Не один дома

Дом

Брукс уехал, а Дэниэл побежал в подвал. Клетка не сдерживает Сюзан, это уже стало ему понятным. Зачем он убил ее в доме? Может, стоит перезахоронить тело в другом месте? Нет, слишком рискованно. Да и вряд ли это поможет избавиться от ее визитов. Если бы можно было замуровать ее повторно…

Раздался детский плач. Снова. Впервые с прошлого раза, когда из-под юбки Риты вытекала густая с неприятным запахом кровь.

Забежав на второй этаж, Дэниэл, как и тогда, не сразу решился открыть дверь комнаты, откуда был слышен плач, но, как только он взялся рукой за ручку, все звуки исчезли. Он медленно повернул ее, щелкнул засов и с тихим скрипом дверь стала открываться. Дэниэл зажмурился.

Ему в лицо подул прохладный ветер. Открыв глаза, Дэниэл увидел, что стоит на земле в траве, что была ему по колено. За спиной раздался звук захлопывающейся двери и, обернувшись, Дэниэл ее больше не увидел. «Как такое возможно?» – промелькнуло у него в голове. Он стоял среди неизвестного ему поля, над его головой нависли серые тучи в серо-синем небе. Ветер не был сильным, но он пробирал холодом до костей.

– Что за чертовщина? – произнес Дэниэл. Он скорчил лицо от холода и огляделся по сторонам. Его очень волновал вопрос: где он оказался, но еще больше: как именно он сюда попал. За спиной поле тонуло в непроглядном тумане, а впереди вдалеке Дэниэл заметил что-то, смутно напоминающее дом. Решив для себя, что альтернативы для выбора направления своего движения нет, Дэниэл побрел в сторону дома на горизонте. Сегодня шестое мая, и надета на нем была лишь легкая рубашка. Сейчас он не отказался бы накинуть сверху еще и теплую куртку.

Скажи алкоголику, что он – алкоголик, и тот начнет доказывать тебе обратное, скажи сумасшедшему, что он – псих, и он тут же убедит тебя в том, что ты прав. Дэниэл знал, что с его головой не все в порядке, но он считал себя достаточно умным для того, чтобы стараться всячески скрыть свое сумасшествие от окружающего мира. Теперь же окружающий мир для него исчез вовсе, а его мир расширился до новых горизонтов, выйдя за пределы дома Коллинзов. Он не мог спятить настолько, чтобы оказаться в другом месте. Он был прав с самого начала: кто-то или что-то завладело его домом и душами его родных, а теперь еще и подтолкнуло его на убийство Сюзан, сделав теперь и ее своей неотъемлемой частью.

Мысли и ощущения путались, опережая друг друга: холод, месть, вина, тоска, ощущения наполненного мочевого пузыря, страх, изжога, нежность к дочери, стыд за содеянное и многое другое. Среди этого хаоса главная мысль отчаянно пыталась прорваться в лидеры: Где ты, черт возьми, находишься?!

Он шел, замерзая от холода. По его оценке температура здешнего воздуха (если это было воздухом) не превышала 5-7 градусов по Цельсию. Приближаясь все ближе и ближе к дому, Дэниэл стал замечать, что дом этот ему кажется знакомым: достаточно большой, с двумя этажами и небольшим чердаком в центре. С виду он был заброшенным, с черными прогнившими от сырости досками, с выбитыми местами в окнах стеклами и с заросшей сухими растениями верандой. Он определенно знает этот дом, вот только откуда? «Да, черт возьми, из каждого второго ужастика, что я смотрел в своей жизни! – подумал он. – Из каждой третьей книги, прочитанной Максом!».

Макс… неужели действительно прочитанные им книги создали такой жуткий образ в голове Дэниэла? Но, если все это происходит лишь в его сознании, то почему же – «Мать твою!» – вскрикнул он – холодно настолько, что мурашки выползли на свет Божий абсолютно по всей коже Дэниэла? Зуб не попадал на зуб, кончики пальцев на руках и на ногах болели от промерзания, а в трусах вдруг стало слишком просторно. Мысль о том, что в доме нет ветра, подгоняла и заставляла Дэниэла шагать быстрее.

Неожиданно у забора мелькнуло сиреневое пальто.

– Молли! – закричал Дэниэл и побежал к дому. Детский смех раздался оттуда, где должен быть задний двор, и Дэниэл направился туда, но увидел лишь край пальто, исчезающий за противоположным углом дома. – Молли, доченька, подожди папу! – крикнул он и оббежал вокруг эту мрачную, старую постройку, от которой давно уже не веяло жизнью и уютом.

Сделав круг вокруг дома, он не увидел дочки, но его внимание привлекло что-то маленькое, что блестело на ступенях веранды. Дэниэл подошел ближе. Это была заколка в виде стрекозы. Ступив на одну ступеньку и наклонившись за заколкой, он услышал скрип открывающейся двери. Приподняв лишь брови, Дэниэл увидел, что старая дверь, висевшая на гнилых петлях, приоткрылась перед ним. Ничего, что было за дверью, видно не было – там была кромешная темнота.

Выровнявшись, Дэниэл с опаской подошел к открытой двери. Из открывшегося проема не исходило тепла, в доме было холодно также, как и на улице, но по крайней мере там не было ветра. Он переступил порог.

– Молли! – закричал Дэниэл. Ему было страшно. Он знал, что, случись с ним что-то, его никто здесь не найдет. Или это снова сон? Один из тех непонятных кошмаров? Дэниэл принялся бить себя по щекам, чтобы проснуться, но невозможно проснуться, если не спишь. Или жизнь – это и есть вечный сон.

Дэниэл стал искать хоть какой-нибудь источник света, потому что тот мрак, который царил в доме, вызвал на его коже куда больше мурашек, чем холод на улице. Он не видел во дворе никаких проводов, так что глупо искать выключатели и лампочки. Разве что в этом доме ужасов будет стоять современный генератор. Генератора он не нашел, но нашел толстую свечу, стоявшую на столе, а рядом с ней лежал большой коробок со спичками. В коробке их было всего две.

Пытаясь дрожащими руками достать спичку, Дэниэл услышал топот маленьких ножек над собой и, как ему показалось, смех дочери. Свечу он зажег, коробок с последней спичкой положил в карман и наспех стал оглядываться, пока искал лестницу, ведущую на второй этаж. Кругом стояла старая выцветшая мебель, покрытая толстым слоем пыли и паутины, у дальней стены комнаты стояло старое раскрытое пианино, клавиши которого время не пощадило, и покрутило, как артрит крутит худые пальцы у старухи.

Дэниэл нигде не мог найти ступеней, что вели бы на второй этаж.

– Папа, – раздался жалобный голос Молли, – помоги мне…

– Как к тебе попасть, Молли? – закричал Дэниэл. Он метался из комнаты, в комнату, выбегал в гостиную, в которой он оказался, когда только вошел в дом, но нигде не было ни намека на лестницу. Второй этаж был, в этом не было сомнений.

Слева раздался скрип. Дэниэл повернул голову и увидел, что в стене образовался проем. «Потайная дверь, – подумал он, – но откуда в этой развалюхе потайные двери?».

Дверь, которая была задекорирована под обои, что давно выцвели и местами висели обрывками, открылась настолько, что Дэниэл, издалека посветив в ту сторону, сумел разглядеть за ней ступени, которые вели наверх. Он пошел туда.

Ступени вели по узкому коридору на второй этаж. Молли больше не было слышно. Поднявшись наверх, Дэниэл уперся в закрытую двери, что оказалась перед ним. Медленно и нерешительно он стал ее открывать. Кажется, за ней никого не было. Переступив порог в виде пыльного плинтуса, Дэниэл оказался в чьей-то спальне. Здесь стояла старая мебель: кровать, на которой давно никто не спал, старинный шкаф, трельяж с зеркалом. Необъяснимым желанием стало смахнуть пыль с этого зеркала, которое, как подумал Дэниэл, последний раз отражало чье-то лицо очень и очень давно, если вообще когда-то отражало – какая-то здравая часть его сознания все еще сомневалась в реальности происходящего.

Проведя ладонью по зеркалу, Дэниэл вскрикнул. В мутном отражении он увидел стоящую за ним Сюзан, кончики губ которой по-прежнему были растянуты в улыбке, от которой у Дэниэла кровь стыла в венах. Он обернулся, но рядом никого не было. Снова взглянул в зеркало и увидел в нем только свое перепуганное лицо.

– Папа, – тихо прозвучало в соседней комнате. Дэниэл забыл про Сюзан и пошел к двери, что вела в коридор второго этажа. «Слишком маленький коридор для такого количества дверей», – подумал Дэниэл, оказавшись в нем. Всего дверей было девять. «Одна из них ведет домой», – с полной уверенностью для себя решил Коллинз.

Он обернулся и внимательно изучил дверь, из которой только что вышел, чтобы, если не удастся найти путь домой, запомнить, где находится лестница, что ведет на первый этаж. Но он знал, что не хотел туда возвращаться. На первом этаже было пусто, а на улице – ледяной ветер.

Дэниэл был уверен, что голос Молли он слышал из-за двери, что была справа от двери спальни. Он вошел в нее. Комната была заставлена мебелью, покрытой белыми простынями. «Я такое тоже видел в фильмах, – подумал Дэниэл, – это все в моем воображении».

– Молли? – тихо спросил он у комнаты. Детский смех раздался за спиной. Дэниэл обернулся лицом к двери и не заметил, как одна из простыней поднялась в человеческий рост, обтекая чей-то силуэт. Неслышно простыня переместилась к спине Дэниэла. Из-под белой ткани поднялась костлявая рука, на некоторых пальцах которой еще присутствовали длинные и местами поломанные красные ногти. В руке что-то было.

– Творожный кексик, Дэнни? – раздался голос.

Дэниэл с ужасом обернулся, сорвал простыню и снова увидел перед собой Сюзан. Она выглядела примерно также, как должно было выглядеть сейчас ее тело, замурованное в подвале дома Коллинзов, спустя несколько дней после смерти. В ее правой руке был кекс, точно такой, какой Дэниэл дал ей перед тем, как навсегда заточить ее в стене. Из кекса вываливались черви, а из пальцев Сюзан в тех местах, где она ободрал их о кирпичи, пытаясь безуспешно выбраться, капал на пол вонючий гной. Она не улыбалась. Ее глаза были мутными, на щеках зияли язвы, а губы распухли и потрескались.

Дэниэл пятился назад, пока не уперся спиной в дверь, что была расположена в коридоре напротив той, где стояла мебель в простынях. Он свободной рукой нащупал ручку и пытался повернуть ее. Как только ему это удалось, Сюзан задула огонек на свече и втолкнула Дэниэла за дверь, захлопнув ее за ним.

Спина уперлась в холодную стену. Было темно. Дэниэл оказался в ловушке. Он пытался снова нащупать ручки двери, но двери перед ним не было. Дрожащими руками он полез в карман за коробком с единственной оставшейся в нем спичкой, открыл его, но выронил спичку на пол. Было слишком тесно, чтобы присесть за ней. С большим трудом, исцарапав о стену лицо и руки, Дэниэл все же смог достичь пальцами пола. Спичку он нашел не сразу. Пол был чем-то усыпан. Он догадывался, чем именно, но старался не думать об этом. Среди этой насыпи он все-таки нашел спичку, выровнялся и зажег свечу. Он вздрогнул – рядом с ним, облокотившись лбом на кирпичную стену, что была перед лицом, лежал уже высохший череп с белыми волосами. Ниже свисало то самое платье, в котором наивная девушка пришла на ужин к бывшему бойфренду. Часть костей от ветхости упала, и именно на них и наткнулся Дэниэл в поисках спички. Нижняя челюсть тоже была где-то под ногами.

Но как это возможно? Неужели дух Сюзан решил ему отомстить таким образом, сведя с ума ту часть его разума, которая еще служила ему верой и правдой?

– Это нереально, – бормотал Дэниэл, – это еще один кошмар, это сон!

Но проходили секунда за секундой, а картина вокруг него не менялась.

– Прости меня, Сюзан, пожалуйста, прости, – умолял он, глядя истлевший скелет той, с которой когда-то изменял любимой жене. Его женщины ему отомстили за все: Рита довела до сумасшествия, Молли заманила в этот зловещий дом, а Сюзан похоронила заживо также, как и он похоронил ее.

Дэниэл плакал. Перед смертью даже мужчины умеют плакать. Да что там плакал: он рыдал, как девчонка. Горячий воск обжег пальцы, и Дэниэл заметил, что свеча стремительно догорает.

– Нет-нет-нет! – закричал он. – Только не это! Я так с ума сойду.

Ему показалось, что за стеной кто-то засмеялся. Наверное, от абсурдности его последней фразы.

Снова наступила темнота. Дэниэлу начало мерещиться, что давно высохшее тело рядом с ним стало шевелиться и издавать звуки, но это ему лишь казалось. Его многострадальное сознание играло против него. Кулаки и пальцы уже были сбиты. Дэниэл прислонился головой на кирпичную стену, как это сделала Сюзан видимо перед тем, как умерла. В этот момент дверь перед ним распахнулась, и Дэниэл рухнул на пол в коридор с девятью дверями.

– Привет, пап, – услышал Дэниэл над собой голос Макса, – ты в порядке?

Дэниэл приподнял голову и смог в полумраке разглядеть сына. Тот правой рукой помог ему встать на ноги.

– Макс, сынок, как я рад тебя видеть, – сказал Дэниэл, обняв парня. – Ты здесь с мамой?

– Нет, я один. Я ищу Мартина, но его здесь нет. Я не видел его уже слишком давно, я скучаю. У меня все не получается его найти…

– Как выбраться из этого дома? – спросил Дэниэл, умоляюще глядя на Макса и игнорируя сказанные им слова о брате.

– Найти нужную дверь, – ответил сын.

– Но как узнать, какая из них нужная?

– Перепробовать все? – предложил Макс.

– И по закону подлости нужная окажется последней, – сказал отец. – Я видел Молли…

– Пап, не доверяй тому, что видишь.