Не один дома

– А ты не думал, что она просто хочет, чтобы мы снова были все вместе? – спросил Макс. Дэниэл задумался. Нет, он не думал об этом. Он хотел, чтобы его семья чаще приходила к нему, и его не волновал тот факт, что эти посещения являются мистическими вмешательствами потустороннего мира или же проявлениями его больной психики. Но Дэниэл никогда даже не предполагал того, что Рита хочет забрать его с собой на ту сторону. А вдруг это все-таки не Рита? Однажды он уже послушал ее, убив Сюзан, замуровав ее заживо в подвале дома Коллинзов, после чего призрак, или что бы это ни было, пытается окончательно свести его, Дэниэла, с ума.

– Если она хочет этого, почему не скажет мне прямо? – спросил Дэниэл.

– Она надеялась, что ты еще будешь нужен там, где живые, но ты сдался и застрял на одном месте, – ответил Макс.

Вдруг из глубины подвала раздались какие-то звуки.

– Что это? – сказал Дэниэл.

– Не знаю, – ответил Макс, – ведь это твоя душа.

Отвлеченный звуками, Дэниэл повернулся к сыну, которого больше не было рядом. Он исчез так же, как исчез Билли перед тем, как Дэниэл спустился в этот жуткий подвал.

Шум приближался и ширился.

– Кто здесь? – крикнул Дэниэл. Вдалеке блеснула пара глаз, а потом еще одна и еще. «Мертвецы», – понял Дэниэл. Только раньше они были безучастными зрителями его непростой жизни, а теперь же ползли на него отовсюду, словно муравьи, которые настигают раненого упавшего зверька, чтобы облепить его и съесть заживо. Кто-то полз по стенам, кто-то по потолку, а кто-то, врезаясь в стеллажи и роняя банки на пол, от чего те разбивались, ковылял по полу. «Лучше бы здесь была сумасшедшая стерва Сюзан, ее хотя бы можно было ухватить за волосы», – с иронией подумал Дэниэл и, кажется, даже немного улыбнулся.

Мертвецы окружили и набросились на него.

Глава 12

Брукс

Очнулся Дэниэл снова в больнице.

– Ты знаешь, кто я?

– Конечно, что за глупые вопросы? – раздраженно ответил Дэниэл, пытаясь приподняться. – Вы – доктор Брукс, мой лечащий врач, который достанет меня даже из-под земли. Выглядите неважно: что, тяжелая ночь? Вы заметно сдали, док, после последней нашей встречи. Я, правда, точно и не помню, какой именно вы врач: психиатр или нейрохирург, или просто терапевт. Уверен только, что не стоматолог. Вы – тот человек, который мне прописывает волшебные таблетки, после которых мой мир перестает существовать.

– «Мой мир»… – ответил Брукс. – Это ты точно сказал. Ты знаешь, почему ты здесь находишься?

– Я снова потерял сознание? – спросил Дэниэл. – Где я находился в этот момент?

– Правильный вопрос будет: ни где, а когда.

– Что вы имеете ввиду?

– Дэниэл, ты знаешь, где сейчас твои жена и дети? – ответил Брукс вопросом на вопрос.

– К сожалению, да, – сказал Дэниэл. – Мои жена и дети погибли в автокатастрофе.

– Когда это было?

– Это допрос?

– Когда это было, Дэниэл? – не отставал от него Брукс.

– Немногим больше года назад, – ответил тот.

– А что, если я скажу тебе, что с момента гибели твоих родных прошло уже десять лет, а подобных этому разговоров у нас с тобой было уже очень много? – сказал доктор.

– Я отвечу на это, что псих здесь вы, а не я, – улыбнулся Дэниэл.

– Когда ты видел свою сестру в последний раз? – снова спросил Брукс.

– Не могу сказать с точностью до количества дней, но, думаю, пару недель назад.

– На это же я отвечу, что Лиза приезжала к тебе вместе со своим мужем и дочерью примерно полгода назад, – ответил врач.

– Доктор, вы меня пугаете, – сказал Дэниэл. – Это шутка?

– По-твоему я похож на шутника? – лицо Брукса невозмутимым монолитом смотрело на Дэниэла. – По-твоему, я тебя пугаю? – «Страх – это самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх – страх неведомого», – сказал док, глядя в блокнот и что-то в него записывая. – Это ты сам мне как-то сказал, помнишь?

– Что здесь происходит? Это очередная уловка того дома? Очередная неправильно выбранная дверь?

– О чем ты, Дэниэл? – спросил доктор, не отрываясь от записи.

– О, я знаю, доктор Брукс, – сказал Дэниэл, – я не попадусь второй раз на эту удочку. Однажды я уже зашел в ваш кабинет, а затем Сюзан чуть не сожрала мои мозги. Или сожрала… это уже неважно.

– Сюзан? Та самая Сюзан? – удивленно спросил Брукс. Затем, сменив интонацию, он сказал:

– Ладно, Дэниэл. Я зайду чуть позже. Как вижу, у тебя все стабильно. До встречи.

Он улыбнулся и вышел, оставив Дэниэла одного в палате.

***

Дэниэл понял, что в очередной раз загремел в больницу. С одной стороны, он был благодарен Бруксу за все, что тот для него делал, с другой же стороны он ненавидел его. Это был единственный человек, который мог лишить Дэниэла родных, даже в том неопределенном виде, в каком они приходили к нему, он мог лишить его свободы. «Не мазохист ли я случайно?» – подумал Дэниэл. А ведь действительно: его тянуло, манило вырваться из больницы, чтобы оказаться в плену своего дома, дома Коллинзов, а после и в плену другого дома – его темной души, наполненной различными мерзостями, желающими поглотить если не плоть, то дух.

Больница – это не тюрьма. Дэниэла объяло необъяснимое желание оказаться на улице. Не найдя другой одежды, он вышел из палаты в больничной пижаме и тапочках. Медсестры подозрительно косились на Дэниэла, словно на вора в магазине, который в любой момент может что-то схватить и убежать. Спустившись со второго этажа на первый, Дэниэл обнаружил, что это совсем не та больница, в какой он лежал ранее: холл был небольшим и скромным, внизу не было большого скопления людей, пункты скорой помощи отсутствовали, суетящихся пациентов и посетителей не было. Зато было несколько мужчин и женщин, одетых так же, как и он сам, неспешно передвигающихся по зданию.

Дэниэл вышел во двор, который ему больше напомнил сад: зеленые подстриженные кусты, небольшие деревья с густой кроной, клумбы различных форм со всевозможными яркими цветами. Стояло несколько скамеек, а вдалеке виднелись ворота. Этот факт насторожил Дэниэла. Он решил пройтись по вымощенной плиткой тропинке, что вела вдоль невысокого здания. В одном из окон он заметил доктора Брукса, который стоял у окна и следил, казалось, за одним только Дэниэлом Коллинзом. Так ему показалось.

Дэниэл оглянулся по сторонам: на одной из скамеек сидела женщина лет сорока или чуть больше, голова ее была наклонена на бок, невидящий взгляд был устремлен вдаль, а тоненькая струйка слюны стекала из уголка рта на грудь. Рядом стояла санитарка или медсестра. Под деревом на земле сидел мужчина, одетый также в больничную одежду. Он читал книжку. Это сперва вдохновило Дэниэла, вселив в него надежду, что это все же не сумасшедший дом, однако позже он разглядел, что мужчина читал книгу с детскими сказками. А это выглядело уже не столь нормальным.

Голова заболела. «Проклятые уколы Брукса», – промелькнула в ней мысль. Дэниэл ухватился за виски и повернулся назад. Он снова взглянул на сидящую на скамейке женщину с отсутствующим взглядом и оторопел. Еще минуту назад слегка приоткрытый рот в слюне теперь растянулся в знакомую страшную улыбку, голова все так же была наклонена на бок. Медсестра, стоявшая рядом, подошла к пациентке, ухватила ее голову и резко рванула в сторону. Раздался хруст: это были сломавшиеся шейные позвонки. Медсестра повернулась лицом к Дэниэлу, и он увидел, что это была Сюзан, улыбка которой тоже растянулась до глаз. Яркий солнечный день враз помрачнел для Дэниэла.

Он захотел бежать, когда его взгляд остановился на мужчине, который до этого мирно читал детские сказки под деревом. Тот тоже широко и злобно улыбался, обнажив свои желтые мерзкие зубы. Со всех сторон в сторону Дэниэла приближались «улыбающиеся» пациенты и их надзиратели, во главе которых шла Сюзан в халате медсестры.

Дэниэл взглянул в окна больницы. Доктор Брукс все также стоял у окна, наблюдая за Дэниэлом и за всем, что происходило вокруг него, не выдавая ни малейшего признака беспокойства. Дэниэл в тот момент сравнил Брукса с богатым игроком, который, имея завидную стойкость и выдержку, поставил крупную сумму на лошадь и теперь, сохраняя во внешнем виде спокойствие и хладнокровность, молча наблюдает за скачками.

Дэниэл перевел взгляд дальше, продолжая пятиться назад от приближающейся толпы, и увидел в соседнем окне Риту с детьми: Максом и Молли. Они не улыбались, они наблюдали за ним также безучастно, как и доктор. Это огорчило его. Отсутствие эмоций хуже ненависти.

Боковым зрением Дэниэл заметил калитку, через которою он смог бы сбежать от ужаса, надвигающегося на него. Он побежал к ней, наспех открыл и переступил порог.

Ледяной холод ударил в лицо. Теплый солнечный день сменился мрачным темным холодом. Дэниэл снова оказался в поле, над которым неизменно нависало серое небо и носился холодный ветер. За спиной вместо калитки теперь стоял густой непроглядный туман. Дэниэл упал на землю и заплакал.

– Я не могу так больше! Я не могу! – кричал он.