Не один дома

– Прости меня… – сказал Дэниэл и опустился на колени рядом с безымянным ребенком.

– Все хорошо, – ответил малыш. – Я еще не знаю, что такое наказание, и не узнаю, наверное, никогда, но мама говорит, что ты наказан.

– Мамой? Я наказан мамой?

– Собой, – спокойно и рассудительно ответил мальчик.

– Можно, я буду звать тебя Билли? – спросил Дэниэл.

– Мне все равно, – сказал тот. – Если ты назовешь дуб, растущий в лесу, сосной, ему будет тоже все равно – он же не знает, что он дуб. Он же не живой. Как и я.

– Я был бы рад твоему рождению…

– Я тоже, – улыбнулся Билли.

– Ты отпускаешь меня домой, Билли?

– Я это не решаю, – ответил ребенок.

– А кто решает – мама? – спросил Дэниэл.

– Иногда. Но сейчас, мне кажется, что это решает та тетя с белыми волосами, – сказал мальчик слегка раздраженным голосом. – Я боюсь ее, папа, она плохая…

– Я сам ее боюсь, – ответил Дэниэл. – Билли, я хочу, чтобы ты знал, что я любил бы тебя, если бы ты родился, но я буду любить тебя, даже зная, что ты не рожден…

Малыш хихикнул.

– Тебе пора, – сказал он. – Не хочу увидеть ту тетю, а она наверняка придет сюда за тобой. Пока, папа, – мальчик помахал Дэниэлу рукой.

Дэниэл переборол свое желание обнять мальчишку, не рискуя прикасаться к нему. Он боялся новых «сюрпризов» этого дома, не желая терять приятные чувства, поселившиеся в нем после этой встречи, пусть даже и с привкусом боли. Он улыбнулся, поднялся с колен, вышел и, на прощанье тоже помахав рукой Билли, закрыл за собой дверь.

«Самое лучшее, что со мной происходило за последние несколько часов», – подумал Дэниэл.

Осталось две двери.

– Знать бы, есть ли вообще выход из этого проклятого места, – сказал Дэниэл вслух.

Вдруг в одну из дверей, которую он еще не открывал, постучали с той стороны. «Раз в нее стучат, значит там точно кто-то есть, а значит, это – не мой дом, ведь там сейчас никого», – рассуждал Дэниэл и открыл другую дверь.

Обычная комната, чья-то спальня. Не старинная, не современная – обычная. Кровать, шкаф, комод. Дэниэл зашел. «Черт, что я делаю? Я же не собирался входить, если это не окажется домом». Но он вошел. Дверь захлопнулась.

В комнате никого не было. Дэниэл подошел к окну, за которым шел дождь. Обстановка казалась ему знакомой, но он не мог вспомнить, откуда. Выглянув в окно, он все понял. Он уже стоял однажды у этого окна: это номер недорогой гостиницы, в котором он встречался с Сюзан. Окно выходило на мало оживленную улицу. Но сейчас людей на ней не было вовсе. Это мертвый мир. «Я в ловушке», – подумал он, и в этот момент чьи-то холодные руки обняли его сзади.

– Я хочу, чтобы все было, как раньше, – сказала Сюзан. Дэниэл повернул голову и увидел ее. Она выглядела так, как выглядела в то время, когда они встречались. Соблазнительные белые локоны, спадавшие на пышную грудь, алые губы, приятный запах. На ней был надет лишь шелковый сиреневый пеньюар с глубоким декольте. Она запустила руки под рубашку Дэниэла и прижалась к его спине. Чувство опасности покинуло его – он почувствовал себя маленьким мальчиком, в испуге прижавшимся к маминой груди.

Спустя минуту, они уже лежали на кровати. Сюзан расстегнула его рубашку, добиралась до брюк. Дэниэл не возражал. Он лежал безвольным животным под хрупким бархатным телом. Внизу живота горело, поэтому он вздрогнул, когда ощутил у себя в трусах ледяные пальцы Сюзан.

– Ты же мертва? – спросил он.

– А разве для тебя это имеет какое-то значение? – улыбнулась она. Он размазал по ее щекам красную помаду, обнажив синие губы. – Если ты останешься здесь со мной, – сказала Сюзан, – тебя больше никогда не будут мучать кошмары. Только ты, я и бесконечное удовольствие…

Обнаженными бедрами она сидела на его трусах, Дэниэл опустил бретельки пеньюара и коснулся холодной груди. Но для него уже не имело никакого значения то, что тело Сюзан не источает тепла, она стянула вслед за брюками и нижнее белье, и ему стало совсем горячо.

Он забыл о том, где находится, забыл о том, что происходило с ним в странном старом доме. Похоть поглотила его, остатки разума были растворены в полном безумии. Больше года у него не было секса и тот факт, что эту женщину он самолично не так давно похоронил заживо, не смущал его ни секунды.

Приоткрыв глаза, он закричал. За спиной, которую он так крепко держал руками у самого ее основания, стояли рядом с кроватью Рита, Макс и Молли. Дэниэл хотел сбросить с себя Сюзан, но в тот момент увидел на ее лице растянутую зловещую улыбку. Ее пальцы снова стали костлявыми, с язвами возле ногтей и на кистях, от тела стало дурно пахнуть, а глаза помутнели. Что-то липкое и вонючее капнуло с ее распухших, потрескавшихся губ прямо на его подбородок. Выбравшись из-под любовницы, Дэниэл натянул штаны и, пробежав, мимо жены и детей, не смея поднять на них глаза, выбежал из комнаты.

Оказавшись в коридоре, он наспех застегнул рубашку. «Все пропало, – думал он, – Эта ведьма… Что она со мной сделала? Я словно был под действием какого-то наркотика… Я так долго пытался восстановить связь с Ритой, пускай даже и после ее смерти. Теперь она точно убьет меня. И будет права». Интересно, что бы сказали ему «Дэниэлы», сидящие в клетках в одной из этих комнат, теперь? Он снова рыдал, упав на пол. А в девятую дверь продолжали стучать…

Глава 10

Побег

Что могло быть хуже? Даже смерть его больше не пугала. Тот позор, который он только что пережил перед своей семьей, даже осознавая, что их давно нет в живых, это, пожалуй, худшее, что произошло с ним с момента той аварии. Дэниэл взглянул на дверь, за которой был спрятан высохший скелет Сюзан. Той самой Сюзан, которая в очередной раз соблазнила и подставила его перед Ритой. Хотя Дэниэл и понимал, что это – трусость – перекладывать всю ответственность на свою мертвую шлюху, он возненавидел Сюзан еще больше. И если ему представилась бы еще одна возможность, он бы снова убил ее.

В девятую дверь все еще стучали. Стук стал напористее. Кому-то явно не терпелось попасть по эту сторону двери.

– Наивные, – ухмыльнулся Дэниэл. Но терять ему было нечего, поэтому он открыл дверь.

– Я битый час стою у тебя под домом! – закричала на него Лиззи, отталкивая брата и переступая порог дома Коллинзов.

Дэниэл удивленно посмотрел во двор, в котором стояла уже достроенная будка для несуществующей собаки, посмотрел на дверь, ручку которой держал: эта была парадная дверь его дома. Он обернулся и увидел за собой свою гостиную. Он все же нашел выход. Девятая дверь была именно та.

– Где ты пропадал? Ты спал? – ругалась на него Лиза.

– Да, прости, – ответил он и поцеловал сестру, все еще не оправившись от событий последних нескольких часов. – Что ты здесь делаешь?

– Я волновалась за тебя, – сказала сестра. – Ты не отвечаешь на звонки. Я боялась, что ты напился в День рождения Риты и… неважно.

– Какое сегодня число? – спросил Дэниэл.

– 8 мая, милый мой, – ответила Лиза, – ты, я вижу, совсем от одиночества с катушек съехал?

– Да, пожалуй…

– Вот что, – сказала сестра, – хочешь ты того или не хочешь, но я забираю тебя с собой! Даю тебе два часа на сборы. Стив поехал по делам, а меня завез к тебе минут сорок назад… Знала бы я, что ты окажешься таким гостеприимным, не стала бы выходить из машины. Ты поедешь с нами?

– Думаю, это неплохая идея, – ответил Дэниэл, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что кто-то может возразить его решению уехать. – Я не прочь сменить обстановку и пожить пару дней в другом месте.

– Отлично. Собирай вещи. И прими душ… От тебя воняет, словно ты пару дней не мылся.

Так и было. Два дня здесь, несколько часов там. Вот только там – это где? Дэниэл так до конца так и не понял этого.

Лиза громко ругалась, выбрасывая испорченную еду в мусор и перемывая грязную посуду. Она не сразу нашла кофе, а пока она его заваривала, ее брат принимал душ. Раздеваясь в ванной и игнорируя зеркало, Дэниэл неустанно повторял про себя, что все, что казалось ему невероятной явью за последние два дня – лишь бредовый сон сумасшедшего. И он почти смог убедить себя в этом, когда вдруг нашел в кармане заколку в виде стрекозы….

Любезный муж сестры предложил Дэниэлу сесть на заднее сиденье, где обычно семьянины, вроде этого выскочки, возят своих детей или собак. Альтернативы не было, и Дэниэл это знал – впереди сидела Лиза, и хотя она – его родная сестра, он, почему-то, сев сзади, сразу почувствовал себя родственником-обузой, от которого лишь одни проблемы. По сути, так оно и было.

Мелькали обочины, дома и магазинчики у дороги, парки и кладбища. Лиззи болтала без умолку, и Дэниэл часть слов, большую часть ее слов пропустил мимо ушей. Мыслями он был в том доме. Что это было за место? Реальный дом в какой-то точке мира? Только в его больной голове? Или же это мистическая иллюзия от его призраков?