мы в тот день оба были там. Ведь у графа было рандеву не только с тобой.

– Да брось! – обрадовался разбойник. – Так ты – тот щеголеватый господин в богатом черном платье! Вернее, не господин, а…

– А совсем не господин.

– Допустим. И чего ты сейчас здесь делаешь?

– Это же очевидно: наслаждаюсь жизнью.

– Место для этого самое подходящее! А если серьёзно?

– Нелепость какая-то. Обвинили в воровстве, мною не совершенном.

– Ну это на них похоже…

– Ты о ком?

– О господах Лонгвилях.

– Ты их тоже знаешь?

– Еще бы мне не знать! – снова хмыкнул Гоннель. – Ведь я родился в этих проклятых стенах! Потом мой отец каким-то чудом сумел отвертеться от службы в замке, и мы вдвоем с ним перебрались в деревню. Мне тогда было лет десять-одиннадцать. Деревенские детишки пугались меня. Да и я их сторонился. Сам понимаешь, вырос в глухом одиночестве, без друзей и сверстников. Я уходил из деревни в лес и подолгу бродил там, только в проказах находя развлечение. Отец сердился на меня, ведь другие мальчики моего возраста уже давно помогали родителям. А мне было неинтересно. Я даже не мог пересилить в себе отвращения к крестьянам, таким безмозглым и тупым, для которых не существовало ничего, кроме их привычек. Они, словно покорные животные, весь день с рассвета до заката трудились, иногда прерывая работу принятием пищи, а добравшись до дома, развалившегося и почерневшего от гнили и нищеты, моментально засыпали. В этом они находили удовольствие от жизни. Мне же претило вставать ни свет, ни заря. Я любил не спать ночами, разыскивая на погостах старинные клады.

– Находил?

– Клады-то? Честно говоря, как-то не доводилось, – признался Гоннель. – Но я не отчаивался. Я мечтал стать богатым и сильным. А деревенские мальчишки прозвали меня «Угрюмым Клеманом» и между собой считали безумцем. Для них все, кто живет как-нибудь иначе, чем они – сумасшедшие! Соседи укоряли моего отца за то, что он плохо меня воспитывает, но он ничего не мог со мной поделать, как ни старался. Я решил стать разбойником. И, как видишь, исполнил мечту.

– Прости, ты говоришь, что вы жили вдвоем с отцом. Ты – сирота?

– Как сказать… – замялся разбойник; было заметно, что он не горит желанием затрагивать эту тему, но всё же собрался с духом и продолжил. – Моя мать осталась в Лонгвиле, герцог ее не отпустил. В то время он как раз собирался жениться, а при подобных обстоятельствах необходимо было иметь под боком повитуху. Моя мать, на свою беду, в этом деле была мастерицей. Поэтому даже и мечтать не смела об освобождении.

– А что было потом?

– Ну что… Герцог взял в жены хорошенькую дворяночку из столицы. И вскоре та родила ему ребенка, а сама скончалась, – Гоннель замолчал.

– Почему ты прервался? – спросил Анри после паузы.

– Проклятые воспоминания! – воскликнул собеседник. – У меня от них всегда начинает болеть голова!

– Прости.

– Да чего уж там! Моя мать, говорили, умерла в тот же час, что и роженица!

– Как же так? – удивился молодой человек.

– Не знаю! – огрызнулся разбойник. – Только потом по всей окрестности что-то разыскивали. На всякий случай, схватили отца. Думали, что и меня можно поймать, но – дудки! Я давно уже жил в лесах, только изредка наведываясь в деревню. Помню, немного позже после того случая неведомым образом в деревушке появился герцогский уродец, горбун. Он что-то предлагал крестьянам. Я тогда еще подумал, как он здесь оказался.

– В замке есть подземный ход. – чуть слышно сообщил Анри.

– Что?!

– Я им воспользовался тоже, тогда, во время нашей первой встречи.

– Да?.. Ну теперь всё понятно. Мне кажется, у нас есть возможность вырваться отсюда, – с воодушевлением сказал Гоннель.

– Надеешься на тайный лаз?

– Точно!

– Допустим. А как нам вырваться из этого благословенного помещения?

– Положись на меня и будь спокоен! – заверил разбойник. – Дождемся смены у дверей, там сейчас такой здоровущий болван околачивается – нам с ним не справиться!

– Ты надеешься, что другой будет поменьше и послабее?

– Нет, но неизвестность придаст нам силы!

– Интересная мысль!

– Как часто они сменяются, не заметил? – осведомился Гоннель.

– Наверное, часа через четыре-пять, а может и реже. Как проголодаются, – высказал предположение молодой человек.

– Точное наблюдение – скептически заметил товарищ по несчастью.